ка.  Гай
приказал вылить в огонь  нефть,  раздался  взрыв,  предотвратить  который  у
штурмующих не было никакой возможности. У основания стены полыхнул ад, и те,
кто взбирался по лестницам, остались гореть заживо. Когда пламя унялось,  за
стенами не осталось ни одной лестницы.
   Послеполуденное солнце закатывалось за крепость, И Гай подозвал Аруту.
   - Думаю, на сегодня они закончили.
   Арута усомнился:
   - Не знаю. Посмотрите, как они стоят.
   Осаждающее  войско   не   вернулось   в   лагерь,   как   накануне.   Оно
перестраивалось на  атакующих  позициях,  между  полками  бегали  командиры,
отдавая приказания о перемещениях.
   - Неужели они хотят атаковать нас ночью?
   Подошли Амос и Арманд.
   - А почему бы и нет? - заметил Амос. - Судя по тому, как они  бросают  на
нас своих людей, им неважно, смогут  ли  они  разглядеть  противника.  Этому
тупому негодяю все равно, умрут они или останутся в живых. Это будет  чистая
резня, но она изнурит наших воинов.
   Арманд осмотрелся. Мертвых и раненых уносили в город.
   - Мы потеряли триста двадцать солдат сегодня. Возможно, эта  цифра  будет
выше, когда командиры проверят  наличный  состав.  Это  значит,  что  у  нас
остается шесть тысяч двести и где-то около четверти сотни человек.
   Гай выругался.
   - Если Мартин и его спутники доберутся до Каменной Горы за самое короткое
время и прибудут сюда так же быстро, они все равно не успеют. И похоже,  что
у наших друзей есть еще что-то в запасе на сегодня.
   Арута оперся о каменную стену.
   - Не похоже, что они готовят новый штурм.
   Солнце уже зашло за гору, но небо оставалось светлым.  На  равнине  перед
городом колыхались знамена и факелы.
   - Такое впечатление, что они... ждут.
   Гай приказал:
   - Уведите отряды вниз, пусть  их  покормят,  но  далеко  пусть  никто  не
уходит.
   Он ушел вместе с Армандом, ничего не  сказав  о  необходимости  выставить
наблюдение. Об этом не надо было напоминать.
   Арута с Амосом остались на стене. У  принца  появилось  странное  чувство
ожидания, как будто приближалось время выполнить свою роль, какова бы она ни
была. Если древнее пророчество, пересказанное ему ишапианцами в Сарте,  было
верным, он был Сокрушителем Тьмы и ему надлежит  сразить  Мурмандрамаса.  Он
положил голову на руки, опирающиеся на холодные камни крепостной стены. Амос
вынул трубку и начал набивать ее табаком, напевая какую-то морскую  песенку.
Они ждали, а армия внизу погрузилась во тьму.
   - Нет, Локи, - сказала Бронуин, отталкивая юношу.
   - Но ведь мы в увольнении, - смущенно запротестовал сквайр.
   Усталая девушка объяснила:
   - Я целый день разносила приказы, как и ты. Я вся липкая от пота, в грязи
и в дыму, а ты хочешь лечь со мной.
   - Но... прошлой ночью... - В голосе Локлира слышалась обида.
   - То было прошлой ночью, - мягко ответила девушка. -  Я  хотела  этого  и
благодарю тебя. Но сейчас я устала, вся в грязи и не в настроении.
   Локлир холодно произнес:
   - Благодарю? Это что... было одолжение? - Его гордость была  уязвлена,  и
голос прерывался от волнения. - Я люблю тебя, Бронуин. Когда все закончится,
ты должна будешь поехать со мной  в  Крондор.  Когда-нибудь  я  стану  очень
богат. Мы можем пожениться.
   Нетерпеливо, но с нежностью девушка ответила:
   - Локи, ты говоришь о вещах, которых я не понимаю. Ночные удовольствия  -
это... не обещания. А теперь я должна  отдохнуть,  прежде  чем  вернуться  в
отряд. Иди. Может, потом когда-нибудь.
   Чувствуя себя обиженным, с пылающими щеками, Локлир отступил:
   - Что ты хочешь сказать - потом когда-нибудь? - Его лицо покраснело, и он
почти кричал:
   - Ты думаешь, что это игра, так? Ты думаешь, я всего лишь мальчишка. - Он
держался вызывающе.
   Бронуин с грустью посмотрела на него:
   - Да, Локи, ты еще мальчишка. А теперь иди.
   Разозлившись еще больше, Локлир заявил:
   - Никакой я тебе не мальчишка, Бронуин. Вот увидишь. Ты  не  единственная
девушка в Арменгаре. Ты мне не нужна. Он неуклюже переступил через  порог  и
захлопнул за собой дверь. От унижения и злости слезы текли у него по  щекам.
В нем все кипело, гулко колотилось сердце. Никогда в жизни он  не  испытывал
такого смятения и такой боли. Затем он услышал, как Бронуин  выкрикнула  его
имя. Он заколебался, думая, что девушка хочет извиниться, и опасаясь, что он
нужен ей всего лишь, чтобы послать по какому-нибудь делу. Потом  он  услышал
крик.
   Локлир толкнул дверь и увидел, что девушка  прижимает  руку  к  груди,  а
другой неловко держит кинжал. Кровь стекала по  ее  руке,  животу  и  бедру.
Перед ней, подняв меч,  стоял,  пригнувшись,  горный  тролль.  Рука  Локлира
выхватила меч.
   - Бронуин!
   Тролль оглянулся, и мальчик  прыгнул  прямо  на  него.  Не  успел  Локлир
поднять свой меч, как на него обрушился клинок тролля.
   В слепой ярости Локлир ударил с плеча, тяжело ранив  тролля  в  шею.  Тот
зашатался  и  попытался  повернуться,  но  сквайр  заколол  его,  ударив   в
подмышечную впадину, - туда, где не было доспехов. Тролль
   Вздрогнул, меч выпал из его ослабевших пальцев, и он упал на пол.
   Локлир еще раз ткнул его мечом и кинулся к Бронуин. Девушка лежала в луже
крови, и Локлир сразу понял, что она мертва. Слезы хлынули у него  из  глаз,
когда он обнял ее и прижал к груди.
   - Прости меня, Бронуин, прости, что накричал на тебя, -  зашептал  он  на
ухо мертвой девушке. - Не умирай, я буду твоим другом. Я не  хотел  кричать.
Черт! - Он качался из стороны в сторону, а кровь Бронуин струилась между его
пальцами. - Черт, черт, черт.
   Локлир плакал навзрыд, боль раскаленным железом пронзила  все  его  тело,
сердце бешено колотилось, все мускулы напряглись. Кожа его горела, как будто
ненависть и ярость искали выход через поры на теле, а  глаза  жгло  изнутри.
Они вдруг стали слишком горячими и сухими для слез.
   Сигнал тревоги вывел его из состояния оцепенения.  Он  поднялся  и  нежно
положил девушку на кровать, которую они делили прошлой ночью. Затем он  взял
меч и открыл дверь. Он глубоко вздохнул, и что-то замерзло в нем, как  будто
горный лед появился на месте, где  мгновением  раньше  все  агонизировало  в
пламени.
   Перед  ним  стояла  женщина  с  ребенком,  к  которой  с  поднятым  мечом
приближался гоблин. Локлир спокойно выступил вперед и нанес гоблину  удар  в
шею, хитро перекрутив меч так, что  голова  гоблина  упала  с  плеч.  Локлир
оглянулся, заметив краткое мерцание, и  вдруг  перед  ним  появился  моррел.
Локлир ринулся в атаку. Моррел получил рану в бок, но избежал смерти. Однако
рана была серьезной, а Локлир неплохо владел мечом. Сейчас он был во  власти
холодной, управляемой ярости, не заботясь о  собственной  безопасности,  что
делало его еще опасней для противника, так как он был  готов  рисковать,  не
думая о смерти. Мальчик яростно оттеснил моррела к стене и пронзил клинком.
   Локлир резко повернулся, высматривая очередного противника,  увидел,  как
еще одна фигура появилась на улице в квартале от него, и  побежал  навстречу
гоблину.
   Противник появился в городе повсюду и неожиданно. Когда  раздался  сигнал
тревоги, осажденные расправились  с  ними,  но  часть  гоблинов  и  моррелов
объединилась и продолжала сражение в разных районах города. Когда  появление
магически переправляемых в крепость солдат достигло апогея, армия,  стоявшая
под стенами, начала новый штурм. Создалось опасное положение: если  оставить
в городе достаточно воинов, чтобы расправиться с телепортируемыми солдатами,
в обороне стены появится брешь.
   Гай приказал подвести один резервный отряд к  самому  горячему  месту  на
стене, а другой отправил на улицы города.  Горючее  масло  и  стрелы  быстро
остановили штурмующих, но появление  солдат  в  городе  продолжалось.  Арута
пытался стряхнуть усталость и,  наблюдая  за  злейшим  врагом  своего  отца,
удивлялся, откуда тот черпал силы. Гай был намного  старше  его,  и  все  же
Арута мог позавидовать его энергии. Скорость, с которой он принимал решения,
показывала, насколько хорошо  он  представляет  себе,  где  в  какой  момент
находилось  каждое  подразделение.  Арута  так  и  не  смог  полюбить  этого
человека, но он уважал его и, хотя не хотел себе  в  этом  признаться,  даже
восхищался им.
   Гай смотрел в сторону дальнего холма, где расположился Мурмандрамас.  Там
мелькнул свет, через мгновение он повторился, потом еще раз. Арута проследил
за взглядом Гая и, понаблюдав некоторое время за огнями, спросил:
   - Это оттуда они попадают к нам?
   - Могу в этом поклясться. За всем этим стоит колдун или его служитель  из
племени змеелюдей.
   Арута заметил:
   - Расстояние слишком велико даже для лука Мартина, и, думаю, ни  один  из
ваших лучников не сможет послать стрелу так  далеко.  Даже  катапультами  не
добросить.
   - Нам не достать этого негодяя.
   К ним подошел Амос.
   - Ситуация под контролем, хотя  они  продолжают  появляться  то  там,  то
здесь. Мне доложили о трех в крепости, а один  появился  во  рву  и  тут  же
утонул как камень, а теперь... Куда это вы смотрите?
   Арута показал на холм, и Амос некоторое время наблюдал за огнями.
   - Наши катапульты его не достанут. Черт.  -  Затем  лицо  старого  моряка
расплылось в усмешке. - У меня есть идея.
   Гай махнул в сторону двора, где внезапно  появился  тролль  с  изумленным
выражением лица, на него тут же набросилось  трое  солдат.  Однако  пока  он
сражался, появился другой и бросился вниз по улице.
   - Попробуй, что бы то ни было. Рано или поздно они соберутся в достаточно
большой отряд и смогут причинить нам немало хлопот.
   Амос поспешил к катапульте. Он раздал указания, и вскоре на костре грелся
котел. Амос посмотрел за подготовкой и вернулся. Прислонившись к  стене,  он
сказал:
   - Теперь в любой момент.
   - Что? - спросил Гай.
   - Ветер переменится. Он всегда меняется в это время суток.
   Арута покачал головой. Он устал, и на ум ему вдруг пришла смешная мысль.
   - Мы что, собираемся подплыть поближе, капитан?
   Внезапно на крепостном валу, моргая от  неожиданности,  появился  тролль.
Гай ударил его кулаком, сбросив вниз на камни. Тело упало с глухим стуком.
   - Похоже, первые несколько секунд они не успевают  сориентироваться,  что
очень полезно, - сказал протектор. - Иначе он мог съесть твою ногу на  обед,
Амос.
   Амос послюнил палец и поднял его  вверх.  С  удовлетворенным  вздохом  он
закричал:
   - Катапульта! Давай!
   Мощная машина раскрутилась и бросила свой снаряд с такой силой, чтобы  он
перелетел через стену. Снаряд тихо умчался во тьму.
   Долгое мгновение никакого эффекта не было видно, а потом вдалеке  в  ночи
послышались крики. Амос издал ликующий возглас. Арута понаблюдал за холмом и
заметил, что свет там больше не вспыхивает.
   - Амос, что ты сделал? - поинтересовался Гай.
   - Ну, Одноглазый, я научился этому трюку у твоих старых друзей кешианцев.
Я был в Дурбине, когда одно племя бедуинов решило восстать и осадить  город.
Генерал-губернатор, эта старая лиса Хазар-хан, обнаружил, что  стены  просто
поливаются стрелами, поэтому он приказал нагреть песок  и  выстрелить  им  в
осаждавших.
   - Горячим песком? - переспросил Арута.
   - Да, просто нагреваешь песок, пока он не раскалится, и  бросаешь  его  в
противника. Ветер относит его довольно далеко, и если он не остыл, то  жжет,
как адское пламя. Он попадает под латы, под рубашку, залезает  в  сапоги,  в
волосы, повсюду. Если Мурмандрамас смотрел в  нашу  сторону,  мы,  может,  и
ослепили этого импотента, сына сифилисной крысы. В любом случае,  час-другой
ему будет не до заклинаний.
   Арута засмеялся.
   - Думаю, это не надолго.
   Амос достал из-за пазухи трубку и лучину, которую зажег от факела.
   - Что да, то да, - тон его голоса оставался серьезным. - Это верно.
   Все трое опять посмотрели в темноту, ожидая, что же будет дальше.

Глава 14
КОНЕЦ АРМЕНГАРА

   Ветер  разносил  пыль  по  всей  стене.  Арута,  прищурясь,  наблюдал  за
всадниками, передвигавшимися вдоль рядов войска Мурмандрамаса. Вот  уже  три
дня противник с неослабной яростью предпринимал атаку за  атакой.  Сейчас  в
лагере Мурмандрамаса проходил  военный  совет  или,  по  крайней  мере,  так
казалось Аруте.
   Противник совещался уже около часа. Арута обдумывал сложившуюся ситуацию.
Последние атаки был не менее интенсивными, чем первые. Но  им  не  доставало
тревожащей внезапности появления в городе воинов, перенесенных через стены с
помощью магии. Аруту озадачивало отсутствие магии при  штурме.  Вероятно,  у
Мурмандрамаса была какая-то настоятельная причина не использовать свои  чары
или же существовал какой-то  предел  времени,  в  течение  которого  он  мог
колдовать без остановки. Однако он что-то задумал, если  созвал  всех  своих
командиров, решил Арута.
   Амос прохаживался вдоль,  стены,  проверяя  посты.  Было  уже  поздно,  и
солдаты расслабились, так как было очевидно, что нового нападения  до  утра,
скорее всего, не будет. В лагере противника к атаке не были готовы, и, чтобы
собраться, им потребовалось бы несколько  часов.  Амос  подошел  к  Аруте  и
спросил:
   - Представь, что ты стоишь во главе армии, что бы ты сейчас сделал?
   - Если бы у меня были люди, я бы выкатил мост,  сделал  вылазку  и  нанес
удар, прежде чем они выстроили бы войска. Мурмандрамас разбил свой командный
пункт слишком близко к линии огня, к тому же они, не подумав, перевели отряд
гоблинов на другое место, оставив путь к его палатке почти  свободным.  Если
выехать с  конными  лучниками,  то  при  удаче  можно  было  бы  подстрелить
несколько офицеров до того, как они успели бы  оказать  сопротивление.  А  к
тому времени, как они опомнятся, я  бы  уже  был  за  стенами  города.  Амос
ухмыльнулся.
   - Ну надо же, какой ты смышленый парень, высочество. Если хочешь,  можешь
поехать повеселиться с нами.
   Арута вопросительно посмотрел на Амоса,  и  тот  наклонил  голову.  Арута
взглянул  за  его  спину  и  увидел,  как  во  дворе  у   внутренних   ворот
выстраиваются всадники.
   - Поехали с нами. У меня для тебя есть лишняя лошадь.
   Арута пошел вслед за Амосом вниз по ступеням к ожидающим всадникам.
   - А что если Мурмандрамас приготовил нам магическую западню?
   - Тогда мы все погибнем, а Гай будет сожалеть,  что  остался  без  лучших
собутыльников, какие у него были за последние двадцать лет. -  Амос  сел  на
коня. - Ты слишком много беспокоишься, парень. Ты знаешь это?
   Арута криво улыбнулся и тоже сел на коня. Ожидавший у ворот Гай сказал:
   - Будьте вдвойне осторожны. Если сможете нанести им  потери,  хорошо,  но
никаких героических самоубийств ради того, чтобы добраться до Мурмандрамаса.
Вы нам нужны.
   Амос засмеялся.
   - Одноглазый, из всех,  кого  ты  знаешь,  я  меньше  всех  претендую  на
геройское звание.
   Он дал сигнал, и внутренние ворота открылись. Когда они закрылись  позади
всадников, было слышно, как  грохочет  выдвигаемый  мост.  Внезапно  внешние
ворота распахнулись, и Амос повел отряд  на  врага.  Авангард  быстро  занял
позиции на флангах, а основные силы бросились на армию осаждавших.  Поначалу
казалось, что враг не понял, что это вылазка, так как никто не давал сигнала
тревоги. Они уже почти доскакали до первых рядов армии Мурмандрамаса,  когда
послышался звук трубы. К тому времени, когда гоблины и тролли схватились  за
оружие, Амос и его всадники пролетели мимо.
   Арута скакал прямо к холму, где  совещались  командиры  Мурмандрамаса,  с
боков его прикрывали трое арменгарцев. Он не знал, что им  двигало,  но  его
вдруг переполнило желание сразиться с самим  темным  повелителем.  Наперерез
Аруте бросился отряд всадников. Прямо перед Арутой встало  лицо  отступника,
который усмехнулся и взмахнул мечом. Арута быстро и умело расправился с ним.
Схватка началась.
   Арута посмотрел в сторону шатра Мурмандрамаса и увидел, что тот стоит  на
самом виду, а рядом с ним -  его  змеиный  спутник.  Предводитель  моррелов,
казалось, равнодушно  взирал  на  кровавую  резню  в  его  стане.  Несколько
арменгарцев  попытались  приблизиться  к  холму,  но  им   перерезали   путь
моррельские всадники. Один из лучников остановил коня и хладнокровно  послал
стрелу в сторону шатра. Зная о неуязвимости Мурмандрамаса, он выбрал  другую
цель.  К  нему  быстро  присоединился  еще  один  лучник,  и   двое   вождей
Мурмандрамаса упали, один явно мертвый, со стрелой в глазу. Еще  один  отряд
пехотинцев побежал к тому месту, где Арута орудовал  рапирой,  нанося  удары
гоблинам, троллям и  моррелам,  прикрывая  лучников,  пока  те  стреляли  по
вражеским офицерам. Какое-то  время,  показавшееся  ему  бесконечным,  Арута
слышал только звон стали и стук крови в ушах. Затем Амос закричал:
   - Начинаем отступление?
   Его крик подхватили другие всадники и передавали, пока  все  не  услышали
приказ.
   Арута метнул  взгляд  на  Амоса  и  увидел,  что  с  той  стороны  к  ним
приближается еще один отряд всадников. Арута полоснул очередного  неприятеля
и повернул коня к Траску. Вновь прибывшие налетели на арменгарцев,  замедлив
их возвращение. Тогда арменгарцы как один повернулись и атаковали  кавалерию
Мурмандрамаса, медленно прокладывая себе путь из лагеря, убивая всякого, кто
вставал между ними и воротами. В толпе вокруг них появился проход,  открытый
путь обратно к городу. Арута пришпорил коня и вместе с другими очертя голову
бросился к воротам. Обернувшись через плечо, он  заметил,  как  из-за  шатра
Мурмандрамаса в погоню за ними выезжает отряд  одетых  в  черное  всадников.
Принц прокричал Амосу:
   - Черные убийцы!
   Амос дал сигнал, и  несколько  арменгарцев  поверх  нули  обратно,  чтобы
задержать черных убийц. Они кинулись в атаку, зазвенела сталь,  и  несколько
человек с обеих сторон пали. Затем схватка рассосалась, так  как  арменгарцы
повернули в разные стороны. В это время еще один отряд моррелов  приблизился
к полю боя. Большинство упавших с коней арменгарцев снова забрались в седла,
но не все. Около десяти солдат осталась лежать на песчаной земле равнины.
   Когда отряд Амоса доскакал до  стены,  ворота  были  открыты,  и,  въехав
внутрь, всадники осадили коней. За ними спешил арьергард, на скаку продолжая
отражать удары черных убийц и других моррелов: дюжина  арменгарцев  пыталась
оторваться от более чем Тридцати преследователей.
   Амос остановился рядом  с  Арутой,  когда  черные  убийцы  срезали  двоих
всадников.
   - Десять, - сказал  Амос,  считая  оставшихся.  Они  уже  приближались  к
воротам, но Амос продолжал:
   - Девять, восемь. - А потом:
   - Семь.
   На пыльной равнине  волна  всадников  в  черных  доспехах  обрушилась  на
шестерых отступающих солдат. Амос произнес:
   - Шесть, пять, четыре. - Затем с гневом крикнул:
   - Закрыть ворота! - Ворота начали закрываться, а Амос продолжал считать:
   - Три, два...
   Два последних всадника  совершившего  вылазку  отряда  пали  под  ударами
моррельских мечей.
   Затем  сверху  донесся  звук   заработавших   катапульт.   Через   минуту
послышались крики умирающих  моррелов  и  ржание  лошадей.  Когда  открылись
внутренние ворота, Амос пришпорил коня и сказал:
   - По крайней мере, они дорого заплатили за это. Я  видел,  как  упали  по
меньшей мере четверо вождей. Двое точно убиты.  -  Амос  оглянулся,  как  бы
пытаясь увидеть противника сквозь массивные ворота. - Но почему этот негодяй
не  использует  магию?  Вот  этого  я  никак  не  могу  понять.  Он  же  мог
расправиться с нами только так.
   Арута лишь кивнул. Он тоже был удивлен.  Поручив  коня  мальчику,  в  чьи
обязанности входил уход за лошадьми, он поспешил наверх к  командному  посту
Гая.
   - Черт бы меня побрал! - приветствовал его протектор.
   Несколько  распростертых  на  земле  фигур  в  черных   доспехах   начали
подниматься, дергая руками и ногами, и  направились  обратно  к  лагерю.  Их
движения быстро стали плавными, и вот они  уже  бежали,  как  ни