чудовищно не правильное, -
услышал Эрланд мысли Гамины.
   - Конечно, - согласился принц.
   Вернувшись к себе, они обнаружили, что у дверей, которые соединяли  покои
принца с комнатами, отведенными его свите, нет стражников.
   - Ну что ж, - заметил Эрланд. - Хотя бы сможем ходить друг к другу.
   - Да, - вдруг сказал Джеймс, - а где Локлир?
   Эрланд провожал Джеймса и Гамину в их комнаты.
   - Спорю на что угодно, что он опять развлекает принцессу Сойану.
   Джеймс не стал говорить вслух.
   - Я беспокоюсь за него. Он никогда так не  относился  к  женщине.  Что-то
очень его обеспокоило,  а  он  не  тревожится  по  пустякам.  Полагаю,  надо
подождать, когда он вернется, а потом думать, что делать дальше.
   Эрланд, ничего не отвечая, кивнул.
   - За нами опять наблюдают? - спросил он у Гамины.
   Гамина огляделась.
   - Магическое устройство снова направлено на нас, - ответила она.
   Они устроились в приемной, и Джеймс приказал слугам,  чтобы  те  оставили
напитки на столике, а сами удалились. Когда слуги вышли, Джеймс  налил  всем
по бокалу вина.
   - Ты можешь узнать, кто следит за  нами?  -  спросил  он  Гамину.  Эрланд
понял, что Гамина установила трехстороннюю связь. Она могла  сделать  такое,
только когда имела возможность сесть и не  разговаривать  -  ей  требовалось
слишком много сил. Большую часть времени она просто передавала слова других.
   Гамина прикрыла глаза, словно у нее болела голова, и взялась пальцами  за
переносицу.
   - Я не могу узнать его по рисунку мыслей. Трудно сказать, не рискуя  быть
выслеженной. Я могу только осторожно подглядывать.
   - Где они?
   - Рядом. Скорее, всего, в  тех  комнатах,  которые  находятся  по  другую
сторону садика, куда выходят твои комнаты, Эрланд, - ответила она.
   - Пожалуй, пойду отдохну, - произнес Эрланд вслух. - День  выдался  очень
тяжелый.
   - Да, - согласился Джеймс.
   - Что ты думаешь насчет этого вторжения?
   Громко, так, чтобы все подслушивающие могли его услышать, принц ответил:
   - Вторжение - сущая бессмыслица.
   Джеймс поднял бровь, но последовал примеру Эрланда.
   - Я тоже так думаю, но хотелось бы узнать твои соображения - почему?
   - Отец никогда не позволит  ничему,  особенно  личным  чувствам,  как  бы
горьки они ни были, заставить его  принять  такое  поспешное  и  губительное
решение.
   - И я так думаю, - ответил Джеймс. - Так что же это такое? -  спросил  он
вслух.
   - Здесь два предположения - либо  кешианская  разведка  фабрикует  ложные
сообщения о готовящемся вторжении армии Королевства,  чтобы  создать  именно
такую ситуацию, либо отец  действительно  собирает  войска  на  границе,  но
только потому, что опасается вторжения кешианской армии.
   Джеймс одобрительно посмотрел на, молодого принца.
   - Это самое очевидное, - сказал он. - Ты, конечно, понимаешь, что  значит
твой второй вариант, если он верен?
   - Нет, - ответил Эрланд.
   - Это значит, что наша система связи с Королевством никуда не годится,  а
шпионская сеть здесь, в Кеше, провалена.
   Эрланд так крепко стиснул ручку кресла, что побелели костяшки пальцев.
   - Конечно. Если это так, значит, сведения, полученные от  наших  шпионов,
не заслуживают доверия. Значит, ни на что из того, что мы. узнали с тех пор,
как отправились в путешествие, нельзя полагаться.
   Джеймс громко вздохнул.
   - Простите, ваше высочество. Я очень устал, - сказал он вслух.
   - Не беспокойся об условностях, - ответил ему Эрланд.
   - Это означает, что мы предоставлены сами себе, - заметил  Джеймс.  -  Мы
даже не знаем, сколько действительно солдат  там  собрано.  Нам  пора  самим
взяться за дело.
   - Что ты задумал? - вопросительно посмотрел на него Эрланд.
   - Прошли годы с тех пор, как я лазил по крышам дворца  в  поисках  убийц,
но, как это делается, я еще не забыл.
   Эрланд усмехнулся, впервые за последнее время развеселившись.
   - Джимми Рука возвращается.
   - Примерно так. Мне надо посмотреть, кто это нас подслушивает, и лучше  я
это сделаю один.
   - Пожалуй, я отправлю записку Шаране,  -  сказал  Эрланд,  поднимаясь.  -
Может быть, она сможет поговорить с бабушкой. Она должна понимать, что мы не
хотим зла ее стране.
   Джеймс кивнул.
   - Хорошо. Я же, взяв перо и пергамент, отпишу в Шамату, чтобы узнать, что
у них все-таки происходит.
   Эрланд поклонился Гамине.
   - Госпожа моя, надеюсь, к утру ваша головная боль пойдет.
   - Я уверена, ваше высочество.
   Поспешно вернувшись в свои покои, принц обнаружил,  что  посылать  Шаране
записку ни к чему. Принцесса дожидалась Эрланда, лежа  на  его  кровати.  Ее
придворное одеяние - белая юбочка  и  жилет,  а  также  все  украшения  были
сложены на кушетке, стоявшей в ногах кровати. Улыбнувшись Эрланду, принцесса
похлопала по подушке.
   - Я уж подумала, что ты всю ночь будешь совещаться со  своими  людьми,  -
сказала она.
   Эрланд попытался улыбнуться.
   - Я ценю твое желание проводить со мной время, Шарана, но не могли бы  мы
поговорить серьезно?
   - Как только ты ко мне присоединишься, ответила она, надувая губки.
   Эрланд махнул рукой слугам, чтобы они оставили его, и разделся. Приподняв
занавеси у кровати, он улегся рядом с принцессой.
   - Я так надеялась, что эта ночь будет только наша, - сказала она.
   - Конечно, но...
   Она приложила палец к его  губам,  а  потом  поцеловала  его  -  нежно  и
страстно.
   - Тогда поговорим потом. Я не могу больше выносить разлуку с тобой.
   Эрланд знал, что им  надо  обсудить  немало  важных  дел,  но  неожиданно
обнаружил, что согласен с принцессой... Поговорить можно было и потом.

Глава 16
ОБЛАВА

   Боуррик любовался фейерверком. Из таверны, где сидели он. Гуда  и  Накор,
было очень хорошо все видно - большая часть толпы  -  находилась  по  другую
сторону площади,  выходившей  к  огромному  амфитеатру.  К  восторгу  толпы,
разноцветные  букеты  фейерверков  то  и  дело  заполняли  все  небо.   Гуда
погрузился в мрачные размышления, а Накор  веселился  с  искренней  радостью
ребенка. Боуррик не мог не признать, что такого ему  никогда  не  доводилось
видеть: все, что в Рилланоне организовывал тамошний мастер церемоний, не шли
ни в  какое  сравнение  со  сказочным  зрелищем,  представшим  сейчас  перед
принцем.
   Появился Сули и осторожно сел на скамью рядом с Боурриком. В одном они не
могли тягаться с мальчиком - в ловкости сбора информации. Может  быть,  Сули
был плохой вор, зато отличный попрошайка, а это  значило,  что  до  большого
сплетника ему осталось совсем немного.
   - Хозяин, происходит что-то страшное, - прошептал мальчик.
   Гуда прислушался. Со времени неудачной попытки получить помощь у  местных
воров он находился в дурном настроении. Теперь он был убежден, что не только
имперские солдаты, но и воры ищут их повсюду, и жить  им  осталось  если  не
несколько минут, то несколько часов. Он уже смирился с тем, что умрет, так и
не увидев ни единого медяка из обещанных ему Боурриком денег, не говоря  уже
об удовольствии потратить их.
   - Что случилось? - спросил старый воин-наемник.
   - Сегодня вечером необычайно много народу входит во дворец и  выходит  из
него. Говорят, что в праздники такого не бывает. Туда-сюда ездят курьеры  на
лошадях. Многие стражники бегают с места на  место,  а  другие,  кажется,  и
вовсе ничего не делают. Словно случилось что-то страшное -  началась  война,
или восстание, или какая-нибудь ужасная болезнь. Но там, где об  этом  можно
узнать - . в публичных домах и в  тавернах,  на  причалах  и  базарах,  люди
ничего не знают. И слуги во дворце тоже ведут себя как-то не так. То входят,
то выходят.
   - Что значит "входят и выходят"? - неожиданно спросил Боуррик.
   - Как я понял,  хозяин,  слуги,  которые  не  относятся  к  чистокровным,
покидают дворец после ужина, обычно  незадолго  до  полуночи.  Но  почему-то
сегодня многие возвращаются из нижнего города  во  дворец.  В  кухнях  горит
огонь - там стряпают еду для сотен человек. Те, кто должен готовить завтрак,
обычно начинают не сейчас, а часов на семь позднее.
   Боуррик обдумал это в свете своих знаний о политике Кеша. Знания эти,  не
будучи обширными, все же помогли ему кое-что понять.
   - В Галерее лордов и мастеров Кеша несколько сотен членов. Они, хоть и не
принадлежат к чистокровным, собираются для решения  очень  важных  дел.  Еду
готовят для них, чтобы они не проголодались во время заседаний.  Получается,
что сейчас на плато находится несколько тысяч  человек,  которых  в  обычное
время там не бывает. - Принц еще немного  подумал.  -  Как  они  попадают  в
верхний город? По этой длинной дороге?
   - Сейчас узнаю, - еще раз пожал плечами Сули. Он выскользнул  из  таверны
на площадь, которая теперь, с  окончанием  фейеверка,  заполнялась  народом.
Обычно  к  этому  времени,  за  два  часа  до  полуночи,  многие  лавки  уже
закрывались, но сейчас из-за присутствия огромной толпы почти все  заведения
были открыты. Даже в полдень в Крондоре Боуррик не видел такой толпы, а ведь
прошло уже четыре часа после заката солнца.
   - Что ты замыслил на этот раз, Бешеный? - спросил Гуда.
   - Это зависит от того, что узнает Сули, - ответил принц. - Я скажу, когда
он вернется. Приглядывайся, не появится  ли  кто-нибудь  из  тех  ребят,  на
которых мы наскочили прошлой ночью.
   - Зная имперскую стражу, можно заключить,  что  все  клиенты,  пережившие
налет, сейчас коротают часы в темницах, - сказал Гуда, -  а  капитан  стражи
ломает голову, какое бы обвинение им предъявить, чтобы можно  было  спокойно
продать всех на рынке рабов. Имперский суд справедлив. Он  равно  наказывает
любого - и того, кто виновен, и того, кто невиновен.
   Время  в  ожидании  Сули,   казалось,   тянулось   невыносимо   медленно.
Вернувшийся мальчик был озадачен.
   - Странно, хозяин, но, кажется, все входы во дворец  открыты,  чтобы  те,
кому надо войти, вошли бы кратчайшим путем.
   - И много входов? - спросил Боуррик. - А стража?
   - Возле тех четырех или пяти входов, которые я видел, никого не  было,  -
ответил Сули.
   Боуррик поднялся и натянул черные кожаные  перчатки,  составлявшие  часть
его нового костюма. Прошедшей ночью, благодаря  волшебному  мешку  Накора  и
остаткам денег, вырученных от продажи лошадей,  он  подвергся  очередной  На
этой неделе метаморфозе.  Теперь  его  короткие  белые  волосы  опять  стали
темно-каштановыми, с проблесками рыжины, а  одет  он  сейчас  был  в  черные
доспехи и черный плащ. При случайном  взгляде  его  можно  было  принять  за
солдата Внутреннего легиона. Если  приглядеться  внимательнее,  оказывалось,
что это какой-то наемник, приехавший в город на праздники. Сули  был  все  в
том же одеянии жителя пустыни, а Накор  натянул  голубую  рясу,  чуть  менее
выцветшую и грязную, чем предыдущие две.
   Гуда устоял против  попыток  заставить  его  хоть  как-нибудь  переменить
внешность, считая это бесполезным перед лицом скорой и неминуемой смерти. Он
купил красную тунику, скорее чтобы уступить приставаниям  Боуррика,  чем  из
убеждения, что это  поможет  им  избежать  длинных  рук  воров  или  солдат,
искавших принца.
   Все поднялись, и Боуррик, развернувшись, пошел через площадь. Пробравшись
через  толпу,  они  добрались  до  бульвара,  до  сих  пор   перегороженного
веревками, предназначенными для того, чтобы жители верхнего города не заняли
улицу, по которой  завтра  утром  опять  двинется  торжественная  процессия.
Боуррик посмотрел через пустой бульвар и увидел  ряды  домов  с  освещенными
окнами. У  многих  двери  были  распахнуты.  Через  улицу  побежал  какой-то
человек,  и  стражник  двинулся  к  нему,   чтобы   перехватить   его.   Они
переговорили, и стражник махнул рукой -  проходи,  мол.  Человек  скрылся  в
какой-то двери.
   - Эти дома, встроенные в стену плато -  часть  самого  дворца,  -  сказал
Сули.  -  Здесь  живут  самые  неродовитые  из  чистокровных,  но   все   же
чистокровные. Из многих домов проходят тоннели в верхний город.
   Боуррик, оглядевшись, увидел, как  еще  несколько  стражников  остановили
людей, пытавшихся пересечь улицу.
   - На этой улице очень оживленно. Поищем другой путь.
   - Другой путь куда? - спросил Гуда, идя за принцем.
   - Увидишь, - ответил Боуррик,
   - Я боялся, что ты ответишь именно так, - отозвался Гуда.
   Боуррик дошел до  конца  бульвара,  где  он  граничил  со  стеной  плато,
бросавшей густую тень на эту часть города даже днем. На перекрестке с другой
улицей Боуррик нашел то, что искал.
   - Вот оно! - воскликнул он, качнув головой.
   - Что? - спросил Гуда.
   - В дальнем углу, солдат, - сказал Накор. - Ты видишь?
   В дальнем углу был виден большой открытый проход на плато - охранников не
наблюдалось, но несколько слуг как раз пробегали там.  Боуррик  посмотрел  в
обе стороны и нырнул под веревку. Он торопливо пересек улицу, ожидая окрика,
но солдаты в квартале от него, должно быть, решили, что он -  один  из  них.
Его товарищи шли на шаг позади него - было похоже,  что  гвардеец  провожает
слуг во дворец.
   Войдя в высокий дверной проем, они увидели  проход,  ведущий  вверх  и  в
темноту; факелы на стенах располагались в сотне ярдов один от другого.
   - И что мы будем делать? - спросил Гуда.
   - Войдем во дворец, - ответил Боуррик.
   - А как? - спросил Гуда.
   - Наверное, я болван, потому что не подумал об этом раньше. Просто  идите
за мной, и, чтобы вам ни  пришлось  делать,  сохраняйте  такой  вид,  словно
знаете, куда идете. Мне кое-что известно о дворцах и слугах. Слуги не  хотят
ничего знать. Даже об охране снаружи дворца.
   Он заглянул в боковой коридор, расположенный примерно на этаж  выше  того
места, где они вошли, и ничего не увидел.

***

   - Находясь в незнакомом месте,  вы  оглядываетесь  по  сторонам,  стоите,
опустив плечи, и каждый, кому это место знакомо, сразу увидит, что вы  здесь
чужой. Если вы шагаете, целенаправленно  глядя  прямо  вперед,  стражники  и
слуги заключают, что вы знаете, куда идете. Они не будут останавливать вас и
расспрашивать - никому не хочется быть  наказанным  за  то,  что  он  мешает
человеку, находящемуся на своем месте.  Надо  опасаться  офицеров  и  мелких
служащих. Офицеры, скорее всего, будут останавливать всех, кого не  знают  в
лицо, хотя сейчас, когда здесь столько чужеземцев, - вряд ли. Скорее  всего,
нас может поймать какой-нибудь  чиновник,  которому  надо  доказать  себе  и
окружающим, что он тоже нужен.
   - Звучит очень хорошо. Бешеный, - сказал Гуда, - как и твоя  идея  насчет
встречи с ворами. Боуррик резко остановился.
   - Слушай, я уже во дворце, а если ты так  боишься  за  свою  жизнь  после
того, через что мы прошли, почему бы тогда тебе не повернуть назад?
   Гуда думал недолго.
   -  Благодаря  тебе,  Бешеный,  по  мою  душу  теперь   охотятся   солдаты
Внутреннего легиона и воры Кеша. Я - ходячий труп. Что  вернуться  и  ждать,
пока кто-нибудь не узнает меня, что быть пойманным здесь - все едино.  Но  я
не устаю надеяться, что может случиться невозможное и  ты  все  же  сделаешь
что-нибудь правильно, а значит, я останусь в живых  и  получу  свои  деньги.
Поэтому я до сих пор здесь.
   Боуррик  оглянулся  -  в  темном   туннеле   раздавались   звуки   шагов,
приближавшихся к ним.
   - Сули, а ты не хочешь уйти?
   Напуганный, мальчик, однако, отрицательно покачал головой.
   - Ты мой хозяин, а я твой слуга. Я иду с тобой.
   Боуррик положил руку на плечо мальчика и посмотрел на Накора.
   - А ты, колдун?
   - Повеселюсь, - еще шире улыбнулся Накор.
   Гуда возвел глаза к небу, но ничего не  сказал,  а  Боуррик  снова  пошел
вперед.

***

   Боуррик никогда не видел ничего подобного дворцу императрицы. По величине
он равнялся большому городу; в главных коридорах народу было не меньше,  чем
на широкой улице в базарный день. Толпа людей, бегущих по своим делам,  пока
помогала им скрываться. Спрашивать о том, куда идти,  значило  навлекать  на
себя подозрения, потому что тот, кто находился здесь по праву, знал, куда он
идет.
   Они провели во дворце уже более  часа.  Время  приближалось  к  полуночи;
деловой день двора кончился  всего  пару  часов  назад,  тогда  как  простые
горожане давно уже были в постели.
   Боуррик вел их в ту часть дворца, которая казалась  менее  оживленной,  а
потом - по боковому коридору туда, где, кажется,  размещались  жилые  покои.
Каждый миг они ожидали, что их окликнут, поэтому были очень рады повернуть в
маленький садик, на данный момент пустой. Гуда, встав на  колени,  припал  к
фонтану и жадно начал пить. Вздохнув, он поднялся.
   - Ну а теперь что? - спросил он.
   Боуррик присел на край фонтана.
   - Мне надо осмотреться, но сначала  придется  подождать,  пока  народ  не
разбредется, - он снял плащ и кожаные доспехи, -  а  это  пусть  пока  здесь
полежит. Вы тоже подождите меня здесь, спрячьтесь вон в тех кустах.
   Гуда хотел ответить, когда вдали раздался звук гонга.
   - Что это было?
   Тут снова зазвучал гонг. Внезапно гонги зазвенели в руках людей, бежавших
по коридорам. Боуррик, подбежав к изгороди, нырнул под нее.
   - Неужели это нас  ищут?  -  шепотом  спросил  он  у  притаившихся  рядом
товарищей.
   - Не знаю, но, если  они  начнут  прочесывать  этот  садик,  нас  тут  же
обнаружат. Здесь только один вход.
   - Мы подождем, - кивнул Боуррик.

***

   Эрланд и Шарана оба резко проснулись, когда зазвенели гонги.  Они  не  то
чтобы спали, а скорее погрузились в теплую приятную дремоту,  охватившую  их
после взрыва страсти. Несмотря на нежную внешность, молодая здоровая девушка
всякий раз бросала Эрланду вызов, доводя его в постели до изнеможения.
   - Что такое? - очнулся Эрланд.
   Шарана выпрыгнула из постели и крикнула слугам:
   - Одеваться!
   Эрланд пытался разыскать свою одежду, а принцесса, уже застегивая пряжки,
сказала ему:
   - Это тревога. Случилось что-то необычайное.
   Принц поспешно оделся. Войдя в свои  покои,  он  увидел,  что  солдаты  в
черных доспехах ждут принцессу. Их капитан поклонился Шаране.
   - Ваше высочество, слуги сказали нам, что вы  здесь.  Императрица  велела
нам привести вас к ней.
   Шарана кивнула. Эрланд собрался пойти  с  ней,  но  один  из  солдат  его
остановил:
   - На ваш счет мы не получили никаких указаний, ваше высочество.
   Шарана резко развернулась.
   - Эй! - выкрикнула она. - Это - наследник  трона  Островов!  Он  -  особа
королевской крови. - Ее лицо пылало от гнева. - Ты будешь обращаться к нему,
как к моему дяде, потому что он равен Авари по положению! Это я так велю!
   Эрланд был поражен реакцией девушки на такой пустяк. Принц  заметил,  что
офицер побледнел и вспотел, и не позавидовал ему.
   - Надеюсь, это что-то, связанное с неудачной затеей твоего отца. Вряд  ли
может оказаться что-нибудь действительно опасное. А если  и  так,  то  не  в
верхнем городе.
   Эрланд пытался совместить образ нежной улыбающейся девушки, идущей сейчас
рядом с ним, с образом той, которая кричала на офицера, и не мог.
   Они вошли в то крыло дворца, где находился Двор Света -  официальный  зал
для собраний. Эрланд никогда еще не был  в  нем,  даже  когда  представлялся
императрице, - такие церемонии проходили в ее зале для аудиенций.
   Сейчас он вошел туда, где заседало кешианское правительство,  туда,  куда
ни разу не пробиралась темнота - зал был  оснащен  тысячами  канделябров,  в
каждом из которых горели десятки свечей.  Свет  затоплял  комнату.  В  почти
лишенном теней зале было светло  как  ярким  солнечным  днем  -  улицу  свет
заливает с одной стороны, здесь же он лился сразу со  всех.  Даже  во  время
заседаний  Галереи  специальные  команды  слуг  опускали  канделябры,  чтобы
заменить сгоревшие свечи, - во Дворе Света никогда не должно быть темноты.
   Они торопливо прошагали мимо придворных вельмож и офицеров стражи.  Перед
троном, где сидела на подушках императрица, стояли офицеры из  легиона  Псов
Войны под командовани