весь
рот.
   - Ну, пожалуй, хватит на сегодня,  милочка.  Ты  устала,  это  видно.
Попрошу хозяина подать все-таки обед тебе в комнату.
   Мелли удивил этот внезапный порыв благодушия.
   - Большое спасибо, но я бы лучше немного поспала.
   - Ну конечно, милочка,  -  снова  заулыбалась  тетушка  Грил,  -  спи
сколько хочешь, дневной сон красоту освежает.  Завтра  тебе  понадобятся
все твои силы.
   - Почему? - сразу насторожилась Мелли.
   - Да просто так, милочка, - прощебетала тетушка. - В  здешних  местах
всегда так говорят. - Когда Мелли встала, тетушка  отдала  ей  последний
наказ:
   - Не забудь снять платье, как будешь ложиться, не то помнешь.
 
*** 
 
   Баралис шел на встречу с королевой,  испытывая  легкое  волнение.  Он
постучал, и королева пригласила его войти.
   Даже бесстрастный глаз Баралиса не  мог  не  отметить  ее  величия  и
красоты. Тяжелые светлые волосы были уложены высокой короной,  и  платье
из блестящего шелка  бросало  мягкий  золотистый  отсвет  на  прекрасные
черты. Баралису невольно вспомнилась та далекая ночь, когда он вкусил от
этой красоты. Воспоминание придало ему уверенности,  и  он  почувствовал
себя тверже, чем в первый миг встречи.
   - Рада вас  видеть,  лорд  Баралис.  -  Какое-то  время  она  решала,
подавать ему руку или нет, и решила не подавать.
   - Для меня это большая честь, ваше величество. - Баралис склонился  в
низком поклоне.
   - Вы, должно быть, слышали, лорд Баралис, что королю стало  несколько
лучше?
   - О да, надеюсь, ваше величество остались довольны моим лекарством.
   - Да, я довольна. Последнее время король чувствовал себя очень плохо.
Впервые  со  времен  того  прискорбного  несчастного   случая   я   вижу
значительное улучшение.
   - Я рад, что послужил причиной столь счастливого события, - с  легким
поклоном ответил Баралис, напоминая королеве о своей  роли,  и  королева
поняла его верно.
   - Да, лорд Баралис, я вам очень признательна. Известно  ли  вам,  что
завтра вечером будет устроен большой праздник в честь улучшения здоровья
короля?
   - Разумеется, ваше величество, и я непременно явлюсь.  -  Баралис  не
спешил - пусть королева первая заговорит о деле.
   - Думаю, вы понимаете, лорд Баралис, для чего  я  сегодня  пригласила
вас к себе.
   - Не совсем,  ваше  величество.  -  Баралис  не  собирался  облегчать
королеве задачу и с удовлетворением отметил гнев, мелькнувший у  нее  на
лице.
   - Довольно светских фраз, лорд  Баралис.  Вы  прекрасно  знаете,  что
лекарство кончилось и мне нужно еще. Чего вы хотите взамен?
   Баралис успешно скрыл охвативший его восторг.
   - Ваше величество изволит говорить откровенно - и я отвечу тем же:  я
в самом деле желал бы получить некоторое вознаграждение.
   - Какое же?  Земли,  золото,  новое  назначение?  -  пренебрежительно
отвернувшись, спросила королева.
   - Я желал бы, чтобы мое  мнение  учитывалось  при  вступлении  принца
Кайлока в брак.
   - Это еще что такое? - резко обернулась королева. - Я не позволю  вам
решать, на ком женится мой сын.  -  Королева  вся  дрожала  от  гнева  -
Баралис же в отличие от нее был совершенно спокоен и даже доволен.
   - Нет нужды обманывать меня, ваше  величество.  Я  знаю,  что  Мейбор
намерен выдать за принца свою дочь.
   Королеве удалось скрыть свое удивление.
   - Откуда вам это известно?
   - Язык лорда Мейбора легко развязывается, будучи смоченным.
   Королева смотрела на Баралиса с едва прикрытой злостью, но он  видел,
что его уловка удалась. Все при дворе знали, как Мейбор любит выпить.
   - Что ж, лорд Баралис, если  вам  известно  о  будущей  помолвке,  вы
должны знать также, что решение о ней уже  принято.  Я  не  стану  брать
назад свое слово.
   -  К  сожалению,  вашему  величеству  известно  не   все,   -   почти
снисходительно произнес Баралис.
   - О чем вы? - прошипела королева.
   -  О  том,  что  касается  Меллиандры,  очаровательной  дочери  лорда
Мейбора.
   - Если речь идет о ее болезни, то я уже знаю об этом, и  лорд  Мейбор
заверил меня, что больна она не оспой.
   - Увы, ваше величество, лорд Мейбор солгал  вам,  -  сказал  Баралис,
глядя прямо в глаза королеве. - Дочь Мейбора бежала из замка, и вот  уже
десять дней, как ее нет. Лорд Мейбор выдумал сказку о ее болезни,  чтобы
скрыть от вас правду. - Баралис видел, что его слова возымели успех.
   - Зачем ей было убегать?
   - Кто знает тайны девичьего  сердца?  -  Баралис  вздохнул  с  хорошо
разыгранной грустью. - К прискорбию моему, я слышал, что  ей  невыносима
сама мысль о браке с вашим сыном.
   - Кому еще известно об этом? - вскричала бледная от гнева королева.
   - Доброй половине двора, ваше величество, - солгал Баралис.
   - Это невозможно! - вскрикнула королева, комкая вышивку на платье.
   - Искренне сочувствую вашему величеству, - смиренно произнес Баралис,
только усилив ее раздражение.
   - Я выясню, правду ли вы говорите, и не  стану  продолжать  разговор,
пока не сделаю этого.
   - Как будет угодно вашему  величеству.  Однако  считаю  своим  долгом
напомнить - если мы не придем к согласию, король, боюсь, может  утратить
и то немногое, чего он достиг.  Лекарство  следует  давать  регулярно  -
иначе оно может оказать обратное действие.
   Королеве его слова пришлись явно не по вкусу.
   - Лорд Баралис, принудить меня нельзя. Ступайте - я позову вас, когда
сочту нужным.
   Баралис  откланялся.  Она  позовет  его   очень   скоро,   можно   не
сомневаться. Он  удовлетворенно  улыбнулся,  думая  о  грядущем  падении
Мейбора. Это даже хорошо, что Мейбор не умер.
 
Глава 9 
 
   Таул сидел в комнате Меган, когда громкий стук в дверь вывел  его  из
задумчивости. Он осторожно подошел к двери и спросил, кто там.
   Это я,  Мотылек,  -  человек  Старика.  -  Таул  открыл,  и  вошедший
внимательно оглядел комнату. - Ну как ты, приятель? Голова, надеюсь,  не
сильно пострадала? Ты ж  знаешь  Заморыша  -  он  работает  на  совесть.
Старик, скажем, велит доставить кого-то без шума, а Заморышу только того
и надобно. Тот, кого Заморыш стукнет по башке два раза, уж точно  шуметь
не будет, а после трех раз и вовсе замолчит навсегда. Ну  ладно,  нечего
болтать - к делу.
   Таул, которого порядком позабавило такое вступление, усадил Мотылька.
   - Ты ведь пришел насчет корабля, верно?
   - Точно, приятель. Старик велел мне найти корабль, и я нашел. Славное
быстроходное суденышко, должен тебе сказать. Я бы и сам  вышел  в  море,
будь у меня время. Я - капитаном, а Заморыш - моим помощником. Однако не
будем отклоняться.  Корабль  называется  "Чудаки-рыбаки".  Выдумают  же!
Короче, я поговорил с капитаном,  ну  и  несколько  монет,  само  собой,
перешли из рук в руки, только это не твоя забота. Когда Старик  говорит,
что устроит что-то, он и устраивает. О чем это, бишь, я?
   - Ты  поговорил  с  капитаном,  -  подсказал  Таул  -  его  развлекли
отступления Мотылька.
   - Вот-вот. Я сказал славному капитану, что  один  из  друзей  Старика
хочет попасть на  Ларн.  Ему  это  не  слишком  понравилось,  надо  тебе
сказать. Но я напомнил ему, что Старик  имеет  большой  вес  в  торговых
делах и что с ним выгодно ладить, ну и, конечно, добавил еще пару монет.
Проезд до Ларна стоит недешево, должен тебе сказать.
   - А как насчет шлюпки, чтобы я мог  доплыть  до  острова?  -  спросил
Таул.
   - Все улажено. Капитан сказал, что  тому,  кто  собирается  на  Ларн,
нужны две вещи: страсть к уродам и хорошая лодка. Шлюпка у него имеется,
и он обещал даже дать тебе гребца. Однако  бравый  капитан  заявил,  что
долго ждать тебя не будет. Уж больно опасные  там  воды.  Он  дает  тебе
сутки на все про все. И уж ты, друг, постарайся уложиться в  этот  срок,
потому как на закате капитан подымет якорь и уплывет. А Ларн,  насколько
я слышал о нем, не то место, где хотелось бы задержаться.
   - Когда отплытие? - спросил Таул, надеясь, что  успеет  проститься  с
Меган.
   - Завтра  на  рассвете.  Придется  тебе  встать  с  петухами.  Или  с
жаворонками. Я как-то написал песню о жаворонке - надо  будет  попросить
Заморыша спеть ее тебе, у него голос хороший. О чем это я?
   - О корабле.
   - Ага. Отплывет он из северной гавани. Это двухмачтовик, ты сразу его
найдешь. Капитана зовут Квейн, он будет ждать тебя.
   - Поблагодари за меня Старика, Мотылек.
   - Непременно, приятель.
   - И тебе спасибо тоже. - После краткой заминки Таул добавил:
   - И Заморышу.
   -  Заморыш  будет  рад  это  услышать.  А  мне  было  просто  приятно
прогуляться в гавань.
   - И вот еще что, Мотылек. Старик обещал помочь моей подруге Меган.
   - Старик всегда делает то, что обещает. Хорошо, что ты мне  напомнил.
- Мотылек выудил из недр своего плаща тяжелый кошелек. - Старик  был  бы
недоволен, если бы я забыл отдать тебе это. Он  бы  меня  вздернул  -  и
Заморыша заодно. Мы с Заморышем - неразлучная пара: я  напортачу,  а  он
расплачивается. Да он и не захотел бы, чтоб было  по-другому.  Ага,  вот
еще: Старик говорит, чтобы часть  золота  ты  взял  себе.  Ему  противно
видеть рыцаря без хорошего меча. Не обижайся,  но  с  этим  твоим  ножом
далеко не уедешь. Я, конечно, видел, как ты уложил того  вора,  -  мигом
управился, но с хорошим клинком у тебя бы это вышло еще лучше.
   Жаль, что ты уезжаешь, - я  б  тебе  подобрал  настоящую  игрушку  Ну
ничего, в другой раз. А теперь мне пора. Надо помочь  Заморышу  в  одном
дельце. Будь здоров, приятель.
   Мотылек ушел, и Таул невольно подумал  о  том,  какое  дельце  они  с
Заморышем собираются провернуть.  Лучше,  пожалуй,  этого  не  знать.  В
кошельке оказалось двадцать золотых, и Таул взял себе только один.
   Вскоре пришла Меган - с вкусной едой и  напитками,  как  всегда.  Она
хотела накрыть на стол, но Таул усадил ее рядом с собой.
   -  Меган,  завтра  мне  придется  покинуть  тебя.  Ее  красивое  лицо
омрачилось.
   - Не ждала я, что ты уйдешь так скоро. - Она отвернулась  от  него  и
принялась чистить апельсин.
   Волосы упали ей на лицо  золотисто-каштановым  дождем.  Как  она  еще
молода! Анна, младшая из его  сестер,  была  бы  теперь  таких  же  лет.
Округлость щеки Меган и золото ее волос как  раз  и  напомнили  Таулу  о
сестрах. Таких же красивых, но в отличие от Меган целиком зависевших  от
него. Память вернула его к домику  на  болотах.  Кроме  него,  Таула,  у
сестер не было никого - а он их предал.
 
*** 
 
   Повитуха одобрительно кивнула. На ее переднике была кровь - кровь его
матери.
   - Ты принял мудрое  решение.  Пойду  вскрою  ее,  пока  пуповина  еще
держит. - Она хотела войти в дом, но Таул удержал ее за руку:
   - Дай мне сперва повидаться с ней.
   Повитуха, ворча под нос, все же пропустила его.  Сестренки  бросились
доставать рыбу из мешка. Анна, которая  только  что  научилась  считать,
принялась загибать свои пухлые пальчики.  Сара,  старшая,  считала  рыбу
вслух.
   - Одна лишняя, - сказала она, утратив свой важный вид. - Это малышу?
   Таул кивнул и отвернулся. Слезы жгли глаза, и  он  смахнул  их,  пока
сестры  не  увидели.  Он  не  мог  слышать,  как  они  щебечут,  выбирая
маленькому самую большую рыбу.
   - Может, вот эту? - спросила Анна,  уложив  большую  рыбину  себе  на
колени.
   - Да, - сказал Таул, присев и обняв ее за плечи.  -  Конечно,  малышу
как раз такая и нужна. - Он поцеловал ее в щеку и  протянул  руку  Саре.
Она подошла и, как всегда, прислонилась головкой к его плечу. Он  прижал
ее к себе и погладил золотые волосики Анны. Тоненькие, как у младенца, -
да она и есть младенец, ей всего-то пять годков. Обе слишком малы, чтобы
говорить им правду. Таул крепко обнял сестренок, стараясь этим  выразить
то, что не мог высказать словами.
   Тихая минута прошла, и он немного успокоился.  Оставив  сестренок  на
полу вместе с рыбой, он вошел к матери. Он сам скажет ей  -  она  узнает
все от сына, не от чужой женщины.
   Запах ошарашивал. Мухи жужжали вокруг  постели,  садясь  на  сохнущую
кровь.
   - Таул, это ты? - тихо спросила мать. Он понимал, что ей страшно.
   - Я, мама. - Он сел на табурет  рядом  с  ней,  отводя  глаза  от  ее
вздутого живота.
   - Сколько нынче поймал? - Ей так худо,  а  она  говорит  о  будничных
делах. Не понимая по молодости лет, к чему ведет мать, он ответил  столь
же буднично:
   - Девять, но клев был плохой. Мать сочувственно вздохнула.
   - Ничего - может, завтра уже  столько  не  понадобится.  Значит,  она
знает. Гора на миг свалилась с плеч Таула, но тут же вернулась, придавив
его с новой силой.
   - Мне так тебя жаль, мама.
   - Ш-ш, Таул. - Она сжала его руку в своих. - Обо мне  не  беспокойся,
твои сестры - вот кому ты нужен. Ты должен быть сильным ради них.  -  Во
взгляде матери была такая сила - кто бы поверил, что  она  слаба?  -  Ты
должен пообещать мне, что будешь заботиться о них.  -  Она  сжимала  его
руку точно тисками.
   - И о ребеночке, - полувопросительно-полуутвердительно сказал он.
   - И о ребеночке, если он выживет.
 
*** 
 
   Меган держала его за руку.
   - Таул, что с тобой?
   Под ним подкосились ноги, и он опустился на пол. Прошлое,  вторгшееся
в настоящее, сбивало с толку - на этот раз воспоминания упорно не хотели
уходить. Ребенок выжил, и повитуха подыскала ему кормилицу. Каждодневной
платой ей  служили  две  рыбы  -  доля  матери.  Мать  ошибалась  -  ему
приходилось ловить столько же, сколько и прежде.
   Меган протянула ему чашку  с  горячим  напитком,  и  вкус  апельсинов
вернул его в настоящее лучше  всяких  слов.  На  болотах  апельсинов  не
видывали.
   - Прости, Меган, я еще не совсем окреп.
   - Как же ты тогда думаешь отправиться в путь? Останься еще ненадолго.
Не ради меня - ради себя.
   Но он должен был уйти. Дело - единственное, что ему  осталось,  и  он
больше ничему не позволит стать на его пути. Видно, ему  суждено  всегда
уходить вот так - нежно прощаясь - и больше не возвращаться никогда.
   - Нет, Меган. Мне пора. - Он подыскивал привычные  прощальные  слова,
но они не приходили. Меган сделала для него так много,  что  он  не  мог
проститься с ней простыми фразами. Она заслуживала большего. Он взял  ее
лицо в ладони. - Я боюсь, что если останусь здесь ненадолго,  то  больше
уже никогда не уйду. Тебе будет лучше с кем-нибудь  другим.  Ты  многого
обо мне не знаешь.
   - Я знаю, что тебе плохо, - с нежностью сказала Меган. - Я вижу,  что
ты несчастлив. Но ты ошибаешься, думая, что,  когда  ты  завершишь  свои
странствия и найдешь то, что ищешь, все наладится. Это не так - от твоих
демонов тебя избавит не достижение цели, а любовь.
   Неужели он настолько прозрачен? Или же она так проницательна и  видит
его насквозь? Таул приник губами к ее губам - иного  ответа  у  него  не
было.
   Когда  порыв  страсти  миновал,  сменившись  тихой  нежностью,   Таул
протянул Меган тугой кошелек.
   - Возьми - теперь ты сможешь  жить  как  сама  захочешь.  Заглянув  в
кошелек и увидев в нем много золотых, Меган отдала его Таулу.
   - Не надо мне твоих денег - обещай только, что будешь себя беречь.
   Таул нежно отстранил ее руку.
   - Это не плата, это подарок. Пожалуйста, возьми.
   - Мы еще увидимся с тобой? - покорившись его просьбе, спросила она.
   - Я - вальдисский рыцарь, Меган, и  поклялся  не  давать  несбыточных
обещаний. - Таул почерпнул силу из этих слов. Он знал,  что  они  звучат
сухо, но он прежде всего рыцарь, и настало время  исполнять  свой  долг.
Меган, как и следовало ожидать, отпрянула от него - и  ему  понадобилась
вся сила воли, чтобы не привлечь ее снова к себе.
 
*** 
 
   Скользнув в потайной коридор, Баралис добрался до покоев Мейбора.  По
дороге он заметил, что на мокрых стенах вырос какой-то совсем новый  вид
мха, - надо будет в следующий раз собрать немного на пробу.  Мхи  всегда
интересны, а новый вид может внести нечто новое в рецепты ядов.
   К Мейбору он шел кружным путем - ему почему-то казалось,  что  теперь
надо быть осторожнее. Сделав крюк, он пришел наконец к спальне  Мейбора,
убедился, что она пуста, и тихо пробрался внутрь.
   Баралис, хотя и не большой знаток  в  таких  вещах,  понимал,  что  в
убранство комнат Мейбора вложено больше денег, нежели вкуса.  На  стенах
висели кричаще-алые драпировки, пол устилали пурпурные с серебром ковры,
даже кровать была покрыта огненно-красным шелком.  Но  Баралису  недосуг
было потешаться над дурным вкусом Мейбора -  он  прокрался  в  небольшую
гардеробную, примыкающую к спальне.
   Просматривая гардероб Мейбора, он  позволил  себе  легкую  улыбку.  У
этого человека больше туалетов, чем  у  большинства  придворных  дам,  а
цвета их способны перещеголять и павлина. Вечером, решил Баралис, Мейбор
непременно должен надеть один из двух своих красных костюмов. На балу  в
честь кануна зимы будет присутствовать королева,  и  Мейбор  не  упустит
случая предстать перед ней  в  самом  пышном  наряде.  А  оба  выбранных
Баралисом костюма как раз и отличались обилием золотого шитья,  рюшей  и
жемчуга. Баралиса передернуло.  Сам  он  намеревался  прийти  на  бал  в
скромном черном платье - он никогда не любил привлекать к себе внимание.
   Торопясь, он обрызгал ядом плечи и воротники обоих камзолов, а  после
быстро  удалился.  Зная  смертельные  свойства  яда,  он  не   собирался
оставаться в тесной комнатушке, наполненной отравляющими парами,  ни  на
миг дольше, чем необходимо.
   Довольный содеянным, он прошел в потайную дверь и вернулся к себе той
же кружной дорогой.
   Убийца не слишком обеспокоился, когда Баралис ушел от него в  паутину
тайных переходов. Баралис,  наверное,  шпионит  за  кем-то  или  готовит
очередное злодейство. Скарла это  больше  не  касалось  -  его  касались
только планы лорда Баралиса на предстоящий вечер.
   Вечером Скарл свершит то, что ему поручено.  Он  долго  и  напряженно
раздумывал, как лучше выполнить задачу, и наконец решил нанести удар  во
время бала кануна зимы. Там состоится пышный многолюдный пир  -  Баралис
не посмеет привести своего Кропа на такое торжество.
   Исследуя лабиринт, убийца обнаружил ход, выводящий в закуток рядом  с
залом для пиршества. Оттуда легко пробраться  в  зал  и  там  в  сборище
подвыпившей, ничего не замечающей знати отыскать свою жертву.
   Убийца хорошо изучил повадки Баралиса: тот не любит быть  на  виду  и
скорее всего удалится в укромный уголок, чтобы  лучше  подмечать  оттуда
слабости своих ближних. Тут-то ему, притворно скучающему, и нанесет свой
удар Скарл. Лорд едва успеет  ощутить  прикосновение  ножа,  прежде  чем
упасть, а Скарл вернется в коридор  раньше,  чем  кто-либо  поймет,  что
стряслось.
   Волнение уже скручивало желудок Скарла узлом - так  всегда  бывало  с
ним на заключительном этапе, хотя прежде он никогда  не  терпел  неудач.
Скарлу не терпелось поскорее закончить дело. В  своем  искусстве  он  не
сомневался - он владел ножом лучше всех в  Обитаемых  Землях,  -  однако
что-то могло пойти не так, как он задумал.
   План у него был замечательный. Совершить убийство в многолюдном  зале
гораздо легче, чем может показаться на первый взгляд. Он подождет,  пока
все как следует не упьются, - тогда никто не заметит скользящую по  залу
тень. План хорош еще и тем, что лорд Мейбор  будет  у  всех  на  виду  и
обвинить его никому не удастся.
   Лорду Мейбору Скарл не  доверял.  В  прошлом  Мейбор,  правда,  щедро
расплачивался с ним за  услуги,  но  Скарлу  не  понравилось,  как  лорд
посмотрел на него в последнюю встречу. Надо  будет  поостеречься.  Скарл
пошел  на  риск,  потребовав  в  уплату  недвижимость,  -  если  бы  они
рассчитывались золотом, он взял бы вперед половину  суммы.  А  теперь  у
него нет ничего, кроме обещания лорда  Мейбора  выделить  ему  землю  по
завершении дела. Скарл надеялся, что  Мейбор  не  станет  отрекаться  от
своего слова, - это было бы очень, очень неприятно.
   Скарл отгонял от себя дурные мысли. Этот вопрос он решит, когда  -  и
если - возникнет необходимость. На остаток дня и вече