и  загадочным  колдуном,
каким он привык считать его. Сейчас он скорее  походил  на  доброго  старца,
рассказывающего  о  шалостях  любимого  внука.  Паг  принялся  с   интересом
разглядывать Фантуса, невольно залюбовавшись игрой света  на  его  блестящей
изумрудно-зеленой чешуе.  Дракончик  был  размером  с  небольшого  пса.  Его
длинную изогнутую шею  увенчивала  узкая,  как  у  ящерицы  или  аллигатора,
голова. Он продолжал мурлыкать и жмуриться, сложив крылья за спиной и сжимая
и разжимая лапы с  острыми  когтями,  которые  слегка  царапали  поверхность
скамьи. Кулган задумчиво почесывал его широкие  надбровные  дуги,  и  Фантус
размахивал в такт его движениям длинным хвостом, почти касавшимся пола.
   Дверь распахнулась, и широкоплечий лучник внес в комнату  освежеванную  и
разделанную тушу вепря. Он молча поместил жаркое в очаг,  и  Фантус,  широко
раскрыв красно-оранжевые глаза и облизнувшись раздвоенным  языком,  спрыгнул
со скамьи, важно прошествовал к  очагу  и  свернулся  калачиком  на  меховом
коврике.
   Несколько мгновений он задумчиво глядел в огонь,  потом  зевнул,  прикрыл
глаза морщинистыми веками и задремал в ожидании ужина.
   Франклин повесил свою кожаную куртку на крюк у двери.
   - Буря, похоже, не утихнет до самого рассвета, - негромко  проговорил  он
и, вернувшись к очагу, стал приготовлять приправу к мясу из вина  и  терпких
трав. Лишь теперь Паг заметил, что левую щеку франклина пересекал  уродливый
красный шрам, придававший его лицу недружелюбное, даже свирепое выражение.
   Кулган ткнул трубкой в направлении лучника и добродушно проговорил:
   - Похоже, вы еще не успели как следует познакомиться.
   Мичем, этот мальчик зовется Пагом. Он служит в замке Крайди.
   Мичем скользнул глазами по лицу Пага и, коротко кивнув, вернулся к своему
занятию.
   Паг ответил ему несмелым кивком и проговорил:
   - Я так растерялся в лесу, что даже не поблагодарил вас  за  то,  что  вы
спасли мне жизнь!
   - Тебе не за что благодарить меня, паренек, - возразил Мичем. -  Ведь  не
спугни я этого вепря, он не напал бы на тебя.
   - Он пересек комнату и, вынув из прикрытой тряпицей квашни комок  темного
ржаного теста, принялся ловко месить его на маленьком столике.
   - Ведь это его стрела, сэр, свалила кабана, - обратился Паг к Кулгану.  -
Мне повезло, что я не встретился с вепрем один на один!
   Кулган усмехнулся в бороду:
   - Злосчастное создание, которым мы  нынче  поужинаем,  явилось  такой  же
жертвой обстоятельств, как и ты, мой милый!
   Паг развел руками:
   - Я не понимаю, о чем вы, сэр.
   Вместо ответа  Кулган  встал  и,  сняв  какой-то  предмет,  завернутый  в
темно-синий бархат, с самой верхней полки книжного шкафа,  водрузил  его  на
стол перед Пагом. Тот сразу понял, что внутри скрывается нечто очень ценное,
ведь ткань,  в  которую  обернули  таинственный  предмет,  была  баснословно
дорогой.
   Кулган снял бархат, и взору Пага открылся гладкий стеклянный шар, который
заискрился в свете очага,  вспыхивая  и  переливаясь  тысячами  разноцветных
точек. Мальчик восхищенно ахнул - так красив был этот великолепный шар.
   - Эту вещицу смастерил Альтафейн из Карса, -  проговорил  Кулган.  -  Его
никто еще не смог превзойти в искусстве изготовления  волшебной  утвари.  Он
преподнес ее мне в дар за те услуги, что я когда-то  оказал  ему.  Я  только
сегодня вернулся от мастера Альтафейна  и  намерен  нынче  же  испытать  его
подарок в деле. Вглядись в глубину этого шара, Паг.
   Мальчик сосредоточил взгляд на самой  яркой  искре,  плясавшей  в  недрах
прозрачного шара,  но  та  через  несколько  мгновений  померкла,  окутанная
матовой дымкой, которая росла и ширилась, и  вскоре  вся  хрустальная  сфера
подернулась туманом. Матовый шар манил и притягивал  к  себе  взор  Пага,  и
тому, охваченному сладкой дремотой, почудилось, что туман этот похож на дым,
клубящийся в кухне замка Крайди. <Наверное, он такой же теплый и ароматный>,
- подумал мальчик.
   Внезапно мгла в волшебном шаре рассеялась без следа, и Паг увидел  в  его
недрах именно то, о чем он секунду назад вспомнил - замковую кухню.  Толстый
повар Элфан, склонившись над большим столом, приготовлял пирожное,  украдкой
слизывая с пальцев сладкие крошки и капли янтарного меда. Но  главный  повар
Мегар застал его за  этим  малопочтенным  занятием  и  принялся  кричать  на
толстяка,  топая  ногами.  Паг  засмеялся,  и  видение  тотчас  же  исчезло.
Мальчиком внезапно овладела непреодолимая усталость.
   Кулган бережно обернул шар бархатным покровом  и  убрал  его  на  верхнюю
полку шкафа.
   - Ты справился совсем неплохо, паренек, - задумчиво проговорил он,  снова
садясь к столу. - Никогда  бы  не  подумал,  что  тебе  удастся  без  всякой
подготовки вызвать столь яркое, ясное  видение.  Ты,  выходит,  способен  на
большее, чем может показаться с первого взгляда.
   - О чем вы, сэр?
   - Со временем ты поймешь смысл моих слов, Паг, - улыбнулся чародей.  -  Я
испытывал эту игрушку, определяя радиус ее действия, и вдруг увидел тебя  на
дороге. По твоему  виду  мне  сразу  стало  ясно,  что  до  города  тебе  не
добраться, вот я и послал Мичема тебе на подмогу.
   Паг был смущен таким вниманием к своей скромной персоне, и в то же  время
слова Кулгана задели его самолюбие. Щеки мальчика окрасил густой румянец. Он
выпрямился на скамье и учтиво, но твердо произнес:
   - Вы напрасно беспокоились обо мне, сэр. К вечеру я непременно  дошел  бы
до города.
   Кулган улыбнулся и пожал плечами.
   - Возможно, ты и прав, но путешествовать в такую непогоду - изрядный риск
для всякого, кто дорожит своей жизнью.
   Паг прислушался к дробному стуку дождевых капель по  крыше  домика.  Буря
стихла, и слова  Кулгана  вызвали  в  его  душе  недоумение,  однако  он  не
осмелился возразить старику. Словно прочитав его мысли, Кулган сказал:
   - Поверь, я нисколько не преувеличиваю, Паг.  Место,  где  мы  находимся,
защищено от бурь и ураганов не только ветвями  деревьев.  Выйдя  за  пределы
моих владений, которые отмечены кольцом дубов вокруг поляны, ты убедился бы,
что ветер бушует с прежней силой. Мичем, что ты скажешь насчет погоды, а?  -
обратился он к лучнику.
   Мичем отложил в сторону комок теста, выпрямился и на мгновение задумался.
   - Буря нынче вроде той, что потопила шесть кораблей три года тому  назад,
- проговорил он и кивнул головой в подтверждение своих  слов.  -  Да,  ветер
нисколько не слабее, но зато стихнет он нынче быстрее, чем тогда.
   Паг припомнил события тех дней, о которых говорил Мичем.
   Тогда  торговый  флот  Квега  был  разбит  о  высокую  прибрежную  скалу,
прозванную  <Грозой  моряка>.  А  часовым  замка  было  строжайше  запрещено
спускаться вниз, и ураган едва не снес бедняг с высоких башен и  стен.  Если
Мичем говорит правду и буря, разыгравшаяся сегодня, сродни той, то Кулган  и
в самом деле могущественный чародей, ведь здесь, вблизи домика, слышны  лишь
легкие дуновения ветра и шум летнего дождя.
   Кулган удобнее уселся на скамье и принялся раскуривать  погасшую  трубку.
Внимание Пага привлекли ряды книг, стоявших на  полках  за  спиной  чародея.
Шевеля губами, он попытался прочесть заглавия на  их  корешках,  но  ему  не
удалось разглядеть полустертые буквы в тусклом свете очага.
   - Так ты  и  читать  умеешь,  а?  -  удивленно  подняв  кустистые  брови,
осведомился Кулган.
   Паг вздрогнул и испуганно кивнул. Хозяин дома вполне мог рассердиться  на
него за столь дерзостное любопытство.
   - Чего же ты испугался, малыш? - улыбнулся Кулган. - Разве быть грамотным
- преступление?
   Паг облегченно вздохнул и пояснил:
   - Я научился читать на кухне, сэр. Мегар, главный  повар,  учил  меня  по
табличкам с припасами в нашей кладовой. Я и цифры  знаю,  -  расхрабрившись,
похвастался он.
   - И цифры, - кивнул Кулган, пряча улыбку. - Выходит, ты - птица  высокого
полета, Паг.
   - Скажите, сэр, что это за книга? - спросил  Паг,  указывая  на  огромный
толстый том в роскошном переплете из коричневой кожи. - Я никогда  такой  не
видел.
   Кулган внимательно взглянул на него и, помедлив с ответом, проговорил:
   -  Это  история  нашей  земли,  малыш.  Книгу  эту  подарил   мне   аббат
Ишапианского монастыря. Она содержит  в  себе  перевод  кешианского  текста,
написанного сто с лишним лет тому назад.
   - И о чем же он повествует?
   Взгляд Кулгана снова  остановился  на  Паге.  Казалось,  чародей  пытался
проникнуть в самые сокровенные мысли мальчика, в самые потаенные  недра  его
души. После недолгого молчания он заговорил:
   - Много лет тому назад, Паг, все земли между Безбрежным и Горьким  морями
были частью Империи Великого Кеша. А далеко на востоке на маленьком  острове
Рилланон существовало некое  королевство.  Со  временем  оно  увеличилось  в
размерах и, включив в состав своих владений соседние островные  государства,
стало именоваться Королевством Островов. Впоследствии  оно  снова  расширило
свои пределы - довольно значительно,  -  и  теперь  мы  именуем  его  просто
Королевством. Все жители Крайди, в том числе  и  мы  с  тобой,  -  подданные
Королевства,  хотя  наше  герцогство  находится  очень  далеко  от  столицы,
по-прежнему зовущейся Рилланоном. Однажды, много  лет  тому  назад,  Империя
Великого Кеша, втянутая в кровопролитную войну с  Кешианской  Конфедерацией,
своим южным соседом, оставила эти земли.
   Паг, захваченный рассказом о величественных и грозных событиях  прошлого,
был, тем не менее, слишком голоден, чтобы не заметить, как Мичем  посадил  в
печь семь маленьких ржаных караваев. Вновь переведя взгляд  на  чародея,  он
спросил:
   - А что это за Кешианская Кон..?
   - Конфедерация, - подсказал  Кулган.  -  Это  несколько  немногочисленных
племен, в течение столетий исправно плативших дань  Империи  Великого  Кеша.
Каждое из них было слишком слабым, чтобы противостоять своим  поработителям,
но, объединившись лет за двенадцать до того, как была  написана  эта  книга,
они стали столь же могущественны, как сама Империя, а поскольку  силы  их  в
этом противоборстве были почти равны, кровопролитная  война  тянулась  много
лет, и Империя стянула все свои северные легионы к югу,  открыв  наши  земли
для проникновения в них нового,  едва  возникшего  Королевства.  Дед  нашего
герцога Боуррика, младший из сыновей тогдашнего короля, двинул  свои  войска
на  запад,  расширив  пределы  королевских  владений.  С  того  времени  вся
территория  бывшей  имперской  провинции  Босании,  за  исключением  Вольных
городов Наталя, получила название Герцогства Крайди.
   - Ах, как бы мне хотелось когда-нибудь побывать в этом  Великом  Кеше!  -
вздохнул Паг.
   - В качестве кого, скажи на милость, ты предпринял бы это путешествие?  -
насмешливо спросил Кулган. - Наемника?
   Флибустьера? - Паг покраснел и опустил глаза. - Впрочем,  на  этом  свете
нет ничего невозможного, -  смягчился  чародей.  -  Как  знать,  вдруг  тебе
повезет и ты сможешь добыть себе денег и лошадей для столь дальней  поездки.
Путь этот нелегок и полон опасных неожиданностей, но нет преград, которые не
смогло бы преодолеть отважное сердце.
   Вскоре разговор за столом перешел на более  обыденные  предметы.  Кулган,
проведший целый месяц на юге, в Карсе, стал расспрашивать Пага  о  последних
местных новостях. Когда караваи испеклись, Мичем нарезал их толстыми ломтями
и, разняв на части кабаний бок, уставил стол тарелками, от  которых,  щекоча
ноздри мальчика, поднимался аппетитный пар.  Паг  еще  никогда  в  жизни  не
ужинал так обильно и вкусно. Даже прислуживая на замковой кухне, он  получал
за свои труды гораздо больше щелчков  и  назиданий,  чем  лакомых  кусочков.
Дважды за время трапезы он  ловил  на  себе  пристальный,  изучающий  взгляд
лучистых синих глаз Кулгана.
   Когда все трое насытились, Мичем принялся проворно убирать  со  стола,  а
хозяин и гость возобновили прерванный разговор.
   Взяв с блюда последний кусок жаркого, Кулган протянул  его  Фантусу,  все
еще дремавшему у очага. Дракончик  приоткрыл  один  глаз,  и  на  морде  его
отобразилась мучительная борьба: ему явно не хотелось подниматься с  мягкого
коврика, но жаркое выглядело так аппетитно... Наконец голод пересилил  лень,
и Фантус с тяжким вздохом  встал  на  короткие  лапы,  проковылял  к  столу,
схватил острыми зубами протянутый кусок, в одно мгновение  проглотил  его  и
вернулся на свое ложе.
   Кулган раскурил трубку и спросил:
   - Чем ты думаешь заняться, когда достигнешь возраста ученичества, малыш?
   Паг совсем было задремал, но,  услыхав  вопрос  старика,  встрепенулся  и
широко раскрыл глаза. День  Выбора,  когда  мальчишки  из  замка  и  города,
достигшие положенных лет, поступали в учение, был не за горами.  В  нынешнем
году кто-то из крайдийских мастеров почти наверняка должен  остановить  свой
выбор и на нем.
   - В день  солнцестояния  я  надеюсь  поступить  на  герцогскую  службу  в
качестве ученика почтенного мастера клинка Фэннона, - поспешно произнес он.
   Кулган с сомнением окинул взглядом его щуплую фигурку:
   - Скажи на милость! А ведь на вид тебе не дашь больше  десяти-одиннадцати
лет.
   Паг густо покраснел. Он был самым низкорослым из мальчишек,  служивших  в
замке.
   - Мегар сказал, что, может статься, я еще  успею  вытянуться  и  обогнать
других, - дрогнувшим голосом пробормотал он. - Ведь родителей моих никто  не
видел, и потому трудно судить, каким я буду, когда повзрослею.
   - Ты сирота, Паг? - изогнув кустистую бровь, осведомился Кулган.
   - Когда  я  был  младенцем,  какая-то  женщина  принесла  меня  в  горный
монастырь Дала. Она сказала, что нашла меня на дороге.
   Святые отцы передали меня на воспитание в замок Крайди, где я и вырос.
   - Помню, помню! - отозвался чародей, попыхивая трубкой. - Ты  был  совсем
малюткой, едва отнятым от груди, когда монахи, поклоняющиеся Щиту  Немощных,
принесли тебя в замок. Лишь благодаря доброте нашего герцога  ты  считаешься
свободнорожденным, Паг. Он сказал тогда: <Лучше освободить сына виллана, чем
сделать рабом отпрыска свободного гражданина>. А ведь его  сиятельство  имел
полное право объявить тебя своим крепостным!
   - Душа-человек наш герцог! - вполголоса пробормотал Мичем.
   - Золотое сердце!
   Глаза Пага начали слипаться. У него больше не было сил бороться со  сном.
Он бессчетное число раз слышал рассказы о своем появлении в замке от  Магьи,
Мегара и других кухарок и поваров. Кулган наверняка не мог сообщить  ему  об
этом событии ничего нового и заслуживающего  внимания.  Заметив,  что  гость
клюет носом, чародей сделал знак Мичему, и тот проворно соорудил на  дощатом
полу подобие ложа из нескольких звериных шкур и одеял. К тому  времени,  как
он покончил с этим, Паг крепко спал, уронив голову на  стол.  Мичем  бережно
поднял его на руки и уложил на шкуры, заботливо укрыв одеялом.
   Фантус открыл глаза и внимательно взглянул на  спавшего  мальчика.  Через
мгновение над спиной дракона раскрылись  перепончатые  крылья,  он  взлетел,
пересек комнату, приземлился у ложа Пага и  свернулся  калачиком  возле  его
теплого бока. Паг пошевелился во сне.  Рука  его  легла  на  чешуйчатую  шею
незваного соседа. Фантус сладко зевнул, издал глухое, довольное  ворчание  и
закрыл глаза.

Глава 2

УЧЕНИК

   В лесу было тихо.
   Паг и Томас неторопливо, то и дело  останавливаясь,  брели  по  одной  из
бесчисленных  тропок,  прорезавших  сумрачную  чащу.  Паг  поднял  с   земли
небольшой камень и швырнул его в воображаемую мишень.
   - Как ты думаешь, твоя мама больше не  сердится  на  нас?  -  с  тревогой
спросил он у своего товарища.
   Томас улыбнулся и покачал головой:
   - Да нет, она ведь понимает, что творится у нас на душе.
   Она перевидала немало мальчишек,  сходивших  с  ума  от  тревоги  в  День
Выбора. Хотя нам, по правде  говоря,  лучше  было  бы  вовсе  не  появляться
сегодня на кухне!
   Паг кивнул. С утра он успел разбить горшок с медом, который нес кондитеру
Элфану,  и  опрокинуть  на  пол  огромный  противень   со   свежевыпеченными
лепешками.
   - Уж я-то нынче отличился, ничего не скажешь!
   Томас весело рассмеялся. Он  был  высок  и  строен,  его  светлые  волосы
мягкими волнами спадали на шею и щеки, в  бойких  голубых  глазах  светились
дружелюбие и сметливость. Мальчишки, прислуживавшие в замке,  все  как  один
любили его  и  охотно  признавали  своим  вожаком.  Паг  понимал,  что  лишь
благодаря  тесной  дружбе  с  Томасом   он   также   пользовался   некоторым
расположением сверстников.
   - Брось, Паг! Разве это ты забыл подвесить баранью ногу к стропилам?
   Паг прыснул со смеху и замотал головой.
   - Да уж, ты обеспечил псов нашего дорогого господина роскошным завтраком!
Здорово тебе от матери досталось, а?
   - Не очень, - усмехнулся Томас. - Она успела отнять у них полуобглоданную
ногу и выгнать их во двор. По правде сказать,  вскоре  после  этого  мама  и
думать о нас забыла: гнев ее обратился на  отца.  Она  стала  ворчать,  что,
дескать.  День  Выбора  -  только  предлог   для   мастеров,   чтобы   вволю
побездельничать, выкуривая трубку за трубкой да наливаясь элем,  хотя  между
ними давным-давно решено, кто кого выберет. - Он пожал плечами и добавил:
   - Мама всегда беспокоится, когда он уходит из кухни.
   Говорит, без него там все идет кувырком.  По-моему,  она  выставила  нас,
чтобы мы ненароком не попались  ей  под  горячую  руку.  Это  в  особенности
касается тебя. - Томас добродушно усмехнулся. - Ведь ты же ее любимчик.
   - Это потому, что я опрокидываю и роняю далеко не все, к чему прикоснусь!
- расхохотался Паг.
   - Не правда! Просто тебе удается реже попадаться на этом!
   Паг вынул из-за пазухи рогатку.
   - Не подстрелить ли нам по паре куропаток или перепелов, Томас?  Если  мы
вернемся в замок с дичью, твоя мама перестанет сердиться на нас, правда?
   - Пожалуй, - кивнул Томас, вынимая из-за пояса свое оружие  и  придирчиво
осматривая его.
   Оба мальчика были превосходными стрелками.  В  этом  искусстве  Паг  лишь
немногим уступал Томасу - чемпиону среди мальчишек Крайди. Им ни разу еще не
удавалось подстрелить птицу в полете, но оба легко попадали камнем, пущенным
из рогатки, в сидящую куропатку или перепела.
   Подражая движениям заправских охотников, они стали бесшумно  красться  по
тропинке к небольшому пруду. Мальчики  понимали,  что  их  шансы  обнаружить
сидящую дичь в этот знойный летний день ничтожно малы, но надо же было  хоть
чем-то заполнить томительные часы до начала церемонии Выбора.
   Лес этот, раскинувшийся у северо-восточной окраины города, в  отличие  от
густого, непроходимого массива к югу от Крайди,  не  таил  в  себе  реальных
опасностей и служил излюбленным местом прогулок и игр  замковой  детворы.  В
течение столетий жители города запасались здесь дровами для своих очагов,  и
поэтому заросли вековых деревьев перемежались залитыми  солнцем  полянами  и
просеками. Лишь буйная мальчишеская фантазия населила  эти  мирные  просторы
разбойничьими шайками, кровожадными троллями и гоблинами. Время  от  времени
под сводами леса раздавались воинственные кличи и шум кровопролитных битв, и
порой после очередной блестящей победы, прервав тризну по  погибшему  герою,
вся ватага, включая и оплакиваемого <покойника>, мчалась наперегонки  сквозь
чащу к замку, чтобы не опоздать на ужин.
   Мальчики неслышно подобрались к краю пруда и выглянули из-за кустов.
   - Смотри-ка, Паг! - прошептал Томас, указывая вперед.
   У противоположного берега  водоема,  напружинив  стройное  тело  и  чутко
прислушиваясь к подозрительному шуму, стоял олень. Это был высокий,  крепкий
самец. Седая  шерсть,  покрывавшая  его  морду  и  бока,  и  ветвистые  рога
изобличали почтенный возраст царственного животного.
   - Четырнадцать зубцов, - восхищенно шепнул Паг.
   Томас кивнул:
   - Наверное, он самый старый в здешних лесах. Нервно прядая  ушами,  олень
повернул голову в ту