е, позвольте полюбопытствовать, вы
обсуждали этот вопрос?
   - С Анитой. А та в свою очередь - с самой Алисией. Дело в том, что о тебе
и вдовствующей принцессе во дворце уже  не  первый  год...  -  он  деликатно
кашлянул, - поговаривают... Вы с  ней,  если  можно  так  выразиться,  даете
некоторый повод для сплетен. Ну а чтобы пресечь их, надлежит  узаконить  ваш
союз. Как по-твоему, не пора ли наконец это сделать? А  если  ты  полагаешь,
что крондорский адмирал все же не ровня принцессе  крови,  что  мне  следует
присвоить тебе еще какой-нибудь титул, то я немедленно дам  знать  брату,  и
Лиам, я уверен, согласится на это с охотой...
   Траск жестом прервал его речь.
   - Да разве дело в титуле, Арута?! Моя Алисия и без того мною довольна.  -
Он  смущенно  хохотнул  и  помотал  головой.  -  Подумайте-ка  лучше,  каким
опасностям я подвергаю свою жизнь всякий раз,  когда  ухожу  в  море.  Стать
женой человека, с  которым  рассчитываешь  скоротать  покойную  старость,  и
тотчас же сделаться его вдовой - не слишком ли  это  большое  испытание  для
бедняжки Алисии, которая ведь уже раз перенесла подобный удар?
   - Ах, вот в чем дело, - кивнул Арута. - Так ты, видно,  намерен  жениться
на ней не прежде, чем выйдешь в отставку?
   - Вы угадали, ваше высочество.  Мне  было  двенадцать,  когда  я  впервые
взошел на палубу корабля, а теперь уж перевалило за шесть десятков. Почитай,
полстолетия отдано мною морям нашей Мидкемии. Пора и на покой.
   - Когда же ты намерен подать прошение об отставке?
   Амос пожал плечами.
   - Сам еще толком не знаю. Море, оно ведь так  и  тянет  к  себе.  Бросить
якорь на веки вечные - это так  непросто!  -  Оба  вспомнили  об  их  первом
совместном морском путешествии,  о  страшном,  непроходимом  в  зимнюю  пору
Проливе Тьмы, сквозь который капитану Траску удалось провести свой  корабль,
о минутах леденящего ужаса и безумного, бесконечного, ни с чем не сравнимого
счастья, когда они стояли бок о бок на  капитанском  мостике,  вцепившись  в
румпель, и хохотали точно умалишенные. Судно благополучно прибыло в Крондор,
и Арута встретил там юную Аниту, а потом им всем вместе  пришлось  спасаться
бегством, ибо в городе воцарился коварный и  вероломный  Гай  де  Бас-Тайра,
искавший их гибели... - Похоже, - нарушил молчание Амос,  -  что  я  все  же
выйду в море в последний раз, когда это  будет  вам  потребно,  а  после  уж
попрошусь в отставку и женюсь на ее высочестве Алисии.
   - Мартину требуется помощь в оснащении бэйранского  гарнизона,  -  сказал
Арута, - а Бэйран расположен севернее Крайди.  Все  оружие  и  амуниция  уже
погружены на "Королевский Орел", и он готов к отплытию. Почему  бы  тебе  не
отправиться на нем к Дальнему берегу, не оставить мальчишек в Крайди,  а  на
обратном пути из Бэйрана не погостить у Мартина и Брианы пару недель?
   Амос усмехнулся и потряс головой:
   - Ты предлагаешь мне  напоследок  побывать  там,  откуда  пошли  все  мои
несчастья.
   - Несчастья? - притворно удивился Арута.
   - Вот именно. Главным из  коих  было  то,  что  я  повстречал  вас,  ваше
высочество! Ведь ты с тех пор только и знаешь, что  мешаешь  мне  радоваться
жизни!
   Эта  старая  шутка  Амоса  неизменно  приводила  их  обоих  в  прекрасное
настроение. Вот и теперь принц и адмирал посмеялись над ней от души.
   - Для бывшего пирата ты держался все эти годы совсем неплохо, - улыбнулся
Арута.
   - Старался как мог, в тон ему ответил Амос. - Но ежели ты  больше  ничего
не имеешь мне сказать, с вашего  позволения  я  бы  отправился  на  боковую.
Час-то ведь уж поздний.
   - Ступай, друг мой. Но боюсь, ты ошибешься дверью и вместо своей  спальни
чего доброго очутишься в покоях принцессы  Алисии,  -  лукаво  прищурившись,
предположил Арута.
   - Всякое может статься, - кивнул адмирал и удалился,  напоследок  хлопнув
принца по плечу.
   Арута вновь обратил взор к морю и стал вспоминать детали своего разговора
с Амосом. Но одиночество его длилось всего каких-нибудь несколько минут.  Он
очнулся от задумчивости, внезапно ощутив чье-то присутствие рядом  с  собой.
Резко повернувшись вправо, принц обнаружил, что на расстоянии вытянутой руки
от него у перил балкона стоит коротышка исалани.
   - Мне непременно надо было переговорить с вами,  -  невозмутимо  произнес
Накор. - Я долго ждал, пока вы останетесь один.
   - Но как же тебе удалось пройти мимо стражи в коридоре? - изумился Арута.
   Накор пожал плечами и беззаботно бросил:
   - Это было нетрудно. - Он почесал лысую макушку  и  сказал  таким  тоном,
словно был уверен, что принц обязан давать ему отчет в своих поступках:
   - Значит, вы все же решили отправить сына в дальнюю сторону.
   Арута опешил от этого заявления и с некоторым испугом спросил:
   - Так кто же ты такой? Пророк, шпион, ясновидящий, мудрец?
   Накор пренебрежительно махнул рукой.
   - Полно вам! Где уж мне тягаться с мудрецами или шпионами. Я  всего  лишь
игрок. - С этими словами он ловко поймал в воздухе невесть откуда  взявшуюся
колоду карт и подбросил ее на ладони. - Этим и зарабатываю свой хлеб.  -  Он
сделал едва заметное движение рукой,  и  колода  исчезла.  -  Но  порой  мне
случается угадывать будущее.  -  Арута  молча  разглядывал  этого  странного
маленького  человечка,  который  держал  себя  с  ним  так  непринужденно  и
проделывал такие странные вещи, и терпеливо ждал,  что  за  этим  последует.
Исалани подошел к каменной скамье, не спрашивая позволения, взгромоздился на
нее и лукаво взглянул на принца снизу вверх. - Много лет тому назад, когда я
повстречал Боуррика, мне стало ясно, что я должен держаться  возле  него.  И
ведь я был прав! - На несколько мгновений он умолк, о чем-то задумавшись,  а
потом все так же невозмутимо добавил:
   - Я многого не знаю, принц. Я не знаю толком, как мне удается проделывать
мои фокусы и откуда мне становится известно, чему суждено  случиться.  Но  я
верю своим предчувствиям. Они меня еще ни разу не подвели.  К  примеру,  мне
стало ведомо, зачем я здесь. Для того, принц,  чтобы  приглядеть  теперь  за
вашим младшим сыном. Ну, чтоб с ним не приключилось какой беды.
   - Беды?! - изумленно и недоверчиво переспросил Арута.
   - Ему грозит большая опасность.
   - В чем же она заключается? Откуда исходит?
   Накор в который уже раз пожал плечами:.
   - Почем мне знать?
   Слова исалани не на шутку встревожили Аруту.
   - А что, если я оставлю его здесь? - с беспокойством спросил он.
   - Вы не можете его не отпустить. Вернее, нет, я не то хотел  сказать.  Вы
не должны его здесь удерживать.
   - Но почему?
   Безмятежная улыбка, во все время разговора не  сходившая  с  губ  уродца,
внезапно погасла, и он протяжно вздохнул.
   - Когда-то давно мне довелось повстречать вашего друга  Джеймса.  Он  мне
много о вас порассказал. Коли ему верить, то  вы  -  человек  бывалый  и  не
робкого десятка. И если только он не лгал, то вы всяко меня поймете.
   - Я видел мертвецов,  которые  бились  на  поле  брани,  -  нахмурившись,
медленно произнес Арута, - волшебников из других миров и их ужасные  деяния,
я видел драконов, как вижу сейчас тебя, и даже говорил с ними...
   - Значит, вы мне поверите, - кивнул исалани. -  Вы  сделали  свой  выбор.
Останьтесь ему верны. Но позвольте мне и Гуде сопровождать вашего сына.
   - А почему ты решил взять с собой еще и Гуду?
   - А вот уж Гуда приглядит за мной, - ответил  Накор  и  снова  обнажил  в
ухмылке свои мелкие острые зубы. - Чтоб со мной не стряслось чего худого.
   - Боуррик уверял меня, что ты - чародей.
   Накор снова пренебрежительно махнул рукой.
   - Я могу себя выдать за кого хотите, когда мне это выгодно. Но  ваш  друг
Паг подтвердит: в том, что я и он умеем делать, нет ничего волшебного.
   - Так ты и Пага знаешь?
   - Нет. Но он уже успел здорово прославиться, когда я повстречал Боуррика.
А кроме того, я одно время жил в Звездной Пристани.
   Арута сказал на это с неподдельной грустью:
   - Я не видел Пага уже двенадцать лет. По слухам, он перебрался на  Остров
Колдуна и обитает там совсем  один.  Прежних  друзей  он  больше  не  желает
видеть, и я не смею посягать на его право жить, как он хочет.
   Накор спрыгнул со скамьи и вытянулся перед Арутой во весь свой карликовый
рост.
   - А теперь настало время его потревожить. Нам не обойтись без его помощи.
Скажите своему капитану, что по пути на запад мы сделаем остановку  на  этом
острове.
   - Так тебе известно, куда я посылаю Николаса?
   Накор помотал головой.
   - В точности - нет. Но когда я после долгой разлуки впервые увидел  Гуду,
он любовался закатом. И я сразу понял, что путь наш будет лежать  на  запад,
туда, куда по вечерам убегает солнце. - Он протяжно зевнул  и  скороговоркой
пробормотал:
   - Пожалуй, мне пора соснуть.
   Аруте не оставалось ничего другого, кроме как кивком отпустить маленького
человечка восвояси, и  тот  чинно  прошествовал  в  коридор,  куда  выходила
балконная дверь.
   Принц в который уже раз за этот вечер предался невеселым  мыслям.  Он  на
все лады перебирал в памяти  слова  Амоса  и  маленького  чародея  и  тщетно
пытался найти  какой-нибудь  способ  заслонить  Николаса  от  грозившей  ему
опасности. Ведь младший сын был самым беззащитным, самым уязвимым  из  всех,
кого он любил. Одно лишь было ему ясно:  предчувствие  его  не  обмануло,  и
появление двоих кешианцев и впрямь знаменовало собой  приближение  неведомой
беды.
   Никто больше не нарушал одиночества Аруты, и он простоял  на  балконе  до
самого рассвета.

Глава 2
ПЛАВАНИЕ

   С самого утра в Крондорском дворце царила невообразимая суматоха.
   Арута провел начало дня наедине с женой, и во время завтрака ему  удалось
без особого труда убедить ее, что их Николасу просто необходимо провести год
или  два  вдали  от  родителей,  переменить  обстановку  и   приобщиться   к
какому-нибудь полезному занятию. Анита была довольна тем,  что  Арута  решил
отправить Николаса именно в Крайди. Этот маленький уютный городок на Дальнем
берегу, где она побывала совсем юной девушкой, в год завершения Войны  Врат,
был навек овеян для нее дымкой светлых, нежных воспоминаний. Ведь именно там
она уверилась в своей любви  к  Аруте  и  узнала  о  его  ответном  чувстве.
Разговор с Арутой о Крайди  оживил  в  ее  воображении  картины  прошлого  -
Крайдийский  залив,  освещенный  яркими  лучами  полуденного  солнца,   маяк
Лонгпойнт, близ  которого  Аруте  пришлось  однажды  вести  неравный  бой  с
лазутчиками неприятеля, темная громада утеса, что недаром  назывался  Грозой
моряка, крепостной двор с многочисленными службами и конечно же сам замок  -
резиденция герцогов Крайдийских, где выросли Арута,  Лиам  и  Каролина,  где
долгие годы служил главным егерем Мартин, внебрачный  сын  их  отца  герцога
Боуррика. Лишь в час  своей  кончины  герцог  открыл  Лиаму  тайну  рождения
Мартина. Став вскоре после этого королем, Лиам возвел Мартина  в  герцогское
достоинство и поручил Крайди его заботам. При мысли о  том,  как  много  лет
минуло с тех пор, Анита, грустно вздохнула. Однако жизнь в  Крайди,  как  ей
было известно, почти не переменилась и осталась такой же простой и  суровой,
как в те давние времена. Той роскоши, тех удобств и комфорта, коими окружили
себя правители Крондора, там не было и в помине. И ей хотелось верить,  что,
очутившись в Крайди, в новой и непривычной для него обстановке приграничного
герцогства, Николас и в  самом  деле  возмужает,  станет  тверже,  бойчее  и
решительнее.  Анита  разделяла  тревоги  Аруты,  связанные   с   будущностью
Николаса, и соглашалась,  что  излишняя  мягкость  его  манер  и  чрезмерная
осторожность в поступках  ставили  эту  будущность  под  угрозу.  Властителю
огромной страны такой уступчивый и кроткий нрав мог  сулить  лишь  всяческие
беды и напасти. Как, впрочем, и всем  его  подданным.  А  ведь  Николас  был
третьим по счету из возможных претендентов на королевский престол, и случай,
управляющий мирскими судьбами, вполне мог бы бросить корону к его ногам, как
уже случилось однажды с его дядей Лиамом. Анита молила богов  о  том,  чтобы
этого не случилось, чтобы двое ее старших сыновей остались живы и  невредимы
и всей душой на это уповала, но полностью сбрасывать  такую  возможность  со
счета они с Арутой не могли.
   Анита слишком хорошо знала своего мужа, чтобы не заметить, как неотступно
его гнетет еще что-то помимо непосредственного предмета их разговора, но она
не решалась напрямую спросить  его  о  причинах  этого  беспокойства,  чтобы
своими словами не огорчить его еще пуще. Она постаралась внушить  себе,  что
все это -  лишь  плод  ее  разыгравшегося  воображения,  что  тревога  Аруты
объясняется только предстоящей разлукой с сыном  и  сомнениями  относительно
того, сумеет ли Николас проявить себя  в  Крайди  с  наилучшей  стороны,  не
покажется ли он дяде и кузену слишком избалованным и изнеженным. В том,  что
подобное вполне могло случиться, она совершенно ясно отдавала себе  отчет  и
догадывалась, как горько Арута корит себя в душе за то, что должным  образом
не подготовил  Николаса  к  самостоятельной  жизни  со  всеми  ее  заботами,
тревогами и опасностями.
   А тем временем челядь дворца сбилась с ног, собирая младшего из принцев и
его сквайра в дальний путь. Пажи и лакеи,  горничные,  камеристки  и  старик
дворецкий сновали туда  и  сюда  с  ворохами  одежды  и  корзинами  съестных
припасов, и главный камергер двора лишь благодаря своему немалому авторитету
и опыту сумел-таки придать всей этой суете более  или  менее  организованный
характер. Арута вполне полагался на него и  был  уверен,  что  к  следующему
утру,  когда  Николае  и  Гарри  выйдут  из  дворцовых  ворот,  все  что  им
необходимо, будет доставлено на борт "Королевского Орла" и размещено  в  его
каютах и трюмах.
   Арута не любил откладывать на долгий срок выполнение своих решений,  и  в
этом заключалась одна из причин той поспешности, с какой он отправлял сына к
Дальнему берегу. А кроме того, промешкав с отплытием одну-две  недели,  Амос
рисковал бы на обратном пути из Крайди в Крондор попасть в шторм  в  Проливе
Тьмы, соединяющем Горькое и Безбрежное моря.  Арута  до  сих  пор  с  ужасом
вспоминал о том, как много лет тому назад, в разгар Войны Врат они с Траском
миновали этот пролив глубокой осенью и остались живы лишь по великой милости
богов.

***

   Амос в глубокой задумчивости брел по коридору, что  вел  в  покои  принца
Аруты и его семьи. Траск  был  единственным  из  высокопоставленных  вельмож
Крондора,  кто  за  долгие  годы  службы  при  дворе  так  и  не  озаботился
приобретением  собственного  дома  вне   стен   дворца   и   довольствовался
отведенными ему двумя комнатами на среднем этаже. По правде говоря, ему даже
и в голову  не  приходило  обзавестись  собственным  жилищем.  Прежде  всего
потому, что был он холост и ему  не  было  нужды  печься  о  благоустройстве
семьи, а кроме того, как всякий  истинный  моряк,  адмирал  Траск  настоящим
домом своим почитал морской простор и палубу корабля, где он провел едва  ли
не четыре десятка лет из тех шести, что прожил на свете.
   Теперь же он  не  без  некоторой  тревоги  размышлял  о  том,  как  круто
изменится его жизнь после возвращения из Крайди. Подойдя к одной из  дверей,
он немного помедлил, а затем  решительно  постучал  в  нее.  Слуга  проворно
распахнул обе створки и с поклоном предложил ему войти. Принцесса Алисия при
виде адмирала поднялась с дивана, на котором до  этого  сидела,  мечтательно
глядя сквозь растворенную дверь балкона на синее  небо  и  плывшие  по  нему
розоватые облака, радостно улыбнулась и пошла навстречу гостю.
   Она протянула ему обе руки, и он схватил  их  своими  широкими  ладонями,
поднес к губам и поцеловал одну за другой, а затем чмокнул Алисию  в  слегка
зардевшуюся щеку. Лакею и горничной принцессы было доподлинно известно,  что
адмирал провел минувшую ночь не где-нибудь, а в соседней комнате,  служившей
их госпоже спальней, но, будучи великолепно вышколенными слугами, они делали
вид, что даже не подозревают об этом. Амос покинул апартаменты Алисии еще до
рассвета и крадучись пробрался в собственные покои этажом ниже. Соснув  лишь
час или два, он позавтракал и  отправился  в  гавань,  чтобы  там  осмотреть
"Орла" и определить, готов ли он к отплытию.
   - Какая приятная неожиданность, Амос, - сказала принцесса. -  Признаться,
я была уверена, что увижу вас не раньше вечера.
   Траск не сразу нашелся с ответом, и это удивило и встревожило Алисию. Она
еще ночью заметила, что он держится с ней немного иначе,  чем  прежде,  так,
словно его гнетут какие-то тайные мысли и он не может решиться сказать ей  о
чем-то важном.
   Когда слуги оставили их одних, адмирал  жестом  предложил  Алисии  занять
место на диване, сам уселся подле нее и, тяжело вздохнув, выдавил из себя:
   - Алисия, дорогая, я все как следует обдумал, и...
   - Что именно вы обдумали? - полюбопытствовала принцесса.
   - Ох, не перебивайте меня, ради  всех  богов!  Ежели  вы  не  дадите  мне
договорить, то я еще чего доброго передумаю и сбегу отсюда!
   Алисия сразу же безошибочно догадалась, о чем он собирался вести речь. Ей
не составило труда понять также, в каком смятении  пребывали  в  эту  минуту
чувства старого холостяка. Подавив улыбку, она молча кивнула.
   - Я старею, дорогая моя...
   - Да вы совсем еще мальчишка! игриво возразила она.
   - Тысяча проклятий, женщина, или вы хотите льстивыми  своими  замечаниями
совсем сбить меня с толку?! - прорычал адмирал, но в голосе его было  больше
мольбы и отчаяния, чем злости,  и  принцесса  не  обиделась  на  его  резкое
высказывание. В глазах ее мелькнули  веселые  искорки,  но  лицо  оставалось
серьезным. Она снова кивнула и всем своим видом выразила живейший интерес.
   - Вы хорошо знаете, Алисия, что на совести моей лежит  великое  множество
грехов, - с усилием продолжил Траск. - В иных из них я  вам  покаялся,  а  о
других умолчал. - Он  тряхнул  головой  и  ненадолго  задумался,  подыскивая
слова. - Короче говоря, я не приму за обиду, коли вы мне  откажете  наотрез.
Праведные боги, да я на вашем месте именно так и поступил бы!
   - Но от чего же это я по вашему разумению должна отказаться? -  осторожно
спросила принцесса.
   - Ну... - адмирал вконец смешался, - от супружества, разумеется... Я ведь
предлагаю вам стать моей женой.
   Алисия засмеялась своим звонким серебристым  смехом,  взяла  адмирала  за
руку и быстро чмокнула его в щеку.
   - Вот еще выдумали! Разве в  мои  годы  пристало  отказываться  от  такой
выгодной партии? А к тому же я ведь без ума от вас, адмирал Траск! Неужто вы
об этом не знали?
   Амос просиял и заключил ее  в  объятия.  На  лице  его  отразилось  такое
облегчение, словно он только что счастливо избежал если  не  гибели,  то  во
всяком случае огромного несчастья, и Алисия вновь едва сдержала улыбку.
   - Значит, между нами все решено? - спросил он, заглядывая ей в глаза. - И
вы уверены, что не передумаете и не пожалеете о своем выборе?
   - Друг  мой,  я  уже  не  в  том  возрасте,  когда  принимают  поспешные,
необдуманные решения и потом о них сожалеют. Поверьте, на  мою  долю  выпало
немало страданий, и я теперь, на склоне лет, вовсе не намерена  отказываться
от тех радостей, что предлагает мне жизнь. Я вышла за Эрланда  потому  лишь,
что он был братом короля, а я -  дочерью  герцога  Тимонса.  Никаких  нежных
чувств друг к другу мы с ним не питали.  Потом  уже,  после  нескольких  лет
брака, я сердечно полюбила этого доброго,  кроткого,  умного  и  заботливого
человека, прекрасного супруга и отца, мудрого правителя. Да упокоят боги его
душу! Но я никогда не была в него  влюблена,  понимаете?  -  Амос  сдержанно
кивнул, не выпуская ее из объятий, и принцесса продолжала:
   - Когда он умер, я примирилась с мыслью, что должна жить лишь  памятью  о
нем и заботами о дочери, что жизнь моя близится к  зак