е друг с другом прощаются. Джек посмотрел
на свою котомку, лежащую наготове у дверей.
   - Зачем вы едете в Рорн?
   Хват провел пальцем по кучке муки на столе.
   - Ну, за Таула говорить не стану, а  мне  пора  как-то  устроиться  в
жизни. В прошлый раз я получил в  Рорне  очень  интересное  предложение.
Очень заманчивое. Старик сказал, что найдет мне местечко подле себя. Ну,
помогать ему в денежных делах и  все  такое.  -  Хват  дал  Джеку  время
проникнуться подобающим почтением. - Только я  попросил  бы,  чтобы  это
осталось между нами.
   - Разумеется.
   - Джек! - Таул,  в  два  прыжка  преодолев  кухню,  стиснул  Джека  в
медвежьих объятиях. - Рад тебя видеть, друг.
   Сухое прежде, напряженное выражение без следа сошло  с  лица  рыцаря.
Таул точно переродился.
   - И я тебе рад. - Джек вложил в эти  слова  все,  что  мог  надеяться
передать. Некоторое время оба смотрели друг на  друга.  Джеку  казалось,
что Таул прикидывает, насколько он поправился. Еще немного  -  и  рыцарь
кивнул, как будто удовлетворенный увиденным.
   - Хват сказал тебе, куда мы едем?
   - Да. Не сказал только зачем.
   Таул ухмыльнулся, словно озорной мальчишка из хора.
   - Мне думается, что архиепископа Рорнского пора наконец поставить  на
место.
   - И где же ему место? - усмехнулся Джек ему в лад.
   - Я не придирчив - сточная канава подойдет в самый раз. -  Таул  взял
со стола ломоть сыра и принялся жевать. Джек заметил, что к  кольцам  на
его руке прибавилось третье - еще красное, свежевыжженное.  Белый  шрам,
пересекавший прежде кольца, бесследно исчез. - Я еду  в  Рорн  во  главе
отряда рыцарей.  Хват  кое-что  знает  об  архиепископе  -  это  поможет
ускорить отставку его преосвященства.
   Хват оглянулся на них от задней двери.
   - Лучше бы ты не распространялся о том, что это я на него нафискалил,
Таул. Это может повредить моей репутации. - С этими словами  Хват  вышел
во двор и направился дальше, в поле.
   - А как же Мелли обойдется тут без тебя? - спросил Джек Таула.
   Таул провел пальцами по волосам.
   - Ты же знаешь, Джек, - у нее сильная воля. Она прямо-таки  заставила
меня стать во главе ордена - даже от клятвы меня освободила.  -  Таул  с
тихой улыбкой покачал головой. - И она права:  избавиться  от  Тирена  -
только поддела. В Вальдисе предстоит еще много работы - и тут я  мог  бы
помочь, произведя некоторые перемены. Когда-то рыцари с гордостью носили
свое имя - я хотел бы, чтобы эти времена вернулись.
   - Думаю, тебе это под силу.
   - Надеюсь, - тихо ответил Таул. - От всего сердца надеюсь.
   - Но тогда вы с Мелли... - Джек запнулся, не зная, как  бы  поучтивее
выразить свою мысль.
   - Не сможем пожениться, ты хочешь сказать? - Таул опять  заухмылялся.
- Помолчим  пока,  Джек.  Я  ведь  сказал,  что  хочу  ввести  кое-какие
перемены.
   Джек никогда еще не видел, чтобы голубые глаза  рыцаря  сверкали  так
ярко.
   - Ты имеешь в виду, что...
   - Да. Обет безбрачия всегда казался мне бессмыслицей.  Дай  мне  пару
лет, и другие тоже разделят мой образ мыслей.
   - Уверен, что разделят.
   Оба рассмеялись - веселость Таула заражала и Джека.
   - Ты, я вижу, тоже собрался в путь? - Таул кивнул на котомку Джека.
   - Да. Я ухожу в Аннис. Там живет  один  человек,  Тихоня.  Он  взялся
учить меня, но я сбежал, не дождавшись окончания уроков. Приспело  время
вернуться и продолжить учение.
   - Ты вернешься сюда, когда выучишься?
   - Не знаю. Может быть,  сперва  попутешествую.  Съезжу  на  запад,  в
Силбур, и на юг, в Исро.
   Таул отвернулся к окну и сказал тихим охрипшим голосом:
   - Выходит, мы расстаемся надолго.
   Джек ощутил острую боль в сердце. Столь многое связывало их с Таулом:
пророчества, сны, совместные приключения.  И  кровь.  Джек  вспомнил  их
первую встречу в винном погребе Кравина. Они связаны узами крови.
   Трудно смириться с предстоящим расставанием.  Джек  в  большом  долгу
перед Таулом. Рыцарь дважды спас ему жизнь  и  в  конечном  счете  помог
узнать правду. Таул всегда оказывался на месте в нужную минуту.
   Джек собрался с духом и задал Таулу вопрос,  не  дававший  ему  покоя
много недель:
   - Почему ты в ту ночь вернулся за мной во дворец?
   Таул, все так же глядя в окно, ответил сразу, как будто думал  о  том
же:
   - Сам не знаю, Джек. Убив Тирена, я несколько часов  пролежал  в  его
палатке - спал, грезил наяву, думал  о  своей  семье.  Потом  мои  мысли
обратились к тебе, но я почему-то...  почему-то  не  испытывал  горя,  а
чувствовал только щемящую пустоту. Не успев  опомниться,  я  оказался  в
середине лагеря и стал готовить вылазку во дворец. Все  произошло  очень
быстро. Кто-то дал  мне  рыцарскую  одежду.  Многие  люди  Мейбора  были
ранены, и несколько рыцарей вызвались ехать со мной. Час спустя  мы  уже
проникли во дворец. Я совсем не был уверен в том, что ты жив, пока мы не
встретили девушку в зеленом платье, блуждающую по тайным  переходам.  Мы
освободили ее от кляпа, и она сказала, что ее связал высокий  человек  с
каштановыми волосами. После этого нас уж ничто не  могло  остановить.  -
Таул сделал знак, отводящий беду.
   - Вы поспели как раз вовремя. - Воспоминания Джека о  той  ночи  были
обрывочны, но он никогда в жизни  не  смог  бы  забыть  того,  как  Таул
подхватил его на руки, явившись внезапно среди огня, дыма и жгучей боли.
   Таул посмотрел на него своими голубыми глазами:
   - В ту ночь на меня снизошло благословение, Джек. Как и на всех нас.
   Истина, заключенная в этих словах, на время прервала их  разговор,  и
Джек вернулся к своим хлебам,  пока  Таул  смотрел  в  окно  на  зеленый
цветущий луг. Когда рыцарь нарушил молчание, он заговорил уже о другом -
впрочем, о другом ли?
   - Пару недель назад Грифт встретил на улице Боджера. Тот  просидел  в
темнице Борк знает сколько, но, когда во дворце начался пожар,  тюремщик
выпустил всех узников, и Боджер в суматохе сбежал.
   Скольких же в ту ночь благословила судьба,  сколько  маленьких  чудес
случилось, помимо большого!  Джек  на  миг  закрыл  глаза,  ошеломленный
тесной связью всего сущего. Исполненный благоговейного трепета,  он  все
же улыбнулся и сказал:
   - Значит, Боджер и Грифт опять вместе?
   - К ужасу всего женского населения города Брена, - сердечно засмеялся
Таул и через окно поманил к себе Хвата. - А теперь нам  пора.  Нам  весь
день еще ехать.  -  Таул  снова  окинул  Джека  испытующим  взглядом,  к
которому теперь примешивалась грусть. - Если будешь в  беде  -  дай  мне
знать, и я приеду. А если тебе надоест одиночество, позови  меня,  и  мы
опять вместе отправимся в дорогу.
   Джек ничего не ответил, боясь, что голос изменит ему.
   Через минуту в окне появился Хват. Своим  острым  молодым  глазом  он
сразу подметил, какого рода тишина здесь стоит, и постарался развеселить
друзей по мере своих сил.
   - Как только  это  путешествие  окончится,  клянусь  могилой  матушки
Скорого, никогда больше не сяду на лошадь. И почему  только  люди  ездят
верхом, когда можно плавать по морю?
   Джек и Таул посмотрели друг на друга и весело расхохотались.
   - Ну что ж, пора, - сказал Таул, кладя руку на плечо Джека. -  Береги
себя, дружище. Мыслями я всегда с тобой.
   - А я - с тобой. - Джек хотел сказать еще что-то, хотел поблагодарить
Таула за все, что  тот  для  него  сделал,  и  за  то,  что  только  что
предложил, но что-то удержало его. Им нет нужды благодарить друг друга.
   Джек вышел из дома, чтобы проводить их. Таул был точно таким,  какими
Джек всегда представлял себе рыцарей: благородным,  могучим,  уверенным.
Подняв на прощание руку со свежим знаком отличия,  он  повернул  коня  и
поскакал прочь.
   Джек  сглотнул  комок.  Раздираемый  между  печалью  и  радостью,  он
смотрел, как два всадника исчезают в густой зеленой тени дальних  сосен,
и старался разглядеть каждую мелочь,  чтобы  сохранить  ее  как  дорогое
воспоминание. Но вот путники  окончательно  скрылись  из  глаз,  а  Джек
вернулся обратно в замок.
   Кухню наполнял запах печеного. Джек вынул хлебы из печи и положил  на
стол остывать. Он посидел немного, глядя, как от них поднимается пар,  и
вдруг, подхваченный внезапным порывом, бросился  к  двери.  Пусть  хлебы
остаются сторожу.
   Перекинув котомку через плечо, он вышел на полуденное солнце. Ему  не
хотелось сейчас ехать верхом, и он вел лошадь за собой в поводу.  Легкий
ароматный ветерок дул  с  гор.  Жужжали  насекомые,  в  кустах  чирикали
птички, и высоко над головой кружил одинокий ястреб. Солнце грело шею  и
щеку Джека, под ногами шелестела трава. Письмо к  Тариссе  покоилось  на
сердце. Джек шел к соснам тем же путем, что и Таул. Когда он добрался до
леса, тени переместились  от  запада  к  востоку.  Конь  Джека  собрался
свернуть на восточную тропу, по которой проехали лошади Таула  и  Хвата,
но  Джек  направил  его   на   юг.   Какое-то   время   Джеку   хотелось
попутешествовать одному.