- Вообще-то здесь всегда играют по правилам, а не тузят противников почем
зря, - нимало не смутившись, заметила Маргарет. - Но ведь Маркус  и  Николас
вышли на поле вовсе не ради игры, это же всякому ясно.
   Гарри не мог не согласиться с Маргарет. Он никогда еще  не  видел,  чтобы
Николас играл так зло и резко, с таким напором и азартом, чтобы он  с  такой
скоростью  носился  по  полю.  Он  и  впрямь,  пожалуй,  походил  сейчас  на
буйно-помешанного.
   Николас по пятам преследовал Маркуса, который завладел мячом  и  уверенно
вел его к воротам у противоположного от стены конца поля.  Воины  и  Гуда  с
Накором  приветствовали  их  приближение   громкими   криками.   Следом   за
соперниками-кузенами неслась ватага мальчишек.
   Маргарет хохотала во все горло. Эбигейл прижала к груди стиснутые руки  и
наблюдала за происходящим с все  нараставшей  тревогой  и  волнением.  Гарри
разинул было рот, чтобы издать одобрительный вопль, но из груди  его  вместо
этого вырвался сочувственный вздох. Он заметил, что Николас  начал  хромать.
Ему теперь нипочем не удалось бы нагнать быстроногого Маркуса.  Гарри  встал
на стене в полный рост, чтобы лучше видеть происходящее. Николас, хромая все
сильнее, из последних сил мчался вперед, но Маркус успел уже приблизиться  к
воротам и мощным ударом послать мяч в пестревшую прорехами рыбачью сеть. Его
команда вышла таким образом вперед со счетом два: один. Николас на всем бегу
запнулся о чью-то ногу и как подкошенный рухнул наземь.
   - В чем дело? - с досадой спросила Маргарет.
   Не ответив ей, Гарри соскочил со стены и бросился на помощь другу.  Судья
сунул в рот  два  пальца  и  издал  пронзительный,  заливистый  свист.  Матч
закончился  поражением  команды  Николаса.  Победители   сгрудились   вокруг
Маркуса.
   - Что с тобой? - спросил Гарри, опускаясь на землю рядом с принцем.
   Николас повернул к нему мертвенно бледное, залитое слезами  лицо  и  едва
внятно пробормотал:
   - Помоги мне подняться.
   - Даже и не подумаю! Ведь ты же не сможешь идти!
   Николас цепко ухватил его рукой за ворот камзола.
   - Делай, что тебе говорят! - свистящим шепотом приказал он.
   Гарри обхватил его руками за торс, и принц с невероятным усилием встал на
ноги. Он закинул руку на шею Гарри и шагнул вперед.
   К ним подошли Маркус и несколько мальчишек.  Накор  и  Гуда  остановились
чуть поодаль.
   - Ты не ушибся? - любезно осведомился сын герцога.
   Николас с вымученной улыбкой помотал головой.
   - Всего лишь вывихнул лодыжку, но это быстро пройдет. - Он  произнес  это
таким чужим, безжизненным голосом, что Гарри не  на  шутку  струхнул  и  еще
крепче ухватился за его талию. Лицо Николаса было белее снега, лоб  покрылся
испариной. - Гарри поможет мне добраться до моей комнаты. Спасибо за заботу.
   Прежде чем Маркус успел ответить, Накор подошел  к  Николасу  вплотную  и
хмуро спросил:
   - Признайтесь, вы сломали себе что-нибудь?
   - Вовсе нет. Только немного ушибся. И чувствую себя вполне сносно.
   - Уж и повидал я на своем веку мертвецов, - крякнув, вмешался в  разговор
Гуда, - и многие из них были на вид поздоровее, чем вы нынче, ваша  милость.
Так что дозвольте уж мне отнести вас наверх.
   Но Энтони опередил старого солдата, обхватив принца за  талию  и  положив
его свободную руку себе на плечо.
   - Не трудитесь, сэр. Мы с сэром Гарри поможем его высочеству.
   Из-за спины Маркуса выглянула Маргарет. При виде Николаса она о  участием
и неподдельной тревогой спросила:
   - Вам худо, кузен? Могу я чем-нибудь вам помочь?
   Николас заставил себя улыбнуться.
   - Благодарю вас, кузина. Я немного ушибся, только и всего.
   Эбигейл стояла подле принцессы ни жива ни мертва, чувствуя себя невольной
виновницей  случившегося.  Она  молча  наблюдала  за  тем,  как  принц   еле
передвигая ноги брел по полю, поддерживаемый с двух сторон Гарри и Энтони.
   Когда все трое добрались до конца ограды Принцессиного сада и свернули за
угол, Николас потерял сознание.

***

   Принц очнулся в своей каморке на узком соломенном ложе. Гарри с  тревогой
спросил его:
   - Что же все-таки с тобой сделалось?
   - Кто-то наступил каблуком  на  мою  больную  ногу,  и  в  ступне  что-то
хрустнуло. - Николас проговорил это с заметным усилием. Лицо его по-прежнему
было бледно, и на лбу блестели капли пота.
   - Придется снять с вас сапог, - вмешался Энтони.
   Принц вздохнул, зажмурился и стиснул зубы. Гарри и Энтони вдвоем  стащили
сапог с его раненой ноги. Энтони оглядел ступню и удовлетворенно кивнул:
   -  Так  я  и  думал.  У  вас  ничего  не  сломано.  От  удара   произошло
незначительное смещение костей и растяжение связок. Все могло  быть  гораздо
хуже. Взгляните-ка сюда.
   Николас со стоном приподнялся на локтях и  посмотрел  на  свою  уродливую
ступню. Энтони указывал ему на багровую припухлость немного выше  отростков,
отдаленно  напоминавших  пальцы.  Чародей  стал  осторожно  надавливать   на
ушибленное место, и резкая  боль,  которую  Николас  и  без  того  едва  мог
переносить, усилилась настолько, что он жалобно вскрикнул. Но боль в тот  же
миг прошла, и принц удивленно воззрился на Энтони. Тот с улыбкой  велел  ему
лечь и бережно опустил его стопу на ложе.
   - Я велю слугам принести вам ведро морской воды. Опустите в него  ногу  и
подержите так с полчаса. А потом закутаете ее потеплее и поднимете как можно
выше. Я скажу его сиятельству, когда он вернется с охоты, что вы  нездоровы.
Он позволит вам отлежаться здесь пару дней. Этого будет довольно. Но хромота
пройдет не вдруг, ведь место ушиба сильно распухло. - Он направился к двери.
- Завтра поутру я обязательно зайду вас проведать.
   Гарри, ловивший каждое его слово, почтительно осведомился:
   -  Неужто  ты  не  только  чародей,  но  еще  и  придворный  лекарь   его
сиятельства?
   Энтони кивнул:
   - Да, я пользую всех в замке.
   - А я думал, что это умеют только святые отцы.
   Энтони улыбнулся и пожал плечами:
   - Как видишь, некоторые из чародеев тоже знают  толк  во  врачевании.  До
завтра, Николас!
   Он взялся за дверную ручку, но тут принц его окликнул:
   - Энтони!
   - Что вам угодно? - чародей распахнул дверь и обернулся.
   - Спасибо.
   Губы Энтони слегка тронула лукавая улыбка. Он понимающе кивнул:
   - Рад вам служить.
   Когда шаги его стихли в коридоре, Гарри с недоумением обратился к принцу:
   - У вас с Энтони был сейчас такой вид, точно вы  поняли  друг  друга  без
слов. А мне вот невдомек, что ты имел в виду, когда  благодарил  его.  -  Он
вынул из кармана камзола зеленое яблоко, разломил его  и  протянул  половину
Николасу.
   Принц, жуя яблоко, охотно пояснил:
   - Я ему благодарен прежде всего за то, что он подставил мне  плечо  и  не
дал Гуде взять меня на руки, точно младенца, на глазах у всех. А кроме того,
я признателен Энтони за его сдержанность. Он ведь не стал  уговаривать  меня
пойти с Маркусом на мировую.
   - Так насчет этого и я все понял, - нахмурился Гарри.  -  Ну,  что  вы  с
Маркусом выскочили на поле, только чтоб намять друг дружке  бока.  Послушай,
Ники, ты ведь за целый сезон в Крондоре, а это как-никак тринадцать игр,  не
получал столько ушибов, сколько нынче за какой-нибудь час. У вас  обоих  был
такой вид, будто вы готовы убить один другого.
   Николас горестно вздохнул:
   - И как меня только угораздило попасть в такую переделку?
   - А очень даже просто, - усмехнулся Гарри и вонзил зубы в яблоко. -  Тебе
посчастливилось обратить внимание на ту самую девицу, по которой сохнет  наш
Маркус. Он сразу же понял, что его карта бита, и решил  отомстить  тебе  как
умел. - Прожевав и проглотив. остаток яблока, он вытер руки о рейтузы. -  Ты
можешь сколько угодно изображать из себя сквайра, но всем ведь известно, кто
ты есть на самом деле. А он - всего лишь сын герцога.
   - Всего лишь! - фыркнул Николас.
   - Вот именно! - с горячностью воскликнул  Гарри.  -  Он  ведь  был  самым
знатным из юношей этого захолустья, пока в Крайди не появился  ты!  В  любом
городе, кроме, разумеется, Рилланона  и  Крондора,  он  считался  бы  весьма
завидным  женихом,  но  по  сравнению  с  тобой  он   всего   лишь   отпрыск
провинциального герцога, тогда как ты - брат будущего  короля  и,  поскольку
Эрланд и Боуррик уже вступили  в  брак,  наивыгоднейшая  из  всех  возможных
партий в нашей стране. Ты это понимаешь,  Ники?  -  Принц  уныло  кивнул.  -
Прелестная леди Эбигейл, может статься,  по  уши  влюблена  в  Маркуса,  но,
стоило тебе приехать в Крайди и проявить к ней интерес,  как  она  наверняка
приготовилась обратить свои нежные взоры на тебя. - Он  выразительно  развел
руками. - Да и любая на ее месте поступила бы точно так же.
   Николас встревоженно спросил:
   - Ты уверен, что именно так все и было?
   - Что?
   - Ну, что леди Эбигейл была влюблена в Маркуса?
   - Понятия не имею, - пожал плечами Гарри и с хитрой усмешкой предложил:
   - Но я могу это выяснить, если хочешь.
   - Нет-нет! - испугался Николас. - Ни в коем случае не делай этого!  А  не
то она еще чего доброго узнает, что ты: всех и каждого о ней расспрашиваешь.
Это выйдет так неловко!
   - А-а-а, так ты боишься, что она проведает о  твоем  к  ней  интересе,  -
расхохотался Гарри.
   - Так можешь успокоиться: ей все давно известно.
   Николас страдальчески замычал и обхватил ладонями голову:
   - Ты уверен?
   -  Еще  бы!  Ники,  любому  достаточно  посмотреть  на  тебя,  когда  она
где-нибудь рядом, чтоб все понять. У тебя, когда ты с ней говоришь, делается
такое лицо, будто ты сейчас грохнешься в  обморок.  А  как  еще,  по-твоему,
Маркус прознал обо всем? Ведь никто кроме тебя самого не мог рассказать  ему
о том, что ты чувствуешь к леди Эбигейл. А ты этого точно не  делал.  Просто
он внимательно на тебя посмотрел и обо всем догадался.
   - Уж он-то -  крепкий  орешек,  -  с  неприязнью  и  невольным  уважением
пробурчал принц.
   Гарри не мог с ним не согласиться:
   - Это ты верно подметил. Знаешь, вы  с  ним  очень  похожи.  Но  ведь  он
постарше и потому лучше умеет скрывать, что у него на душе.
   Николас помотал головой:
   - Не правда! У нас с ним нет ничего общего!
   Гарри счел за благо  не  спорить  с  принцем.  Он  поднялся  с  тюфяка  и
направился к двери.
   - Ладно, я, пожалуй, пойду. Сейчас тебе принесут морскую воду. Когда  все
отужинают, я попрошу тетушку Магью передать со мной что-нибудь и для тебя.
   - А куда ты идешь, если не секрет?
   - Хочу побродить по саду. Может, встречу там Эбигейл.
   - Гарри! - с упреком воскликнул Николас. - Неужто же и ты...
   - Да успокойся, - перебил его Гарри. - Я оговорился. Мне нужна  вовсе  не
она, а другая.
   - Маргарет? - удивился принц. - Вот уж никогда бы не подумал.
   - И зря, - усмехнулся Гарри. - Я готов любить ее только лишь за  то,  что
ты нипочем не станешь за ней ухаживать и не сделаешься моим соперником. Ведь
она - сестра твоего врага Маркуса! А кроме того, она  мне  и  в  самом  деле
нравится.
   - Ты это серьезно?
   - Еще как, - убежденно кивнул Гарри. - При одном взгляде на  нее  у  меня
внутри все сжимается до боли. Прежде я за собой  такого  не  замечал!  -  не
прибавив к этому больше ни слова, он вышел  в  коридор  и  оставил  Николаса
одного.
   Принц привалился к стене с блуждающей,  мечтательной  улыбкой  на  губах.
Уходя, Гарри дал удивительно точное описание  того,  что  творилось  с  ними
обоими на протяжении последних дней и что сам он  тщетно  пытался  облечь  в
слова. Ведь и у него тоже при одном  лишь  взгляде  на  Эбигейл  все  внутри
сводила судорога боли.

Глава 5
НАСТАВЛЕНИЕ

   Николас поморщился от боли и перенес тяжесть тела на здоровую ногу.
   Близился рассвет. Весь предыдущий день принц пролежал на тюфяке  в  своей
каморке. Теперь же, хотя каждый шаг давался ему с трудом и боль в ушибленной
ноге по временам становилась нестерпимой, он занял  свой  пост  у  дверей  в
покои герцога и ждал его появления.
   Из своей спальни вышел Маркус и стремительно зашагал по коридору. На ходу
он кивнул Гарри, чтобы тот следовал за ним.  Когда  шаги  их  стихли  вдали,
дверь в опочивальню герцога отворилась, и Мартин, пропустив  вперед  Бриану,
ступил в коридор.
   - Как твоя нога, Николас? - участливо спросила герцогиня.
   Принц невесело усмехнулся:
   - Надеюсь, что останусь жив. Мне еще больно на нее ступать, но со  своими
обязанностями я уж как-нибудь да справлюсь.
   - Я тебе очень сочувствую, сэр Николас, - нахмурившись, сказал Мартин,  -
но ведь такое со всяким может случиться. Боюсь,  однако,  что  мне  от  тебя
нынче будет мало проку. Ступай-ка к сенешалю и передай, что я велел ему дать
тебе на сегодняшний день какую-нибудь работу по силам.
   - Слушаюсь, ваша светлость. - Николас поклонился и медленно,  прихрамывая
побрел вдоль длинного коридора.
   Путь до противоположного крыла  замка,  где  помещались  слуги  и  где  у
Сэмюэла был собственный кабинет, дался ему с большим трудом и отнял едва  ли
не полчаса. А ведь прежде он его проделывал за считанные минуты! Николас  со
скоростью улитки продвигался по лестницам и  коридорам,  терзаемый  болью  и
преисполненный глубочайшего презрения к себе. Рот его был  сердито  сжат,  а
брови сдвинулись к самой переносице. Он не мог простить себе того,  что  так
глупо повел себя в минувший шестой день. И зачем только он позволил  Маркусу
втянуть себя в этот нелепый поединок, который к тому же столь  плачевно  для
него закончился?
   Сегодня  он  как  никогда  остро,  болезненно  ощущал   свою   врожденную
ущербность. Разумеется, ему и прежде не раз случалось ушибать увечную ступню
в самые неподходящие для этого моменты - накануне государственных праздников
или парадных приемов, когда придворный протокол требовал  его  появления  на
людях. Но одно дело -  выйти  с  отцом  и  старшими  братьями  на  балкон  и
простоять там несколько минут, приветливо помахивая рукой собравшимся  внизу
горожанам, или неторопливо прошествовать по главному залу к своему столу,  и
совсем другое - пытаться выполнять обязанности оруженосца, когда каждый  шаг
сопровождается  мучительной  болью  и  хромота  усиливается  настолько,  что
становится очевидной для всех и каждого.
   Николас ругал себя не столько за участие  в  том  злополучном  футбольном
матче, сколько за манеру игры, к которой прибег впервые и которая прежде  не
была ему свойственна. Он всегда  считался  блестящим  защитником,  способным
словно бы шутя отнять  у  противника  мяч  и  с  помощью  ловкой  комбинации
передать его одному из своих игроков,  который,  как  правило,  забивал  гол
прежде, чем соперники  успевали  понять,  что  же  собственно  произошло.  А
нападение всегда оставалось уделом более активных и быстроногих футболистов,
таких, как его приятель Гарри. Николас нисколько не  льстил  себе,  полагая,
что они с Маркусом все же были достойными друг друга соперниками и играли на
равных. Если бы не досадная случайность, из-за которой он не смог продолжать
борьбу, ему почти наверняка удалось бы взять верх над кузеном. Но ведь когда
страдаешь врожденным недугом, надо всегда помнить о том, что он может дать о
себе знать в  самый  ответственный  момент.  Принц  был  слишком  сердит  на
Маркуса, ему не терпелось проучить его за злоречивость, и теперь  он  горько
попрекал себя в том, что позабыл о всякой осторожности. Ему придется  дорого
заплатить за свою несдержанность, ибо он поддался порыву гнева, не подумав о
последствиях.
   Еле переставляя ноги, он добрел до двери в  кабинет  Сэмюэла  и  негромко
постучал:
   - Сенешаль!
   - Войдите! - раздалось изнутри.
   Николас, крепко выругавшись про себя, переступил порог кабинета. Он  ведь
уже добывал здесь до рассвета,  прежде  чем  идти  к  герцогу,  и  узнал  от
Сэмюэла, что тому не было дано никаких  особых  распоряжений  на  его  счет.
Сенешаль поднял на него глаза, кивнул и красноречиво развел руками.
   - Вижу, сэр, что его светлость поручает мне найти  для  вас  какое-нибудь
дело. Но мне по-прежнему нечего  вам  предложить.  Идите-ка  вы  к  себе  да
отдохните еще денек. Вашей больной ноге это пойдет на пользу.
   Николас понурил голову и с печальным вздохом побрел  прочь.  Участливость
старика, лишнее напоминание об увечье кольнуло его самолюбие. Добравшись  до
своей  каморки,  он  растянулся  на  тюфяке,  но  заснуть  ему  не  удалось.
Воспоминания о футбольном поединке теснились в его сознании,  разгоняя  сон.
Он ворочался на убогом ложе с боку на бок, но лежать было неудобно,  к  тому
же твердые соломинки  кололи  щеку  сквозь  грубую  мешковину.  Внезапно  он
почувствовал, что зверски проголодался. Принц поднялся с тюфяка, потянулся и
хромая вышел из каморки в коридор. Он направлялся теперь к замковой кухне.
   Запах свежей, аппетитной стряпни  ударил  ему  в  ноздри  еще  на  нижней
лестнице. Николас ускорил шаг. В просторной кухне было по обыкновению жарко,
дымно и шумно. В недрах огромной плиты  и  в  очаге  весело  трещали  дрова.
Повара сновали туда и сюда с большими блюдами, сковородами и противнями.  За
всеми   их   действиями   зорко   следила   тетушка   Магья   -   деловитая,
распорядительная и чрезвычайно  проворная,  несмотря  на  свое  дородство  и
тяжелую поступь. Она была,  в  эти  минуты  удивительно  похожа  на  бравого
генерала, производящего смотр своих войск. Николас при этой  мысли  едва  не
прыснул со смеху. Заметив принца, Магья приветливо улыбнулась и поманила его
к себе.
   - Надеюсь, вам сегодня уже получше, сэр? - ласково  спросила  она,  когда
Николас подошел к ней. -  Смотритесь-то  вы  совсем  здоровым,  благодарение
богам.
   - Но по мнению герцога, - с досадой отвечал Николас,  -  я  пока  еще  не
гожусь для несения службы.
   - Зато, надеюсь, вам будет по силам разделаться с изрядной порцией  нашей
стряпни, - усмехнулась Магья.
   Николас улыбнулся ей в ответ:
   - Вы угадали, я голоден как волк.
   Магья потрепала его по плечу.
   - У нас с Мегаром всегда найдется чем вас  попотчевать.  Возьмите-ка  вот
это. - Она указала принцу на небольшой поднос, стоявший на  низком  столике.
Николас, проворно его подхватил. Магья положила в  объемистую  миску  щедрую
порцию густой овсянки,  приправила  ее  корицей  и  медом  и  полила  сверху
сливками. Миска была водружена на поднос, а  вскоре  рядом  с  ней  очутился
большой  ломоть  свежевыпеченного,  еще  теплого  хлеба   с   едва   ли   не
превосходившим его по размерам  куском  розовой  ветчины.  Магья  кивнула  в
сторону маленького столика в углу кухни. Николас поставил на него  поднос  и
уселся на деревянный стул. Магья присела рядом с ним.
   Дверь во двор распахнулась, и в кухню вошел Мегар. Его  сопровождали  два
поваренка, тащившие по большой корзине  с  яйцами.  Мастер  повар  отрывисто
отдал им распоряжения и подошел к столу, за которым сидели Николас и Магья.
   - С добрым утром, сэр!
   Мегар полюбился принцу  с  первой  же  их  встречи.  Мало  кто  в  Крайди
относился к нему и Гарри с такой искренней теплотой, как главный повар и его
жена. Юные крондорцы не раз признавались друг другу, что  их  здешняя  жизнь
стала бы совсем уж несносной, если бы не  возможность  изредка  забежать  на
кухню и перекинуться парой слов с Мегаром и Магьей.
   Ответив на улыбку и приветствие мастера повара, Николас спросил его:
   - Дядюшка Мегар, давно ли вы видели  Гуду  и  Накора?  После  футбольного
матча я их ни разу не встречал, и меня это начинает тревожить.
   Мегар и Магья недоуменно переглянулись.
   - А какие они из себя? - спросил повар.
   Николас подробно описал обоих.
   - Ах, эти двое, - улыбнулась Магья. - Кривоногого коротышку я  много  раз
видала во дворе и в  Принцессином  саду.  Он,  похоже,  подружился  с  нашим
Энтони. Они часто бывали вместе и все о чем-то рассуждали. А другой, высокий
ветеран, увязался в караул с дозорным отрядом. Сказал,  что  желает  немного
поразмяться. Они выехали из крепости минувшим утром.