священство.  Рыцари   в   полном   снаряжении
еженедельно выезжают из Вальдиса в Брен.
   Стало быть, Баралис отдал Хелч Тирену в обмен на поддержку  во  время
осады города. Когда Тавалиск сделал это открытие, ему немного полегчало:
непонятного он не любил. Правило же "рука  руку  моет"  он  понимал  как
нельзя лучше.
   Оставалось разрешить лишь одну загадку: почему главные  силы  Кайлока
идут на Аннис, когда они столь явно требуются в Брене?

***

   - Значит, мудрый Бевлин умер?
   - Да, - склонил голову Таул. В прежнее время он  не  стал  бы  больше
ничего говорить, но письмо Бевлина все изменило. Оно избавило его  -  не
от вины, но от суда. - И умер он от  моей  руки.  Она  держала  нож,  но
направлял ее Ларн.
   Мелли за спиной у Таула тихо ахнула, и все некоторое  время  молчали.
Джек, ни на миг не отведший глаз, сказал:
   - Стало быть, мы остались одни.
   Таул в который раз подивился Джеку. Они говорили все утро но Таул так
и не раскусил до конца этого парня. Порой он казался зрелым,  серьезным,
уравновешенным - вот как теперь. Но тут же мог вспыхнуть от волнения,  а
иногда бывал даже наивен.  Но  ведь  он  совсем  мальчик,  ему  от  силы
девятнадцать, так чего же и ждать от него?
   Пока только по рассказам они узнавали друг друга. Таул закончил  свой
- о том, как шесть лет назад Бевлин отправил его на  поиски.  Он  прочел
Джеку пророчество Марода и объяснил, как толковал его Бевлин.  Рассказал
о Ларне и о том, почему этот остров должен быть уничтожен.
   Впервые Джек удивил Таула, сказав, что уже слышал о Ларне. Человек по
имени Тихоня рассказал ему историю девушки, рожденной на  этом  острове.
Таул порадовался тому, что Ларн известен Джеку: это сближало их так  же,
как и знакомство с Мелли.
   Труднее всего было Джеку рассказать  о  себе.  С  явной  неохотой  он
сознался наконец в том, что  умеет  ворожить.  Он  поведал  о  том,  как
принужден был уйти из замка  Харвелл,  как  встретился  с  Мелли  и  как
Баралис взял в плен их обоих. Рассказал, как они бежали и как расстались
посреди холодной халькусской зимы. Но  последующие  месяцы  он  опустил,
сказав только, что  его  взяла  к  себе  одна  халькусская  семья.  Таул
догадался по его виду, что парень о многом умалчивает, но не стал  ни  о
чем допытываться, памятуя слова Бевлина: "У всех нас есть такое,  о  чем
лучше не спрашивать".
   Мудрость Бевлина проявлялась в самых разных сторонах жизни.
   Джек между тем рассказывал, как жил у  аннисского  колдуна  и  учился
владеть своей силой, как услышал потом, что Мелли в опасности.
   А после совсем тихо, почти шепотом, Джек поделился тем, что испытывал
к Кайлоку.
   - Я чувствую, что мы с ним как-то связаны.  Стоит  мне  услышать  его
имя, вся моя кровь отзывается. Меня все время тянуло в Брен  -  но,  как
видно, мне суждено было оказаться здесь в то же время, что и Кайлоку.
   Таул кивнул. Ему становилось все яснее, что все они - Мелли  Баралис,
Ларн, Брен, Кайлок, даже Боджер и Грифт - связаны  незримыми  узами.  Их
разделяли многие сотни лиг, однако он и неизбежно должны были сойтись.
   Мелли все это время тихо сидела на топчане и слушала. Хват то входил,
то выходил. Боджер сидел в своей каморке около Грифта  который  все  еще
спал, а Мейбор вопреки уговорам  вышел  в  город.  Сейчас  они  остались
втроем, и настало время поговорить о будущем. Мелли легонько оперлась на
плечо Таула, проведя рукой по его щеке.
   - Вам с Джеком надо уходить,  -  сказала  она,  освобождая  Таула  от
необходимости   говорить   это   самому.   -   Сюда   вот-вот   подойдет
высокоградская армия - тогда вам трудно будет выбраться из города. - Она
попыталась говорить спокойно, но это плохо ей удавалось. - Да и Баралис,
когда начнется осада,  не  сможет  уже  уделять  нам  столь  пристальное
внимание. У него просто не останется времени, чтобы разыскивать меня.
   Таул в чем-то верил ей, но он слишком  хорошо  знал  Баралиса:  осада
осадой, а выслеживать Мелли тот не перестанет.
   - Мы уйдем завтра, - сказал он, сплетая свои  пальцы  с  ее.  Он  при
каждом удобном случае старался прикоснуться к ней. -  Время  идет.  Быть
может, мы уже запоздали. Могущество Кайлока крепнет день ото дня: он уже
прибрал к рукам Четыре Королевства, Брен и Халькус.  На  очереди  Аннис.
Кайлока с Баралисом нужно остановить - иначе ты  и  ребенок  никогда  не
будете чувствовать себя в безопасности.
   - Я знаю. Потому и говорю, чтобы вы уходили скорее. - Она отняла руку
и прижала ее к животу. - Я ношу единственного наследника города Брена, и
твой долг, Таул, обеспечить этому младенцу его законное место.
   Эти сухие слова Мелли, должно быть, припасла заранее.  Таула  тронуло
ее мужество. Даже теперь, теряя больше их всех, она старается  облегчить
ему разлуку.
   - Далеко ли до Ларна? - спросил Джек.
   - Несколько недель пути.
   На самом деле было больше, но Таул так  страстно  желал  преуменьшить
расстояние, что вряд ли сознавал, что говорит не правду.
   - Нам понадобятся провизия и лошади.
   - Мы приобретем все это, как только покинем город.
   Таул покосился на Мелли,  не  зная,  как  подействует  на  нее  такой
разговор. Но он напрасно сомневался в ней - она сказала:
   - У Хвата достало бы денег даже на боевой корабль.
   - Хват останется с тобой, - заметил Таул.
   - Нет. Мальчик без тебя как неприкаянный - зачем ему маяться здесь  в
ожидании твоего возвращения. Пусть отправляется с тобой. - В темно-синих
глазах Мелли светилась яростная решимость  -  отражение  ее  несгибаемой
души.
   - Хорошо, - сказал Таул. - Пусть Хват идет  с  нами.  Но  обещай  мне
одно. Боджер знает тайный выход из города.  Когда  высокоградская  армия
станет лагерем вокруг, пошли к ним Боджера. Пусть скажет,  кто  ты,  чье
дитя ты носишь и как нуждаешься в прибежище. Если  они  дадут  согласие,
тотчас же уходи из города в  высокоградский  лагерь.  -  Таул  посмотрел
Мелли в глаза. - Я не уйду, пока ты не дашь мне такого обещания.
   Мелли кивнула в ответ.
   - Лучше уж враг, чем Баралис, - сказала она, в точности повторив  его
мысли.
   - Высокий Град - не враг тебе, - заметил Джек.
   Таул и Мелли недоуменно посмотрели на него.
   - Сам по себе Брен им не нужен -  они  хотят,  чтобы  Кайлок  убрался
обратно в Королевства. Если Мелли явится к ним с  наследником  бренского
престола, они примут ее как родную. Они знают, что, даже если и  возьмут
город, править им  не  смогут  -  это  значило  бы  создать  собственную
империю. А так  они,  посадив  на  престол  законного  наследника  после
изгнания Кайлока, найдут единственно верное решение задачи. Брену  нужен
сильный и не вызывающий опасений правитель  -  только  тогда  на  Севере
воцарится мир.
   Таул и Мелли переглянулись. А ведь Джек  прав:  Мелли  в  самом  деле
необходима союзу северных  держав.  В  Тауле  ожила  надежда.  Мелли  не
составит труда пробраться под стеной в неприятельский лагерь.
   - Я не знал, Джек, какой ты прожженный политик.
   - Я и сам не знал.
   Все трое рассмеялись - впервые за этот день.
   В дверцу люка трижды громко постучали.
   - Впустите скорее, - раздался голос Мейбора. -  Тут  мокро,  точно  в
отхожем месте после большого пира.
   Джек взобрался  наверх  и  отпер  засов.  Мейбор  сошел  в  погреб  с
достоинством, словно архангел в преисподнюю.
   - Высокоградскую армию только что заметили на взгорье. Считайте,  что
война началась.

***

   Дождь перестал только к ночи. Весь день он лил, смывая  старые  грехи
перед началом войны.
   Баралис стоял в глубокой нише на стене герцогского дворца и смотрел в
сторону юга, где ширился вражеский лагерь. Около тысячи костров  мерцало
во мраке, и каждый был малой частицей огромного целого.
   У подножия холма ставились шатры и осадные машины. Когда дождь  утих,
Баралису стало слышно, как визжат пилы и стучат  молотки.  Холм  скрывал
то, что за ним происходило, но Баралис знал, что там строятся  тараны  с
кровлями из крепкой кожи, защищающими солдат от кипящего масла  и  огня;
башни на колесах, высотой не уступающие стенам Брена: деревянные, крытые
железом галереи, под прикрытием которых саперы будут  подкапываться  под
стену. Прочее снаряжение - баллисты, катапульты и выдвижные  лестницы  -
должны были перевезти через горы уже собранными.
   Баралис знал все это, но страха не испытывал. Герцог  Бренский  жизнь
положил на то,  чтобы  укрепить  город  и  дворец  разными  мелкими,  не
бросающимися в глаза способами. Зубцы на  стенах  крыты  железом,  а  не
деревом. Внешняя стена, самая толстая на  севере,  имеет  в  ширину  два
лошадиных корпуса, а внизу скошена, чтобы отшвыривать снаряды обратно во
врага. Даже ворота и решетки обновлены  по  последнему  слову  оборонной
науки и сделаны как можно более высокими. Тяжелый камень, брошенный вниз
с таких ворот, способен сокрушить даже таран.
   Покойный герцог произвел столько усовершенствований, что  Баралис  им
счет потерял.
   Даже в самом худшем случае, если Высокий  Град  прорвется  через  обе
городские стены, дворец все равно выстоит. Это самая мощная  крепость  в
Обитаемых Землях. Ничто не сравнится с  его  круглыми  башнями,  искусно
выкованными решетками, ловушками  и  обманными  ходами.  Не  имеет  себе
равных и его господствующее местоположение над Большим озером. Если  его
и можно взять, то только с юга.
   Да, думал Баралис, водя своим скрюченным пальцем  по  камню,  если  и
падет город Брен, понадобится настоящее чудо, чтобы пал дворец.
   Лишь бы провизии хватило на все  время  осады.  Всю  неделю  в  город
потоком вливался народ. И если крестьяне и помещики везли с собой  зерно
и гнали скот, то наемники и  прочая  вольница  явились  налегке.  Сейчас
город хорошо обеспечен припасами но через несколько недель  или  месяцев
дело  примет  иной  оборот.  Доставить  провизию   будет   неоткуда,   и
умножившееся сверх меры население начнет есть что попало: собак, лошадей
и крыс.
   Баралис пожал плечами. Ну что ж - голод доводит людей до отчаяния,  а
отчаявшиеся как раз и выигрывают войны.
   Баралис сошел со стены, не оглядываясь назад.  Высокоградские  костры
его не пугали, зато пугал некий пекарский ученик из замка Харвелл.  Пора
отправляться на Ларн. Что значит подошедшая нынче армия по  сравнению  с
тем, что произошло ночью!
   Он спускался вниз быстро, без труда,  как  всегда,  находя  дорогу  в
темноте. Темные коридоры были его друзьями, а  неосвещенные  лестницы  -
его любовницами. Он пробирался по  ним  сквозь  ночь,  и  вскоре  дворец
принял его в свои недра.
   Кроп уже ждал его с тиглем, и огонь пылал вовсю. Слуга подвинул  стул
к очагу  и  принес  хозяину  шелковые  туфли  вместо  промокших  кожаных
башмаков. Господин и слуга знали друг друга четверть века, и в  подобных
случаях им почти не требовалось слов.
   Баралис опустился на стул и сделал надрез на том же месте, где  много
раз прежде. Шрам на пальце не заживал, зато кровь выступала быстро.
   Пары волшебного зелья вознесли его вверх, а воля увлекла вперед.
   Нынешнее путешествие далось ему  нелегко.  Вышний  мир  был  возмущен
неведомыми течениями.  Мощные  потоки  сбивали  с  пути  то  малое,  что
осталось от него, неся его вверх, к холодному мерцанию  звезд.  Баралису
приходилось постоянно бороться с ними. На Ларн он прибыл  измотанным  до
предела.
   Четверо ждали его - как всегда.
   Для окольных разговоров у Баралиса не было ни времени, ни сил.
   - Похоже, рыцарь нашел того, кого искал. Это мальчишка по имени  Джек
- мой бывший пекарь. Он наделен большой силой и, если верить пророчеству
Марода, скоро явится сюда, чтобы уничтожить вас.
   Несмотря на усталость, Баралис объявил об этом не  без  удовольствия.
Наконец-то их проняло, этих четверых.
   Меж ними произошло безмолвное совещание, и скоро самый младший  облек
мысли в слова:
   - Ты уверен?
   - Я не слуга, чтобы отвечать на подобные вопросы, - рявкнул  в  ответ
Баралис.
   - Чего же ты хочешь от нас? - примирительно произнес самый старший.
   Баралис сказал:
   - Хочу вашей помощи, чтобы выследить этого мальчишку. - И добавил:
   - Я жду также, что вы сдержите свое  обещание  касательно  войны.  Вы
сказали, что будете помогать Брену. Какую помощь можете вы оказать?
   - Мы наведем наших оракулов на этого юношу, - резко ответил  старший.
- Что до войны, Баралис, то у тебя прискорбно короткая память. Разве  мы
не сказали тебе в прошлый раз, что  Высокий  Град  выступит  лишь  после
свадьбы Кайлока?
   - Наш уговор этим не исчерпывается.
   - Мы передаем тебе то, что становится известно нам  самим.  Сейчас  я
могу сказать, что Аннис не сдастся осадившим его войскам Кайлока  и  что
высокоградцы намерены вести подкоп под северо-восточную бренскую  стену,
в сторону дворца. Копать они начнут завтра.
   Наконец-то хоть что-то полезное! Опаснее всего при  осаде  такой  вот
умелый подкоп. При взрыве рушатся целые здания. Баралис остался доволен.
Кто бы мог подумать, что высокоградцы  попытаются  подрыться  под  самый
дворец?
   - Больше ничего не скажешь?
   Старший, хотя и  изъяснялся  мысленно,  без  слов,  как-то  умудрился
негодующе фыркнуть.
   - Дай тебе волю, ты бы из наших оракулов все соки выпил. Будь доволен
и тем, что узнал.
   Тут старшего прервал один из четверых, они  посовещались,  и  старший
продолжил:
   - Нынче один из оракулов говорил о той женщине, Меллиандре. Скоро она
будет твоей. Ну что, достаточно теперь?
   - О да.
   - Тогда оставь нас. Я свяжусь с  тобой,  когда  нам  станет  что-либо
известно о юноше по имени Джек.
   Баралису не понравилось, что его выпроваживают столь бесцеремонно, но
он не стал спорить. Главное заключалось в том,  что  скоро  он  добьется
того, к чему пуще всего  стремился.  Устремившись  без  прощальных  слов
назад, к своему телу, он рискнул взглянуть на  небо:  никогда  еще  этот
сверкающий свод не казался ему столь похожим на корону.

XI

   - Нет, Хват. Оставь что-нибудь и на дорогу. -  Мелли  сунула  котомку
Хвата обратно. - Я не могу взять все.
   Она отвернулась, радуясь тому, что в погребе темно и никто не  увидит
ее слез.
   Все так добры к ней, так заботливы! Джек и Таул говорят приглушенными
голосами, то и  дело  пожимая  ей  руку  и  спрашивая,  вправду  ли  она
обойдется без них. Точно на похоронах которые  подозрительно  напоминают
ее собственные.
   Было раннее утро. В щели вокруг  люка  еще  не  проникал  свет,  зато
доносились тревожные звуки - звуки битвы. Начался обстрел южной стены, и
весь погреб трясся от оглушительных разрывов. Нервы Мелли были  натянуты
до предела. Скорее бы уж Джек с Таулом ушли - тогда она бы взяла себя  в
руки и обрела хоть какой-то покой. Взрывы она была в силах выдержать, но
эту насыщенную виной атмосферу, создаваемую тремя уходящими, вынести  не
могла.
   Поспешно вытерев глаза, она сказала Таулу:
   - Право же, вам пора. Вы и так уже запоздали.  До  рассвета  остается
меньше часа. Берите поклажу и ступайте.
   Она понимала, что это звучит не слишком ласково, но только гнев и  не
давал ее голосу сорваться. Нежность, с которой взирал на нее Таул,  была
выше ее сил.
   - Таул, я не калека и не святая реликвия.  Уходи,  Бога  ради,  и  не
мучай меня.
   Непослушные слезы опять навернулись  на  глаза,  и  она  отвернулась,
чтобы смахнуть их.
   На этот раз Таул не стал жать ей руку, а поцеловал в губы  -  не  как
калеку и не как святую реликвию. Это был первый их любовный  поцелуй,  и
страсть, а не сострадание соединила их губы. Таул прижал ее к  себе  изо
всех сил, но объятия слишком быстро разомкнулись. Охватив ее  подбородок
своей большой, все умеющей рукой, он сказал:
   - Поклянись, что будешь тут, когда я вернусь.
   Она молча смотрела ему в глаза.
   - Поклянись.
   Она никогда еще не видела его таким. Он весь  дрожал,  и  его  пальцы
впились ей в подбородок. Он был почти страшен.  Мелли  поняла,  что  ему
необходимо услышать от нее это слово.
   - Клянусь.
   Она не кривила душой, произнося это, - она  сбережет  себя  для  него
чего бы ей это ни стоило.
   Таул сразу успокоился и отпустил ее.
   - Таул, ты  готов?  -  спросил,  подойдя,  Хват.  -  Рассвет  вот-вот
настанет. Нам надо выбраться из города, пока еще темно.
   Таул посмотрел на Мелли долгим, испытующим взглядом и отвернулся.
   - Я готов, Хват, - сказал он, взяв котомку. - А ты, Джек?
   За те два часа перед атакой Высокого Града, когда  обитатели  погреба
поднялись, Джек не сказал ни слова. Он  и  вчера  был  немногословен,  а
вечером, когда все цедили вино из бочек, орошая предстоящую разлуку, пил
меньше всех и первым отправился спать.
   Мелли подошла к нему. Она могла только догадываться  о  том,  что  он
чувствует. Вчера он узнал,  что  он  один  способен  сокрушить  империю,
создаваемую Кайлоком и  Баралисом.  Что  может  испытывать  человек  под
гнетом подобной ответственности? И она, Мелли, смеет  еще  жалеть  себя,
когда другим, особенно тому, что стоит сейчас перед ней, предстоят  куда
более тяжкие испытания. Ей только и нужно, что  сберечь  себя  и  родить
здорового младенца, - а Джек должен прекратить войну.
   - Просто не верится, что мы пробыли вместе всего три дня,  -  сказала
она с улыбкой.
   Он кивнул:
   - Лучше три, чем ни одного.
   Они обменялись взглядом и оба поняли, что больше ничего  говорить  не
надо. Хват деликатно кашлянул.
   - На, Мелли, - сказал он, возвращая ей свою полегчавшую  казну.  -  Я
взял себе немного, как ты сказала.
   Джек и  Таул  уже  стояли  под  люком  со  своими  тяжелыми  мешками,
скатанными одеялами и вооруженные до зубов - за пазухой  ножи,  у  пояса
мечи. Таул даже короткий лук повесил за спину.
   Джек вылез первым, за ним Хват, последним -  Таул.  Боджер  подал  им
оставшуюся поклажу. Грифт сидел на топчане у стены - он был еще слаб, но
ему  явно  полегчало.  Таул  этим  утром  потратил  немало  драгоценного
времени, обучая Мелли ходить за раненым.
   Мейбор нисколько не жалел об их уходе. Он ни на грош не верил  в  то,
что они говорили, однако ободрял путников, как и  все  остальные.  Мелли
любила отца, но здесь он был не прав.
   Грифт не преминул дать какой-то совет на дорогу, и  все  об  менялись
словами прощания. Услышав прощальный привет Таула, Мелли вдруг  потеряла
все свое самообладание. Она вскарабкалась на ящики под люком и крикнула,
ненавидя себя за слабость:
   - Таул! Таул!
   Таул склонился над люком и одним рывком поднял ее наверх.
   - Поклянись, что вернешься, - сказала она.
   - Клянусь вернуться к тебе, если в моей груди  сохранится  хоть  одно
дыхание, а в жилах - хоть капля крови.
   Это была одна из тех клятв, что даются не на жизнь, а на смерть.
   Они еще миг смотрели друг на друга, потом Таул  коснулся  губами  лба
Мелли и тихо опустил ее на руки Мейбору. Последним,  что  видела  Мелли,
был блеск его меча, когда Таул шел через двор.

***

   - Хозяин, какой-то человек хочет вас видеть.
   - Отошли его прочь, болван. Сегодня я слишком слаб,  чтобы  принимать
кого-либо.
   - Это калека, хозяин. Он опирается на палку.
   Баралис знал слабость Кропа к увечным - недаром тот все время  таскал
при себе трехногую крысу.
   - Скажи хотя бы, кто он такой.
   - Он говорит, хозяин, что зовут его Скейс и что он  доводится  братом
Блейзу.
   Баралис попивал сбитень, сидя  у  огня  на  мягком  стуле  с  высокой
спинкой. Несмотря на слабость, он  оделся,  чтобы  не  показывать  своей
немощи посторонним. Путешествие на Ларн исчерпало его телесные силы,  но
ум был ясен, как всегда. Стало быть, брат Блейза  хочет  видеть  его?  В
Баралисе пробудилось любопытство, и он велел Кропу впустить посетителя.
   Вошедшего  никак  нельзя  было  назвать  калекой.  Он   действительно
опирался  на  палку,  и  его  левая  нога  не  сгибалась  в  колене,  но
передвигался он уверенно,  на  ногах  стоял  прочно  и  держался  весьма
заносчиво. Он подошел к Баралису и протянул ему руку.
   Баралис не принял ее, не  желая  показы