скоро догонят. У них острый и живой  ум.  Но
ты - тебе будет не  хватать  этих  лет,  которые  могли  бы  сделать  тебя
самостоятельным".
   Ложа были прикреплены к округлой стене, словно бы кованной  из  железа.
Расстояние от головы одной  постели  до  ног  другой  составляло  примерно
полтора метра. Пустое еще ложе Николь располагалось  посередине  -  у  его
головы был Ричард, за ним лежала Кэти; Патрик, Бенджи и Элли находились  в
ногах.
   Возле Ричарда она несколько помедлила. Он последним отправился спать  -
всего два дня назад. В соответствии с просьбой на его груди в  герметичном
контейнере покоились принц Хэл и Фальстаф.  "Любимый,  три  последних  дня
были просто великолепными, - сказала себе Николь, поглядев на бесстрастное
лицо мужа за окошком. - На большее нельзя было и рассчитывать".
   Они поплавали  в  озере  Шекспир,  даже  покатались  на  водных  лыжах,
поднялись на гору Олимп и занимались любовью, едва  только  кто-нибудь  из
них обнаруживал желание. И потом всю  ночь  не  могли  расстаться  друг  с
другом в большой постели  своего  нового  дома.  Раз  в  день  они  вдвоем
проверяли состояние детей, но в основном обследовали полученные владения.
   Это было волнующее,  насыщенное  впечатлениями  время.  Перед  тем  как
Николь включила систему, погрузившую его в сон, муж на прощание сказал ей:
   - Николь, ты - дивная женщина, и я тебя очень люблю.
   Теперь пришел ее черед. Тянуть более было незачем.  Она  погрузилась  в
свое  ложе,  как  делала  это  на  тренировках  во  время  первой  недели,
проведенной в Новом Эдеме, и нажала на все  кнопки,  кроме  одной.  Вокруг
образовалась немыслимо уютная пена.  На  ложе  сверху  опустилась  крышка.
Нажатием последней кнопки оставалось подать усыпляющий газ.
   Николь глубоко вздохнула.  Ложась  на  спину,  она  вспомнила,  как  ей
снилась Спящая Красавица...  Это  было  в  Узле,  на  одной  из  последних
тренировок. Память ее обратилась к детским  годам,  к  тем  восхитительным
воскресным дням, что проводили они с отцом на праздниках  в  честь  Спящей
Красавицы в Шато-д'Юссэ.
   "Как хорошо так засыпать, - решила она, ощутив  сонливость;  усыпляющий
газ уже сочился вовнутрь. - И думать, что тебя разбудит Прекрасный Принц".




        ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. РАНДЕВУ ОКОЛО МАРСА


        1

   - Миссис Уэйкфилд.
   Голос казался далеким... таким далеким. Он вторгся в ее сознание, но не
сумел полностью рассеять сон.
   - Миссис Уэйкфилд.
   На этот раз голос был  громче.  Не  открывая  глаз,  Николь  попыталась
понять, где находится. Она повернулась, и пена  "поехала",  чтобы  создать
максимальный комфорт. Ее память начала  неторопливо  рассылать  сигналы  в
мозг. "Новый Эдем. Я внутри  Рамы.  Возвращаюсь  в  Солнечную  систему,  -
вспомнила она. - Неужели все это - сон?"
   Наконец  Николь  открыла  глаза.  Первые  несколько   секунд   картинка
оставалась размытой, затем склонившаяся над ней фигура  сделалась  четкой.
Это была ее мать, облаченная в платье медсестры!
   - Миссис Уэйкфилд, - проговорил голос. - Пора вставать и  готовиться  к
встрече.
   Николь испытала короткое потрясение. Где она? И  что  делает  здесь  ее
мать? Тут только она вспомнила. "Роботы, - подумала Николь. - Один из пяти
типов гуманоидных роботов имеет внешность моей  матери.  Роботы  в  облике
Анави Тиассо следят за здоровьем и тренированностью".
   Николь села, и робот поддержал ее пошатнувшееся тело. За  долгое  время
сна интерьер комнаты не переменился.
   - Где мы? - спросила Николь, готовясь выбраться из ложа.
   - Главная программа торможения выполнена, мы уже вошли в вашу Солнечную
систему, -  ответила  угольно-черная  Анави  Тиассо.  -  Орбиту  Марса  мы
пересечем через шесть месяцев.
   Мышцы вовсе не отказывались повиноваться. Перед отлетом  из  Узла  Орел
предупредил Николь, что каждое  ложе  снабжено  специальными  электронными
компонентами, которые не только должны  регулярно  создавать  нагрузку  на
мышцы и прочие биологические системы, чтобы предотвратить  атрофию,  но  и
следить за состоянием жизненно важных органов. Николь ступила на лестницу.
Достигнув пола, она потянулась.
   - Как вы себя чувствуете?  -  поинтересовался  робот.  Это  была  Анави
Тиассо номер 017. Цифры, нанесенные на правое плечо ее формы, были  хорошо
видны.
   - Неплохо, - ответила Николь.  -  Неплохо,  017-я,  -  она  внимательно
поглядела на робота. Медсестра во всем походила на ее мать. Ей  и  Ричарду
показали все прототипы перед отлетом с Узла, но, когда они ложились спать,
уже две недели  функционировала  лишь  Бенита  Гарсиа.  Остальных  роботов
Нового Эдема изготовляли и испытывали во  время  долгого  полета.  "А  она
действительно похожа на мать, - подумала  Николь,  восхищаясь  мастерством
неизвестных  раманских  кудесников.  -  Они   внесли   в   прототипы   все
предлагавшиеся мной изменения".
   Вдали послышался звук шагов.  Николь  обернулась.  К  ним  приближалась
вторая Анави Тиассо в белом одеянии медсестры.
   - 009-я также назначена помогать вам в процедуре пробуждения ото сна, -
сказала Тиассо, стоявшая возле Николь.
   - Кем назначена? - Николь пыталась вспомнить  свои  беседы  с  Орлом  о
методике пробуждения.
   - В соответствии с заданным заранее планом действий, - ответила  017-я.
- Когда все люди станут живыми и активными, мы будем  принимать  поручения
только от них.
   Ричард проснулся быстрее, однако по короткой лестнице спускался не  так
проворно. Обеим Тиассо пришлось поддерживать его, чтобы он не  упал.  Свою
жену Ричард встретил с восторгом. Обняв и поцеловав Николь,  он  несколько
секунд разглядывал ее.
   - А шкурка ничуть не истерлась, - пошутил он. - Седины прибавилось,  но
кое-где еще попадаются черные клочки.
   Николь улыбнулась. Как приятно слышать мужа.
   - Кстати, - спросил он секундой позже, - сколько времени мы  провели  в
этих дурацких гробах?
   Николь пожала плечами.
   - Не знаю. Пока не спрашивала: я успела разбудить только тебя.
   Ричард повернулся к обеим Тиассо.
   - А вы, добрые женщины, не подскажете, давно ли мы оставили Узел?
   - Вы проспали девятнадцать лет  по  корабельному  времени,  -  ответила
Тиассо 009.
   - А это что еще за такое время? - спросила Николь.
   Ричард улыбнулся.
   - Просто так говорят, дорогая. Время само по  себе  ничего  не  значит,
если нет точки отсчета. Внутри Рамы прошло девятнадцать лет, но  эти  годы
лишь...
   - Не надо, - остановила его Николь. -  Я  проспала  столько  не  затем,
чтобы после пробуждения выслушивать лекции по теории  относительности.  Ты
объяснишь мне это после обеда. К тому же у нас есть более важная  тема:  в
каком порядке будить детей.
   -  У  меня  другое  предложение,  -  произнес  Ричард  после  недолгого
раздумья. - Я знаю, тебе хочется их видеть. Мне тоже. Но пусть поспят  еще
несколько часов, вреда от этого не будет. А нам столько нужно обсудить. Мы
можем сразу начать готовиться  к  рандеву,  прикинуть,  что  делать  с  их
образованием, неплохо бы разок-другой возобновить знакомство...
   Николь _не терпелось_ поговорить с детьми, но логика подсказывала,  что
в предложении  Ричарда  были  свои  достоинства.  Они  успели  перед  сном
составить лишь грубую схему своих поступков после пробуждения,  во  многом
потому, что Орел утверждал - неопределенных  факторов  чересчур  много.  И
планированием будет легче заняться до пробуждения детей...
   - Хорошо, - наконец сказала Николь, - если ясно, что все в порядке... -
она поглядела на первую Тиассо.
   - Данные свидетельствуют о том, что все ваши  дети  перенесли  сон  без
каких-либо негативных последствий, - ответил биот.
   Николь повернулась и внимательно посмотрела на мужа. Он состарился,  но
в меньшей степени, чем можно было предположить.
   - А где твоя борода? - вдруг выпалила она, осознав,  что  муж,  как  ни
странно, чисто выбрит.
   - Мы побрили мужчин вчера - во сне, - отозвалась  Тиассо  009.  -  Всех
подстригли и выкупали - в соответствии с плановой процедурой.
   "Мужчин? - удивилась Николь.  -  Конечно  же,  поправила  она  себя.  И
Бенджи, и Патрик теперь мужчины!"
   Она взяла Ричарда за руки, и  оба  они  торопливо  направились  к  ложу
Патрика. За окном оказалось совсем незнакомое лицо:  ее  маленький  Патрик
больше не был ребенком. Лицо его чуть  вытянулось,  а  детская  округлость
исчезла. Николь молча, минуту, наверное, глядела на сына.
   - Теперь ему лет шестнадцать-семнадцать, - ответила  на  вопросительный
взгляд Тиассо 017. -  Мистер  Бенджамин  О'Тул  на  полтора  года  старше.
Конечно, это  приблизительный  возраст.  Как  объяснял  Орел  перед  вашим
отправлением из  Узла,  мы  сумели  в  какой-то  мере  задержать  действие
ключевых ферментов, определяющих старение, но не с  одинаковой  скоростью.
Когда мы говорим, что мистеру Патрику О'Тулу шестнадцать  или  семнадцать,
то имеем в виду лишь внутренние  биологические  часы.  Этот  возраст  есть
некое среднее, определяемое процессами роста, созревания и старения.
   Ричард с Николь постояли возле каждого из  детей,  по  нескольку  минут
разглядывая их через окна. Николь то и дело возбужденно трясла головой.
   - Куда же подевались мои детки? - наконец вздохнула она,  заметив,  что
за время путешествия даже Элли стала подростком.
   - Мы же знали, что так и будет, - без  особой  печали  прокомментировал
Ричард, не собиравшийся сочувствовать материнской потере.
   - _Знать_ - это одно, - сказала Николь. -  А  вот  увидеть  все  своими
глазами, пережить - дело другое. Это же не обычная материнская беда, когда
до мамаши с большим опозданием доходит, что  ее  дети  выросли.  Такого  с
людьми еще не бывало. Мы получим своих детей уже взрослыми. Их  умственное
и  социальное  развитие  было  прервано  на  десять-двенадцать  лет.   Как
подготовить их за шесть месяцев к встрече с другими людьми?
   Николь  была  взбудоражена.  Какой-то  частью  рассудка  она   все-таки
сомневалась  в  словах  Орла,  описывавшего  ей  то,  что   произойдет   с
семейством: Ну что ж, еще одно невероятное событие  в  немыслимой  судьбе.
"Итак, - размышляла Николь, - как мать я обязана сделать многое, а времени
почти нет. Жаль, что я не запланировала всего этого еще перед  отлетом  из
Узла".
   Пока Николь старалась справиться с собственной  эмоциональной  реакцией
на неожиданное взросление  детей,  Ричард  болтал  с  обеими  Тиассо.  Они
непринужденно  отвечали  на  его  вопросы.  Ричард  весьма  удивлялся   их
возможностям, физическим и умственным.
   - Неужели весь этот объем информации  вы  храните  в  своей  памяти?  -
спросил он у роботов в середине разговора.
   - Подробной информацией о вашем здоровье располагаем лишь мы, Тиассо, -
отвечала 009-я. - Однако все гуманоидные биоты  имеют  доступ  к  широкому
диапазону основных фактов. Впрочем, в момент первого контакта с людьми все
типы биотов будут лишены части своей памяти. В ней не останется ни  одного
события, связанного с Орлом, Узлом, теми ситуациями, что  имели  место  во
время вашего сна. Из всего этого раннего периода мы будем располагать лишь
информацией о вашем здоровье - все эти данные сохранятся в нас, Тиассо.
   Николь как раз подумала об Узле.
   - Вы до сих пор находитесь в контакте с Орлом? - вдруг спросила она.
   - Нет, - на этот раз ответила 017-я  Тиассо.  -  Безусловно,  Орел  или
кто-либо, представляющий интеллект  Узла,  периодически  контролирует  ход
нашей экспедиции, однако, после  того  как  Рама  оставил  Ангар,  никаких
контактов не осуществлялось. Вы, мы и Рама  предоставлены  самим  себе  до
выполнения поставленной задачи.


   Кэти стояла перед высоким зеркалом и изучала свое  нагое  тело.  Прошел
месяц, но оно все еще оставалось для нее новым. Ей нравилось трогать себя.
В особенности ей нравилось гладить свои груди и следить за  поднимающимися
сосками. Тогда она начинала оглаживать себя повсюду, пока наконец по  телу
не начинали волнами бегать мурашки, и хотелось плакать от удовольствия.
   Мать объяснила ей, что это такое, но, когда  Кэти  захотела  поговорить
обо всем еще пару раз, сказала ей тихонько перед обедом.
   - Мастурбация - это очень личная вещь, дорогая, и о ней  говорят  разве
что с самыми близкими друзьями.
   Ждать помощи от Элли не  приходилось.  Кэти  не  видела,  чтобы  сестра
разглядывала себя, хотя бы разок. "Наверное, она никогда так не делает,  -
подумала Кэти. - И, безусловно, не хочет говорить об этом".
   - Ты уже помылась? - услыхала Кэти голос сестры из соседней комнаты.  У
каждой из девочек была отдельная спальня, однако ванная комната была  одна
на двоих.
   - Да, - откликнулась Кэти.
   Скромная Элли явилась в ванную завернутая в полотенце и коротко глянула
на сестру, нагой  красовавшуюся  перед  зеркалом.  Младшая  хотела  что-то
сказать, но передумала, сбросила полотенце и, ежась, вступила под душ.
   Кэти следила за Элли через прозрачную дверь. Поглядев на  тело  сестры,
она  переводила  взгляд  на  отражение  собственного  тела  в  зеркале   и
сравнивала каждую анатомическую деталь. Кэти решила, что лицо и цвет  кожи
у нее получше - после отца она была в семье, пожалуй,  самой  светлокожей,
но у Элли была превосходная фигура.
   - Почему я так похожа на мальчишку? - спросила  Кэти  у  Николь  недели
через две, закончив читать кубик, содержащий описание старинных мод.
   - Почему именно, я тебе не  могу  объяснить,  -  Николь  отвлеклась  от
собственного чтения. -  Генетика  -  чрезвычайно  сложная  вещь...  Грегор
Мендель даже не подозревал насколько.
   Усмехнувшись самой себе - ясно, что Кэти просто не могла понять  ее,  -
Николь поправилась.
   - Кэти, - продолжала она уже не столь наставительным  тоном.  -  Каждый
ребенок несет  в  себе  уникальную  комбинацию  особенностей  обоих  своих
родителей. Эти  определяющие  характеристики  записываются  на  молекулах,
именуемых  генами.  И  наследственность  одной  пары  может  проявиться  в
миллиардах  различных  комбинаций.  Вот  почему   дети   одних   родителей
отличаются друг от друга.
   Кэти нахмурилась - ее интересовало другое.  Николь  поняла  и  добавила
утешительным тоном:
   - К тому  же  твою  фигуру  мальчишеской  не  назовешь,  ну  разве  что
атлетической.
   - В любом случае, - Кэти показала на сестру, углубившуюся в  занятия  в
углу гостиной, - я на Элли мало  похожа.  Вот  у  нее  тело  действительно
привлекательное, грудь даже больше и выше, чем у тебя.
   Николь расхохоталась.
   - Да, у Элли фигура впечатляющая. Но и у  тебя  не  хуже  -  просто  вы
разные, - и Николь возвратилась к чтению, полагая, что разговор окончен.
   - А в этих журналах таких женщин, как я,  немного,  -  после  недолгого
молчания  возобновила  беседу  Кэти.  Она   показала   на   экран   своего
электронного блокнота, но Николь не обратила внимания.  -  А  знаешь  что,
мама, - продолжила дочь, - по-моему, Орел  что-то  напутал  в  моем  ложе.
Наверное, я получила гормоны, предназначенные Патрику или Бенджи.
   - Кэти, дорогая, - ответила Николь,  осознав,  что  дочь  действительно
расстроена своей фигурой, - могу тебя уверить, ты осталась такой  же,  как
было запрограммировано в генах в момент зачатия. Ты очаровательная и умная
юная женщина. И будешь куда счастливее, если  перестанешь  искать  в  себе
недостатки, а обратишься к многочисленным достоинствам.
   После пробуждения их разговоры имели одну и ту же направленность.  Кэти
казалось,  что  мать  не  хочет  понять  ее  и  всегда   готова   отвечать
наставлением или колкостью. "Жить - это не значит быть довольной собой", -
вечно  звучало  в  ушах  Кэти.  С  другой  стороны,  Элли  как  будто   бы
удостаивалась одних похвал: "Элли так  хорошо  учится,  хотя  начала  лишь
недавно", "Элли всегда поможет, ее ни о чем не надо  просить",  "Почему  у
тебя всегда не хватает терпения на Бенджи, поучись у Элли".
   "Сперва у нее Симона, потом Элли, - говорила себе Кэти, голой  улегшись
под одеяло после ссоры с сестрой... Мать отругала  только  ее.  -  Она  не
понимает меня. Мы такие разные. Можно и не пытаться..."
   Пальцы сновали по телу, возбуждая желание. Кэти, предвкушая, вздохнула.
"Во всяком случае, - решила она, - кое в чем можно обойтись и без матери".


   - Ричард, - сказала Николь. Они были в постели. До Марса оставалось еще
шесть недель пути.
   - Ммммм, - отозвался он, засыпая.
   - Меня беспокоит Кэти, - проговорила Николь.  -  Меня  радует  прогресс
прочих детей, особенно Бенджи, благослови его Господь.  Но  Кэти  тревожит
меня по-настоящему.
   - Чем именно? - поинтересовался Ричард, опираясь на один локоть.
   - Своими мнениями. Кэти невероятно эгоцентрична. Она  раздражительна  и
нетерпелива с другими детьми, даже с Патриком, который обожает ее. Она все
время противоречит мне, часто из-за пустяков. И, по-моему,  слишком  много
времени проводит в своей комнате.
   - Ей скучно, - ответил Ричард. - Физически Кэти уже чуть  за  двадцать.
Пойми - она молодая женщина, ей уже на свидания бегать  пора,  а  тут  еще
независимый нрав. Здесь же ей не на кого поглядеть... Признай, и мы подчас
относимся к ней, словно к двенадцатилетней девочке.
   Николь молчала. Ричард потянулся к ее руке.
   - Мы же всегда знали, что наша Кэти самая  тонкая  из  детей.  Увы,  ей
досталось от меня слишком много.
   - Но ты по крайней мере  направляешь  собственную  энергию  в  дело,  -
возразила Николь. - А Кэти то строит, то разрушает... Ричард,  поговори  с
ней. Иначе у нас возникнут проблемы, когда мы встретимся с другими людьми.
   - И что же мне сказать ей? - помолчав, осведомился Ричард. - Что  жизнь
- не цепь развлечений?.. И зачем выгонять ее из комнаты,  из  придуманного
ею мирка? Возможно, там интереснее. К несчастью, в Новом Эдеме в настоящее
время нет ничего привлекательного для молодой женщины.
   - Я рассчитывала на большее  понимание  с  твоей  стороны,  -  ответила
Николь с некоторым раздражением. - Ричард, мне нужна твоя помощь.  К  тому
же Кэти лучше реагирует на тебя.
   Ричард снова умолк, опускаясь в постель.
   - Пойдем с ней завтра кататься на водных лыжах - она это любит, -  и  я
попрошу ее хотя бы считаться с остальными членами семьи.


   - Очень хорошо.  Великолепно,  -  проговорил  Ричард,  закончив  читать
тетрадь Патрика. Он выключил блокнот и поглядел на мальчика,  с  некоторым
беспокойством глядевшего на него из кресла.
   - Ты быстро  освоил  алгебру,  -  продолжил  Ричард.  -  У  тебя  явные
способности к математике. Когда в Новом Эдеме  появятся  люди,  ты  будешь
вполне подготовлен для поступления в университет  -  по  крайней  мере  по
математике и точным наукам.
   - Но мама говорит, что с английским у меня не все в порядке, -  ответил
Патрик. - Она утверждает, что такие сочинения пишут малые дети.
   Услыхав разговор, из кухни выглянула Николь.
   - Патрик, дорогой, Гарсиа 041  говорит,  что  к  письму  ты  относишься
легкомысленно. Я понимаю, что за один вечер всего не выучишь, но, если  ты
хочешь избежать  недоразумений  при  встрече  с  остальными  людьми,  тебе
следует подтянуться.
   Входная дверь вдруг распахнулась, внутрь влетела Кэти. За ней следовала
Элли. Кэти сияла.
   - Извините за опоздание, - сказала она, - но у нас был _такой_ день,  -
она обернулась к Патрику. - Я _сама_  переправилась  на  лодке  через  все
озеро Шекспир. Гарсиа мы оставили на берегу.
   Элли восторга сестры не разделяла, она даже казалась обиженной.
   - С тобой все в порядке, детка? - спросила  Николь  у  младшей  дочери,
пока Кэти потчевала семейство повествованием о приключении на озере.
   - Так здорово было, - делилась впечатлениями  Кэти.  -  Мы  мчались  по
волнам, быстро-быстро. Бам-бам-бам - с волны на волну. Мне даже  казалось,
что я лечу.
   - Лодки - это не игрушки, - отозвалась спустя  недолгое  время  Николь.
Она пригласила всех к столу. Бенджи, таскавший пальцами на кухне салат  из
миски, последним присоединился к обедающим.
   -  А  что