кожей имплантирован какой-то твердый объект.
   Николь извлекла свою медицинскую сумку и небольшими  ножницами  сделала
надрез с одного края опухоли. В ней оказался  предмет,  засеребрившийся  в
тусклом  свете.  Размером  и  формой   он   напоминал   небольшую   сигару
двенадцати-пятнадцати  сантиметров  длиной  и  около  двух  сантиметров  в
диаметре. Озадаченная Николь повертела  предмет  в  правой  руке,  пытаясь
представить, что это такое. На его поверхности не было  никаких  рельефов,
он был необычайно гладок. "Вероятно, знак принадлежности  к  зоопарку",  -
решила она, когда поблизости взорвалась бомба, разбудившая спящую девочку.
   В стороне Изумрудного города бомбы падали с нарастающей интенсивностью.
Утешив ребенка, Николь подумала о том, что делать дальше. Одна из  упавших
бомб с невиданным грохотом разорвалась на земле и к небу поднялся  большой
огненный шар. Во вспышке его Николь заметила, что они с ребенком находится
наверху небольшой горки вблизи культурной  части  Альтернативного  Домена.
Центральная равнина начиналась не более чем в сотне  метров  к  западу  от
них.
   Николь встала, положив девочку на плечо. Она уже теряла силы.
   - Пойдем туда, подальше от бомб, - громко сказала она ребенку,  показав
в  направлении  Центральной  равнины.  Бросив  цилиндрический  предмет   в
медицинскую сумку, Николь взяла пару чистых мешков. "Помогут на холоде", -
подумала Николь, перебрасывая тяжелую ткань через плечо.
   Ей потребовался примерно час, чтобы с девочкой и мешками  добраться  до
места на Центральной равнине, казавшегося в  надежном  удалении  от  бомб.
Николь легла на спину и,  положив  ребенка  на  грудь,  укрылась  мешками.
Заснула Николь буквально через секунду.


   Пробудилась  она  оттого,  что  девочка  зашевелилась.  Николь  во  сне
разговаривала с Кэти, но, проснувшись, не вспомнила о  чем.  Она  села,  и
переодела малышку, воспользовавшись чистой тряпочкой из медицинской сумки.
Девочка поглядела на Николь любопытными синими глазами.
   - Доброе утро, моя маленькая, прости, не знаю, как тебя зовут, -  бодро
сказала Николь. Девочка улыбнулась в первый раз.
   Теперь полной темноты вокруг не  было.  Вдали  над  Изумрудным  городом
висело скопление светляков, а зияющие дыры в  куполе  пропускали  свет  на
равнину. "Наверное, закончилась  война,  -  подумала  Николь,  -  или,  по
крайней мере, налеты. Иначе в городе не было бы столько света".
   - Ну что ж, мой самый новый  друг,  -  проговорила  Николь,  вставая  и
потягиваясь после того, как посадила ребенка на один из чистых  мешков.  -
Посмотрим, какие приключения ожидают нас с тобой сегодня. - Девочка быстро
слезла с мешка на почву Центральной равнины. Николь подняла ее и  посадила
на середину мешка. Девочка вновь сползла в пыль.
   - Ну вот, ишь какая, - сказала  Николь  со  смешком,  поднимая  девочку
второй раз.
   Держа ребенка на руках, Николь было трудно собрать пожитки. Наконец  ей
удалось это  сделать,  и  она  медленно  направилась  к  цивилизации.  Они
находились примерно в трех сотнях метров от ближайшего  к  ним  сооружения
Альтернативного  Домена.  На  ходу  Николь  решила,  что  сперва   следует
отправиться в госпиталь и разыскать Синего Доктора. Предполагая,  что  она
не ошиблась, - война закончилась или хотя бы наступило перемирие, - Николь
намеревалась  провести  утро  за  расспросами  о  ребенке.  "Кто  были  ее
родители? - торопливо выстраивала вопросы Николь. - Как давно их  похитили
из Нового Эдема?" Она была  сердита  на  октопауков.  "Почему  же  мне  не
сказали, что в Изумрудном городе есть люди, кроме  нас?  -  Николь  решила
поговорить  с  Верховным  Оптимизатором.  -  Посмотрим,  как   вы   будете
оправдываться... как можно было обращаться подобным образом с  ребенком  и
матерью?"
   Проснувшаяся девочка не желала сидеть смирно. Николь было неудобно. Она
решила передохнуть. Пока ребенок копался  в  земле,  Николь  поглядела  на
разрушения - как в Альтернативном Домене, так и в  той  части  Изумрудного
города, что находилась  перед  ней.  Николь  вдруг  почувствовала  щемящую
тоску. "Зачем все это?" - спросила она себя. Лицо Кэти проплыло в  памяти,
но Николь постаралась выбросить скорбные мысли  из  головы,  опускаясь  на
землю с ребенком. Через пять минут они услышали свист. Звук исходил с неба
Рамы. Николь вскочила на ноги, пульс ее немедленно убыстрился. Она ощутила
легкую боль в груди, но ничто не могло ослабить ее волнения.
   - Гляди, - закричала она девочке, - гляди туда, на юг!
   В далекой Южной чаше ленты цветного огня играли вокруг острия  Большого
рога,  -  массивного  шпиля,  вздымавшегося  вперед  вдоль  оси   вращения
цилиндрического космического корабля. Линии сливались, образовывая красное
кольцо возле острия. Через несколько  мгновений  огромное  красное  кольцо
медленно поплыло на север. Вокруг Большого рога уже плясали новые  краски,
сливавшиеся во второе кольцо, оранжевое, последовавшее за красным  в  небе
Рамы.
   Свист продолжался. Звук не был пронзительным  или  хриплым.  Николь  он
показался даже музыкальным.
   - Что-то будет, - взволнованно проговорила Николь, обращаясь к девочке,
- по-моему, нас ждет радость.
   Малышка не имела представления о том, что происходит, но от  всей  души
рассмеялась, когда женщина подняла ее и  подбросила  к  небу.  Безусловно,
цветные кольца привлекали внимание ребенка. Теперь по  черному  небу  Рамы
ползли  еще  желтое  и  зеленое  кольца,  а  красное  уже   добралось   до
Цилиндрического моря.
   Николь вновь подбросила девочку на ярд-другой в  воздух.  На  этот  раз
ожерелье  девочки  соскользнуло  и  почти  слетело  с  ее  головы.  Николь
подхватила ребенка и обняла ее.
   - Я  почти  забыла  о  нем.  Можно  мне  теперь,  когда  стало  светло,
посмотреть на него?
   Девочка захихикала, пока Николь снимала ожерелье через ее голову. Снизу
на округлом куске дерева  примерно  четырех  сантиметров  в  диаметре  был
вырезан молодой  человек  с  воздетыми  к  небу  руками,  со  всех  сторон
окруженный огнем. Николь видела подобный деревянный рельеф много лет назад
на столе в каюте Майкла О'Тула внутри "Ньютона". "Святой Микель Сиенский",
- подумала Николь, переворачивая резное изображение.
   На оборотной стороне медальона строчными буквами было отпечатано  слово
"Мария".
   - Значит, так тебя зовут, - сказала Николь девочке. - Мария... Мария...
- Никаких признаков узнавания не последовало.  Девочка  начала  хмуриться,
тогда Николь вновь рассмеялась и подбросила ее в воздух.
   Через несколько минут Николь опустила на  землю  брыкающегося  ребенка.
Мария немедленно залезла в самую грязь.  Приглядывая  за  ней,  Николь  не
отводила взгляда от цветных колец на раманском небе. По нему теперь  плыло
восемь  колец:  синее,  коричневое,  розовое   и   пурпурное   над   Южным
полуцилиндром, первые четыре цепочкой уходили к северу.  И  когда  красное
кольцо поглотила Северная чаша, с  конца  Большого  рога  сорвалось  новое
кольцо того же цвета.
   "Совсем как много лет  назад",  -  подумала  Николь.  Но,  забывая  про
великолепное зрелище, она пыталась припомнить все,  что  знала  о  случаях
исчезновения людей в Новом Эдеме. Несколько трагических происшествий имело
место на озере Шекспир, время от времени пропадал кто-нибудь из  пациентов
психиатрической больницы в Авалоне... "Но как же могла исчезнуть  подобная
пара? И где сейчас отец Марии?" Николь было о чем спросить октопауков.
   Ослепительные кольца  продолжали  проплывать  над  ее  головой.  Николь
вспомнила тот давнишний день, когда десяти-  или  одиннадцатилетняя  Кэти,
потрясенная огромными кольцами в небе, кричала  от  счастья.  "Среди  моих
детей она всегда была  самым  раскованным  ребенком.  -  Николь  не  могла
остановить свои мысли. - Она так отдавалась смеху, так  восторгалась...  у
Кэти было столько возможностей".
   Слезы прихлынули к глазам Николь. Утерев их,  она  с  трудом  заставила
себя обратиться к Марии. Ребенок блаженно заправлял рот грязью.
   - Нельзя, Мария, - Николь взяла девочку за руку, - это грязь.
   Скривив милое личико, девочка зарыдала. "Как  Кэти,  -  вдруг  подумала
Николь. - Она просто не могла слышать  слово  _нельзя_".  Вновь  нахлынули
воспоминания. Николь увидела свою дочь сперва малышкой, потом не по  годам
развитым  подростком  в  Узле,  юной  женщиной  в  Новом  Эдеме.  Глубокая
сердечная  боль,  сопровождавшая  все  воспоминания  о  погибшей   дочери,
полностью овладела Николь. Слезы текли  по  ее  щекам,  рыдания  сотрясали
тело.
   - О Кэти! - стонала Николь, укрывая лицо  руками.  -  _Почему?  Почему?
Почему?_ - Мария перестала плакать и странным взглядом смотрела на Николь.
   - Все хорошо, Николь, - проговорил голос из-за ее спины.  -  Скоро  все
закончится.
   Николь решила, что разум начал выкидывать с ней  фокусы.  Она  медленно
повернулась: к ней с протянутыми руками медленно шел Орел.


   Третье красное кольцо уже достигло Северной чаши, и новых цветных колец
вокруг Большого рога больше не появлялось.
   - Значит, свет на Раме включится,  когда  пройдут  кольца?  -  спросила
Николь у Орла.
   - У тебя хорошая память, - одобрил он. - Ты права.
   Николь, взяв Марию на руки, нежно поцеловала ребенка  в  щеку.  Девочка
улыбнулась.
   - Спасибо вам за  малышку,  -  сказала  Николь.  -  Она  чудесная...  Я
понимаю, какой это знак для меня.
   Орел обратился к Николь.
   - О чем ты говоришь? - спросил он.  -  Мы  не  имеем  к  этому  ребенку
никакого отношения.
   Николь поглядела в загадочные синие глаза инопланетянина.  Она  никогда
не видала более выразительных глаз. Однако Николь  уже  отвыкла  читать  в
них, поскольку давно не общалась с Орлом. Поддразнивал ли он ее, говоря  о
Марии? Или же слова эти были серьезны? Нечего сомневаться: она не случайно
обнаружила это дитя так скоро, после гибели Кэти...
   "Ход твоих  размышлений  всегда  следует  чересчур  жестким  схемам,  -
вспомнила Николь слова Ричарда, сказанные ей в Узле. -  То,  что  Орел  не
является биологическим существом подобно тебе и мне, не означает,  что  он
не живой. Да, он - робот, но при этом куда смышленее нас... и  несравненно
умнее..."
   - Значит, все это время ты прятался на Раме? -  спросила  Николь  через
несколько секунд.
   - Нет, - ответил Орел. Он не стал уточнять.
   Николь улыбнулась.
   - Итак, мы еще не достигли Узла или эквивалентного ему места, но  я  не
сомневаюсь, что  ты  явился  сюда  не  из  вежливости...  Быть  может,  ты
поведаешь мне о причинах визита?
   - Наступает вторая стадия, -  объявил  Орел.  -  Мы  решили  прекратить
процесс наблюдения.
   - О'кей, - ответила Николь, опуская Марию на землю. - Понятно... но что
же будет дальше?
   - Теперь все уснут, - проговорил Орел.
   - А потом все проснутся? - спросила Николь.
   - Я могу сказать тебе только то, что уснут все.
   Николь шагнула в сторону Изумрудного города и подняла: руки к небу,  на
нем еще оставались только три цветных  кольца  -  и  то  уже  далеко,  над
Северным полуцилиндром.
   - Просто из любопытства  -  я  не  жалуюсь,  чего  там...  -  с  легким
сарказмом проговорила  Николь  и  повернулась  к  Орлу.  -  Почему  вы  не
вмешались раньше? _Прежде чем_ случилось все это... - она махнула рукой  в
сторону Изумрудного города, - _прежде  чем_  погибло  так  много  разумных
существ...
   Орел не стал торопиться с ответом.
   - Николь, сразу того и другого не бывает,  -  произнес  он  наконец.  -
Нельзя одновременно иметь свободу и  пользоваться  защитой  благодетельной
высшей силы от себя самого.
   - Прости меня, - проговорила Николь с озадаченным выражением на лице. -
Неужели я задала неуместный религиозный вопрос?
   - Примерно, - ответил Орел. - Учти, мы должны составить полный  каталог
всех космоплавателей в этом районе Галактики.  Но  судить  не  нам,  мы  -
только ученые. И нас не касается, если вы по естественным причинам  должны
уничтожить себя. Для нас важно, чтобы будущая отдача от  _нашего_  проекта
оправдывала те значительные ресурсы, которые мы потратили.
   - Вот как? Ты утверждаешь, что вмешались не затем, чтобы  предотвратить
кровопролитие, а по другой причине?
   - Да. Однако я намереваюсь изменить  тему  разговора,  поскольку  время
наше крайне ограничено. Свет включится через две минуты. Ты уснешь  спустя
минуту после того... Если ты хочешь что-нибудь сказать этому ребенку...
   - Все мы _умрем_? - спросила Николь с легким испугом.
   - Не сразу, - ответил Орел. - Но я не могу  гарантировать,  что  каждый
человек переживет время сна.
   Николь опустилась в грязь возле девочки. Мария затолкала в рот еще один
комок, и ее губы окружила грязная полоска. Николь  осторожно  утерла  лицо
девочки и предложила ей чашку с водой. К  удивлению  Николь  та  принялась
пить, проливая воду на подбородок.  Николь  улыбнулась,  Мария  хихикнула.
Запустив палец под подбородок ребенка,  Николь  почесала  ей  шейку.  Смех
превратился в хохот -  чистый,  раскованный,  магический  смех  маленького
ребенка. Звук этот был настолько прекрасным, настолько  глубоко  растрогал
Николь, что на ее глаза навернулись слезы. "Неужели  это  последний  звук,
который я слышу, - подумала она. - Тогда правильно..."
   И вдруг весь Рама наполнился  светом.  Вид  в  небесах  вселял  трепет.
Большой рог и  шесть  его  спутников,  соединенных  массивными  мостиками,
занимали небо над ними.
   - Осталось сорок пять секунд? - спросила Николь у Орла.
   Инопланетный птицечеловек кивнул. Николь взяла девочку.
   - Я знаю  -  все,  что  произошло  с  тобой  в  последние  дни,  Мария,
бессмысленно и не нужно, - проговорила Николь, усадив девочку на колени, -
но я хочу, чтобы ты знала, что ужасно нужна мне и я очень тебя люблю.
   В глазах крохи  промелькнула  удивительная  мудрость.  Она  наклонилась
вперед и положила головку на плечо  Николь.  Несколько  секунд  Николь  не
знала, что делать.  А  затем  начала  гладить  Марию  по  спинке  и  мягко
напевать:
   - Спи, усни... отдохни... да будет сон твой благословен...




        ЧАСТЬ ПЯТАЯ. ВОЗВРАЩЕНИЕ В УЗЕЛ


        1

   Сны пришли  до  рассвета.  Разрозненные  случайные  изображения  иногда
укладывались в короткую  последовательность  без  определенного  смысла  и
цели. Сперва она увидела цвета и геометрические  узоры.  Николь  не  могла
вспомнить, когда они начались. В какой-то миг она впервые подумала:  "я  -
Николь, я, должно быть, жива". Но это было  давно.  С  тех  пор  перед  ее
умственным взором прошли целые сцены, в том числе  лица  людей.  Некоторых
она узнавала. "Это - Омэ, - сказала она себе. - Это - мой отец". С  каждым
разом Николь ощущала все большую грусть. В последних  ее  снах  гостили  и
Ричард, и Кэти. "Но они оба мертвы. Они погибли, прежде чем я уснула".
   Открыв глаза, она не увидела ничего. Тьма была полной. Николь  медленно
осознавала, где находится. Она опустила руки, ощутила под пальцами  мягкую
пену,  повернулась  на  бок  -  почти  без  усилия.  "Должно  быть,  я   в
невесомости",  -  поняла  Николь.  Ум  ее  начинал  функционировать  после
многолетнего сна. "Где я?" - спросила она себя, прежде чем уснуть снова.
   Проснувшись в следующий раз, Николь увидела одинокий источник  света  в
другом конце замкнутого контейнера, в котором лежала. Она вынула  ногу  из
белой пены и подняла ее к свету. На обеих ногах оказались чистые шлепанцы.
Николь попробовала дотянуться до источника света большими пальцами, но  он
располагался слишком высоко.
   Николь поднесла ладони к лицу, но свет был настолько тускл, что она  не
видела ничего, кроме темного силуэта. Места в контейнере не хватало, чтобы
сесть, но она ухитрилась дотянуться да крышки одной рукой, упираясь другой
в дно. Николь тронула пальцами мягкую  пену.  Под  ней  ощущалась  твердая
поверхность; дерево или скорее всего металл.
   Легкие усилия утомили ее. Она быстро дышала, сердце тоже торопилось. Ум
пробуждался. Николь вспомнила последние мгновения,  проведенные  на  Раме,
прежде чем заснула.  "Пришел  Орел.  А  я  как  раз  нашла  ту  девочку  в
Альтернативном Домене... Но где я теперь? И как долго проспала?"
   Она услышала легкий стук по  контейнеру  и  откинулась  назад  в  пену.
"Кто-то пришел. Мои вопросы скоро получат ответ". Крышка  над  контейнером
медленно поползла вверх. Николь рукой прикрыла глаза от света. Она увидела
лицо Орла и услышала его голос.


   Оба они сидели  в  большой  комнате.  Все  вокруг  было  белым:  стены,
потолок, небольшой округлый стол перед ними, даже кресло, чашка, тарелки и
ложка.  Николь  пригубила  теплого  бульона.  Он  пах   цыпленком.   Слева
располагался белый контейнер, в котором она отдыхала возле  стены.  Других
предметов в комнате не было.
   -  ...Всего  шестнадцать  лет,   конечно,   по   собственному   времени
путешественника, - говорил Орел. "По времени путешественника,  -  подумала
Николь. - Так говорил и Ричард..." - Мы не сумели столь надежно  замедлить
ваше старение, как сделали это прежде. Увы, собираться пришлось поспешно.
   Невзирая на невесомость, каждое движение  давалось  Николь  с  огромным
трудом. Мышцы ее пробыли  в  бездействии  слишком  долго.  Орел  помог  ей
одолеть  несколько  шагов  от  контейнера  до  стола.   Ее   ладони   чуть
подрагивали, даже после того, как она попила воды и съела суп.
   - Итак, мне теперь около восьмидесяти? -  спросила  она  Орла  неровным
голосом, который едва сумела признать.
   - Примерно так, - ответил  инопланетянин.  -  Твой  возраст  невозможно
точно определить.
   Николь поглядела через стол на своего спутника. Орел был таким же,  как
и всегда. Синие глаза по обе стороны выступающего серого клюва не потеряли
своего таинственного обаяния. Перья  на  голове  оставались  чисто-белыми,
резко контрастируя с темно-серыми пятнами на лице, шее и  затылке.  Четыре
молочно-белых пальца на каждой руке были мягки, словно детские.
   Николь  впервые  посмотрела  на  свои  собственные  руки.   Они   стали
морщинистыми и покрылись старческими пигментными  пятнами.  Она  повернула
их, и откуда-то из  уголка  ее  памяти  донесся  смешок.  "Фтизические,  -
говорил Ричард. - Вот это слово! Это уже  не  старческие,  это  совершенно
дряхлые...  Вот  уж  не  думала,  что  придется  прибегнуть  к  нему...  -
Воспоминание исчезло. - Мои руки так одряхлели".
   - А вы не стареете? - спросила она у Орла.
   - Нет, - ответил он. - Во всяком случае, в том  смысле,  в  котором  вы
понимаете время...  Меня  регулярно  обслуживают  и  заменяют  подсистемы,
обнаруживающие ухудшение характеристик.
   - Значит, вы и не умираете?
   Он помедлил.
   - Это не совсем так, - проговорил Орел. - Как и все члены моей  группы,
я создан для определенной цели. Когда необходимость в  моем  существовании
исчезнет и меня нельзя будет перепрограммировать на  новое  дело,  я  буду
лишен энергии.
   Николь хотела рассмеяться, но сдержалась.
   - Прошу прощения, понимаю, что это не забавно...  но  выбор  этих  слов
показался мне странным... "лишен энергии"...
   - Да, это так, - ответил Орел. - Внутри  меня  располагается  несколько
крошечных источников энергии вместе со сложной системой ее  распределения.
Энергетические элементы выполнены в виде блоков и их можно переместить  от
одного к другому. Когда  перестанут  во  мне  нуждаться,  элементы  просто
извлекут и поместят в другое существо.
   - Подобно пересадке органов, - сказала Николь, допивая воду.
   - В известной степени, - согласился Орел. - Кстати, ты мне напомнила...
Во время долгого сна твое сердце дважды останавливалось;  второй  раз  уже
после того, как мы  прибыли  сюда,  в  систему  Тау  Кита...  Нам  удалось
поддерживать в тебе жизнь лекарствами и  механическими  стимуляторами,  но
твое сердце теперь существенно ослабело... Если ты хочешь  вести  активную
жизнь еще в  течение  продолжительного  периода  времени,  сердце  следует
заменить.
   - Вот почему меня