был вполне доволен  службой,
хотя, оставаясь  наедине  с  Николасом,  он  порой  принимался  сетовать  на
резкость и заносчивость своего господина. За те три недели,  что  минули  со
дня прибытия юношей в  замок,  им  мало  удавалось  видеться  и  говорить  с
Маргарет и Эбигейл. Однако Гарри порой все же случалось  перекинуться  парой
слов с принцессой, которая проводила  с  братом  больше  времени,  нежели  с
отцом. Гарри время от  времени  позволял  себе  насмешничать  над  сердечной
склонностью Николаса к компаньонке Маргарет, и ему не раз доводилось вывести
принца из себя. В подобных случаях  нескольких  резких  слов,  произнесенных
бывшим  господином,  оказывалось  достаточно,  чтобы  озороватый  оруженосец
повинился и перевел разговор на  другое.  Но  чаще  в  ответ  на  безобидные
подтрунивания  Гарри   принц   беззлобно   отшучивался,   сохраняя   хорошее
расположение духа. К тому же он всегда был рад лишний раз, пусть хотя бы и в
шутливом тоне, поговорить  о  предмете  своей  симпатии.  Ведь  увидеться  с
Эбигейл ему удавалось лишь в шестой день недели после обеда, но и тогда близ
нее как правило оказывался Маркус.
   Жители крепости относились  к  приезжим  юношам  по-разному.  В  кухне  и
кладовых им всегда были рады, прочая же челядь держалась  с  ними  учтиво  и
предупредительно, но весьма  отчужденно.  Молоденькие  служанки  взирали  на
рыжекудрого Гарри с неизменной благосклонностью, на принца же лишь  немногие
из них украдкой бросали призывные взоры, повергавшие его в смущение.  Мастер
клинка Чарлз был дружелюбен и внимателен к обоим, но все же в общении с ними
соблюдал известную дистанцию. Фэнсон, пользовавшийся искренним расположением
Николаса и Гарри, платил им взаимностью. Но виделись они с ним нечасто.  Что
же до Накора и Гуды, то эти двое постоянно где-то пропадали.  У  них  всегда
находились какие-нибудь важные и таинственные дела в городе, в  лесу  или  в
окрестных полях.
   Прежде многое в Крайди  удивляло  Николаса  и  Гарри  и  повергало  их  в
растерянность и  смущение.  Некоторые  стороны  здешнего  быта  казались  им
донельзя нелепыми. Однако  мало-помалу  юноши  стали  воспринимать  жизнь  в
крепости как нечто привычное и знакомое, хотя она разительно  отличалась  от
всего того, к чему оба привыкли в Крондоре.
   Эбигейл занимала мысли Николаса, как ни одна другая девушка до нее. В  те
редкие минуты, когда ему удавалось  остаться  с  ней  наедине  и  обменяться
несколькими  ничего  не  значащими  словами,  она  держалась  с  ним   очень
приветливо и любезно. Когда потом он вспоминал об этих встречах, перебирая в
памяти их мельчайшие детали, ему всякий раз казалось, что он вел себя глупо,
неловко и принужденно. И лишь порой при воспоминании  о  взглядах  и  жестах
Эбигейл, коими она сопровождала свои слова, в душе  его  начинала  теплиться
робкая надежда на ее ответную благосклонность.
   Однажды, когда со дня приезда Николаса и Гарри  в  Крайди  и  данного  по
атому случаю торжественного обеда прошел без  малого  месяц,  оба  они  были
вновь  приглашены  на  званую  трапезу  в  главный  зал.  Формально   юноши,
принадлежавшие к числу крайдийских придворных, имели право  во  всякий  день
сидеть за герцогским столом, но  прежде  в  те  часы,  когда  Мартин  и  его
семейство принимали пищу, сквайры обыкновенно оказывались заняты по  службе,
и лишь нынче для участия в обеде их освободили от всех срочных дел. Они сели
на  указанные  им  места  у  дальнего  конца  стола  и  очутились  на  таком
значительном расстоянии от  герцогской  семьи,  что  до  них  долетали  лишь
обрывки разговоров, которые вели между собой Мартин, Бриана,  Маркус  и  обе
девушки. Кроме сквайров и членов семьи правителя  Крайди  за  столом  сидели
ближайшие из придворных и почетные  горожане  -  главы  нескольких  цехов  и
купеческих гильдий. Множество приглашенных, в числе которых были  и  заезжие
торговцы, разместились поодаль от возвышения, в середине и у  стен  зала  за
небольшими низкими столами.
   Николас не сводил глаз  с  Эбигейл  и  жадно  ловил  осторожные  взгляды,
которые она то и дело на него бросала, рассеянно  слушая  болтовню  Маркуса.
Раз или два, удостоверившись, что он все еще смотрит в ее  сторону,  девушка
краснела и опускала голову.
   - А ты, похоже, ей нравишься, - усмехнулся Гарри.
   - Почему ты так думаешь? - с надеждой спросил принц.
   Гарри отхлебнул вина из своего кубка и неспешно промокнул губы салфеткой.
   - Уж больно выразительно она на тебя поглядывает.
   - А вдруг это оттого, что я  кажусь  ей  смешным?  -  дрогнувшим  голосом
предположил Николас.
   Гарри помотал головой и убежденно проговорил:
   - Ничуть не бывало. Судя по тому, что леди Эбигейл  прежде  дарила  своим
вниманием Маркуса, ей просто по душе определенный тип внешности, тот  самый,
к которому принадлежите вы оба. Ведь вы с ним похожи,  как  близнецы.  -  Он
покровительственно похлопал Николаса по плечу. - Выше  голову!  Она  к  тебе
явно неравнодушна.
   Остаток вечера Николас и Гарри провели  в  непринужденных  разговорах  со
своими соседями по столу, один из которых, торговец драгоценными  каменьями,
рассказал им о своих планах по организации большой экспедиции  в  отдаленный
район Серых  Башен,  где,  согласно  его  уверениям,  находились  богатейшие
алмазные копи, пока еще  не  тронутые  не  только  людьми,  но  даже  самими
гномами. Николас тщетно пытался  уверить  его,  что  переговоры  о  подобных
работах следовало  вести  не  с  герцогом,  а  с  королем  гномов  Долганом,
проживавшим в селении Калдара, в неделе пути от Крайди.
   Второй из их собеседников, странствующий купец из Квега, подробно поведал
им о выгодных сделках, которые  ему  удалось  совершить  за  минувший  день.
Николас с немалой досадой заключил из слов торговца, что это по его  милости
Маргарет и Эбигейл провели всю первую половину дня в стенах замка,  примеряя
обновы, и так ни разу и не появились в саду. Купец  обстоятельно  перечислил
все, что было приобретено у него каждой  из  присутствовавших  в  зале  дам.
Выяснилось, что Маргарет, как  и  леди  Бриана,  остановила  свой  выбор  на
кожаных куртках и брюках для  охоты,  Эбигейл  же,  подобно  всем  остальным
покупательницам, обогатила свой гардероб нарядными платьями из шелка,  парчи
и атласа. Торговец полушутя пожаловался, что  жительницах  Крайди  разобрали
едва ли не весь его товар и ему почти нечего будет  предложить  в  Тулане  и
Карее, где он намерен был остановиться по пути на родину.
   Этот улыбчивый, словоохотливый путешественник, назвавшийся Вазариусом,  с
самого начала разговора почему-то возбудил в Николасе  неприязнь.  Возможно,
принцу пришлись не по душе нескромные взгляды, которые тот время от  времени
бросал в сторону Маргарет и Эбигейл, а быть может, его раздражал внешний вид
купца, разодетого с невероятной роскошью и помпезностью, или  самодовольство
и заносчивость, с какими он держался и  говорил,  или  же  слишком  крепкий,
навязчивый запах благовоний, исходивший от его одежд. Как ни старался  принц
скрыть свое нерасположение к купцу под маской  дружелюбной  учтивости,  тот,
похоже,  заметил,  что  произвел  на  него  отнюдь  не  самое  благоприятное
впечатление, и всем своим  видом  давал  понять,  что  его  это  очень  мало
заботит.
   По окончании обеда все гости подошли  к  герцогу  и  его  супруге,  чтобы
поблагодарить их за радушный прием  и  обильное  угощение.  Николас  обратил
внимание, что Вазариус, в отличи" от других торговцев,  отнюдь  не  старался
привлечь к себе внимание Мартина, а  отошел  в  сторонку  и  разговорился  с
Чарлзом и Фэнсоном. Это насторожило принца, и он подумал даже, что Вазариус,
может статься, вовсе  не  тот,  за  кого  себя  выдает.  Он  уже  готов  был
поделиться своими подозрениями с Гарри, но в этот момент оруженосцев поманил
к себе Маркус.
   - Завтра поутру мы все поедем на охоту, - сказал он.  -  Вы  двое  должны
теперь же приготовить оружие и все необходимое. Возьмите с собой пару слуг и
отправляйтесь в оружейную, на кухню, в кладовую и на конюшню.
   Николас молча кивнул. Гарри с трудом подавил вздох досады. Он намеревался
провести оставшуюся часть вечера с немалой для себя пользой и удовольствием.
Подготовка к завтрашней охоте никак не входила в, его планы. Но делать  было
нечего. Юноши поспешно направились к выходу  из  зала.  У  массивных  дверей
Николас оглянулся назад и, встретившись взглядом с Эбигейл,  поклонился  ей.
Она улыбнулась и помахала ему рукой. На губах принца мелькнула торжествующая
улыбка:  он  увидел,  как  помрачнел  Маркус,   ставший   свидетелем   этого
безмолвного нежного прощания. И принц впервые  за  все  время  пребывания  в
Крайди почувствовал себя почти счастливым.

***

   Мартин решил взять с  собой  на  охоту  помимо  егеря  Гаррета,  Маркуса,
Николаса и Гарри еще и Гуду с  Накором.  Оруженосцам  предстояло  собрать  и
сложить в кладовой оружие, провизию,  палатки  и  прочие  необходимые  вещи,
которые могли понадобиться им всем в течение двух или трех дней. Они никогда
прежде не занимались подготовкой к столь длительным  охотничьим  вылазкам  и
потому в полной растерянности стояли посреди кухни, не зная, с  чего  начать
долгие и хлопотные сборы. На их счастье основную часть работ взяли  на  себя
слуги, прежде всегда снаряжавшие герцога и его супругу в походы по окрестным
лесам. Гарри и Николас в основном довольствовались ролью  наблюдателей.  Они
полностью и безоговорочно взяли на себя лишь заботу о выборе оружия.
   Когда все было готово, юноши вернулись в главный зал. Николас  подошел  к
Мартину, степенно беседовавшему со старшиной крайдийского цеха золотобитов.
   -  Что  тебе  угодно,  сэр?  -  спросил  Мартин,   прервав   разговор   с
ремесленником.
   - Мы все приготовили для завтрашней охоты, ваше  сиятельство,  -  доложил
Николас.
   - Так быстро? - удивился Мартин. - Ну  что  ж,  это  похвально.  Нынче  я
больше не нуждаюсь в твоих услугах. Вы с Гарри можете отправляться  к  себе.
Мы выезжаем завтра на рассвете.
   Николас поклонился и поспешил к Гарри, который ожидал  его  у  выхода  из
зала с лукавой улыбкой на пухлых губах.
   - Чему это ты так радуешься? - подозрительно оглядев его, спросил принц.
   - Угадай. Ты небось собрался идти к себе?
   - Разумеется, куда же еще? Нам  ведь  завтра  снова  придется  встать  до
рассвета.
   - А  я  вот  слыхал  краем  уха,  что  принцесса  собиралась  перед  сном
прогуляться по саду.
   Николас пожал плечами:
   - В таком случае  я  желаю  тебе  успеха.  Ведь  ты  конечно  же  намерен
составить ей компанию?
   Улыбка на лице Гарри стала еще шире:
   - С ней туда пошла и Эбигейл.
   - Так чего же мы ждем? - и принц опрометью бросился к  лестнице,  увлекая
за собой своего бывшего оруженосца.

***

   Когда запыхавшиеся юноши выбежали на дорожку  сада,  Маргарет  и  Эбигейл
обменялись взглядами и улыбками.  Принцесса  была  явно  рада  им  и  весьма
довольна собой, тогда как компаньонка ее, напротив, выглядела растерянной  и
смущенной.
   Приблизившись к скамье, Николас и Гарри церемонно поклонились девушкам, и
Гарри в своей обычной фамильярной манере произнес:
   - Добрый вечер, леди.
   - Добрый вечер, сэр оруженосец, - ответила ему Маргарет.
   Эбигейл едва слышно повторила за ней:
   - Добрый вечер, ваше высочество.
   Юноши не дожидаясь приглашения уселись  на  скамью:  Николас  -  рядом  с
Эбигейл, а Гарри - близ Маргарет.  Несколько  томительных  секунд  прошли  в
молчании. Ни принц, ни Гарри не находили подходящей темы  для  разговора,  а
затем оба вдруг заговорили разом, и девушки весело  рассмеялись.  Еще  через
мгновение все повторилось снова. Маргарет поднялась со скамьи  и  решительно
заявила:
   - Я знаю, что вы, сэр Гарри, всегда  неразлучны  с  его  высочеством,  но
почему бы вам в виде исключения не  остаться  сегодня  наедине  со  мной?  В
глубине сада есть прелестная розовая беседка.  Идемте-ка  туда!  -  С  этими
словами она ухватила Гарри за руку и повлекла его за собой. Николас проводил
приятеля  сочувственно-насмешливым  взглядом.  У  бедняги  Гарри  был  такой
беспомощный  и  обескураженный  вид,  что  принцу  стоило   большого   труда
удержаться от смеха.
   Оставшись один на один с Николасом, Эбигейл несмело взглянула на  него  и
спросила:
   - Вы уже привыкли к жизни в крепости, ваше высочество?
   - Я всего лишь сквайр, миледи, - мягко поправил ее  Николас.  -  Пожалуй,
да, привык. Но не могу сказать, что мне все здесь нравится.  -  Внезапно  он
зарделся и многозначительно понизил голос:
   - Однако кое-что меня с этой жизнью вполне примиряет... - Николас  искоса
взглянул на Эбигейл, и у него захватило дух,  таким  пленительно  прекрасным
показалось ему ее тонкое, нежное лицо в свете факелов, укрепленных на  стене
замка. Девушка смотрела на него своими  огромными  ярко-голубыми  глазами  и
улыбалась. Кожа ее была матово-бледной и гладкой, как атлас,  без  малейшего
следа тех досадных изъянов, которые портили лица  многих  из  ее  сверстниц.
Светлые локоны, поднятые над лбом серебряным обручем, каскадом тугих локонов
спускались на плечи. Принц пришел в полное замешательство  от  переполнявших
его чувств, и это  не  укрылось  от  внимательного  взора  Эбигейл.  Немного
помолчав, она снова задала ему вопрос:
   - Вас не  утомляет  служба  его  светлости?  Ведь  у  вас  и  минуты  нет
свободной. За все время, что вы живете здесь, мы  с  вами  не  обменялись  и
дюжиной слов.
   Николас помотал головой:
   - Знаете, мне даже по душе эта вседневная занятость. Прежде, когда я  жил
в Крондоре, мне вовсе ничего не приходилось делать. Только зубрить уроки  да
присутствовать на бесконечных  парадах  и  приемах.  А  это,  поверьте,  так
скучно!
   - А  мне  такая  жизнь  кажется  заманчивой,  -  мечтательно  проговорила
Эбигейл. - Я всегда завидовала тем, кто принят при дворе вашего  отца  и  уж
тем более - вхож в королевский дворец в Рилланоне! - Она грустно  улыбнулась
и тряхнула головой. - Знатнейшие вельможи  и  высокородные  леди,  послы  из
далеких земель, красота, роскошь, блеск и великолепие... Как жаль,  что  все
это не для меня!
   Николас пожал плечами  и  хотел  было  повторить,  что  придворная  жизнь
тосклива, пуста и однообразна, но, внезапно поняв, что Эбигейл ему ни за что
не поверит, сказал вместо этого:
   - Да, в обоих дворцах и впрямь есть на что посмотреть. Иногда там  бывает
даже весело. Во время придворных балов, например. - Вспомнив  о  скуке  этих
балов, он невольно поморщился. Но Эбигейл смотрела на  него  с  волнением  и
такой отчаянной надеждой во взоре, что он принужденно улыбнулся и добавил:
   - Возможно, вы сами когда-нибудь в этом убедитесь. Что может помешать вам
отправиться в Крондор и Рилланон?
   Эбигейл грустно усмехнулась и покачала головой:
   - Ведь я всего лишь дочь одного из вассалов  герцога  Крайдийского.  Даже
его светлость нечасто бывает при дворе. А Маркус,  тот  и  вовсе  никуда  не
выезжал из Крайди. Если мой отец отдаст меня ему в жены, то  пройдет  немало
лет, прежде чем мне посчастливится побывать в Крондоре или Рилланоне. И я  к
тому  времени  наверняка  уже  буду  немолодой  матроной,  матерью  большого
семейства.
   У Николаса от этих ее слов потемнело в глазах. Он нисколько не был  готов
к тому, что родители Эбигейл уже строят планы  относительно  ее  помолвки  с
Маркусом. Однако выходило, что все обстояло именно так. Он  набрал  в  грудь
воздуха и выпалил:
   - Вам не следует принуждать себя к этому!
   - К чему? - со слабой улыбкой спросила Эбигейл.
   - К замужеству с тем, кто вам не мил, - напыщенно произнес  принц.  -  Во
всяком случае вы можете воспротивиться воле своего отца, ежели он станет  на
этом настаивать.
   - О, вы его не знаете, возразила Эбигейл. - Он  способен  превратить  мою
жизнь в пытку, если я его ослушаюсь. Впрочем, вам-то что за дело до  меня  и
моей участи? - Она потупилась и нежно, призывно  взглянула  на  него  из-под
полуопущенных черных ресниц невероятной длины.
   Николас, почти не отдавая себе отчета в своих действиях и  чувствуя,  что
руки и ноги его внезапно стали словно ватными, теснее придвинулся к  Эбигейл
и прошептал:
   - Я мог бы...
   - Что, Ники? - нежно спросила она, одарив его пленительнейшей улыбкой.
   - Я мог бы поговорить с моим отцом... - еле выдавил он из себя.
   - О, Ники, вы сведете меня с ума! - С этими словами Эбигейл обхватила его
за шею и притянула к себе. В следующее мгновение губы их слились в  поцелуе,
и сердце Николаса замерло от восторга и благоговения. Ему почудилось, что он
летит в необозримую высь, сжимая Эбигейл в объятиях и оставив  далеко  внизу
скамью Принцессиного  сада,  и  крепость,  и  Крайди,  и  всю  Мидкемию.  Он
чувствовал такой нестерпимый жар во всем теле, что боялся,  как  бы  нежное,
податливое тело девушки, прильнувшей к нему, не растаяло от этого  жара.  Он
желал сейчас лишь одного - чтобы она всегда была рядом  с  ним,  чтобы  этот
сладостный поцелуй длился вечно... Но Эбигейл внезапно отстранилась от него,
вскочила со скамьи и с криком:
   - Сюда идет Маркус! - бросилась прочь из сада.
   Николас оторопело глядел ей вслед, пока она не сбежала вниз по ступеням и
не скрылась в глубине двора. Он чувствовал себя  так,  словно  его  внезапно
окатили ледяной водой. Неожиданно совсем рядом  с  ним  раздалось  негромкое
покашливание. Николас повернул голову на этот звук  и  увидел  возле  скамьи
своего кузена Маркуса. По-видимому, тот несколько минут назад вошел в сад со
стороны футбольного поля. Принц, поглощенный волнующими и совершенно  новыми
для него переживаниями, не расслышал шагов кузена. . - Приветствую вас,  сэр
сквайр, - принужденно произнес Маркус.
   - Добрый  вечер,  Маркус.  -  Николас  старался  говорить  невозмутимо  и
беззаботно, но голос плохо ему повиновался.
   - Похоже, леди Эбигейл здесь нет.
   - Вы совершенно правы. - Николасу не понравились ни тон,  которым  Маркус
произнес эти слова, ни тем более взгляд, коим он их сопроводил.  Но  он  уже
вполне овладел собой и был готов дать кузену отпор, если бы тому  вздумалось
задеть его.
   Маркус огляделся:
   - Но ежели только вы не пользуетесь теми  же  благовониями,  что  и  леди
Эбигейл, она была здесь  минуту  назад.  -  Сузив  глаза,  он  требовательно
спросил:
   - Где она теперь?
   Николас встал со скамьи и равнодушно пожал плечами:
   - Почем же мне знать?
   Маркус направился в глубь сада так стремительно,  что  Николасу  пришлось
едва ли не бежать, чтобы поспеть  за  ним.  На  скамье  близ  увитой  розами
беседки в полном одиночестве сидел Гарри. Руки его  были  чинно  сложены  на
коленях, кудрявые волосы растрепались, щеки  пылали.  При  виде  Николаса  и
Маркуса он поспешно поднялся на ноги и поклонился им обоим.
   - Я полагаю, что вы сейчас любезничали с моей сестрой! - выпалил  Маркус,
сверля оруженосца свирепым взглядом.
   Румянец на щеках Гарри приобрел багровый оттенок.  Он  заносчиво  вскинул
голову и твердо ответил:
   - Вы можете полагать что вам угодно. Лично  я  берусь  утверждать  только
одно: принцесса Маргарет - замечательная девушка!
   Маркус отступил на шаг и с откровенной издевкой проговорил,  обращаясь  к
обоим юношам:
   - Я рассчитывал, что у вас хватит ума и такта вести себя сообразно вашему
положению. Но вы позволили себе забыться, и мне придется дать вам  кое-какие
наставления. - Ткнув пальцем в сторону Гарри, он отчеканил:
   - Моя сестра рождена для лучшей участи, чем  союз  с  сыном  крондорского
вассала.
   В  глазах  Гарри  блеснул  гнев,  но  он  не  мог  не  признать  в   душе
справедливости слов Маркуса и потому смолчал.
   - Что же до вас, кузен, - Маркус перевел исполненный презрения взгляд  на
Николаса, - то, похоже, у вас достанет доблести и геройства, чтобы вскружить
Эбигейл голову, смутить ее душевный покой, а потом убраться отсюда восвояси.
Оставьте ее в покое, ясно?!