ы  уже
думают, что, может, им и не придется сражаться.
   - Надо готовить катапульты! - воскликнул Амос.
   - Подожди! - преградил ему путь Арута.
   - Чего ждать? - спросил Гай. - Чтобы он подорвал решимость моей армии?
   - Надо выиграть время. Время теперь наш союзник, оно играет против него.
   Мурмандрамас заговорил вновь:
   - Но те, кто выступит против нас, кто не уйдет в сторону,  кто  попробует
задержать наш поход навстречу судьбе, тот будет раздавлен. -  Теперь  в  его
голосе слышалось предупреждение, угроза, и защитники  города  вдруг  ощутили
всю тщетность своих усилий. - Я даю вам выбор! - Мурмандрамас вскинул  руки,
короткое белое одеяние упало с его плеч,  открыв  взорам  невероятно  мощное
тело с багровым родимым пятном в виде дракона на груди. На нем осталась лишь
набедренная повязка. - Вы можете  получить  мир  и  послужить  делу,  победа
которого неизбежна.
   К нему подбежали слуги и быстро одели его в доспехи: железные пластины  и
наголенники, кольчуга и кожа, черный шлем с распластанными крыльями дракона.
Затем люди-всадники отъехали назад и позади стал виден большой отряд  черных
убийц. Они окружили платформу. Мурмандрамас  поднял  меч  и  показал  им  на
стеньг.
   - Если вы будете сопротивляться, мы вас уничтожим. Выбирайте!
   Арута шепнул что-то Гаю на ухо. Наконец протектор крикнул в ответ:
   -  Я  не  могу  никому  приказать  покинуть  город.  Мы  должны   собрать
фольксраад. Мы примем решение сегодня вечером.
   Мурмандрамас помолчал, как будто не ожидал такого ответа. Он открыл  рот,
чтобы что-то сказать, но жрец в  капюшоне  прервал  его.  Отрывистым  жестом
Мурмандрамас заставил его замолчать. Когда  он  повернулся  к  стене,  Аруте
показалось, что он различил улыбку под черным шлемом.
   - Я подожду. Завтра на рассвете откройте ворота города и выходите вперед.
Мы примем вас как возвращающихся братьев наших, о дети мои!
   Он  отдал  сигнал,  и  великаны  повернули  платформу.  Через   несколько
мгновений они исчезли в глубине лагеря.
   Гай покачал головой.
   - Фольксраад ничего  не  изменит.  Я  убью  первого  же  дурака,  который
подумает, что в словах этого чудовища есть хоть частица правды.
   Амос напомнил ему:
   - Но так мы выигрываем еще один день.
   Арута прислонился к стене.
   - А Мартин и Бару будут на один день пути ближе к Каменной Горе.
   Гай  ничего  не  ответил,  наблюдая  за  поднимающимся   солнцем.   Армия
противника вернулась в лагерь, не снимая, тем не менее, осады.
   На стене ярко горели факелы. Солдаты под командованием Арманда де Севиньи
стояли на постах по всему ее периметру.  Остальное  население  собралось  на
рыночной площади.
   Джимми и Локлир пробирались сквозь толпу. Они нашли Кристу  и  Бронуин  и
теперь шли вместе с девушками. Джимми начал было говорить, но Криста  знаком
остановила его, потому что в этот  момент  Гай,  Арута  и  Амос  ступили  на
помост. Рядом с ними стоял старик  в  коричневой  мантии,  которая  казалась
такой же древней, как и он сам. В руке он сжимал богато  украшенный  жезл  с
резьбой и рунами по всей длине.
   - Кто это? - спросил Локлир.
   - Хранитель закона, - прошептала Бронуин. - Тише.
   Старик поднял одну руку, и толпа затихла.
   - Фольксраад собран. Слушайте же закон. Говорить  только  правду.  Советы
внимательно выслушивать.  Решение,  принятое  фольксраадом,  является  волей
всего народа.
   Гай поднял руки над головой и заговорил:
   - Вы отдали этот город на мое попечение. Я  ваш  протектор.  И  я  говорю
следующее: наш враг ожидает за стенами  и  хочет  с  помощью  красивых  слов
добиться того, чего он не сможет взять силой  оружия.  Кто  хочет  высказать
свое мнение?
   Из толпы донесся голос:
   - Моррелы издавна были врагами нашего народа. Разве можем мы пойти к  ним
на службу?
   Ему ответил другой:
   - А может нам выслушать этого Мурмандрамаса? Он хорошо говорил.
   Все взгляды были обращены к Хранителю  закона.  Хранитель  закона  закрыл
глаза и некоторое время молчал. Затем он сказал:
   - Закон гласит, что моррелы не соблюдают обычаев людей. Они не связаны  с
нашим народом. Но в пятнадцатом году  протектор  Бекинсмаан  повстречался  с
одним из них, по имени Тураналор, вождем моррелов клана  Барсука  из  долины
Исбандия, и на время  праздника  Банапис  было  установлено  перемирие.  Оно
продолжалось три  лета.  Но  когда  Тураналор  пропал  в  Эддерском  лесу  в
девятнадцатом году, его  брат  Улмсласкор  стал  вождем  клана  Барсука.  Он
нарушил перемирие, убив все население крааля  Дибриа.  -  Хранитель  закона,
казалось, рассказывал предания, как сам знал их. - Нашему  народу  случалось
слушать слова моррелов,  но  необходима  осторожность,  ибо  они  склонны  к
предательству.
   Гай показал на Аруту.
   - Вы уже видели этого человека. Это Арута, принц Королевства, которое  вы
когда-то  считали  своим  врагом.  Теперь  он  наш  друг.  Он  мой   дальний
родственник. Ему уже приходилось иметь  дело  с  Мурмандрамасом.  Он  не  из
Арменгара. Выслушает ли его фольксраад?
   Хранитель закона поднял руки в  знак  вопроса.  Послышался  хор  голосов,
выражавших согласие, и Хранитель показал, что принц  может  говорить.  Арута
выступил вперед.
   - Я уже сражался с этим слугой дьявола.
   Простыми словами он описал ночных ястребов, ранение Аниты, путешествие  в
Морелин. Он рассказал о предводителе моррелов Мураде, которого убил Бару. Он
говорил  о  виденных  им   в   пути   ужасах   и   злодеяниях,   причиненных
Мурмандрамасом.
   Когда он закончил, Амос поднял руки и заговорил:
   - Я пришел к вам слабый и раненый. Вы вылечили меня, чужеземца. Теперь  я
один из вас. Я хочу сказать об этом человеке, Аруте.  Я  жил  рядом  с  ним,
сражался и за четыре года стал считать его своим другом.  Он  не  обманывает
вас. У него щедрое сердце и верное слово. То,  что  он  сказал,  может  быть
только правдой.
   Гай крикнул:
   - Так каким же будет ответ?
   Вверх взметнулись мечи и факелы, и ответ эхом отразился  от  стен  вокруг
рыночной площади:
   - Нет!
   Гай стоял молча, а  войско  Арменгара  бросало  вызов  Мурмандрамасу.  Он
стоял, сжав руки в кулаки,  латные  рукавицы  подняты  над  головой,  а  гул
голосов тысяч арменгарцев бушевал вокруг. Его единственный глаз горел огнем,
лицо  ожило,  как  будто  мужество  населения  города  смело  его  печали  и
усталость. Джимми показалось, что он видит возрожденного человека.
   Хранитель закона дождался, пока шум утихнет, и провозгласил:
   - Фольксраад постановил. Вот наше решение: ни один человек не  выйдет  из
города, чтобы пойти на службу к Мурмандрамасу. Никто не  осмелится  нарушить
закон.
   Гай добавил:
   - Возвращайтесь на свои места. Завтра битва начнется всерьез.
   Толпа начала расходиться.
   - Я ни на минуту не сомневался, что так и будет, - сказал Джимми.
   - А все же этот темный брат с отметиной умеет обращаться  со  словами,  -
заметил Локлир.
   - Это верно, - отозвалась Бронуин, - но мы воевали против моррелов со дня
основания Арменгара. Между нами не может быть  мира.  -  Она  посмотрела  на
Локлира, и ее хорошенькое лицо посуровело. -  Когда  ты  должен  явиться  на
пост?
   - Наше с Джимми дежурство на рассвете.
   Бронуин и Криста  переглянулись  и  кивнули  друг  другу.  Бронуин  взяла
Локлира под руку.
   - Идем со мной.
   - Куда?
   - Я знаю дом, где мы сможем остаться на ночь. - Она решительно повела его
прочь через площадь, которая уже опустела.
   Джимми посмотрел на Кристу.
   - Он еще никогда...
   - Бронуин тоже. Она решила, что если ей суждено завтра умереть,  она,  по
крайней мере, узнает одного мужчину.
   Джимми задумался.
   - Ну что ж, по крайней мере, она  выбрала  доброго  паренька.  Они  будут
ласковы друг с другом.
   Джимми пошел было прочь, но рука Кристы остановила его.  Он  оглянулся  и
увидел, что она изучает его лицо, освещенное факелом.
   - Я тоже еще не познала ночных удовольствий, - сказала она.
   Джимми вдруг почувствовал, как кровь приливает  к  лицу.  За  все  время,
проведенное вместе, Джимми так и не смог остаться  наедине  с  Кристой.  Они
проводили все свободное время вчетвером, изображая пылкость чувств в  темных
переходах, но девушки всегда умудрялись сдерживать сквайров. Кроме того, они
всегда чувствовали, что все это лишь игра.  А  теперь  в  воздухе  ощущалось
мрачное дыхание смерти, еще больше хотелось жить, даже  если  это  всего  на
одну ночь. Наконец он промолвил:
   - А я познал, но... всего дважды.
   Она взяла его за руку.
   - Я тоже знаю дом, где мы можем переночевать.
   Она молча повела Джимми за собой. Он шел следом и ощущал, как в его  душе
зарождается что-то новое. Он чувствовал  неизбежность  смерти,  и  она  ярко
запечатлелась в страстном жизнеутверждающем желании. А с ним  пришел  страх.
Джимми крепко сжал руку Кристы и пошел рядом.
   Связные бежали вдоль стен,  разнося  приказы.  Тактика  арменгарцев  была
проста. Они ожидали. Едва занялся рассвет,  они  увидели,  как  Мурмандрамас
выехал на гарцующем белом жеребце перед  готовящимся  к  бою  войском.  Было
ясно, что он ждет ответа. Но единственным ответом ему была тишина.
   Арута убедил Гая ничего не предпринимать. Каждый час, оттягивающий атаку,
мог стать  часом,  приближающим  прибытие  подкреплений.  Если  Мурмандрамас
ожидал, что ворота распахнутся или что он  получит  открытый  вызов,  то  он
должен был разочароваться.
   Его приветствовали лишь молчаливые шеренги защитников Арменгара на стенах
города.
   - О мои неразумные дети, почему вы сомневаетесь?  Разве  вы  не  собирали
совет? Разве вы не видите все безрассудство сопротивления?  Каков  же  тогда
ваш ответ?
   Ответом ему была тишина. Гай отдал приказ, чтобы никто  не  разговаривал,
разве  что  шепотом,  а  тех,  кому  хотелось  сказать  колкость,  следовало
остановить, чтобы не дать Мурмандрамасу возможность начать атаку раньше, чем
это необходимо. Конь под ним снова прогарцевал по кругу.
   - Я должен знать! - выкрикнул Мурмандрамас. - Если я  не  получу  ответа,
доскакав до первой шеренги моего войска, то на вас обрушатся пламя и смерть.
   Гай ударил кулаком в перчатке по стене.
   - Черт меня побери, если я буду ждать еще пять минут. Катапульты!
   Град камней размером с дыню пронесся над их головами  и  обрушился  около
Мурмандрамаса. Белый жеребец упал, разбрызгивая кровь. Всадник покатился  по
земле, и в него тоже попало несколько камней. На стенах бурно ликовали.
   Но возгласы замерли, когда Мурмандрамас поднялся на  ноги.  Невредимый  и
даже не испачканный, он подошел к стенам на расстояние выстрела.
   - Вы с презрением отвергаете мою  щедрость?  Вы  отказываетесь  от  моего
владычества? Тогда вы познаете смерть!
   Лучники выстрелили,  но  стрелы  отскочили  от  моррела,  как  будто  его
окружала  защитная  оболочка.  Он  поднял  меч,  раздался  странный,  глухой
взрывной звук, и из клинка вылетел алый поток огня. Первый взрыв пришелся на
самый край стены, и три лучника закричали в агонии, когда их тела  поглотило
пламя. Другие спрятались за стену. Между  тем  взрыв  следовал  за  взрывом.
Поскольку большинство защитников  пригнулось,  то  потерь  больше  не  было.
Взревев от гнева, Мурмандрамас  повернулся  к  своей  армии  и  пронзительно
закричал:
   - Уничтожить их!
   Гай посмотрел в амбразуру: предводитель войска врагов спокойно  удалялся,
в то время как его армия заполняла равнину. Он шел к ожидавшей его платформе
и трону, и вокруг него образовался маленький спокойный остров в море хаоса.
   Протектор приказал запустить военные машины, и битва началась. Нападавшие
запнулись, но по инерции  дошли  до  стен.  Ров  был  загроможден  обломками
платформ, оставшихся от предыдущих атак, но теперь  через  воду  перебросили
гораздо больше платформ с лестницами, и опять нападающие ринулись на стены.
   Вперед выбежали великаны, толкая  перед  собой  странные  ящики  двадцати
футов в ширину и десяти в высоту. Они катились на  колесах,  подпрыгивая  на
кочках и телах. Спереди и сзади ящиков были  прикреплены  шесты.  Когда  они
докатились до стены, включился какой-то механизм, и  шесты  двинулись  вниз,
подняв ящики на  уровень  стены.  Вдруг  передние  стены  ящиков  открылись,
образовав помост, и из них на стены города хлынули гоблины. Одновременно  из
ящиков выбросили веревочные  лестницы,  чтобы  еще  больше  атакующих  могло
взобраться наверх. Эта атака была предпринята одновременно с разных  сторон,
и сотни моррелов, гоблинов и троллей оказались на стенах. Завязался кровавый
рукопашный бой.
   Арута увернулся от удара гоблина и проткнул это существо с зеленой  кожей
мечом, сбросив его вниз на камни двора. Арменгарские подростки  подбежали  с
кинжалами, чтобы добить упавшего со стены врага, если  он  еще  жив:  в  бою
участвовали все, кто мог.
   Принц Крондора пробежал мимо Амоса, который сражался с моррелом, - каждый
из них крепко держал противника за руку, сжимавшую меч. Арута ударил моррела
рукояткой рапиры по голове и побежал
   Дальше вдоль стены. Темный эльф пошатнулся, Амос схватил  его  за  горло,
поднял и перекинул через  стену,  сбив  с  ног  еще  нескольких,  пытавшихся
взобраться по лестнице. Затем Амос с помощью  подоспевшего  воина  оттолкнул
лестницу от стены.
   Джимми и Локлир мчались вдоль  стены,  нанося  удары  атакующим,  которые
пытались  их  задержать.  Добежав  до  наблюдательного  пункта  Гая,  Джимми
сообщил:
   - Сэр, Арманд говорит, что надвигается вторая волна ящиков.
   Гай повернулся и посмотрел на оборонявшихся: стены были уже  свободны  от
врагов и почти все лестницы опрокинуты.
   - Шесты и горючее масло! - крикнул он, и его приказ передали по цепочке.
   Когда к стене поднялась  вторая  волна  ящиков,  арменгарцы  использовали
шесты, багры и пики, чтобы не  дать  передней,  стенке  раскрыться,  хотя  в
нескольких случаях они потерпели неудачу. Но в  те,  что  удалось  удержать,
закинули кожаные мешки с маслом, туда же полетели горящие  стрелы,  и  ящики
запылали. Гоблины с криками начали прыгать вниз, предпочитая разбиться,  чем
заживо сгореть.
   С теми  несколькими  отрядами  моррелов,  что  попали  на  стены,  быстро
расправились, и через час после первого штурма с поля боя послышался  сигнал
отступления.
   Арута подошел к Гаю. Протектор тяжело дышал, скорее от напряжения, чем от
усталости. Его командная позиция была хорошо защищена, чтобы он мог отдавать
приказы по всей стене.
   - Нам повезло. - Он потер лицо руками и добавил:
   - Если бы этот болван послал обе волны одновременно, то  занял  бы  целую
секцию, прежде чем мы успели бы опомниться. Нам  пришлось  бы  отступать  по
улицам города.
   Арута возразил:
   - Может быть, но у вас хорошая армия, и она храбро сражалась.
   - Да, они храбро сражаются и, черт  возьми,  храбро  умирают,  -  сердито
ответил Гай. - А мне нужно, чтобы они остались в  живых.  -  Повернувшись  к
Джимми, Локлиру и еще нескольким связным, он сказал:
   - Передайте командирам, чтобы пришли  на  командный  пост.  Через  десять
минут. - И добавил для Аруты:
   - Я бы хотел, чтобы ты присоединился к нам.
   Арута смыл кровь с рук свежей  водой,  которую  принес  старик,  тянувший
тележку, уставленную ведрами, и кивнул.
   Они сошли со стены и спустились по лестнице в дом, который был  превращен
в командный пункт Гая. Через несколько минут командиры всех отрядов, а также
Амос и Арманд были в сборе.
   Когда все собрались, Гай сказал:
   - Две вещи. Первое: я не знаю,  как  много  таких  атак  мы  в  состоянии
отразить и есть ли у них ресурсы для еще одной, какой была  последняя.  Если
бы они оказались чуть умнее, то мы бы сейчас сражались  с  ними  на  улицах.
Возможно, мы еще можем справиться в дюжиной таких нападений, но, может быть,
следующая окажется последней. Первые две стадии эвакуации нужно закончить  к
полуночи. Лошадей и провизию - в ущелье, подготовить  детей.  И  мне  нужно,
чтобы последние две стадии могли быть завершены по  моему  приказу  в  любой
момент. Второе: если со  мной  что-нибудь  случится,  командование  на  себя
примут по очереди Амос Траск, Арманд де Севиньи и принц Арута.
   Арута ожидал, что арменгарские командиры начнут протестовать, но они  без
слов вышли, чтобы выполнить приказ. Гай  остановил  Аруту  прежде,  чем  тот
успел заговорить.
   - Ты лучший военачальник, чем кто-либо еще в городе,  Арута.  И  если  мы
оставим город, тебе, возможно, придется возглавить ту или иную часть  армии.
Я хочу, чтобы все об этом знали и повиновались тебе. Таким образом,  если  с
тобой будет хоть один из командиров, твои приказы будут выполняться.
   - Зачем?
   Подойдя к двери. Гай ответил:
   - Чтобы хотя бы еще несколько моих людей добрались до Вабона живыми. Идем
со мной. На всякий случай тебе следует знать, что мы здесь придумали.
   Второй большой штурм начался,  когда  Гай  показывал  Аруте  расположения
подразделений в крепости на случай падения города. Они бросились обратно  на
стены, а по улицам  города  старики  и  старухи  катили  бочки.  Добежав  до
внешнего двора, Арута увидел, что в каждом его углу стоит несколько десятков
бочек.
   Они поднялись на стену и увидели, что по всей ее длине идет тяжелый  бой.
Пылающие ящики покачивались на ветру недалеко от стен, но ни один из отрядов
моррелов, гоблинов или троллей не перебрался через бруствер.
   Заняв  свой  командный  пост.  Гай  обнаружил,  что  Амос   распоряжается
размещением резервных отрядов. Не ожидая, пока Гай спросит его,  Амос  начал
докладывать обстановку:
   - Мы остановили еще два десятка  этих  хитрых  ящиков.  На  этот  раз  мы
засыпали их горящими стрелами, а потом зашвырнули мешки с квеганским  огнем,
поэтому они взлетели гораздо дальше от стен. Наши ребята продолжают поливать
их стрелами, и нужно поближе присмотреться  к  этим  приспособлениям.  А  их
чертово величество уже мог бы и устать.
   Он  показал  на  дальний  холм,  где  сидел   Мурмандрамас.   Подробности
разглядеть было  невозможно,  но  предводитель  моррелов  казался  не  очень
довольным результатами штурма. Арута пожалел, что с ними нет Мартина  с  его
охотничьим глазом, а сам он не видел, что делает Мурмандрамас.
   Вдруг Амос закричал:
   - Вниз! Все вниз!
   Арута спрятался за зубец стены, а  предупреждение  Амоса  прокатилось  по
всей  стене,  повторяемое  множеством  голосов.  И  опять  над  их  головами
разорвалось алое пламя. За ним последовал второй взрыв, потом третий.  Вдали
прозвучал сигнал к отступлению, и Арута решился выглянуть  за  стену.  Армия
Мурмандрамаса отходила, возвращаясь в лагерь. Гай поднялся и воскликнул:
   - Смотрите!
   Внизу  лежали  испепеленные  трупы,  дымящиеся  от  взрыва  таинственного
пламени Мурмандрамаса. Амос оценил разрушения и заметил:
   - Ему, кажется, не очень нравится проигрывать.
   Арута осмотрел стены.
   - Он убил собственных солдат и не причинил нам большого ущерба. Что же он
за противник?
   Амос положил руку ему на плечо.
   - Самый плохой из возможных. Безумный.
   Дым застилал глаза, и  защитники  города  почти  падали  от  усталости  и
недостатка свежего воздуха. Их противники  подвезли  на  повозках  к  стенам
большие сооружения из дерева и кустарника, устроенные таким  образом,  чтобы
мгновенно загораться.  Их  подожгли,  и  вонючий  черный  дым  стал  клубами
подниматься вверх. Нападающие попробовали новый способ штурма стен:  высокие
лестницы, намертво прикрепленные к платформам. Их  тащили  отряды  гоблинов.
Стена черного дыма закрывала арменгарцам вид, и то тут, то там  прямо  перед
ними  высовывалась  лестница.   Пока   они   тщетно   старались   оттолкнуть
закрепленные лестницы, атакующие лезли вверх на стены. Их лица были  закрыты
повязками, пропитанными какой-то  смесью  масел  и  трав,  фильтрующих  дым.
Нападавшим удалось захватить несколько позиций на стене,  но  Арута  помогал
распределить резервные  отряды,  и  они  вскоре  отбросили  противни