а. Он отбивал  такт
шагам Томаса и, пряча улыбку, зычным голосом командовал:
   - Ать-два, левой! Кр-ругом!
   Паг был знаком с высоким, добродушным сержантом Гарданом.
   Кешианец по рождению, тот, как и  все  жители  Империи,  был  темнокож  и
темноволос. Его  алые  губы  раздвинулись  в  широкой  ухмылке,  стоило  ему
завидеть Пага и Роланда. Гардан был почти так же широк в плечах, как могучий
Мичем,  и  отличался  такой  же  грациозной  легкостью  и   стремительностью
движений. В его темных волосах пробивалась седина,  но  лицо  сержанта,  без
малого тридцать  лет  верой  и  правдой  прослужившего  в  войсках  герцога,
казалось молодым. Подмигнув Роланду и Пагу, он резко скомандовал:
   - Стой! - И Томас повиновался.
   Сквайры приблизились к Гардану,  и  тот  с  напускной  суровостью  бросил
бедняге Томасу:
   - Напра-во! - Томас подчинился. - К нам изволили подойти  придворные  его
величества. На караул! - Томас вытянул правую руку  вперед,  склонив  копье,
которое, дрогнув в неопытной руке, едва не ткнулось острием в землю.
   Великан Гардан шутливо отсалютовал Пагу и Роланду:
   - Добрый день, сквайры! - и вновь повернулся к Томасу. - Выше руки.  Марш
вперед! - Томас, подавив тяжелый вздох, продолжал маршировать к казармам.
   Усмехнувшись, Роланд полюбопытствовал:
   - Что это за учение для одного бедняги Томаса? Где же  остальные  ученики
мастера Фэннона?
   Положив одну ладонь на рукоятку своего меча, а другой  махнув  в  сторону
Томаса, Гардан отчеканил:
   - Мастер клинка Фэннон считает, что воину Томасу полезно поупражняться  в
маршировке под моим надзором. Еще  немного,  и  он  сможет  гордиться  своей
образцовой выучкой! - Понизив голос, он добавил:
   - Томас - крепкий паренек. Уверен, после всего этого он будет чувствовать
себя вполне сносно, разве что натрет волдыри на ногах.
   - Но к чему все это? - настойчиво допытывался Роланд. Паг лишь  покачивал
головой.
   - Наш юный  герой  за  последние  несколько  дней  потерял  два  меча.  С
первым-то еще куда ни шло: не каждый день юнцам вроде него  и  сквайра  Пага
доводится забраться на борт вражеского судна. Понятное дело, он  волновался,
да и спешил унести оттуда ноги, пока прилив не подхватил посудину. Но второй
был найден на сырой от дождя земле возле деревянного чурбана для  упражнений
тем самым утром, когда королева эльфов со своей свитой отбывала в Эльвандар.
И Томаса, который должен был упражняться во владении мечом до самого  обеда,
нигде поблизости не оказалось.
   Паг печально вздохнул. Ведь это по его вине Томас забыл о своем мече. Оба
они, сгорая от любопытства и нетерпения, последовали за кузнецом  Гарделлом,
а потом занялись испытанием вытяжного зонта. И вот чем это теперь обернулось
для бедняги Томаса!
   Тем временем вконец изнуренный Томас домаршировал до  дверей  казармы  и,
повернувшись, отправился назад. Гардан с любопытством всмотрелся в  покрытые
синяками и выпачканные в грязи лица обоих сквайров.
   - Что это с вами, юные господа? - поинтересовался он.
   Роланд закашлялся и хрипло произнес:
   - Я... Я взялся научить Пага некоторым приемам кулачного боя.
   Гардан осторожно взял Пага за подбородок и повернул его лицо к свету.  Он
внимательно вгляделся  в  повреждения,  причиненные  нежной  коже  подростка
кулаком Роланда, и обратился к старшему из юношей:
   - Роланд, прошу тебя, ты только не вздумай учить  моих  воинов  искусству
обращения с мечом. Нам ведь некем будет их  заменить!  -  Потрепав  Пага  по
голове, он заключил:
   - У тебя, сквайр, поутру будет огромный синяк под глазом. Но ничего!
   Бывает ведь и хуже!
   Паг неловко переступил с ноги на ногу и, желая  сменить  тему  разговора,
спросил:
   - А как твои сыновья, Гардан?
   - Спасибо, Паг, недурно. С охотой учатся своему ремеслу  и  мечтают  рано
или поздно разбогатеть, - все, кроме  самого  младшего.  Фэксон  по-прежнему
желает только одного - чтоб мастер Фэннон взял его  в  ученики  в  следующем
году. А остальные со временем станут заправскими каретниками, как и мой брат
Джехейл, у которого они состоят теперь в подмастерьях и учениках.  -  Гардан
невесело усмехнулся. - Теперь, когда с нами остался один Фэксон, в доме  так
пусто да тихо! Но хозяйка моя не против. Говорит, наконец-то  у  нас  мир  и
покой. - Тут сержант широко осклабился и  погладил  смуглой  ладонью  черную
бороду. - Но ведь скоро старшие того  и  гляди  женятся,  а  там  и  внучата
пойдут, вот и снова в доме нашем,  пусть  только  временами,  будут  звучать
ребячьи голоса.
   Когда Томас в очередной  раз  приблизился  к  сержанту  и  сквайрам,  Паг
негромко спросил:
   - Могу я поговорить с осужденным, Гардан?
   Тот оглушительно расхохотался и кивнул:
   - Ладно уж. Я на минутку отвернусь. Только недолго, сквайр!
   Роланд остался беседовать с Гарданом, а Паг Пагнал маршировавшего  Томаса
и зашагал рядом с ним.
   - Как ты, дружище? - участливо спросил он.
   Томас искоса взглянул на него и бодрым голосом ответил:
   - О, лучше и быть не может! Еще два часа  таких  мучений,  и  меня  можно
будет снести на кладбище!
   - Так тебе что же, и отдохнуть не позволяют?
   - Полчаса назад мне разрешено было  пять  минут  простоять  в  стойке  на
караул. - Он дошел до казармы и, намеренно резко развернувшись, устремился к
воротам. - После того, как мы  приладили  этот  дурацкий  колпак  над  твоей
печью, я стремглав побежал к чурбану, но меча своего там не  нашел.  У  меня
прямо сердце оборвалось. Я его повсюду искал, спрашивал мальчишек с конюшни,
чуть не задал трепку Рульфу - подумал было, что он его  нарочно  спрятал.  А
когда я вернулся в казарму, Фэннон сидел на моей  койке  и  смазывал  лезвие
жиром. Другие ребята животы со смеху понадрывали, когда он посмотрел на меня
исподлобья и сказал: <Если ты считаешь, что с мечом тебе больше  упражняться
ни  к  чему,  тогда  поучись  как  следует  маршировать  в  полном  воинском
снаряжении. На это тебе отводится аж целый день!> - Томас шмыгнул  носом.  -
Сил моих больше нет, Паг! Я просто с ног валюсь!
   Они прошли мимо Роланда и Гардана. Паг с трудом подавил улыбку. Ситуация,
в которой оказался Томас, казалась ему и впрямь забавной. Понизив голос,  он
проговорил:
   - Я, пожалуй, пойду. А то еще нелегкая принесет сюда твоего мастера и  он
в наказание за наш разговор велит тебе и завтра  маршировать  тут  в  полном
снаряжении. - И он едва не прыснул со смеху.
   - Что ты, что ты! - ужаснулся Томас. - Да помилуют меня боги! Ты уж лучше
и вправду иди своей дорогой, Паг!
   Паг склонился к самому его уху и зашептал:
   - Когда тебя отпустят, приходи в винный погреб. Мы с Роландом будем ждать
тебя там. - Он подошел к сержанту и Роланду и кивнул Гардану. - Спасибо!
   - Не за что, Паг. Не беспокойся,  с  твоим  другом  ничего  страшного  не
приключится! Зато это послужит ему хорошим уроком.
   - Надеюсь, он больше не станет разбрасывать оружие где попало,  -  сказал
Роланд.
   - Твоя правда, - с улыбкой кивнул Гардан. - Мастер Фэннон простил его  на
первый раз, а теперь уж пусть не обессудит.
   Фэннон не желает, чтобы это вошло у него в привычку. А знаете, ваш друг -
самый толковый ученик мастера Фэннона после Аруты.
   Только это между нами, ладно? Фэннон всегда  строг  с  теми,  кто  подает
большие надежды. Всего вам  хорошего,  сквайры.  Кстати,  -  Паг  и  Роланд,
собравшиеся было уходить, настороженно замерли, - я никому не  расскажу  про
ваши успехи в изучении приемов кулачного боя.
   Все трое от души рассмеялись. Поблагодарив Гардана  за  обещание,  Паг  и
Роланд направились к винному погребу.  Вслед  им  донесся  монотонный  голос
сержанта, вновь принявшегося командовать:
   - Ать-два, левой!
   Паг приканчивал свою вторую кружку эля, а Роланд - четвертую, когда к ним
присоединился изнемогший от маршировки Томас. Он отер все еще влажный лоб  и
шумно вздохнул.
   - Похоже, мир перевернулся. Фэннон взял да и отпустил меня!
   - С чего это он? - спросил Паг.
   Роланд лениво приподнялся с мешка, полного отборного ячменя, дотянулся до
верхней полки грубо сколоченного деревянного  буфета,  снял  с  нее  тяжелую
глиняную кружку и бросил ее Томасу. Тот поймал кружку на лету и подставил ее
под кран небольшой бочки, из которой уже успели угоститься оба сквайра.
   Паг повернул кран, и пенный напиток хлынул во вместительный сосуд.  Томас
сдул пену и сделал несколько больших  глотков.  Эль  явно  пришелся  ему  по
вкусу. Издав блаженный вздох,  он  вытер  губы  тыльной  стороной  ладони  и
повернулся к Пагу.
   - Что-то стряслось, Паг. Фэннон только что примчался к казармам, закричал
на меня, чтоб я бросал свои игрушки, и куда-то убежал. И  Гардана  за  собой
утянул.
   - Может быть, герцог решил, не откладывая, отправиться на  восток?  Томас
пожал плечами.
   - Кто его знает? - Он окинул внимательным взором лица Пага и  Роланда.  -
Ну и хороши же вы оба! Что случилось?
   Паг пожал плечами,  предоставив  Роланду  объяснить  случившееся.  Роланд
криво усмехнулся и заявил:
   - Мы с Пагом готовились к предстоящим состязаниям по кулачному бою.
   Паг, в этот момент поднесший свою кружку к  губам,  едва  не  захлебнулся
элем. Отставив кружку в сторону, он от души  расхохотался.  Томас  осуждающе
покачал головой:
   - Ну и мастер же ты, Роланд, морочить людям головы.
   Признавайтесь, вы подрались из-за принцессы?
   Паг и Роланд, переглянувшись, разом набросились на Томаса и повалили  его
на пол. Роланд прижал руки юного воина к земле, затем кивнул Пагу, чтобы тот
сменил его, снял с полки свою кружку, до половины наполненную элем и  поднял
ее  над  головой  оторопевшего  Томаса.  Набрав  полную  грудь  воздуха,  он
торжественным тоном изрек:
   - Будь нем, как рыба! Да замкнет твои уста сей божественный напиток! -  и
вылил содержимое кружки на лицо отчаянно сопротивлявшегося Томаса.
   Икнув, Паг пробормотал:
   - И я требую того же!  -  Остатки  эля  из  его  кружки  были  тотчас  же
выплеснуты в разинутый рот друга.
   Томас не без труда  высвободился  из  рук  двоих  сквайров  и,  хохоча  и
отплевываясь, вскочил на ноги.
   - Ага! - торжествующе крикнул он. - Все-таки я был прав! -  Паг  и  Томас
вновь шутя надвинулись  на  него,  но  Томас  предостерегающе  поднял  руки.
-Полегче, вы оба! Роланд, ты ведь еще не забыл, как я расквасил тебе нос?
   Роланд не спеша, с подчеркнутым достоинством вышел на середину погреба  и
величественно кивнул головой.
   - Наш друг сказал правду! - проговорил он, обращаясь к Пагу. - Но я хотел
бы внести в этот вопрос некоторую ясность. - Тут сквайр пошатнулся и едва не
опрокинулся на спину. На секунду лицо его, утратив былое величие, исказилось
страхом, но, обретя равновесие  и  выставив  вперед  левую  ногу,  он  вновь
напустил на себя надменный вид и со вздохом заключил:
   - Да будет вам известно, что единственной причиной того, что Томас разбил
мне нос, явилось его коварное  злоупотребление  своим  преимуществом  передо
мной!
   Пагу никак не удавалось сфокусировать свой взгляд на лице Роланда. Мотнув
головой, он полюбопытствовал:
   - Что за преимущество?
   Роланд приложил палец к губам и, оглянувшись по сторонам, прошептал:
   - А то, что он теснил и одолевал меня!
   Роланд добрел до своего мешка с ячменем и рухнул на него.
   Паг и Томас хохотали во все горло. Слова  Роланда,  а  также  его  манера
изъясняться  показались  Пагу  настолько  смешными,  что  он  никак  не  мог
остановиться. Ему вторил громкий хохот Томаса.
   Наконец оба в изнеможении повалились на пол.
   Восстановив дыхание и потирая нывшие от напряжения бока, Паг посетовал:
   - А ведь я не видел этой вашей потасовки. Меня тогда  вообще  не  было  в
замке. Вот только не припомню, куда и зачем меня посылали.
   - Ты жил тогда в рыбачьей деревушке, - подсказал Томас. -  Учился  чинить
сети. А Роланд как раз перебрался сюда из Тулана.
   - Я с кем-то повздорил, - кивнул Роланд. - Ты не помнишь, с кем именно? -
Томас помотал головой. - Ну и ладно. Это в конце концов не так уж  важно.  И
тут к нам подошел Томас и стал меня стыдить. Я сначала  просто  оторопел.  У
меня в голове не укладывалось, что какой-то костлявый мальчишка...  -  Томас
попытался было протестовать, но Роланд жестом призвал его к молчанию.  -  Не
перебивай! Именно таким ты тогда и был. Так  вот,  я,  конечно  же,  не  мог
стерпеть,  что  какой-то  костлявый  босоногий   мальчишка,   сын   простого
ремесленника,  осмелился  учить  меня  -  герцогского  придворного  и,  смею
заметить, джентльмена, правилам хорошего тона.  И  мне  не  осталось  ничего
другого, кроме как сделать то единственное, что приличествует джентльмену  в
подобных обстоятельствах.
   - И что же ты сделал? - с любопытством спросил Паг.
   - Я двинул ему в зубы.
   Все трое снова весело рассмеялись.
   Томас помотал головой, вспоминая тот  давний  эпизод.  Роланд  откровенно
признался:
   - И он так крепко поколотил меня, что я с  невольной  нежностью  вспомнил
все затрещины и зуботычины моего строгого папаши!
   - А я после того случая понял, что кулачный  бой  -  штука  серьезная,  -
сказал  Томас.  Он  улыбнулся  Роланду,  подмигнул  Пагу   и   с   напускной
серьезностью произнес:
   - Но тогда все мы были еще так молоды!
   Паг снова наполнил все кружки.  Он  осторожно  ощупал  нижнюю  челюсть  и
вздохнул.
   - Сейчас я чувствую себя столетним старцем!
   Томас подозрительно взглянул на друга и вновь спросил:
   - Так скажет мне кто-нибудь наконец, из-за чего вы сцепились?
   Роланд привалился спиной к бочонку с элем и нараспев произнес:
   - Дочь герцога, принцесса Каролина, девица красоты невыразимой...
   - А что ты хочешь этим сказать? - оторопело  перебил  его  Томас.  -  Что
означает это мудреное слово - < невыразимой > ?
   - А то, что она блистает такой красотой... ну, пусть редкостной, болван!
   - Не-е-ет, я не согласен! - запротестовал Томас. - С чего  это  ты  взял,
что наша принцесса - редкостный болван?! - Он поспешно пригнулся, и  кружка,
брошенная Пагом, пролетела всего в каком-нибудь дюйме  от  его  головы.  Паг
повалился на спину и снова принялся хохотать.
   Томас искоса взглянул на Роланда. Тот как ни в чем не бывало снял с полки
одну из остававшихся там кружек и протянул ее Пагу.
   - Итак, на чем мы остановились? - строгим тоном вопросил он.  -  Ах,  да!
Вспомнил. Принцесса Каролина, девица небывалой красоты, - он в упор взглянул
на Томаса и, не услыхав вопросов и возражений, продолжил:
   - Но,  к  сожалению,  не  обладающая  безупречным  вкусом,  по  одной  ей
известным   причинам   решила   обратить   свое   милостивое   внимание   на
присутствующего  здесь  юного  чародея.  -  Он  плавным  жестом  указал   на
хихикавшего Пага.
   - Почему выбор ее не пал на меня, жаждавшего ее благосклонности, -  никто
не ведает. - Он громко икнул и поморщился. - Однако, как бы там ни было,  мы
с Пагом нынче днем слегка подискутировали  на  тему  о  том,  каким  образом
должно принимать знаки расположения ее высочества.
   Томас с понимающей улыбкой кивнул Пагу:
   - Сочувствую тебе, Паг. Ну и влип же ты, бедняга!
   Паг покраснел до корней волос и запальчиво возразил:
   - Ничуть не бывало! Если кто из нас двоих и влип, то вовсе  не  я.  Между
прочим, мне известно, что один из учеников  мастера  Фэннона  не  так  давно
забрался в кладовую, да не один, а с девчонкой, что метет и моет кухню. - Он
с притворным сожалением покачал  головой.  -  Вот  уж  бедняга!  Мне  больно
думать, что будет с ним, когда Неала узнает об этом приключении!
   Глаза Томаса округлились от ужаса. Он широко разинул рот.
   - Ты не скажешь ей! Ты не сделаешь этого!
   Роланд захохотал, ухватившись за бока, и с трудом выговорил:
   - Никогда еще не видел, чтобы кто-то так походил на  вытащенную  из  воды
рыбину! Ты только взгляни на себя, друг Томас! - Сквайр вдруг  выпрямился  и
попытался скопировать выражение лица не на  шутку  струхнувшего  Томаса.  Он
свел к носу расширившиеся от мнимого  ужаса  глаза  и  стал  быстро  двигать
челюстью, открывая и закрывая рот. При  виде  этого  Паг  и  Томас  даже  не
засмеялись, а застонали, держась за животы.
   Вновь наполнив все кружки элем, Роланд поднялся на ноги:
   - Джентльмены, я хочу произнести тост! - Паг и  Томас  молча  кивнули.  -
Какие бы недоразумения  ни  возникали  между  нами  в  прошлом,  -  серьезно
проговорил Роланд, - я считаю вас двоих своими лучшими друзьями. - Он поднял
свою кружку и провозгласил:
   - Пью за нашу дружбу.
   - За дружбу! - повторили Паг и Томас.
   Кружки были осушены до дна и вновь наполнены.  -  Давайте  соединим  наши
руки, - предложил Роланд.
   Три мальчика взялись за руки, образовав круг, и Роланд сказал:
   - Где бы мы ни были, и сколько бы лет ни прошло, мы  никогда  не  забудем
друг друга. Пусть каждый из нас во все дни своей жизни  помнит,  что  он  не
одинок, что у него есть друзья!
   Внезапно в  звонком  юном  голосе  Роланда  Пагу  послышались  печальные,
скорбные ноты. Ему почудилось, что в погребе вдруг стало темнее. В лицо  его
откуда-то пахнуло ледяным ветром.  Он  с  тревогой  взглянул  на  Роланда  и
Томаса, но оба были по-прежнему веселы и беззаботны. Пагу стало не по  себе,
но он был счастлив уже  тем,  что  тревожное  предчувствие  не  омрачило  их
радости. Он вздохнул и словно эхо повторил:
   - Друзья!
   - Друзья! - вслед за ним произнес Томас, и все  трое  воздели  сцепленные
руки над головой.
   Кружки наполнялись и осушались снова и снова. Солнце уже закатывалось  за
край неба, день сменялся ранними зимними сумерками, но трое юношей  потеряли
счет времени, продолжая воздавать хвалы верной  мужской  дружбе  и  крепкому
элю.
   Пага разбудил негромкий, но настойчивый стук в дверь. Он сел на  постели,
и комната, освещенная лишь едва тлевшими  в  печи  углями  и  погруженная  в
красноватый полумрак, поплыла перед его  глазами.  Стук  повторился.  Паг  с
трудом поднялся со своего низкого ложа, сделал несколько  неуверенных  шагов
и, потеряв равновесие, принужден был ухватиться за стену, чтобы не упасть.
   Весь вечер и часть ночи он провел в винном погребе  вместе  с  Томасом  и
Роландом. Они пропустили ужин, зато, как выразился Роланд, <нанесли ощутимый
урон крайдийским запасам эля>. В  действительности  выпили  они  не  так  уж
много, но, не имея привычки к возлияниям, изрядно захмелели и в душе, не без
некоторой гордости, считали себя отныне заправскими гуляками.
   Добравшись до табурета, на котором была сложена его одежда, Паг дрожащими
руками нащупал свои панталоны и поспешно облачился  в  них.  После  драки  с
Роландом и посещения погреба  самочувствие  его  оставляло  желать  лучшего:
голова раскалывалась от боли, во рту стоял горький  привкус  жженой  пробки,
руки и ноги отказывались повиноваться. Недоумевая, кому понадобилось  видеть
его среди ночи, он дотащился до двери и распахнул ее.
   Что-то темное прошелестело мимо него, и в следующее мгновение, едва  веря
своим  глазам,  он  обнаружил,  что  посреди  его  комнаты  стоит  принцесса
Каролина, с ног до головы закутанная в плащ из тяжелой, плотной ткани.
   - Закрой дверь! - шепотом приказала она. - Ведь  какой-нибудь  любопытный
может увидеть свет в твоем окне и забрести в башню!
   Паг, все еще не до конца проснувшийся, молча повиновался.
   Где-то в глубине его отуманенного парами эля  сознания  мелькнула  мысль,
что тусклый свет догоравшей печи ни при каких обстоятельствах не возбудил бы
любопытства  случайного  прохожего.  Но  он  решил  не   высказывать   этого
соображения вслух, чтобы не прогневить вспыльчивую принцессу. Подняв с  пола
лучину, он сунул ее в печь и, когда  конец  тонкой  сухой  щепки  загорелся,
зажег стоявшую на столе масляную лампу. Комната осветилась  ярким  светом  и
тотчас же приобрела знакомые очертания.
   Каролина с  любопытством  рассматривала  книги  и  свитки,  в  беспорядке
сваленные у постели. Она прошлась по каморке, загл