ой конь уверенно скакал меж толстых  стволов,  ни  на  секунду  не
замедляя бег. Глаза Пага понемногу привыкли к темноте, и он  стал  различать
мелькавшие среди ветвей разноцветные щиты и  плащи  цуранийских  солдат.  Те
бежали вовсе не навстречу мидкемянам, как сперва показалось Пагу, а прочь, к
своему лагерю. Но им ли, вынужденным лавировать между стволов, было тягаться
в беге с боевыми конями кавалеристов? Конный отряд значительно опередил  их.
Однако Паг понимал, что пройдет несколько  минут,  и  отставшие  цуранийские
воины  выбегут  на  поляну  с  пронзительными  криками,  привлекая  внимание
остальных к отряду  защитников  Королевства.  Преимущество  внезапности,  на
которое так рассчитывали Кулган, Мичем и лейтенант, даст им, таким  образом,
совсем незначительный выигрыш во времени.
   Вскоре они миновали заросли леса и на всем скаку выехали на  поляну,  где
появления их ожидали несколько цурани. Всадники направили своих коней  прямо
на них, и солдаты бросились врассыпную.  Только  один  остался  на  месте  и
заставил себя, несмотря на ужас, отразившийся на его  грубом  лице,  ударить
острым мечом проносившуюся мимо него лошадь.  Животное  отчаянно  заржало  и
свалилось наземь, истекая кровью. Вместе  с  лошадью  на  земле  оказался  и
всадник. Все это произошло в одно короткое мгновение. Паг поскакал вслед  за
остальными, не успев даже оглянуться.
   Над плечом его пролетела  стрела,  жужжа,  как  рассерженный  шмель.  Паг
пригнулся к шее лошади, чтобы представлять собой как  можно  менее  заметную
мишень для лучников. Солдат, скакавший впереди него,  внезапно  откинулся  в
седле и завалился набок. Из шеи его торчала красная стрела.
   Через несколько мгновений они оказались вне досягаемости стрел и  увидели
впереди бруствер, выстроенный вдоль дороги, которая когда-то вела от шахт  к
южному склону гор. За земляной  насыпью  скрывались  сотни  солдат  в  ярких
одеяниях.  Лейтенант  приказал  отряду  свернуть  на  запад,  чтобы   обойти
укрепление сбоку.
   Поняв, что всадникам удастся миновать  бруствер,  не  ввязываясь  в  бой,
несколько цуранийских лучников взбежали  на  холм  и  принялись  пускать  им
вдогонку стрелы. Паг услыхал лошадиное ржание, но даже не повернул головы  в
ту сторону, откуда оно раздалось. Он успел лишь устало подумать,  что  отряд
лишился еще одного из воинов.
   Через несколько минут до них перестали долетать синие  и  красные  стрелы
цурани. Крики вражеских солдат стихли вдали.
   Отряд снова оказался в лесу. Лейтенант  поднял  своего  коня  на  дыбы  и
прокричал:
   - Отсюда наш путь лежит на север. Скоро мы окажемся  на  большой  поляне.
Там негде укрыться, и спасти нас смогут только наши кони. Гоните их во  весь
опор. Когда въедете в лес,  не  останавливайтесь!  Там  нас  должно  ожидать
подкрепление. Миновав этот лес, мы сможем чувствовать себя в безопасности.
   Паг вспомнил, как Мичем говорил, что лес в северной части долины  тянется
вперед на две или три мили и  что  между  ним  и  Северным  перевалом  лежит
открытый участок земли шириной мили в три.
   Они пустили коней шагом, чтобы  дать  измученным  животным  хоть  немного
отдохнуть. Сзади их преследовали цурани, но они отстали так значительно, что
их крохотные фигурки были едва  различимы  вдалеке.  Впереди  же  вздымались
исполинские деревья.
   Они становились все ближе, и по спине Пага внезапно пробежал холодок. Ему
почудилось, что кто-то пристально наблюдает за ними из чащи.
   - Как только  преследователи  приблизятся  к  нам  на  расстояние  полета
стрелы, мчитесь вперед во весь опор! - воскликнул  лейтенант  Гарт.  Увидев,
что солдаты заслонились щитами и вынули из ножен свои мечи, Паг сделал то же
самое. Тяжелый меч оттягивал его правую руку книзу. Вздохнув,  он  вслед  за
остальными направил коня в сумрачную чащу леса.
   Внезапно отовсюду во всадников полетели стрелы, и  воздух  наполнился  их
зловещим жужжанием. Одна из них ударилась  в  шлем  Пага.  Не  причинив  ему
серьезного вреда, она отскочила в сторону, но удар  был  так  силен,  что  в
голове у него загудело, а из глаз полились слезы. Моргая, он сжал колени,  и
лошадь помчалась вперед. Слезы застилали Пагу глаза, и  он  не  мог  видеть,
куда несет его быстроногий конь. Крепко удерживая боевой щит в левой руке, а
меч - в правой, он лишь через несколько секунд различил вокруг  себя  стволы
деревьев. Он находился в густом лесу.
   Внезапно из-за дерева выскочил вражеский солдат в ярко-желтом  плаще.  Он
замахнулся на Пага мечом, и удар пришелся на середину его шлема. Паг  мотнул
головой и выбросил  вперед  правую  руку  с  зажатым  в  ней  мечом.  Цурани
отпрыгнул в сторону и, оставшись невредим, занес руку для нового удара.  Паг
пришпорил коня, и нападавший остался позади. Лес полнился  звуками  яростной
схватки. Паг оглянулся вокруг в поисках воинов Королевства. Ему едва удалось
различить впереди круп одного из коней, мелькавший меж огромных стволов.
   Несколько  раз  неприятельские  воины  выбегали  ему  навстречу,  пытаясь
остановить его. Один из них отважился схватить его коня за повод, но Паг изо
всех сил ударил его мечом по шлему, похожему на горшок, и  солдат  повалился
наземь. Цурани, вооруженные мечами, выскакивали чуть  ли  не  из-за  каждого
ствола, и на мгновение Пагу почудилось, что он сам и все остальные  поневоле
стали участниками какой-то безумной, зловещей игры в прятки.
   Внезапно щеку его обожгла резкая боль. Он провел по ней тыльной  стороной
руки, в которой была зажата рукоятка меча.
   Взглянув на руку, он с недоумением обнаружил, что  костяшки  его  пальцев
окрасились в красный цвет. Значит, один из лучников чуть было не пронзил его
своей стрелой. Паг пришпорил  коня.  Его  немного  удивило  то,  что  он  не
расслышал жужжания стрелы, едва не унесшей его жизнь, но он подумал об  этом
как-то равнодушно и отстранение, словно это не имело к нему  ровно  никакого
отношения.
   Дважды ему случалось сбивать неприятельских воинов с ног.
   Боевой конь опускал тяжелые копыта на грудь поверженных цурани,  и  вслед
Пагу неслись их предсмертные крики. Но вскоре лес  остался  позади,  и  Паг,
очутившись на открытом  пространстве,  натянул  поводья,  стараясь  охватить
взглядом и запечатлеть в памяти открывшееся перед ним необычайное зрелище.
   Менее чем в ста ярдах  к  западу  от  того  места,  где  он  остановился,
виднелось странное  узкое  сооружение,  видом  своим  напоминавшее  огромное
полено. В длину оно достигало  не  менее  ста  футов.  У  обоих  его  концов
высились двадцатифутовые столбы.
   Вокруг этого удивительного устройства суетились несколько цурани. Впервые
Паг видел перед собой иноземцев, облаченных не в боевые доспехи, а в длинные
черные балахоны. Черноризцы не имели при себе оружия. Все пространство между
столбами было пронизано пульсирующим светом и являло собой странную  зияющую
пустоту сродни той, что однажды Пагу уже довелось видеть в комнате  чародея.
Оттуда на  лужайку  медленно  выползала  пара  каких-то  нелепых  шестиногих
существ  серого  цвета,  впряженных  в  телегу.  Ею  правили  два  воина   в
ярко-красных доспехах. Несколько таких  же  телег  стояло  чуть  поодаль  от
странного сооружения, а около дюжины приземистых шестиногих  животных  мирно
паслись на лужайке.
   Неподалеку был разбит огромный военный лагерь цурани. Паг и за целый день
не смог бы сосчитать всех палаток, которые  пришельцы  поставили  на  поляне
почти вплотную друг к другу. Над палатками реяли яркие  флаги  со  странными
чужеземными гербами.
   Ветер донес до Пага запах дыма от походного костра.
   Пагу понадобилось лишь несколько секунд, чтобы охватить  взором  огромную
поляну. Вскоре из  леса  выехали  несколько  мидкемийских  конников,  и  Паг
пришпорил коня, чтобы не отстать от  своих.  Шестиногие  животные  при  виде
скакавших  во  весь  опор  коней  вскинули  головы  и  медленно  и  неохотно
попятились назад.
   Один из цурани, облаченный в черный балахон, бросился наперерез всадникам
и остановился в нескольких шагах от  тропинки,  по  которой  те  мчались  на
север. Паг успел разглядеть его чисто  выбритое  лицо,  на  котором  застыло
сосредоточенное выражение. Губы цуранийца медленно шевелились.  Он  устремил
свой пристальный взгляд на что-то, находившееся за спиной Пага.
   Услыхав протяжный вопль позади себя,  Паг  оглянулся.  Он  успел  увидеть
солдата, свалившегося наземь. Его конь застыл на месте  как  вкопанный.  Паг
помчался дальше. Слева показалось несколько больших палаток, раскрашенных  в
яркие цвета. Путь вперед был свободен, и Паг пришпорил своего коня.
   Он увидел  Кулгана,  скакавшего  впереди,  и  попытался  нагнать  его.  В
тридцати  ярдах  справа  от  чародея  тесной  группой  держались   остальные
уцелевшие члены их отряда. Чародей оглянулся и махнул  рукой.  Он  прокричал
что-то, но Паг не расслышал его  слов.  Тогда  Кулган  выразительным  жестом
приложил руку к щеке. Паг понял, что тот спрашивает, не болит ли  его  рана.
Он поднял над головой свой меч и улыбнулся. Кулган кивнул и улыбнулся ему  в
ответ.
   Внезапно в воздухе  раздалось  оглушительное  жужжание,  и  ярдах  в  ста
впереди всадников появился цурани, облаченный в черный  балахон.  Черноризец
словно вырос из-под земли. Лошадь Кулгана неслась  прямо  на  него,  но  тот
нимало не устрашившись этого вынул из-за пазухи какой-то небольшой блестящий
предмет и направил его на чародея, словно осколок зеркала. Странный  предмет
вспыхнул, и из недр его вырвался  яркий  луч,  который  скользнул  по  морде
лошади Кулгана. Животное рухнуло на землю как подкошенное.  Кулган  оказался
прижатым к земле ее тяжелой тушей. Но он  в  мгновение  ока  выпростал  ногу
из-под тела павшего коня и с яростным воплем набросился на своего обидчика.
   Паг, чей конь мчался вперед во весь  опор,  натянул  поводья  и  повернул
назад, нарушив приказ Гарта. Тучный чародей тем временем успел  усесться  на
грудь щуплого низкорослого цурани.
   Противники вцепились один другому в запястья и не сводили  друг  с  друга
вытаращенных от напряжения  глаз.  Паг  понял,  что  между  ними  происходит
поединок,  оружием  в  котором  являются  сила  духа,  умственная   энергия,
действующее продолжение мозга, вынесенное в  пространство.  Кулган  когда-то
объяснял ему суть подобных противостояний. Победу в них одерживал  тот,  чьи
магические приемы оказывались изощреннее, а воля сильнее, чем у соперника.
   И еще Паг помнил, как учитель  говорил  ему,  что  такого  рода  сражения
чрезвычайно опасны. Недолго думая, он соскочил с коня, бросился  к  Кулгану,
вынул меч из ножен и плашмя ударил низкорослого цурани в висок. Тот  потерял
сознание и распластался на земле.
   Кулган вскочил на ноги.
   - Спасибо, Паг! Я не уверен, что мне удалось бы победить его. Никогда еще
не  встречал  такого  сильного  соперника!  -  Он  взглянул  туда,   где   в
предсмертных судорогах билась его лошадь.
   - Бесполезно  даже  пытаться  помочь  ей!  Она  обречена!  -  со  вздохом
констатировал он и быстро заговорил, повернувшись к Пагу:
   - Слушай внимательно и постарайся ничего не забыть! Тебе придется слово в
слово повторить все герцогу Боуррику. Исходя  из  того,  с  какой  скоростью
двигалась сквозь рифт груженая  телега,  можно  предположить,  что  за  день
цурани способны переместить сюда  несколько  сотен  воинов,  а  возможно,  и
гораздо больше. Скажи герцогу, что с нашей стороны было бы безумием пытаться
отбить у них машину, с помощью которой  они  открывают  небесные  врата.  Их
чародеи слишком могущественны. Я сомневаюсь также, что нам  удастся  вывести
ее из строя. Вот если бы у меня достало времени как следует изучить ее... Он
должен немедленно обратиться за помощью. Пусть отправит гонцов в  Крондор  и
на Восток.
   Паг схватил чародея за руку.
   - Я не смогу все это запомнить! Мы с вами оба поскачем на моей лошади,  в
одном седле!
   Кулган начал было протестовать, но Паг молча  подтолкнул  его  туда,  где
осталась его лошадь. Он помог дородному учителю  забраться  в  седло  и  сам
собрался было усесться позади него, но лошадь выглядела такой  усталой,  что
Паг отступил назад. Если он взберется на спину коня, это может стоить  жизни
и ему, и Кулгану.
   - Вдвоем мы далеко на ней не  уедем,  мастер!  -  воскликнул  он,  силясь
улыбнуться. - Я  добуду  себе  другую!  -  Он  хлопнул  животное  по  крупу,
повернулся и побежал прочь.
   Паг в отчаянии огляделся по сторонам и  вдруг  увидел  футах  в  двадцати
справа от себя лошадь  без  седока.  Он  бросился  к  ней,  но  та  при  его
приближении испуганно заржала и ускакала. Паг выругался. Внезапно  взор  его
привлекло какое-то движение впереди. Приглядевшись, он обнаружил, что цурани
в черном балахоне пришел в себя и пытается встать на  ноги.  Быстрее  молнии
Паг бросился на него и сшиб с ног.  В  голове  его  настойчиво  пульсировала
мысль: надо взять цурани в плен! Надо во что бы то  ни  стало  передать  его
герцогам!  Ведь  цурани  был  чародеем,  персоной  гораздо  более  важной  и
значительной, чем простой воин. Он наверняка знает обо всех  планах  военной
кампании пришельцев. Паг решил, что никогда не простит  себе,  если  упустит
такую замечательную возможность добыть нужные сведения. Удача сама шла ему в
руки.
   Щуплый человечек опрокинулся на  спину  и  вытянул  вперед  правую  руку.
Приняв это за жест, означавший повиновение и покорность,  Паг,  собиравшийся
было снова оглушить его ударом плашмя, опустил свой меч. Внезапно  тело  его
пронзила острая боль. Паг пошатнулся и едва устоял на ногах.  Сквозь  туман,
который начал застилать его взор, он успел разглядеть знакомую фигуру верхом
на огромном жеребце. На помощь к нему спешил великан Мичем,  выкрикивая  его
имя.
   Паг мотнул головой, и боль отступила так же внезапно,  как  и  появилась.
Мичем был уже совсем близко. У него наверняка достало бы сил поднять  цурани
в седло и довезти до штаба войск Королевства. В задачу Пага  теперь  входило
не упустить пленника.
   Он повернулся к чародею и снова набросился на него. В глазах цурани,  все
еще не поднявшегося на ноги, мелькнуло изумление, когда он увидел, что  юный
противник предпринял новую атаку. Паг слышал позади голос Мичема, но не стал
отвечать ему. Он схватил цурани за плечи и прижал его к  земле.  Взгляды  их
скрестились.
   Несколько вражеских солдат бросились на помощь  своему  чародею.  Но  они
были далеко от Пага и цурани в черном балахоне,  а  Мичем  находился  уже  в
нескольких футах от них.
   Внезапно цурани резко вскочил на ноги, оттолкнул опешившего Пага и  сунул
руку в  карман  своего  балахона.  Вытащив  оттуда  амулет,  он  пробормотал
несколько слов, и в ушах у Пага раздался  оглушительный  звон.  Паг  помотал
головой и снова бросился на чародея, чтобы выбить амулет из его  руки.  Звон
стал  громче,  и  сквозь  шум  Паг  уловил  едва   слышный   голос   Мичема,
выкрикивавшего его имя. Он ринулся на цурани и ударил Пага плечом  в  живот.
Но в это мгновение  перед  глазами  его  полыхнул  яркий  свет,  все  вокруг
завертелось, и он погрузился в небытие.
   Паг открыл глаза и  заморгал,  пытаясь  разогнать  застилавшую  их  мглу,
пронизанную яркими вспышками золотых искр. Лишь через некоторое  время,  уже
вполне очнувшись от забытья, он понял,  что  принял  огни  походных  костров
цурани за дремотные видения, преследовавшие его все то время,  пока  он  был
без сознания.
   Стояла ясная, прохладная ночь. На темном небе зажглись звезды.
   Паг попытался встать и не смог: руки были связаны за спиной.
   Немного поодаль от него на голой земле лежал пленный ламутский воин. Щеку
его от виска до рта пересекал глубокий рубец, вся левая  сторона  лица  была
покрыта запекшейся кровью. Солдат глухо застонал и заскрежетал зубами.
   За спиной Пага раздались негромкие голоса. Он  перевернулся  на  живот  и
взглянул на говоривших. То были два часовых, одетых  в  ярко-синие  доспехи.
Между ними и Пагом лежали еще несколько  связанных  пленников.  Звуки  чужой
речи неприятно резали слух.
   Лишь теперь он осознал, что стал одним из пленников и жизнь его находится
во власти чужеземных варваров. Один из часовых, заметив,  что  Паг  очнулся,
кивнул в его сторону и сказал что-то другому. Тот поспешно ушел.
   Через несколько минут он вернулся с солдатом, одетым в красно-желтый плащ
и шлем  с  заостренным  верхом,  увенчанным  большим  шишаком.  По-видимому,
пришедший  был  офицером  цуранийской  армии.  Он  приказал  двоим   часовым
поставить Пага на ноги. Те подтащили его  к  своему  командиру  и  отошли  в
стороны.
   Паг  смело  взглянул  в  широко  расставленные  темные  глаза  со  слегка
поднятыми вверх внешними углами. У  офицера  было  гладко  выбритое  лицо  с
плоскими скулами и широким лбом. Из-под шлема на лоб  спадала  прядь  густых
темных волос. В тусклом свете костра кожа его казалась золотисто-смуглой.
   Большинство цуранийских солдат, если бы не  их  кряжистость  и  небольшой
рост, вполне могли бы сойти  за  представителей  некоторых  рас,  населявших
Мидкемию. Во всяком  случае,  у  торговцев  из  Шинг-Лая,  расположенного  в
Империи Кеша, несколько лет тому назад  приезжавших  в  Крайди,  кожа  имела
почти такой же бронзовый оттенок, да и чертами лиц они, пожалуй, походили на
цурани.
   Офицер внимательно оглядел Пага с ног до головы и даже пощупал  край  его
плаща. Затем он наклонился и потрогал его  сапоги.  Выпрямившись,  он  отдал
отрывистую команду тому из часовых, который привел его. Солдат отдал честь и
повернулся к Пагу. Грубо схватив его за  связанные  руки,  он  толкнул  его,
приказывая идти вперед.
   Паг и часовой вскоре оказались среди палаток военного  лагеря.  В  центре
огромной  поляны  в  окружении  знамен  на  длинных  древках  стоял  высокий
просторный брезентовый павильон. На ярких флагах были  изображены  неведомые
животные, а некоторые из знамен были  кроме  рисунков  украшены  причудливой
вязью надписей на незнакомом языке. Часовой то подталкивал,  то  тащил  Пага
именно туда. Они проходили мимо сотен цуранийских воинов, которые  чинили  и
смазывали жиром свое оружие, сидя на корточках у походных костров. Некоторые
из них поднимали головы и окидывали Пага равнодушными взглядами,  чтобы  тут
же снова вернуться к своим занятиям. В лагере  было  на  удивление  тихо,  и
тишина эта подействовала  на  Пага  угнетающе.  Он  вспомнил,  как  шумно  и
оживленно бывало по вечерам в  расположении  войск  Боуррика  и  Брукала,  и
тяжело вздохнул. Оглядываясь по  сторонам,  он  старался  как  можно  точнее
запомнить все, на чем останавливался его  взор.  Ведь  в  случае,  если  ему
удастся бежать из плена, он должен будет подробно  доложить  обо  всем  этом
герцогам. Но чувства его все еще пребывали в смятении, и он не мог заставить
себя вычленить  самые  главные  из  впечатлений,  обрушившихся  на  него  за
короткий срок пребывания в цуранийском лагере. Все было  незнакомо,  ново  и
чуждо для него, все, что он  видел  здесь,  казалось  одинаково  значимым  и
важным.
   У входа в павильон к стражнику, ведшему Пага, обратились двое  часовых  в
черно-оранжевых одеяниях. Тот произнес несколько  слов,  и  один  из  воинов
откинул брезентовый  полог,  закрывавший  вход  в  палатку.  Пага  втолкнули
внутрь, и он растянулся на груде пушистых шкур, поверх которой был  наброшен
тканый ковер. Отсюда ему были видны многочисленные знамена,  развешанные  по
стенам просторного павильона, и богатые ковры, которыми был устлан  земляной
пол. Кое-где на ковры были положены подушки с  атласным  верхом  и  стеганые
одеяла.
   Чьи-то руки грубо схватили его за плечи и подняли на ноги.
   За этой сценой наблюдали несколько человек. Все они были  одеты  в  форму
цуранийских офицеров и стояли справа от входа в  павильон.  На  значительном
возвышении, покрытом мягкими подушками, восседали еще двое.  Паг  сперва  не
заметил их, но теперь, оказавшись напротив во