й стене тесной каморки,  в  которую  со
двора сквозь зиявший оконный проем проникал тусклый сумеречный свет.
   - Сколько времени я здесь пробыл? - спросил он и не узнал своего  голоса,
звучавшего непривычно хрипло и грубо. В горле у него саднило.
   - День, ночь и еще полдня, - с улыбкой ответил Энтони и подал ему  мех  с
водой.
   Николам утолил жажду и вернул мех чародею.
   - У меня что-то неладное с горлом.
   - Ничего удивительного, - пожал плечами Накор.  -  Ты  ведь  долгие  часы
вопил, рычал и визжал, точно одержимый. Видать, нелегко тебе пришлось.
   Принц кивнул, и от этого движения  у  него  зазвенело  в  ушах.  К  горлу
подступила тошнота.
   - Мне дурно, - пожаловался он.
   Накор протянул ему апельсин.
   - Ты просто голоден.
   Николас оторвал часть кожуры и вонзил зубы в  сочную  мякоть  плода.  Сок
брызнул в стороны, капли его потекли по подбородку и шее принца. Покончив  с
апельсином, Николас протяжно вздохнул и обратил на исалани взор, исполненный
печали.
   - У меня такое чувство, будто я потерял что-то очень для меня дорогое.
   Накор кивнул и уселся на пол рядом с ним.
   - Люди как правило дорожат своими страхами и нелегко с  ними  расстаются.
Ты еще молод, принц, но тебе довелось узнать такое, о чем догадываются  лишь
немногие из умудренных жизнью старцев. Ты знаешь теперь, что страх,  который
держит нас в своей власти, принимает милые и соблазнительные черты тех, кого
. мы любим. - Он пошарил  рукой  в  своем  мешке,  выудил  оттуда  еще  один
апельсин и отдал его Николасу.
   Принц, вздыхая и рассеянно блуждая взглядом по сторонам, принялся очищать
его. Он все еще не мог прийти в себя после пережитого.
   - Я убил свою мать.  А  может,  то  была  Эбигейл.  Или  какая-то  другая
девушка, сходная видом с ними обеими.
   - Брось, не думай об этом, - усмехнулся Накор. -  Ты  покончил  со  своим
страхом, только и всего.
   Николам закрыл глаза.
   - Мне грустно и весело. Хочется плакать и смеяться. Что это со мной?
   - Ничего  особенного,  -  заверил  его  исалани.  -  Просто  ты  устал  и
проголодался.
   Николас снова обвел каморку глазами.
   - А где же Паг?
   - Его тень потеряла свои очертания и растаяла, как он и  предсказывал,  -
ответил Энтони. - И огненный купол тотчас же исчез. Паг сказал,  что  теперь
неведомый волшебник из дальней стороны станет его преследовать, и вернулся к
себе на остров, чтобы не навлечь  беду  на  всех  нас.  Он  передал  мне  на
хранение твой талисман.
   Николас ощупал грудь. Диск с тремя  дельфинами  и  в  самом  деле  исчез.
Энтони оттянул ворот своего балахона,  и  талисман  Пага  тускло  блеснул  в
последних лучах заходившего солнца.
   - Паг сказал, что на некоторое время доверяет его мне, - смущенно пояснил
Энтони. - Он велел воспользоваться им, лишь если мы окажемся  в  безвыходном
положении.
   - А потом он с нами простился и исчез, - добавил Накор.
   Внезапно Николас взглянул на  свою  босую  левую  ногу.  Он  лишь  теперь
вспомнил о причине, что заставила его пройти через все  недавние  испытания.
Принц оцепенел от радостного изумления. Он с трудом верил своим глазам.  Его
прежде уродливая, короткая и изогнутая ступня была  теперь  точным  подобием
другой, здоровой.
   - Боги! - воскликнул он и залился слезами.
   Энтони сочувственно ему улыбнулся:
   - Тяжело было смотреть на то, что с тобой творилось, а уж  чтоб  пережить
такое, это и вовсе надо быть героем. Не знаю,  как  Пагу  удалось  выровнять
твою ступню. Вы оба с ним долгие часы пребывали в трансе. Я видел, как  твои
мышцы и кости вытягивались и меняли форму. Меня это просто потрясло. А тебе,
конечно же, было нестерпимо больно. Ты рыдал и кричал до хрипоты.
   Накор поднялся на ноги,  схватил  Николаса  за  локти  и  с  удивительной
легкостью помог ему встать. Принц  не  ожидал,  что  тщедушный,  низкорослый
чародей окажется таким сильным.
   - Как самочувствие? - спросил исалани, взглянув  на  ступни  Николаса,  и
подмигнул ему.
   Принц неловко переминался с ноги на ногу:
   - Не знаю. Мне надо сперва к этому привыкнуть.
   - Понимаю, - кивнул чародей и состроил уморительную гримасу.  -  Выходит,
главные трудности еще впереди.
   Николас обхватил коротышку за шею и расхохотался.  Он  смеялся,  пока  из
глаз у него не покатились слезы,  до  того  забавной  показалась  ему  шутка
исалани. Энтони и Накор веселились не меньше.

***

   Солнце закатилось за горизонт, и на смену сумеркам пришел  вечер.  Мартин
издалека завидел  Николаса  и  двоих  чародеев,  которые  медленно  брели  к
трактиру. Он остановился у порога и с недоумением воззрился  на  племянника.
Тот еле передвигал ноги от усталости, и Накор с Энтони  поддерживали  его  с
обеих сторон, но походка юноши сделалась заметно ровнее,  чем  была  прежде.
Лишь когда все трое подошли к нему  на  расстояние  вытянутой  руки,  герцог
заметил, что принц, шел босиком  и  что  его  прежде  увечная  ступня  стала
совершенно нормальной, в точности такой же, как другая.
   - Николас, дитя мое,  у  меня  просто  нет  слов,  -  дрогнувшим  голосом
произнес он.
   Принц светло улыбнулся:
   - Дядя, позвольте кое о чем вас попросить.
   - Я готов выполнить любую твою просьбу, если только это в моих  силах,  -
кивнул Мартин.
   - Велите сапожнику стачать для меня новую пару башмаков.

Глава 8
ПРОИСШЕСТВИЕ

   Николас сделал стремительный выпад. Маркус отпрянул назад и парировал его
удар, затем попытался было перейти  в  наступление,  но  Николас  без  труда
отразил его атаку и заставил отступить еще на шаг.
   Перевес в этом поединке был явно на стороне принца. Он поднял левую  руку
вверх, давая понять, что больше не намерен драться, и отер пот со лба.
   - Довольно.
   Оба юноши порядком устали. Дыхание их сделалось  частым  и  тяжелым,  лбы
покрывала испарина. Чтобы как можно больше походить на пиратов,  они  решили
отрастить  бороды  и   последние   несколько   дней   не   брились.   Темная
растительность на щеках и подбородках придала их  лицам  несколько  зловещий
вид.
   Из трактира к ним во двор вышел Гарри.
   - Каково? - с самодовольной улыбкой спросил он кузенов.
   При  виде  его  нового  наряда  Николас  звонко  расхохотался,   и   даже
неулыбчивый Маркус не удержался от усмешки. Гарри был облачен в ярко-красные
штаны, заправленные в черные кожаные  сапоги  с  загнутыми  носами,  зеленую
рубаху с золотым шитьем и красно-коричневый кожаный жилет. Его  узкая  талия
была перехвачена широким желтым кушаком, а на рыжекудрой  голове  красовался
шерстяной колпак в красную и белую полоску.
   Когда оживление кузенов поулеглось, Николас покачал головой:
   - Ну и вид у тебя!
   - Кем же это ты себя вообразил, хотел бы я  знать?  -  кисло  осведомился
Маркус.
   - Как это кем? - обиделся Гарри. Подбоченившись, он выставил  левую  ногу
вперед и гордо вскинул голову. - Разумеется, пиратом. Амос ведь говорил, что
джентльмены удачи любят роскошь и яркие цвета.
   - Ну не до такой же степени, - осторожно заметил Николас, но  Гарри  лишь
махнул на него рукой.
   Из трактира вышел Накор.  Едва  завидев  оруженосца  в  его  разноцветных
одеждах,  он  громко  рассмеялся,  при  этом  едва  не  подавившись  долькой
апельсина, которую на ходу засунул  в  рот.  Гарри  с  притворным  смущением
теребил свою короткую курчавую бородку.
   - А почему пиратов называют еще буканьерами? - спросил он  Накора,  чтобы
отвлечь общее внимание от своей персоны.
   - Это старинное бас-тайрское слово, - охотно пояснил исалани. - Вообще-то
в прежние времена прозвание boucanier давали разбойникам,  которые  жгли  на
побережье костры, чтоб приманить на огонь корабли и  потом  их  ограбить.  А
после так стали именовать вообще всех морских разбойников.
   - Каких только названий не придумано  для  этого  постыдного  ремесла,  -
заметил Гарри. - Пират, корсар, буканьер, джентльмен у дачи...
   Накор пожал плечами:
   - Много языков, много слов, обозначающих одни и те же вещи. Разные народы
перенимают друг у друга эти слова,  чтоб  легче  было  меж  собой  общаться.
Королевство ведь росло и ширилось в веках,  как  и  Империя  Кеша,  за  счет
захвата чужих земель. Когда-то  жители  Даркмура  и  Рилланона  говорили  на
совершенно разных наречиях и не могли друг с другом объясниться. Не  то  что
теперь. - Сказав это, он снова оглядел Гарри с ног до головы  своими  узкими
черными глазами, качнул головой и сдержанно усмехнулся.
   - Надеюсь, Амос не заставит всех  нас  вырядиться  таким  же  манером,  -
буркнул Маркус и обернулся к Николасу.
   - Продолжим?
   Принц помотал головой:
   - Нет, на сегодня довольно. Я порядком устал, да и нога начинает болеть.
   Но Маркус, словно не расслышав ответа принца, выхватил саблю из  ножен  и
замахнулся на него.  Тот  едва  успел  увернуться  от  удара  и  отбить  эту
внезапную атаку.  Если  бы  не  его  проворство,  оружие  Маркуса  могло  бы
причинить ему нешуточное увечье.
   - Ты что же это, и врагу, когда он на тебя  нападет,  станешь  объяснять,
что устал и занемог?!
   - Кузен, ты в своем  уме?  -  выдохнул  Николас,  отступая  под  натиском
Маркуса.
   - Имей в  виду,  что  противник  обыкновенно  выбирает  для  атаки  самые
неподходящие минуты. Он  попытается  тебя  убить,  именно  когда  ты  будешь
изнурен, болен и вообще не в настроении драться. - Говоря это, Маркус ни  на
мгновение не прекращал размахивать саблей перед самым носом Николаса.
   Оба они еще не вполне освоились с этим  видом  оружия.  Окажись  в  руках
Николаса рапира или шпага, он в считанные секунды взял бы верх над любым  из
фехтовальщиков Крайди. В сабельном  же  поединке  возможности  кузенов  были
почти равны. Николас сражался гораздо ловчее, стремительнее  и  расчетливее,
чем его противник, что же до Маркуса, то он  превосходил  принца  физической
силой и выносливостью. Нынче на его стороне был еще и эффект внезапности. Но
стоило только Николасу, ошеломленному неожиданным нападением Маркуса, прийти
в себя и обрести былую ясность мысли, как он тотчас же отбил очередную атаку
задиристого кузена и сам перешел в наступление. Теперь уже Маркус  принужден
был защищаться и пятиться  назад.  Он  все  отступал  и  отступал,  пока  не
наткнулся на низкую каменную стену, которой мастеровые несколько дней  назад
окружили двор трактира. В этот момент Николас ловким движением выбил  оружие
из его руки и приставил острие своей  сабли  к  его  горлу.  Маркус"  согнув
колени, склонился назад. Он попытался сохранить равновесие,  делая  круговые
движения разведенными в стороны руками, но это ему  не  удалось.  Николас  с
холодной усмешкой наблюдал, как  кузен  его  перевалился  через  изгородь  и
опрокинулся на спину.
   Гарри сделал было несколько неуверенных шагов по направлению к  Николасу,
но сердитый взгляд принца пригвоздил его к месту. В глазах  Николаса  горело
бешенство. Он вновь коснулся шеи Маркуса острием сабли и медленно процедил:
   - Благодарю тебя за урок, кузен. - Выдержав долгую паузу,  во  все  время
которой он не сводил яростного взора с лица Маркуса, принц опустил оружие  и
с надменной усмешкой добавил:
   - Надеюсь, что и мне удалось кое-чему тебя научить. - Он переложил  саблю
в левую руку и помог Маркусу подняться.
   Позади  них  послышался  раскатистый  смех.  Николас,  Маркус   и   Накор
обернулись. На пороге трактира стоял Амос и весело махал им рукой. Подойдя к
кузенам, он назидательно проговорил:
   - Впредь будь поумнее, дружище Маркус, и  не  задевай  тех,  кто  фехтует
лучше тебя. Ведь это ж верный путь на тот свет!
   В том наряде, какой  он  разыскал  для  себя  в  уцелевших  после  пожара
сундуках, Амос выглядел весьма живописно: на ногах его  красовались  тяжелые
черные сапоги с острыми носами и широкими голенищами, верх которых  украшала
красная кайма, темно-синюю адмиральскую форму заменили широкие голубые штаны
и такого же цвета короткий  жакет  с  серебряными  пуговицами  и  серебряным
шитьем вокруг  петель  и  по  вороту.  Нарядная  сорочка  с  многочисленными
оборками  и  кружевом,  бывшая  некогда  белоснежной,  теперь   же   изрядно
пожелтевшая от времени и многочисленных стирок, туго облегала  бочкообразную
грудь адмирала. Плечо его оттягивала кожаная портупея, с которой свешивалась
внушительных размеров абордажная  сабля.  На  голову  Амос  водрузил  черную
треугольную шляпу, отделанную золотою и увенчанную потрепанным желтым пером.
Он щедро намаслил волосы и бороду, и теперь его широкую физиономию обрамляли
мелкие и тугие чернью с сединой завитки.
   Сняв с головы треуголку, Амос провел ладонью до лысине и добавил:
   - Каждому свое, Маркус. Ты и Мартин прекрасно стреляете из лука,  зато  в
фехтовании принцу Аруте и Николасу нет равных во всех Западных землях. -  Он
повернулся к принцу:
   - Как твоя нога, Ники?
   Николас поморщился:
   - Временами все еще побаливает.
   - Это всего лишь фантомная боль, - заверил его Накор. - Ты  ее  на  самом
деле не чувствуешь, а просто воображаешь.
   Николас прихрамывая подошел к скамье, на которой расположился  Маркус,  и
присел на самый краешек. Маркус  нахмурился,  передвинулся  к  другому  краю
сиденья и демонстративно отвернулся в сторону.
   - Фантомная, говоришь? - озадаченно переспросил  Амос.  -  Чудеса,  да  и
только! И слово больно уж мудреное.
   - Ничего чудесного в этом нет, Амос, -  вздохнул  Николас.  -  Накор  вот
говорит, что нога перестанет  болеть,  когда  я  окончательно  усвою  уроки,
которые получил в замковой башне.
   - Так оно и будет, - подхватил коротышка. - Стоит ему понять  и  осознать
все до конца, и боль отступит.
   - В таком случае тебе следовало бы поторопиться с  этим,  Ники.  Ведь  мы
отплываем из Крайди завтра поутру.
   Маркус порывисто вскочил на ноги.
   - У меня остались кое-какие незавершенные дела. - Он коротко кивнул  всем
и заторопился к трактиру.
   Когда дверь за ним закрылась, Амос подмигнул Николасу.
   - Нельзя сказать, чтоб вы с кузеном сильно друг друга любили, а, Ники?
   Николас пожал плечами и опустил глаза. Вместо  него  на  вопрос  адмирала
ответил Гарри:
   - Они возненавидели друг друга с первого взгляда. Думаю, эта вражда будет
продолжаться, пока Эбигейл не сделает  окончательный  выбор  между  ними.  А
возможно, ее решение их еще больше раззадорит.
   - О чем ты?! Какой еще выбор? - с горечью возразил  Николас.  -  Ведь  мы
даже не знаем, жива ли она! - Он поднялся со скамьи. - Пойду соберу  вещи  в
дорогу.
   Принц прошел через двор и исчез в дверях  трактира.  Амос,  проводив  его
взглядом, повернулся к Гарри.
   - Одно из двух: либо они в ближайшее же время  заключат  перемирие,  либо
друг друга поубивают.
   - Да, - кивнул сквайр, - отношения между ними становятся  все  хуже.  Они
слишком уж похожи друг на друга. Каждый норовит задеть другого побольнее,  и
об уступках тут и речи быть не может. - Он облокотился  о  спинку  скамьи  и
мельком взглянул на захлопнувшуюся за  Николасом  дверь  гостиницы.  -  Ники
будто подменили. Прежде ведь он был кротким и добродушным,  как  ягненок.  -
Амос кивком выразил свое согласие с этим утверждением.  -  Хоть  веревки  из
него вей. Но Маркус его ужасно раздражает. Он  для  Николаса  словно  заноза
пониже спины.
   Последнее замечание  Гарри  развеселило  Траска  и  стоявшего  неподалеку
Накора. Амос хлопнул сквайра по плечу, исалани подмигнул ему и, посмеиваясь,
отошел к бревенчатому сараю и уселся в тени у его стены.
   - Маркус тоже ведь не со всеми ведет себя так задиристо, как с Николасом,
- заметил Траск. -  А  ты,  друг  Гарри,  больше  не  зови  меня  адмиралом.
Обращайся ко мне не иначе как "капитан". Я ведь снова Тренчард, гроза морей.
Ясно? - Скорчив свирепую гримасу, он выхватил из-за пояса  кинжал  с  кривым
лезвием и легонько провел по  нему  подушечкой  большого  пальца.  -  Что  и
говорить, годы взяли свое.  Они  ведь  никого  не  щадят.  Но  былую  удаль,
ловкость и силу мне заменит мое коварство. Это,  скажу  я  тебе,  главнейшее
качество для всякого пирата. - Внезапно он сделал резкое движение  рукой,  и
острие кинжала очутилось в каком-нибудь дюйме от лица  опешившего  Гарри.  -
Возражения будут?!
   Гарри едва успел прийти в себя от испуга. Он слабо  улыбнулся  и  помотал
головой:
   - Нет, сэр. То есть, капитан.
   Амос оглушительно расхохотался. Сквайр поежился и с опаской  взглянул  на
кинжал.
   - Во времена моей молодости, - доверительно пробасил Траск,  -  капитаном
всегда становился самый хитрый, жестокий и подлый из членов команды.  Пираты
только таких и уважают.
   Гарри лукаво прищурился:
   - И вы не были исключением?
   - Представь себе, нет, - честно признался Амос. - Но  я  сумел  заслужить
уважение этих сукиных детей, когда был еще совсем желторотым юнцом.  Я  убил
второго помощника,  который  собрался  меня  высечь  за  чужую  провинность.
Случилось это в мое второе по счету плавание. Ну а в первое я  попал,  когда
мне стукнуло двенадцать. Так-то. И вот, все узнали, что я его убил. Да  я  и
не запирался. И наш капитан созвал суд чести...
   - Суд чести? На пиратском корабле? - удивился Гарри.
   - Ну да, - кивнул Амос. - Все очень  просто.  Никакой  волокиты.  Команда
собирается на палубе, виновный держит слово, и  ребята  решают,  как  с  ним
поступить. На мое счастье, команда терпеть не могла этого Барнса, которого я
укокошил. Да я и приврал вдобавок, что он меня пребольно отлупил. А тут  еще
и тот из матросов, за чью оплошность  Барнс  меня  чуть  не  выпорол,  вышел
вперед и повинился перед всеми. - По губам Траска скользнула  едва  заметная
усмешка. Он смущенно развел руками. - Знаешь, а ведь мне теперь  нипочем  не
вспомнить, что именно он натворил. Зато я не забыл, как капитан велел  потом
ему всыпать, но однако приказал ребятам сечь полегче. Парень ведь  как-никак
поступил честно и признанием своим спас мне жизнь. А меня сразу же назначили
третьим помощником. Я остался на том корабле и через  четыре  года  был  уже
первым помощником капитана. А в двадцать, друг Гарри, я  стал  капитаном.  К
двадцати шести я со своими головорезами побывал почитай что во  всех  портах
Горького моря кроме Дурбина и Крондора и везде заставил о себе говорить.  Но
еще через несколько лет мне все это опротивело. - Он  усмехнулся  и  покачал
головой. - И я решил заняться достойным ремеслом. Честь  по  чести  снарядил
торговый корабль и повел  его  к  Дальнему  берегу.  Но  цурани  сожгли  мою
посудину, и мне пришлось надолго застрять здесь, в Крайди.  Деваться-то  все
равно было некуда. Уж три  с  лишком  десятка  лет  миновало,  как  все  это
стряслось. И вот я снова здесь, и снова  становлюсь  пиратом.  -  Он  весело
хохотнул. - Боги, что управляют нашими судьбами, порой  оказываются  горазды
на слишком уж затейливые шутки. Ты согласен?
   Гарри слушал его рассказ с полураскрытым от изумления ртом.
   - Вот так дела! - пробормотал он.
   Амос, прищурившись, взглянул вдаль, туда, где виднелись обугленные остовы
четырех башен замка. Накануне из Карса в Крайди прибыли  несколько  мастеров
каменщиков с подмастерьями. Мартин повел их всех в замок, чтобы объяснить на
месте, какими он желал бы видеть восстановленные наружные стены и внутреннюю
отделку. Герцог решил позаботиться о том, чтобы работы в крепости начались с
первыми же весенними оттепелями независимо от того, успеет ли он сам к этому
времени вернуться в Крайди из плавания.
   - Здесь, в этом замке,  я  познакомился  с  удивительными  людьми,  каких
прежде мне нигде не  довелось  встретить,  -  сказал  Траск  и  доверительно
понизил голос:
   - Благодаря им я здорово изменился. Я обязан всем этим  людям  бесконечно
многим. Знаешь, я часто пенял Аруте на то, что он только и норовит  помешать
другим радоваться жизни. И ведь это сущая правда! - Он мельком  взглянул  на
дверь трактира и снова повернулся к Гарри. - Но однако же  это,  поверь,  не
мешает ему  быть  замечательным  человеком  во  всем  остальном.  Еж