╤ЄЁрэшЎ√: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
104 -
105 -
106 -
107 -
108 -
109 -
110 -
111 -
112 -
113 -
114 -
115 -
и, кто находится выше нас на Эволюционной
Спирали, нет ничего сверхъестественного и чудесного, ничего такого, что
случалось бы, скажем, только раз в 5500 лет. Они - гораздо ближе к нам,
чем обычно думают люди, чем думают астрономы, упорно нацеливающие свои
радиотелескопы на отдаленные созвездия и галактики, чтобы уловить
радиоголоса "братьев по разуму". Ищите их ближе! Века и тысячелетия
неземляне были рядом с нами, следили и следят за нами. "Почему же тогда
они не помогают нам в наших бедах и страданиях?" - спрашивают обычно
некоторые, услыхав такие суждения. Здесь не место обсуждать столь сложный
вопрос. Замечу одно: помощь может оказываться совсем не теми способами,
какие мы предполагаем, и вовсе не та, какой мы ждем. Знаем ли мы сами
наверняка, какая помощь извне будет для людей Земли наилучшей?
В мысли, что они могут быть рядом с нами и среди нас, нет ничего
неестественного, если допустить существование непрерывности иерархической
цепи разума во Вселенной (о чем я тоже узнал от Зенда). Так осуществляется
одна из форм контакта. Расстояние и время для такой связи - не
препятствие. Об этом гениально догадывался, например, К. Э. Циолковский...6
Разные мировые материальные планы, разные мировые духовные сферы и разные
стадии космической эволюции - все эти понятия взаимосвязаны. Наш уровень
эволюции обусловливает то, в какой субвселенной мы обитаем, на какой
планете живем.
Мне осталось немногое добавить. Я видел, как они улетели. Снова над тайгой
раскатился вибрирующий гул гигантских басовых струн. Он родился в тот
момент, когда сверкающий синим пламенем аппарат, зависнув на несколько
мгновений высоко в воздухе, начал словно бы таять, расплываться и быстро
исчез. Тут-то я вспомнил, что так и не спросил Сергея и Зенда, как
называются их родные миры и цивилизации. Впрочем, имеет ли это значение?
Они обитают в гораздо более сложной и "тонкой", чем наша, вселенной, куда
мы пока не имеем доступа. Но, может быть, когда-нибудь таинственный путь в
иные субвселенные и даже - в Огненный Мир Бесконечности откроется и для
людей нашей планеты...
На другой день я ходил на сопку и обнаружил там широкую вмятину в почве.
Лишь многотонное тело могло выдавить такую яму. А вблизи от нее сопку
рассек чудовищный карьер - длинный, узкий и глубокий, словно колоссальный
нож выхватил громадный кусок земли. Но сколько я ни искал, вынутого грунта
нигде не обнаружил.
К вечеру пришел мой приятель. Я рассказал ему все, и, разумеется, он не
поверил, что я встречался и говорил с н и м и. Вента, увы, не могла
подтвердить правоту моих слов. Я повел моего товарища на сопку и показал
ямы. Конечно, и это его не убедило; однако странный карьер произвел на
него внушительное впечатление. "Ты мог видеть корабль издали, - сказал он,
- остальное - галлюцинация, которая почему-то возникла у тебя. Может быть,
даже - под воздействием неизвестной комбинации излучений. Счастье еще, что
ты остался жив! Ведь бывали в тайге случаи и похуже..."
Он смотрел на меня с тревогой и сожалением, когда я стал говорить ему, что
инопланетяне и в наше время живут среди земных людей, ходят среди нас в
наших городах.
- Нам лучше бы отправиться к геологам, - уклончиво отвечал приятель,
скрывая волнение. - Там обо всем и потолкуем...
Я показал на муравейник.
- Взгляни, разве муравьи догадываются, что мы сейчас видим их беготню? Это
ведь и есть в сущности то самое - следить за "низшими" из иного
пространства. А ты когда-нибудь наблюдал за рыбами, живущими в аквариуме?
Аквариум - это их крохотная субвселенная, за пределами которой они...
Не выдержав, он честно признался:
- Боюсь я за тебя, Лешка! Ты стал какой-то не такой...
Тогда я извлек из внутреннего кармана теплый шарик и протянул этому
маловеру. Он долго вертел его в руках, понюхал, даже лизнул зачем-то и, не
зная, что сказать, предложил наконец "слетать к геологам и сделать анализ".
- Поди ты к лешему со своими геологами! - взорвался я. - Никакие анализы
тебе не помогут. Дело - в тебе самом...
Горячился я зря. Будь я на месте моего друга, еще не знаю, как бы я себя
вел. Лишь постепенно он, заметив перемену в моем характере и строе
мышления и поняв, что я тем не менее не собираюсь сшибать деревья лбом или
провозгласить себя Фердинандом Вторым гишпанским, смутно начал осознавать,
что в тот день у меня действительно была встреча с чем-то необычным.
А я с тех пор живу ожиданием новой встречи. Мне о стольких вещах надо еще
спросить у них!
Порою, однако, меня сдавливает острая тоска, наваливается отчаяние.
Правда, такие минуты - кратки, и они, наверное, от все усиливающегося
желания снова видеть и х и говорить с н и м и. В такие минуты
я спрашиваю себя:
"Неужели все это - было? Может, в самом деле - сон, галлюцинация?.."
Было ли? Как только это сомнение начинает закрадываться в мой ум, я достаю
из потайного кармана металлический шарик и смотрю на него. (На анализ я
все-таки его носил - и едва спас, насилу вырвал из хищных лап физиков и
химиков. Если бы вы видели, как они уцепились за этот кусочек металла,
когда анализы показали, что перед ними - нечто невероятное и науке
совершенно неизвестное!) Он согревает мои ладони - и бодрящее тепло от
него струится по всему телу.
Было ли это? Я вспоминаю ясную улыбку Сергея, темные, немного печальные
глаза Зенда, исчезающий в небесах огненный шар - и тихий внутренний голос
отвечает мне: "Больше верь себе!" Да и почему - не верить? Что абсурдного
или сверхъестественного в идее о многоплановом мироздании? Почему не
допустить, что инопланетяне - существа из и н ы х п л а н о в
Сверхвселенной - приходят к нам время от времени?
В самом деле: почему бы нет?
*
Об авторе
Гурский Олег Николаевич. Родился в 1928 году в гор. Армавире. Окончил
факультет журналистики МГУ, член Союза журналистов СССР. Публиковаться
начал с 1941 года. Рассказы-фантазии и статьи О. Гурского неоднократно
публиковались в альманахе "На суше и на море". В настоящее время автор
продолжает писать в жанре фантазий и философских фантазий, работая над
серией повестей, рассказов и статей. Занимается поисками и в теории
современной фантастической литературы; в частности увлечен идеями о так
называемой "преднаучной фантастике", "фантастике исторического оптимизма",
"фантастике серьезного мышления"; вопросами соотношения и взаимодействия
науки, философии и фантазии в ее литературном и других выражениях.
Михаил Грешнов
ДОРОГОСТОЯЩИЙ ОПЫТ
Фантастический рассказ
1
- Итак, вы согласны, Гарри! - Профессор Баттли говорил несколько
торжественно, как на ученом совете, хотя в комнате было всего три
человека. - Вы предоставляете себя в наше распоряжение и получаете после
завершения опыта пятьдесят тысяч долларов. Вы согласны на эксперимент
добровольно.
Гарри, за весь разговор не поднявший глаз от стиснутых рук, сделал попытку
взглянуть на профессора:
- Добровольно, - подтвердил он.
- Но... вы понимаете?
- Понимаю, сэр. Это опасно.
- Поэтому мы и оплачиваем риск кругленькой суммой.
- Да, - кивнул Гарри.
- И требуем выполнения нашей программы полностью.
- Я выполню ее, сэр.
Третий участник беседы, Глен Эмин, молчал. По его бледному лицу трудно
было судить, одобряет он разговор или нет. Только пальцы, барабанившие по
канцелярской папке с бумагами, выдавали его волнение. Это он привел Гарри
Польмана, бывшего друга по колледжу, в кабинет профессора Баттли, где
начался разговор на не совсем обычную тему. Предложение Гарри от имени
профессора тоже было сделано Гленом. Гарри дал согласие сразу, как только
услышал о сумме в пятьдесят тысяч долларов. Сейчас разговор шел о
контракте.
- Я бы хотел... получить аванс, - сказал Гарри. - И скорее покончить с
этим.
- Аванс получите завтра. Как только договор будет подписан.
- Мистер Баттли... Мне нужно сейчас, - почти с отчаянием сказал Гарри. -
Хоть немного наличными.
Глен уловил нотку страха в голосе Гарри. И видел причину этого: Гарри
боялся, что не получит ни цента. Лицо профессора выразило брезгливость:
просьба Гарри была не джентльменской просьбой. Но ведь Гарри и не
джентльмен! Когда профессор вынимал из кармана две пятидолларовые бумажки,
Глен заметил, как нетерпеливо шевельнулись пальцы Гарри.
- До завтра... - сказал Баттли, давая понять, что разговор окончен.
Выходя с Гленом на террасу главного здания, после того как Гарри ушел,
Баттли все с той же брезгливостью, будто перешагнул через ушат с помоями,
проговорил:
- Пойти на риск из-за пачки долларов. Бр-р!.. Однако, - повернул он к
Глену крупное породистое лицо, - опыт дорогостоящий, Глен, заметьте!
Баттли презирал деньги, и в этом Глен не понимал его. Может, потому, что
деньги доставались шефу легко? Впрочем, не так-то легко, - институт не
бросал ассигнований на ветер. Баттли просто удачлив: ему первому удалась
пересадка человеческого мозга, он первый синтезировал плазму крови. Тут
Глен Эмин знал профессора лучше - это был смелый и неутомимый
экспериментатор. Если он был на верном пути, он напоминал гончую, рвущуюся
по следу. Для Баттли тогда не существовало ничего, кроме цели. Но он
презирал деньги и людей, которые тянулись к деньгам, - словно не знал, что
они иногда бывают нужны, как воздух.
- Кто финансирует опыт? - спросил Глен.
- Безразлично кто, - ответил профессор. - Мне нужен опыт, нужны
результаты, Глен!
В этом и был весь Баттли, тщеславный, а иногда и жестокий. Напал на след и
теперь будет рваться вперед, не оглядываясь по сторонам.
Опыт ставился тайно. Ни одна из научных ассоциаций не дала бы на него
разрешения. А идея была заманчивой: перекинуть мост между животными и
человеком. Естественно, для этого был выбран дельфин. Не потому, что
дельфин самое смышленное из животных, самое доброжелательное к людям и
вообще самое, самое... - об этом теперь пишут в газетах. А потому, что с
изобретением биометилтонала - сокращенно БМТ - кровь теплокровных животных
можно было по составу приблизить к человеческой крови. И здесь это "самое"
ближе всего подходило к дельфину.
Изобрел БМТ Глен Эмин. А Баттли переманил его к себе в лабораторию.
Опять-таки - за высокий оклад. Вот почему сейчас, когда они шли по
террасе, Глен ненавидел шефа и сочувствовал Гарри Польману. Купив Глена за
деньги, Баттли презирал его не меньше Гарри. Только не показывал этого
открыто - Глен нужен ему для успеха. Из всего, что могло пощекотать
самолюбие, Баттли предпочитал успех. Так было с изобретением БМТ; в устах
всего ученого мира ходили легенды о лабораториях Баттли и, естественно,
упоминалось только его имя. Но аппетит приходит во время еды. Баттли хотел
большего, был задуман эксперимент "Меркури".
У одного из русских фантастов описан таинственный сад доктора Сальватора,
где в окружении каменных стен проводились невообразимые опыты над
животными: пересадка голов и других частей организма от одной особи
другой. Нечто подобное было с комплексом лабораторий Калифорнийского
исследовательского института. С запада лаборатории граничили с океаном, на
востоке примыкали к скалистым обрывам Берегового хребта. Многомильная
полоса побережья была рассечена проволокой на квадраты, там и тут
защищенные от случайного взгляда металлическими щитами. В Калифорнии
изгороди - дело обычное: огораживаются атомные заводы, виллы миллиардеров.
Это не вызывает протестов и любопытства. Но здесь было кое-что, прикрытое
большой тайной. И прежде всего - эксперимент "Меркури", в котором ставка
была покрупнее, чем в других опытах: человеческая жизнь. Риск и опасность
эксперимента были отлично известны профессору.
- Что вы на это скажете, Глен? - спросил он, остановившись в конце террасы.
С океана тянуло ветром. Начиналась весна, ранняя в этом году и потому
неожиданная. Туман рассеялся, небо и море были яркими, помолодевшими,
настраивали на мирный тон. Но в душе Глена не было мира, разговаривать не
хотелось.
Баттли ждал ответа.
- Мне жаль этого парня, - сказал откровенно Глен, зная, что его реплика
идет вразрез с мыслями шефа. Но он может позволить себе эту вольность - в
эксперименте "Меркури" Глен Эмин незаменим.
- Намекаете на риск, которому подвергается Польман?
- Отчасти...
- Часть - это еще не целое. Что вы думаете в целом, Глен?
В целом Глен считал, что вместе с профессором идет на преступление,
одинаково наказуемое кодексами любой страны: эксперимент наверняка
кончится гибелью Гарри. Баттли знал это прекрасно. Понимал, что делает
Глена соучастником преступления и что Глен идет на это соучастие. Но об
этом Глен, конечно, не скажет. Не только потому, что вопрос поставлен
шефом прямо и резко, - это бывает нередко. А потому, что, откажись Глен от
эксперимента, это будет концом его карьеры и благополучия. Кроме того, у
Глена есть Джесси, его жена, и Айк, четырехлетний сын. Вот оно, целое,
которого домогается Баттли. Поэтому Глен ответил уклончиво:
- Думаю, что подготовку к эксперименту можно будет начать завтра.
Договор был подписан на следующий день в десять часов утра. А еще через
два часа - в двенадцать по местному времени - дельфину Иглу был введен
препарат БМТ. Одновременно в вены Гарри тоже влили первые кубики
биометилтонала.
Цель эксперимента заключалась в подсадке дельфину коры головного мозга
человека. Тончайшая операция, сравнимая разве с работой гранильщика
драгоценных камней... Проще было бы пересадить мозг целиком, но это не
даст нужного результата: мозг останется полностью человеческим. Задача
сводилась к тому, чтобы оставить дельфина самим собой, подключив ему
человеческое сознание. Операцию пересадки готовился сделать Баттли. Глен
должен был при помощи БМТ уравнять химический состав крови подопытных, а
потом переключить мозг человека на новое кровообращение - от дельфина.
Процедура предварительной подготовки длилась шесть дней. На седьмой день
Баттли произвел операцию пересадки.
- Как вы себя чувствуете, Гарри? - был первый вопрос к подопытному.
Ответа Баттли не ждал. Мозг дельфина и Гарри был под наркозом, но человек
должен пробудиться раньше животного, и теперь Баттли передавал информацию
- как можно больше информации, чтобы человек осваивался с новым своим
состоянием постепенно. Кроме того, нужно было видеть, успешно ли прошла
хирургическая операция. Баттли ловил малейшее движение человека-дельфина.
- Как вы себя чувствуете? - повторял он. Вопросы передавались по радио.
Миниатюрный приемник был вживлен в кору привитого Иглу мозга. Передатчик
для ответного разговора с людьми вмонтирован еще проще: на два зуба
верхней и нижней челюстей были надеты металлические коронки, которые,
контактируя, замыкали цепь микропередатчика, вставленного тоже между
зубами.
Гарри услышал вопрос. Как он себя чувствует? Пока что он только слышит
голос профессора.
- Будьте мужественны, - продолжал Баттли. - Главное начнется, когда мы
снимем наркоз...
Тут впервые Гарри захотелось спросить, что с ним и с его телом.
- Вы живы, Гарри, запомните, вы живы и будете жить, - говорил Баттли. -
Как только кончится опыт, мы сделаем обратную операцию, вернем кору вашего
мозга на место.
Но что ему теперь делать, спрашивал себя Гарри.
- Станьте дельфином. Полностью станьте дельфином, - не умолкая, говорил
Баттли.
Гарри прислушивался к себе, но, кроме голоса Баттли, ничего не ощущал и не
слышал.
- Глен, - обратился Баттли к помощнику. - Начнем общее пробуждение.
Постепенно - самыми маленькими шагами...
Первое, что ощутил Гарри, была бесконечность. Казалось, что он один на
маленьком острове, на пятачке среди огромного мрака. Было с ним только его
"я" - ничтожная искра, не способная осветить и раздвинуть мрак. Это его
испугало: хотелось крикнуть, но не было голоса, шевельнуться - не было рук
и ног.
- Гарри, Гарри... - слышал он где-то вблизи слова профессора.
Но у него самого не было голоса, чтобы ответить.
- Гарри, вы пробуждаетесь в новом мире, вы стали дельфином, Гарри. Мы
предвидели, что вам будет трудно. Вы теперь дельфин, Гарри, вы теперь
Иглу... Нам нужно знать, как вы себя чувствуете. Вы нас слышите? Говорят
доктор Баттли и Глен.
Гарри боролся со страхом и с бесконечной тьмой.
- Гарри, была операция...
И вдруг мрак исчез. Гарри увидел лабораторию, склонившихся над ним Баттли
и Глена. Он сначала не понял, куда исчез мрак, а потом сама собою пришла
догадка: у него открылись глаза. Но глаза открыл не он, Гарри Польман, -
их открыл дельфин Иглу. Это его удивило: неужели он будет зависеть теперь
от животного?..
- Что вы можете сделать, Гарри? - спрашивал Баттли.
Что он может сделать? А может ли он закрыть глаза? Гарри приказал себе:
закрой глаза. Это ему удалось - веки закрылись. Видимо, Баттли понял, что
это первое его осмысленное движение.
- Еще раз откройте и закройте глаза, - сказал он.
Гарри открыл и закрыл.
- Хорошо, - сказал Баттли с облегчением. - Переходите на разговор,
пользуйтесь передатчиком.
Гарри шевельнул челюстью - Иглу всплеснул плавниками. Тело его качнулось в
воде. Гарри показалось, что он валится на бок. Он мысленно вскинул руки,
как человек, поскользнувшийся на дорожке, - плавники судорожно взмыли в
воде, тело чуть не выпрыгнуло из ванны. Плеснула вода.
- Осторожнее, Гарри... - Баттли стряхивал с халата брызги.
- Я ничего не сделал, - передал азбукой Морзе Гарри. - Мне очень легко...
Баттли ответил:
- Вам надо научиться координировать движения. Шевельните хвостовым
плавником.
К радости Гарри, это ему удалось. И опять он едва не выскочил из ванны.
- Так... - сказал Баттли. - Для начала неплохо. Даже если вы будете только
плавать, эксперимент мы завершим успешно.
Выходя из лаборатории, Глен думал о последней реплике шефа: не слишком ли
узкую цель ставит Баттли, если считает, что умение плавать удовлетворит
задачам эксперимента. Впрочем, это его, Глена, уже не касалось. Его дело -
биологическая основа, действие препарата БМТ. Цели и задачи определяет
дирекция института.
Потом он начал думать о Гарри Польмане. И о себе. Вдруг представил себя на
его месте, в роли подопытного. Почувствовал холодок на спине - никогда! Он
видел Гарри после операции. Это был живой труп. Глен слабо разбирался в
нейрохирургии, но об экспериментах, которые ведутся в лаборатории, знал. У
животных - кошек, собак - удалялась кора головного мозга. Животные жили:
ели, если им давали пищу, двигались, если их водили на цепочке, издавали
мяуканье, лай. Но что за походка была у них, что за голос!.. Гарри после
удаления мозговой коры открыл глаза. Какие это были глаза!.. Холод опять
пробегает по спине Глена.
Они были товарищами по Энвери-колледжу. Но Гарри не смог завершить учебу.
Что-то случилось с его отцом, - кажется, растратил чужие деньги. За три
месяца до окончания курса Гарри исчез из колледжа. Встретились они через
семнадцать лет в Сан-Франциско. Глен уже стал ученым с именем. А Гарри?
Работал препаратором в какой-то захудалой лаборатории, и по его внешности
можно было судить, что дела его шли не блестяще. "Я тебя устрою на хорошее
место", - пообещал Глен. Потом уже, после прощания, понял, что ничего не
знает о Гарри, кроме его скромной профессии. Но обещание было дано, и
Глену пришлось здорово врать Баттли, расхваливая друга детства, чтобы
устроить его на работу. Баттли был человеком момента, принимал решения
сразу. Видимо, Глен пришел к нему в добрый час, и вопрос о приеме Гарри на
место препаратора был решен.
Позже Глену стало невыносимо от молчаливой благодарности друга, от его
взгляда, похожего на взгляд случайно пригретой собаки, и вместо сближения
с бывшим товарищем Глен почувствовал к нему холодок. Так он и не узнал,
как прожил Гарри семнадцать минувших лет и как он живет сейчас.
Когда встал вопрос об эксперименте с дельфином и стали искать добровольца,
Гарри опять попался на глаза Глену. Глен предложил ему от имени шефа
пятьдесят тысяч долларов, Гарри поспешил согласиться. Глен не презирал
деньги, о