ам, драконам, дано знать заранее, когда настанет наш смертный  час.  Я
умру очень скоро, друг Томас. Я очень стар даже для дракона. Жизнь моя  была
долгой и радостной. Я  многое  повидал  на  своем  веку,  а  теперь  пора  и
отдохнуть!
   Долган с тревогой взглянул на Руага.
   - И все же мне кажется, что сидеть здесь и слушать такие речи - в  высшей
степени странно. Просто нелепо! - выпалил он.
   - Почему же, карлик?  Разве  у  вас,  гномов,  не  принято  после  смерти
славного воина перечислять его доблести, заверять друг друга, что он  славно
пожил, и в память о нем услаждаться яствами и винами?
   - Так ведь то-то и оно, что после...
   - Потому лишь, что вы не ведаете времени прихода своей смерти, - возразил
дракон. - Так пусть же тебя не удивляет, что я берусь произнести  надгробную
речь над самим собой. Так принято у нас, драконов. -  Он  умолк  и  негромко
продолжил:
   - У меня было все, что составляет смысл и радость жизни, и  всем  этим  я
владел в избытке: здоровье, подруги, отпрыски, богатства и еще многое, о чем
можно только мечтать. Я имел все, чего желал, и сполна насладился всем этим.
   Долган умиротворенно произнес:
   - Счастлив, кому ведомо, чего он хочет, и поистине мудр  тот  счастливец,
кто, получив все это, смиренно благодарит судьбу и не просит о большем.
   - Воистину так, - согласился дракон.  -  И  трижды  благословен,  кто  не
жаждет невозможного. Скажи, гном, останешься ли ты у моего  смертного  одра,
если я попрошу тебя об этом? Здесь на много миль окрест нет никого из  моего
племени, а у нас в обычае отходить в мир иной, когда рядом есть хоть  кто-то
из живых и разумных существ.
   Долган неуверенно взглянул на Томаса. Мальчик утвердительно кивнул.
   - Мы согласны, дракон, и исполним твою просьбу, хотя это и не  развеселит
наши сердца, - сказал гном.
   Дракон сомкнул отяжелевшие веки и с усилием произнес:
   - Благодарю тебя. Долган, и тебя, Томас.
   Он поведал им о многих  удивительных  событиях,  свидетелем  которых  ему
довелось стать, и о землях, где они никогда  не  бывали.  Он  рассказывал  о
странах, где тигры жили в городах, подобно людям, и о неприступных горах, на
вершинах которых обитали говорящие орлы. Долган и Томас слушали  его  затаив
дыхание. Но вот голос дракона начал слабеть.  Устало  приподняв  голову,  он
проговорил:
   - Однажды здесь появился человек. То был  самый  могущественный  из  всех
волшебников, когда-либо обитавших на Мидкемии. Я не смог ни  убить  его,  ни
исторгнуть из моего дворца. Три долгих дня и три ночи мы с ним состязались в
чародействе, и поединок наш кончился его  победой.  Я  был  уверен,  что  он
уничтожит меня, чтобы завладеть моими  сокровищами,  но  волшебник  смиренно
попросил меня поделиться с ним моими знаниями, чтобы после моей  смерти  они
послужили на благо этой планеты.
   Томас в немом изумлении глядел на дракона. Он мало знал о магии. Все  его
сведения о волшебстве и таинственных приемах причастных  ему  чародеев  были
почерпнуты им из разговоров с Пагом. Он всегда относился к подобным вещам  с
почтительным восхищением и теперь, слушая дракона и представляя себе  воочию
этот поединок искусных мастеров магии, лишь покачивал головой и жадно  ловил
каждое слово Руага.
   - С ним было  странное  существо,  -  продолжал  Руаг,  -  походившее  на
гоблина, но передвигавшееся на двух ногах и с чертами  лица  более  тонкими,
чем у этих злобных тварей.
   Волшебник жил здесь три года, между тем как слуга его то покидал нас,  то
возвращался в мой дворец. Я не мог отказать ему в  его  просьбе,  и  за  это
время он постиг все, что знал я сам.  Но  и  он  многому  научил  меня.  Это
благодаря ему я стал с уважением относиться к жизни во всех ее  проявлениях,
включая самые низменные, и поклялся никогда не посягать на нее. Он  так  же,
как и я, пострадал от рук врагов.  Ведь  в  сражениях  с  людьми  я  потерял
многих, кто был мне дорог. Этот удивительный человек мог врачевать раны - не
только телесные, но и душевные. Когда он покинул меня, я  почувствовал,  что
благодаря ему стал сильнее и мудрее, чем прежде. Я больше не чувствовал себя
побежденным.
   Напротив, я стал победителем, избавившись с его помощью от своих ошибок и
заблуждений. - Дракон умолк и тяжело вздохнул.
   Речь его становилась  все  более  медленной  и  тихой.  -  Если  бы  меня
спросили, кого я хотел бы видеть у своего смертного одра, я не поручусь, что
не предпочел бы этого человека любому из моих собратьев. Он  был  первым  из
твоего племени, мальчик, кого я могу назвать своим дорогим другом.
   - А как его имя? - полюбопытствовал Томас.
   - Его звали Макрос.
   Долган задумчиво погладил бороду.
   - Я о нем слыхал. Говорят, он и вправду великий маг.
   Кое-кто, правда, побаивается его и называет черным  колдуном.  По  правде
сказать, я думал, что его уже давно нет на свете. Если верить слухам, он жил
где-то на востоке.
   - Не знаю, жив ли он теперь, - сказал дракон. - Ведь  то,  о  чем  я  вам
поведал, произошло много веков тому назад. - Он снова замолчал, собираясь  с
силами, и обратился к Долгану:
   - Мой смертный час приближается. Я хочу попросить тебя об  одной  услуге,
гном. - Дракон слегка повел головой в сторону. - Вон в том сундуке  хранится
дар волшебника. Он велел  мне  воспользоваться  им,  когда  душа  моя  будет
покидать тело. Это магический жезл. Макрос оставил его мне, чтобы,  когда  я
умру, мой труп не стал добычей  для  крыс,  червей  и  пауков,  обитающих  в
подземелье. Ты принесешь его мне?
   Долган подошел к указанному сундуку и, приоткрыв резную крышку, достал из
него  небольшой  металлический  стержень,  покоившийся  на  синей  бархатной
подушке. Жезл оказался на удивление тяжелым. Он поднес его к голове дракона.
   Дракон шумно вздохнул и коснеющим языком проговорил:
   - Через минуту дотронься им до меня, друг Долган,  и  да  будет  с  тобой
благословение богов!
   - Я сделаю это, - кивнул гном, - хотя  я  предпочел  бы,  чтобы  он  хоть
ненадолго продлил твои дни. Мне жаль, что ты покинешь нас, друг дракон!
   - Прежде чем я умру, - сказал Руаг,  -  я  должен  вознаградить  тебя  за
оказанную мне услугу. Слушай меня. Долган! В сундуке, который стоит рядом  с
тем, где хранился жезл, ты найдешь дар, достойный твоей доброты, смелости  и
великодушия. Можешь забрать отсюда все, что тебе приглянется, ведь сокровища
мне уже ни к чему. Но то, что  лежит  в  сундуке,  наверняка  обрадует  тебя
гораздо больше, чем все горы серебра и золота, которые ты видишь здесь. - Он
тщетно пытался повернуть отяжелевшую голову к Томасу, но  силы  стремительно
покидали его, и он снова протяжно вздохнул. Голос его  перешел  в  шепот.  -
Томас, спасибо, что ты был со мной все это время. Благодарю тебя также и  за
то, что ты не устрашился меня и поверил мне. Твоя награда находится в том же
сундуке, что и дар для Долгана. Кроме нее, возьми все, что тебе  понравится,
ибо ты отважен, добросердечен и бескорыстен. - Из горла его вырвался хриплый
стон, и он едва слышно шепнул:
   - Пора, Долган.
   Долган подошел к голове дракона и прикоснулся  к  ней  концом  волшебного
жезла. Но это, казалось, не возымело никакого действия.
   Руаг еле слышно проговорил:
   - Это был его прощальный дар.  Несколько  минут  протекло  в  томительном
ожидании, и вот вокруг огромного  тела  дракона  начали  вспыхивать  золотые
искры. Откуда-то издалека послышалась чудесная музыка, какую могли  издавать
лишь феи, прикасаясь к струнам своих арф.  Она  становилась  все  громче,  и
золотистые искры превратились  в  огненные  лучи,  осветившие  всю  огромную
галерею. Чешуя на теле Руага вновь стала  гладкой  и  блестящей,  глаза  его
широко раскрылись, и  пелена  спала  с  поверхности  рубиновых  зрачков.  Он
медленно поднял голову и оглядел весь огромный зал. Его  крылья  взметнулись
вверх и распахнулись, словно два гигантских веера, ослепив Долгана и  Томаса
удивительным переливчатым изумрудно-золотым блеском.
   Пожелтевшие клыки Руага внезапно стали белыми и крепкими, как в  дни  его
далекой юности, когти на лапах заострились и  заблестели,  как  полированное
черное дерево. Он выпрямился во весь свой могучий рост.
   - Никогда мне не доводилось видеть ничего более прекрасного, -  прошептал
Долган.
   Руаг предстал перед ними  таким,  каким  был  когда-то  давным-давно,  во
времена своей молодости. На несколько мгновений к нему вернулись былая сила,
мощь и красота. Он порывисто запрокинул голову назад и исторг из пасти струю
яркого пламени, достигшую высоких каменных сводов зала.
   Голосом, который по силе и звучности мог бы соперничать с ревом  водопада
Мак Мордейн Кадала, он прокричал:
   - Спасибо тебе. Макрос! Это поистине королевский дар!
   Волшебная музыка зазвучала еще громче, и Томасу  с  Долганом  почудилось,
что в ее нежные звуки вплелись невесть откуда долетевшие слова:
   - Ты заслужил это, друг!
   Томас дотронулся рукой до щеки. Она была мокрой от слез.
   Дракон взмахнул крыльями, и сияние, окутавшее его  огромное  тело,  стало
таким ярким, что Томас и Долган вынуждены были прищуриться. Но они не  могли
отвести  глаз  от  этого  сказочного  зрелища.  Звуки   волшебных   напевов,
заполнивших зал, стали столь громкими, что на  головы  мальчика  и  гнома  с
высокого потолка посыпались пыль и песок. Пол под их ногами задрожал. Дракон
взмахнул крыльями  и  взмыл  ввысь,  где  его  мгновенно  поглотила  вспышка
холодного голубоватого пламени. Галерея погрузилась в тишину.
   Томас оглянулся по сторонам и прошептал:
   - Пойдем-ка отсюда подобру-поздорову. Долган.  Мне  что-то  не  по  себе.
Здесь стало так тихо и жутко!
   Долган задумчиво взглянул на мальчика:
   -  Твоя  правда,  паренек!  Мне  и  самому  не  больно-то   хочется   тут
задерживаться. Но ведь Руаг велел нам открыть вон тот сундук и забрать  себе
то,  что  там  лежит.  Негоже  пренебрегать  дарами  такого   почтенного   и
благородного дракона! - С этими словами он подошел к  массивному  сундуку  и
поднял тяжелую крышку.
   Глаза Долгана едва не вылезли из орбит, когда он увидел, что  содержал  в
себе заветный сундук. Он склонился над ним и выхватил из его  недр  молоток,
похожий на те, какими  гномы  вырубают  горную  породу.  Долган  смотрел  на
молоток с почтением и трепетом.  Рука,  в  которой  он  держал  его,  слегка
дрожала.
   Верхняя часть молота была сделана из серебра, сверкавшего  и  отливавшего
синевой в свете множества свечей. Ее украшала тонкая чеканка с  изображением
знаков и символов, понятных одним лишь гномам. По  всей  длине  полированной
ручки, выточенной из темного дуба,  змеилась  причудливая  вязь  письмен.  С
трудом обретя дар речи. Долган пробормотал:
   - Это молоток Тоулина. Он был потерян нами в стародавние времена.  Теперь
мы снова обрели его! То-то  радости  будет  во  всех  поселениях  маленького
народа, в каждой деревне, в каждом  доме!  Ведь  молоток  этот  -  достояние
последнего из наших королей. Ты понимаешь, что это значит?!
   Томас  кивнул  и  подошел  к  сундуку.  Наклонившись,  он  вынул   оттуда
объемистый сверток белоснежной ткани. Разостлав его на полу, он с  восторгом
обнаружил, что стал обладателем белого воинского плаща  с  эмблемой  в  виде
золотого дракона, украшавшей грудь  и  спину,  щита  с  таким  же  гербом  и
золотого шлема. Но самым замечательным из всех прощальных  даров  Руага  вне
всякого сомнения оказался золотой меч с белой рукояткой. Она была сделана из
удивительно прочного материала, напоминавшего  слоновую  кость,  и  украшена
затейливой резьбой. На дне сундука лежала золотая кольчуга. Томас вынул  ее,
с восхищением охнул и расправил на вытянутых руках.
   Внимательно взглянув на доспехи и меч. Долган проговорил:
   - Возьми все это себе, паренек. Так хотел Руаг.
   - Что ты. Долган! Все эти замечательные вещи не про меня!
   Такие доспехи к лицу только принцу или королю!
   -  Нет,  дружок!  -  решительно  возразил  гном.  -  Негоже  пренебрегать
последней волей умершего! Это во-первых. А во-вторых, ведь  доспехи  эти  не
простые. Раз они  лежали  в  одном  сундуке  с  волшебным  молотом  Тоулина,
выкованным в Мак  Кадман  Алейре,  самой  древней  из  наших  шахт,  значит,
магической силой наделена и каждая из этих вещей. Почем  ты  знаешь,  может,
мудрый дракон предвидел, что только ты сумеешь  воспользоваться  этой  силой
как  надо?  А  что,  если  принц  или  король  натворили  бы  с  ее  помощью
неисчислимые беды! Вот и рассуди, как тебе поступить с золотыми доспехами!
   Поколебавшись лишь мгновение, Томас проворно сбросил с себя тяжелый плащ.
Золотая кольчуга оказалась великовата для его отроческой  фигуры.  Он  надел
поверх нее плащ с золотыми гербами, нахлобучил  на  голову  шлем  и  взял  в
правую руку тяжелый меч.
   - Как по-твоему. Долган, они мне к лицу? Сдается мне, что в этих доспехах
я выгляжу глупо!
   Гном критически оглядел его и ободряюще улыбнулся:
   - Что ты! Вовсе нет! Они теперь тебе малость великоваты, но ведь  ты  еще
вырастешь. Тогда кольчуга и плащ станут тебе как раз впору. -  Томас  поднял
вверх руку с зажатым в ней мечом. В его позе, несмотря на то,  что  кольчуга
доходила ему до колен, а шлем слегка сполз набок, было столько неподдельного
величия, что Долган с невольным уважением добавил:
   - Я уверен, малыш, что доспехи попали в достойные руки. И ты  не  вздумай
сомневаться, что владеешь ими по праву!
   Томас серьезно кивнул, поднял с пола свой  плащ  и  направился  к  двери.
Доспехи, подаренные ему Руагом,  оказались  на  удивление  легкими,  гораздо
легче, чем те, что были выкованы крайдийским кузнецом Гарделлом из  жести  и
предназначались для самых юных из учеников  Фэннона.  Обернувшись  к  гному,
Томас пробормотал:
   - Знаешь, Долган, мне больше ничего не нужно. Я и пальцем не прикоснусь к
сокровищам Руага. Может, тебе это покажется странным...
   - Что ты, что ты! - перебил его гном, замахав короткими руками. - Я  тебя
прекрасно понимаю. Мне и самому не по душе уносить отсюда золото и  каменья.
- Он окинул огромный зал и хранившиеся в нем сокровища прощальным  взглядом.
- Хотя, знаешь, возможно, однажды я проснусь среди ночи и стану жалеть,  что
не воспользовался предложением дракона и не  завладел  его  богатствами.  Но
ведь я всегда могу вернуться сюда. Однако  сомневаюсь,  что  сделаю  это.  А
теперь пошли-ка домой, паренек!
   Они вышли из зала, плотно притворив за собой дверь, и вскоре Долган вывел
своего юного друга к туннелям, которые хорошо знал. Оттуда лежал прямой путь
на поверхность.
   Долган схватил Томаса за руку, безмолвно предупреждая его  об  опасности.
Юный воин был достаточно хорошо знаком с  повадками  кровожадных  обитателей
подземелья, чтобы не проронить ни звука. Он уже несколько минут назад ощутил
безотчетный страх, подобный тому, какой испытал перед нападением на их отряд
горного духа. Но на  сей  раз  он  гораздо  отчетливее  чувствовал  близость
смертельной опасности.  Привидение  затаилось  где-то  совсем  рядом.  Томас
поставил фонарь наземь и прикрыл свечу деревянным ставнем.  Они  с  Долганом
очутились в  кромешной  тьме.  Но  глаза  Томаса  внезапно  стали  различать
окружающие предметы. Он увидел, как гном шагнул вперед, и пробормотал:
   - Долган...
   Но внезапно мрак за спиной гнома сгустился, и в вышине  над  его  круглой
головой загорелись два красных огонька, напоминавших тлеющие уголья.
   - Он позади тебя! Берегись, Долган! - пронзительно закричал Томас.
   Долган обернулся, чтобы встретить врага лицом к лицу, и  выставил  вперед
руки с  зажатыми  в  них  щитом  и  волшебным  молотом  Тоулина.  Привидение
бросилось на него, и лишь мгновенная реакция и умение видеть во тьме  спасли
гнома от неминуемой гибели. Он выбросил вперед руку  со  щитом,  и  чудовище
взвыло от боли, которую причинило ему  соприкосновение  с  металлом.  Долган
взмахнул молотом. Горный дух с жалобным визгом отскочил назад.
   Серебряный наконечник молота вдруг осветился голубоватым сиянием, которое
тут же погасло.
   - Держись позади меня! - крикнул Долган. - Ему не по вкусу  даже  простое
железо, а молоток Тоулина, похоже,  способен  причинить  ему  сильную  боль.
Может, мне удастся отогнать его от нас.
   Томас собрался было  подчиниться  карлику,  но  какая-то  неведомая  сила
внезапно заставила его сжать рукой белую рукоять и вытащить из ножен  меч  с
золотым клинком. Внезапно кольчуга плотнее прилегла к его телу, щит перестал
покачиваться в его левой руке, и он почувствовал себя в новых  доспехах  так
легко и уверенно, словно носил их несколько лет кряду. Не  колеблясь  больше
ни минуты, он выступил из-за спины Долгана и поднял меч кверху.
   Из мрака к нему медленно приближался горный дух. Томас  шагнул  вперед  и
занес меч над головой. Испустив протяжный вопль ужаса, привидение  стремглав
бросилось прочь и вскоре исчезло  за  поворотом  туннеля.  Долган  изумленно
взглянул на Томаса. Тот тряхнул головой и сунул меч в ножны.
   Гном поднял с земли фонарь и вполголоса спросил:
   - Почему ты это сделал, паренек?
   Томас пожал плечами:
   - Сам не знаю. - Только теперь он осознал, что ослушался приказа карлика.
- Прости, что так вышло. Но ведь оказалось, что я поступил правильно!
   - Да, тебе удалось здорово напугать его,  -  кивнул  Долган  и  приоткрыл
деревянный  ставень.  Держа  фонарь  в  вытянутой   руке,   он   внимательно
вглядывался в лицо юного воина.
   Томас смущенно улыбнулся:
   - Твой волшебный молот тоже здорово помог нам.
   Долган пожал плечами. Он прекрасно понимал, что  дело  было  вовсе  не  в
молоте. Призрак бросился  наутек  при  виде  бело-золотых  доспехов  Томаса.
Внезапно глаза его округлились, и он взволнованно спросил:
   - Паренек, как ты догадался, что он подкрался ко мне сзади?
   - Я его увидел.
   Долган оглядел его с ног до головы и нахмурился.
   - Ты увидел его? Каким же это  образом,  хотелось  бы  мне  знать?!  Ведь
ставни фонаря были закрыты наглухо!
   - Не знаю, как это вышло. Долган. Но только я и в самом деле видел его!
   Долган снова прикрыл ставнем свечу в фонаре и отошел на  несколько  шагов
вправо. Он приблизил к губам сложенную ковшиком ладонь, стараясь, чтобы звук
его голоса долетел до мальчика с другой стороны.
   - А ну-ка, подойди ко мне!
   Томас уверенно зашагал к нему и встал рядом.
   - Я здесь. Долган.
   - Что?! - вскричал гном, едва не подпрыгнув от испуга и удивления.
   Томас дотронулся до своего шлема.
   - Ты ведь сам говорил, что эти доспехи  волшебные.  Выходит,  так  оно  и
есть.
   - Но я и помыслить не мог, что их сила проявится так скоро!
   Вот это да!
   - Ты думаешь, мне надо снять их? - забеспокоился Томас.
   - Нет, зачем же? - ответил Долган  и  поставил  фонарь  на  земляной  пол
туннеля. - Но сдается мне, что мы будем двигаться  вперед  гораздо  быстрее,
если меня перестанет беспокоить, что ты можешь и чего  не  можешь  видеть  в
темноте. Достаточно того, что тебе без труда удается разглядеть меня.  -  Он
заставил себя улыбнуться. - И хотя нам с тобой  не  занимать  отваги,  будет
лучше, если мы не станем оповещать всю собравшуюся  здесь  нечисть  о  нашем
присутствии, неся в руках этот зажженный фонарь. Помнишь, Руаг говорил,  что
здесь объявились моррелы.
   Мне это совсем не по  душе,  паренек!  Если  одна  из  их  стай  рискнула
проникнуть в наши туннели, другие вполне  могут  последовать  за  ними.  Мой
молоток и твои доспехи помогли нам избавиться от горного духа, но боюсь, что
расправиться с бандой моррелов нам будет не под силу.
   Томас  не  нашел,  что  ответить,  и  молча  двинулся  вдоль   очередного
подземного коридора вслед за проворным гномом.
   По дороге на поверхность им пришлось трижды останавливаться,  прячась  от
многочисленных групп гоблинов и братьев Темной Тропы,  которые  стремительно
шагали по подземным коридорам. Многие из этих злобных созданий были  ранены,
иные ступали тяжело, опираясь на пл