╤ЄЁрэшЎ√: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
104 -
105 -
106 -
107 -
108 -
109 -
110 -
111 -
112 -
113 -
114 -
115 -
Во всяком случае, всех детей...
- Они не смогут этого сделать, - ожесточенно сказала Рики.
- Лучше расшифруй новые передачи, - вяло ответил ей брат. - Мы должны
знать все, что они передают.
Рики вышла из кабинета. С трудом снимая меховую одежду, Мэси заметил:
- Остальные колонисты еще ничего не знают, по крайней мере оператор
решетки.
- Мы вывесим текст передач на доску для объявлений, - сказал Хэндон. - Но
мне не хотелось бы, чтобы колонисты знали обо всем. Мало радости жить
здесь, зная это. Я... я еще не убежден, говорить им или нет.
- Колонисты должны знать всю правду! - настаивал Мэси. - Вы же собираетесь
отдавать определенные приказы, и вашим людям необходимо знать, почему они
должны быть выполнены.
Хэндон, казалось, потерял всякую надежду.
- А какой прок что-нибудь предпринимать?
Увидев, что Мэси вздрогнул, он добавил взволнованно:
- В самом деле, что толку? У вас-то все благополучно. Корабль Службы
придет за вами, и в этом не будет ничего неправильного или дурного - ведь
вы закончили свою работу!
Мэси что-то смущенно пробормотал.
- У нас нет никакого шанса выжить, - продолжал Хэндон, - и вы как раз один
из немногих, кто это прекрасно понимает! Я высчитал дальнейшее движение
кривой солнечной константы, исходя из цифр, которые нам прислали с родной
планеты. Здесь не будет кислорода: он вымерзнет. Мы ведь не готовились к
этому и не сможем создать необходимое оборудование. И нам неоткуда его
получить! Две тысячи дней с максимально холодной температурой на родной
планете - шесть земных лет! А громадные запасы холода в замерзших океанах
и ледниках? Одним словом, пройдет не менее двадцати лет, прежде чем здесь
установится нормальная температура. Так вот, я вас спрашиваю, есть хоть
малейший шанс попытаться как-нибудь просуществовать в течение этих
двадцати лет?
Мэси раздраженно ответил:
- Не будьте идиотом! Разве вам не известно, что на этой планете есть
превосходно оборудованная исследовательская станция? На вашей родной
планете холод наступит еще через двести дней, и они могут испробовать все
средства. Если мы ничего не придумаем, разве они не смогут сделать
что-нибудь там?
- Можете ли вы назвать мне хоть что-нибудь, заслуживающее внимание? -
резко спросил Хэндон.
- Да! - твердо ответил Мэси. - Нужно, чтобы выключили наружные
обогреватели пешеходных тропинок и ступеней. Я хочу спасти это тепло!
Хэндон спросил безо всякого интереса:
- И когда вы сбережете это тепло, что вы будете с ним делать?
- Упрячу его под землю, чтобы оно пригодилось, когда потребуется! - гневно
ответил Мэси. - Я хочу хранить его в руднике! Я хочу заставить работать в
шахте каждый нагревательный прибор! Нагревать скалы! Я хочу превратить в
тепло каждый ватт, который мы вытянем из посадочной решетки, поместить его
в гору, пока мы еще можем получать энергию. Я хочу, чтобы тепло проникло в
самую глубину рудника! Конечно, мы много при этом потеряем. Ведь шахта -
не аккумулятор. Но так или иначе, это какой-то выход.
Хэндон задумался. Затем, немного оживившись, поднял голову.
- Вы знаете, а ведь это мысль. Там, на нашей планете, однажды открыли
купольное месторождение сланцевого масла в районе ледников. Строить шахту
было неэкономично. Тогда опустили нагреватели в буровые скважины и
разогрели все месторождение. Раскаленные нефтяные пары выходили через
буровые скважины, а затем конденсировались. Так получили весь сланец без
остатка, не трогая самого месторождения. Кажется... сланец оставался
горячим много лет. Фермеры навезли туда почвы и снимали урожай прямо с
ледников. Так же можно было бы сохранить теплоту и сейчас.
Потом Хэндон опять сник:
- Но они не смогут экономить энергию. Ведь нужно бросить все силы на то,
чтобы устроить крыши над городами, да и строительство посадочных решеток
отнимет много средств и времени.
Мэси взорвался:
- Да! Если они будут строить стационарные! К тому времени, когда они
сделают эти сооружения, они станут бесполезными! Ионизация слоя уже
падает! Не нужно строить решетки, можно сращивать кабели на земле и
подвешивать их в воздухе на вертолетах. Конечно, такие решетки и на одно
мгновение не удержат космический корабль, но энергию они смогут получать
превосходно! Они даже будут снабжать энергией вертолеты. Разумеется, есть
масса неудобств. Решетки потребуется опускать во время сильного высотного
ветра. Зато люди вашей планеты смогут запрятать энергию в землю, под
скалы, будут выращивать урожаи, спасут свою жизнь. Ну, что вы думаете об
этом?
Хэндон снова пришел в возбуждение. Его глаза ожили.
- Я немедленно отдам приказ отключить наружные обогреватели. И я пошлю
ваше предложение домой. Они... Им это придется по душе.
Он с большим уважением взглянул на Мэси.
- Вы, наверное, догадываетесь, о чем я думаю,- неловко произнес он.
Мэси смутился. Напрасно Хэндон так восхищается. Эти мероприятия ничего не
дадут, они лишь отсрочат катастрофу. Предотвратить ее невозможно.
- Это необходимо сделать, - отрывисто сказал Мэси. И некоторое другое тоже.
- Как только вы скажете, что еще надо сделать, - тепло отозвался Хэндон, -
мы немедленно все это выполним. Я попрошу Рики зашифровать передачу кодом,
который вы нам сообщили, и она тут же пошлет ее.
- Я ничего вам не сообщал, - упорствовал Мэси. - Рики сама уже почти
расшифровала передачу, когда вы ей сказали о моих соображениях.
- Хорошо, хорошо, - ответил Хэндон. - Я отправлю передачу немедленно.
Он встал и вышел из кабинета.
"Вот так, должно быть, и создается репутация гениального человека", -
раздраженно подумал Мэси. Если люди на Лэни II соберут достаточно летающих
решеток, они смогут раскалить подземные скалистые породы и саму землю.
Практически, они создадут резервуары животворного тепла под городами и
будут контролировать поступление тепла в той мере, в какой это необходимо.
Но... двести дней с таким же климатом, как и в колонии. И затем две тысячи
дней ужасающих холодов. Потом очень, очень медленное возвращение к
нормальной температуре. Пройдут долгие годы, прежде чем солнце Лэни вновь
обретет свое ослепительное сияние. Они не смогут запастись достаточным
количеством тепла на все это время. Это невозможно. Какая-то злая ирония
заключена в том, что ледники планеты могли очень долгое время хранить
холод.
К тому же, как только похолодает, на Лэни II начнутся ужасающие штормы и
ураганы. Все реже и реже смогут работать летающие решетки. Количество
получаемой энергии будет все время сокращаться.
Мэси испытывал глубокое разочарование. Его предложение было абсолютно
бесполезным. Оно, несомненно, дает какую-то надежду и в очень слабой
степени (и на короткий срок!) улучшит положение на внутренней планете. Но
в условиях столь длительного похолодания его эффект сводился к нулю.
Очень неприятно, к тому же, столь сильное восхищение Хэндона. Хэндон,
должно быть, скажет Рики, что Мэси просто волшебник. Но ведь это совсем не
так. Идея летающих решеток была не нова: их применяли однажды на Сэриле.
"Я знаю только то, - сердито думал Мэси, - о чем мне рассказывали или же о
чем прочитал в книгах. Но я ни от кого не слышал и нигде не читал, что
делать в случае, подобном этому!"
Он подошел к столу Хэндона. На графике солнечной константы была проведена
новая линия в соответствии с данными, полученными с внутренней планеты, -
идеальная, классическая кривая наложения циклических модификаций. Эти
данные говорили о многом.
Мэси, раздраженно хмурясь, взял карандаш. Его пальцы быстро писали
громоздкие уравнения. Результат был так плох, что хуже и быть не могло.
Изменения в яркости солнца Лэни оказались не так велики, чтобы их заметили
с Кента IV - ближайшего обитаемого мира, когда свет Лэни дойдет туда через
четыре года. К тому же Лэни никогда и не классифицировалась как переменная
звезда.
Расчеты Мэси не были чисто теоретическими. Они базировались на данных
изучения Солнца - единственной звезды в Галактике, измерения солнечной
константы которой велись вот уже около трехсот лет.
Большую часть полученных результатов следовало бы отослать на Землю для
аналогичных исследований. Но относительно солнечных пятен сомневаться не
приходилось, ибо Солнце и Лэни были звездами одного типа и приблизительно
равной величины.
Мэси пришел к ужаснувшему его выводу, что здесь, в этом уже обледеневшем
мире, температура так упадет, что СО2 в атмосфере вымерзнет. А ведь именно
он создает "эффект оранжереи", благодаря которому атмосфера находится в
термическом равновесии. Когда "эффекта оранжереи" не будет, температура
начнет падать до тех пор, пока не исчезнет всякое тепловое различие между
атмосферой и космосом. Когда же и это произойдет... Мэси подумал, что,
если Рики не захочет улететь отсюда на корабле Службы, он подаст в
отставку и останется здесь.
III
- Если вы хотите пройтись, то сейчас самое время, - неуклюже предложил
Мэси.
Он подождал, пока Рики натянет непомерно тяжелый комбинезон: это были
громадные высокие башмаки с подошвами в дюйм толщиной, переходящие в
многослойные штаны, затем надутый воздухом верхний чехол с капюшоном и
перчатками, составляющими одно целое с рукавами.
- Никто не ходит на прогулку ночью, - сказала она, когда они вошли в
холодную камеру.
- Я хожу, - ответил он. - Хочу поискать кое-что.
Наружная дверь отворилась. Мэси подал девушке руку, так как ступеньки и
пешеходные дорожки больше не обогревались и были покрыты тонким слоем
пушистого инея.
Ледяные горы слабо светились. Строгие линии колонии четко выделялись на
замерзшем ложе долины. Царила тишина, древняя, девственная тишина. Ни
малейшего ветерка. Вей недвижно, все безжизненно.
Мэси поднял голову и очень долго пристально всматривался в небо.
- Взгляните, - требовательно сказал он.
Рики чуть не вскрикнула. Небо было сплошь заполнено!! бесчисленными
звездами. Но ярко блестели лишь настоящие звезды; остальные были лишь их
бледными подобиями. Так же как солнце Лэни днем, далекие солнца ярко
горели в центре круга своих ложных двойников, мерцавших причудливо и
фантастично.
- Смотрите, - повторил Мэси, - смотрите внимательней!
Рики глядела во все глаза. Картина действительно была потрясающей. Любой
цвет, любой оттенок, любая степень яркости. Были группы звезд одинаковой
яркости, составлявшие почти правильные треугольники, звезды розового тона,
сплетающиеся в арку. Звезды, расположенные по прямой линии, квадрату,
многоугольнику, но ни одна из этих фигур не вырисовывалась до конца.
- Это... великолепно! - взволнованно проговорила Рики,- но что я должна
найти?
- Ищите, чего здесь нет, - сказал он тоном приказа.
Рики внимательно смотрела на небо. Звезды не мигали, но в этом еще не было
ничего необычного. Они заполнили весь небосвод - и этому теперь нельзя
было удивляться. Но вот в бесконечной дали появился смутный мерцающий
сероватый отблеск. Затем он исчез. Тогда Рики поняла:
- Нет сияния!
- Вот именно, - сказал Мэси. - Здесь всегда были сияния. А сейчас их нет.
И, по-видимому, виноваты в этом мы. Я думал, что это умно: превратить всю
энергию в резервную. Это она показалась в исчезнувшем отблеске. Теперь
сияние ушло навсегда.
- Я... я видела его, когда мы высадились, - проговорила Рики. -
Великолепное зрелище. Но и тогда было ужасно холодно. И я каждую ночь
говорила себе, что обязательно полюбуюсь им завтра. Вот и получилось, что
я никогда больше его не увижу.
Мэси остановил взгляд на том месте, где только что было сероватое мерцание.
- Сияние - это явление, связанное с ионами. Мы долго высасывали их из
кладовых ионосферы, - грустно сказал Мэси, - оттуда, где солнечный свет
ежедневно создавал их. Боюсь, что этому пришел конец. Мы взяли уже всю
энергию.
- Этого могло бы не быть, - подчеркнуто бесстрастным тоном продолжал он. -
Мы ведь брали не так уж много в сравнении с тем, что там накапливалось. Но
ведь ионизация атмосферных газов тесно связана с ультрафиолетовыми лучами.
Даже малейшее падение солнечной константы нанесло сокрушительный удар
ультрафиолетовой части спектра - тому, что создает ионы кислорода, азота,
водорода.
Рики стояла очень тихо. Холод был так силен, что болезненно сжимались
ноздри и в груди все закоченело.
- Я начинаю подозревать, - сказал Мэси, - что я круглый идиот. Или
оптимист. Впрочем, это одно и то же. Как я мог предположить, что запасы
энергии в ионосфере начнут падать медленнее, чем будет увеличиваться
необходимость в них? Если уж мы погасили сияние, значит, мы добрались до
дна бочки. И эта бочка мельче, чем кто-либо мог предположить.
Рики снова ничего не ответила. "Когда же она поймет всю безвыходность
положения, - угрюмо думал Мэси, - когда она, наконец, перестанет мной
восхищаться. Ее брат беспричинно возвеличил меня. Но я безнадежный идиот.
И она это когда-нибудь узнает".
- Итак, мы не сможем протянуть так долго, как рассчитывает Кен?
- Ни в коем случае, - спокойно сказал Мэси. - Он надеется, что мы найдем
способ спастись, который можно использовать и на Лэни II. Но мы потеряли
энергию и будем вынуждены использовать резервную мощность. Она кончится -
и мы погибнем, прежде чем на вашей родной планете почувствуют недостаток
животворного тепла.
Зубы Рики стучали.
- Не подумайте, что я испугалась, - сказала она сердито. - Я совсем
закоченела. Пойдемте-ка домой, пока еще там тепло!
Он помог ей войти в холодную камеру и закрыл наружную дверь. Рики все
время неудержимо дрожала, пока камера обогревалась. Потом они прошли в
кабинет управляющего. Хэндон вошел как раз тогда, когда Рики, все еще
дрожа, сняла верхнюю часть костюма. Хэндон посмотрел на нее и обратился к
Мэси:
- Звонили из контрольного пункта посадочной решетки. Там что-то не в
порядке, но они не могут понять, в чем дело. Решетка включена на максимум
сбора энергии, но дает только пятьдесят тысяч киловатт.
- Ее и не может быть больше, - сказала Рики, пытаясь унять дрожь. - Если
уж мы погасили сияние, там нет больше энергии. Она исчезла. И мы исчезнем
еще до того, как погибнут люди на нашей родной планете, Кен.
Лицо Хэндона побагровело.
- Но мы не можем, не должны допустить этого! - Он повернулся к Мэси. - Мы
нужны им. Там возникла паника. Наш план создания небольших летающих
решеток вселил в людей большую надежду. Они принялись за работу - и как!
Мы приносим какую-то пользу! Они знают, что нам хуже, чем им, и от того,
как долго мы продержимся, зависит и их мужество! Мы должны держаться во
что бы то ни стало!
Рики, унявшая наконец дрожь, тихо проговорила:
- Разве ты не заметил, Кен, что точка зрения мистера Мэси соответствует
его профессии? Его дело находить неисправности и ошибки. Он и сюда
приехал, чтобы найти наши ошибки. У него привычка отыскивать только
худшее. Но он, видимо, может изменить ее. Выдвинул же он идею кабельных
решеток!
- Которая, - подхватил Мэси, - оказалась совершенно бессмысленной.
Рики покачала головой.
- Эта идея не бессмысленна, - твердо сказала она. - Она не дает людям
отчаяться. Теперь вы должны придумать еще что-нибудь. У тех, кто будут
выполнять ваши проекты, настроение поднимется.
- Какое имеет значение их настроение? - раздраженно спросил Мэси. - Что
проку в том, какое у них будет настроение? Факты и только факты! Никто не
может изменить фактов!
Рики все так же твердо продолжала:
- Мы, люди, - единственные существа Вселенной, которые не мирятся с
безнадежностью. Любое другое существо лишь приемлет действительность. Оно
живет, где родилось, питается тем, что находит, и умирает по требованию
закона природы. Мы, люди, так не поступаем. Когда нам не нравятся факты,
мы изменяем их.
Дверь мягко закрылась за ней. Мэси сердито подумал:
"Ее братец боготворит меня. И она, по-видимому, думает, что я всемогущ".
Внезапно ему пришло в голову, что она знает о корабле Службы, который
должен прийти за ним. Она уверена, что он надеется спастись, в то время
как колонисты вынуждены остаться и ждать, пока смерть не придет в эту
солнечную систему.
Он подумал вслух:
- Пятьдесят тысяч киловатт - этого недостаточно, чтобы посадить звездолет.
Хэндон вздрогнул:
- Вы имеете в виду корабль Службы, который должен вас забрать? Но ведь он
может выйти на орбиту и послать за вами ракетную лодку.
Мэси смутился:
- Я не это имел в виду. Я... думаю... о другом. Мне... очень нравится ваша
сестра. Она... великолепна, изумительна. И в колонии есть еще женщины. Я
думаю, мы должны их отправить на корабле Службы. Допускаю, что они не
намерены этого делать. Но если бы мы заманили их на борт приземлившегося
корабля и... ну... и заперли их... что-ли, они были бы поставлены перед
свершившимся фактом и должны были бы жить.
Хэндон медленно проговорил:
- Я об этом все время думал, надеялся на это в глубине души. Да. Я - за
это. Но если корабль Службы не сможет приземлиться...
- Я уверен, что смогу посадить его, - твердо сказал Мэси. - Мне нужно
только испробовать кое-что, проделать одну работу. Но вы должны дать мне
обещание, что, если я благополучно посажу корабль, вы тайно договоритесь с
капитаном звездолета относительно женщин.
Хэндон молча смотрел на него.
- У меня есть одна пустяковая идея, - смущенно продолжал Мэси. - Я
останусь здесь поработать над ней. Пусть это также останется между нами.
Во всяком случае, ваша сестра ничего не должна знать.
Хэндон слегка изменился в лице.
- Что же вы намерены делать?
- Мне понадобятся некоторые металлы, которые мы уже давно не выплавляем, -
сказал Мэси, - калий, а если я не смогу его получить, то натрий или, на
худой конец, цинк. Цезий был бы лучше всего, но мы ведь не нашли здесь и
его следов?
Хэндон задумчиво протянул:
- Н-е-е-т. Думаю, что смогу раздобыть вам натрий и калий. Но боюсь, что в
скалах нет цинка. Сколько вам нужно?
- Граммы, - сказал Мэси. - Сущие пустяки. И мне нужна миниатюрная копия
посадочной решетки. Очень маленькая.
Хэндон пожал плечами.
- Это не в моих силах. Но эту работу могут выполнить другие. Я вызову
нужных вам людей. Вы сами поговорите с ними.
Дверь за ним закрылась. Мэси, задумавшись, медленно снимал неуклюжую
меховую одежду.
Да, немногие смогут улететь. Он превосходно знал, сколько пассажиров сверх
нормы мог взять корабль Службы даже при чрезвычайных обстоятельствах.
Звездолеты Службы были маленькими, грубо отделанными кораблями и
предоставляли тем, кто находился на борту, лишь неудобства.
Мэси уселся за стол Хэндона и принялся составлять план предстоящих работ.
Это была довольно здравая мысль. Получение энергии из ионосферы можно
сравнить с выкачиванием воды из артезианской скважины в песках. Если
насыщенность почвы водой высока, насос работает постоянно. Если же
содержание воды уменьшается, возникают перебои. На горизонте еще виднелся
слабый отблеск сияния. Значит, была еще какая-то энергия. Если бы Мэси мог
до некоторой степени наполнить насос, то есть увеличить количество ионов в
тех местах, где их заряд истекал, можно было бы, пожалуй, усилить их общий
поток. Это было равносильно сооружению на месте артезианской скважины
обыкновенного колодца, который собирает воду со всех близлежащих пластов.
Мэси приступил к тщательным вычислениям. Смешно, что он вынужден
заниматься столь элементарными расчетами. Вот если бы у него были
исследовательские ракеты того типа, какие Служба использует для
составления планетных карт погоды! Но сейчас нужно искать какой-то другой
выход.
Посадочная решетка, имея не менее полумили в поперечнике и две тысячи
футов в высоту, легко поднимала и сажала космические корабли в пределах
пяти планетарных диаметров. Чтобы забросить бомбу, начиненную парами
натрия, на высоту примерно двадцати пяти миль, нужна решетка всего лишь
шести футов в поперечнике и пяти футов в высоту. Конечно, высота должна
быть большей, но увеличение размеров решетки снизило бы точность
попадания. Он утроил размеры. Получилась установка в восемнадцать фут
╧Ёшъы■ўхэш 