ь за рулем, он на всей скорости бросился  к
ней. Сперва он намеревался подобрать ее и увезти,  но  теперь  крабы  были
слишком близко, и Реджи решил  сбоку  врезаться  в  их  походный  порядок.
Легкая  машина  со  скрежетом  протаранила  биотов.  План  Реджи   удался.
Столкновение  отбросило  крабов   в   сторону.   Франческа   оказалась   в
безопасности.
   Но биоты не замерли на  месте...  куда  там.  Один  из  преследователей
потерял ногу, клешня вожака была  слегка  повреждена,  но  через  какие-то
секунды все они приступили к разбитой машине.  Сперва  принялись  клешнями
рубить вездеход на части, превращая  их  в  еще  более  мелкие  обломки  с
помощью разного рода устройств.
   Столкновение  на  какой-то  миг  ошеломило  Реджи.  Инопланетные  крабы
оказались  тяжелее,  чем  он  предполагал.  И  машина  получила  серьезные
повреждения.  Осознав,  что  биоты  сохранили  активность,  он  попробовал
выпрыгнуть из  вездехода,  но  не  сумел  -  погнувшийся  приборный  щиток
придавил ему ноги.
   Ужас его продлился не более десяти секунд. Никто и ничем не мог  помочь
ему. Жуткие вопли Реджи Уилсона недолго оглашали просторы Рамы, пока биоты
рубили его тело на части, как очередную деталь вездехода. Все  совершилось
быстро и организованно. Последние секунды его жизни  снимали  Франческа  и
автоматические камеры геликоптера. Изображение напрямую транслировалось на
телеэкраны Земли.



        30. ПОСМЕРТНАЯ II

   Николь неподвижно сидела в своем домике  в  лагере  "Бета".  Искаженное
ужасом лицо рассекаемого на куски Реджи  Уилсона  не  могло  исчезнуть  из
памяти. Она пыталась заставить себя думать о чем-нибудь другом.  "Что  же,
что же теперь с нами будет?"
   В Раме опять  стало  темно:  три  часа  назад  свет  вдруг  выключился,
тридцати  четырех  секунд  не  дотянув   до   продолжительности   прошлого
раманского дня. В обычное время то же явление  вызвало  бы  много  шума  и
толков. Но не сейчас. Никто из космонавтов не хотел разговаривать.  Жуткая
смерть Уилсона придавила память слишком тяжелым грузом.
   Обычное послеобеденное  совещание  отложили  до  утра.  Дэвид  Браун  и
адмирал Хейльман были заняты долгими объяснениями  с  официальными  лицами
МКА. Николь не  принимала  участия  в  переговорах  с  Землей,  однако  их
содержание нетрудно было представить. Едва ли  можно  сомневаться:  теперь
экспедицию отзовут, этого могло потребовать и общественное мнение. В конце
концов вся Земля увидела такую жуткую сцену...
   Николь представила Женевьеву перед экраном телевизора, на котором биоты
методично рубят  в  лапшу  космонавта  Уилсона.  Она  поежилась,  а  потом
упрекнула себя за эгоизм. "Истинный ужас был в Лос-Анджелесе".
   С семьей Уилсона Николь дважды встречалась на вечеринках, когда  экипаж
только что был сформирован. В особенности ей запомнился мальчик. Его звали
Рэнди. Ему было семь или  восемь,  большеглазый,  чудесный  мальчишка.  Он
любил спорт. Притащил Николь одну из своих драгоценностей -  программку  с
Олимпиады-2184, сохранившуюся в  почти  идеальном  состоянии,  и  попросил
расписаться на  странице,  посвященной  женскому  тройному  прыжку.  Потом
поблагодарил ее широкой улыбкой. В ответ она взъерошила ему волосы.
   Представить себе, как Рэнди Уилсон видит на экране гибель отца,  Николь
не могла. В уголках глаз выступили слезы. "Что за кошмарный выпал для тебя
год, малыш, - подумала она. - Какая карусель. Сперва радость - отец у тебя
космонавт. А потом Франческа, весь этот  дурацкий  развод.  И  теперь  эта
жуткая трагедия".
   Николь было очень тоскливо, но взбудораженный ум не  хотел  спать.  Она
решила, что неплохо  с  кем-нибудь  поговорить,  и,  подойдя  к  ближайшей
хижине, негромко постучала в дверь.
   - Кто там? - послышалось изнутри.
   - Привет, Такагиси-сан. Это Николь. Можно войти?
   Японец подошел к двери и открыл ее.
   - Неожиданный сюрприз, - проговорил он. - Это визит профессионала?
   - Нет, - ответила она, войдя внутрь. - Совершенно неофициальный. Уснуть
не могу. И я подумала...
   - Рад видеть вас  в  любое  время,  -  сказал  Такагиси  с  дружелюбной
улыбкой. - Не нужно никаких причин, - несколько секунд он глядел на нее. -
Меня   глубоко   потрясло   сегодняшнее   событие.   Я    чувствую    свою
ответственность. По-моему, я не все сделал, чтобы остановить...
   - Не  надо,  Сигеру,  не  будьте  смешным.  Вашей  вины  нет.  Вы  хоть
предупреждали. А я врач - и то ничего не сказала.
   Глаза ее бродили по домику Такагиси. Возле кровати японца  на  полу  на
маленьком кусочке ткани Николь заметила забавную белую фигурку  с  черными
отметинами. Подойдя поближе, она опустилась перед ней на колени.
   - Что это? - спросила она.
   Доктор Такагиси был несколько смущен. Подойдя к  Николь,  он  поднял  с
пола крошечного  толстого  азиата.  Зажав  фигурку  между  указательным  и
большим пальцами, он проговорил:
   - Это фигурка нэцкэ из приданого моей жены,  она  сделана  из  слоновой
кости.
   Он передал человечка Николь.
   - Это царь богов. Пара его - столь же полная царица -  сейчас  стоит  в
Киото на столике возле постели  моей  жены.  Многие  люди  собирали  такие
фигурки, когда жизни слонов как вида еще ничего не угрожало. В семье  моей
жены хранится великолепная коллекция.
   Николь разглядывала покоившегося в руке человечка,  благородно  и  ясно
улыбавшегося  с  ладони.  Ей  представилась  прекрасная  Матико  Такагиси,
оставшаяся в Японии, и на миг она позавидовала им. "Имея за  спиной  такую
опору, легче переносить и события, подобные гибели Уилсона".
   - Не присядете ли? - предложил Такагиси.
   Николь опустилась на стоявший  рядом  с  постелью  ящик,  и  они  минут
двадцать проговорили. В основном о своих семейных традициях. Несколько раз
всплывала дневная трагедия, однако о Раме и экспедиции "Ньютон"  старались
не вспоминать. Обоим  необходимы  были  эти  утешительные  воспоминания  о
земной повседневной жизни.
   - А теперь, - проговорил Такагиси, допивая чай и ставя  свою  чашку  на
стол рядом с чашкой Николь, -  у  меня  несколько  неожиданная  просьба  к
доктору де Жарден. Не могли бы вы принести сюда  медицинское  оборудование
из вашего домика? Я бы хотел пройти сканирование.
   Николь рассмеялась, но, заметив серьезное выражение  на  лице  коллеги,
умолкла. Когда через несколько минут она возвратилась со сканером,  доктор
Такагиси объяснил ей причины своей просьбы.
   -  Днем  я  дважды  почувствовал  в  груди  острую  боль.   Тогда   все
волновались, Уилсон как раз врезался  в  строй  биотов,  и  я  понял...  -
Предложение он не окончил. Николь, кивнув, включила свой прибор.
   Три минуты оба они молчали. Николь проверила  все  угрожающие  сигналы,
просмотрела  графики  и  диаграммы,  описывающие  сердечную   деятельность
японца, то и дело качая головой. Закончив, она грустно  улыбнулась  своему
другу.
   - У вас был легкий сердечный приступ, - сказала она Такагиси.  -  Может
быть, два подряд. С тех пор сердечная деятельность не  нормализовалась.  -
По лицу японца было видно, что новость не является для него неожиданной. -
Мне очень жаль. У меня с собой есть кое-какие лекарства, и я их  вам  дам,
но это лишь временные меры. Нам придется возвратиться на  "Ньютон",  чтобы
сделать все необходимое.
   - Хорошо, - он  слабо  улыбнулся.  -  Если  верны  предсказания,  через
двенадцать часов в Раме снова станет светло. Тогда, я думаю, можно будет и
отправиться.
   - Возможно, - ответила она, - но сперва придется переговорить с Брауном
и Хейльманом. Мне кажется, что нам лучше отправиться прямо с утра.
   Потянувшись, он прикоснулся к ее руке.
   - Спасибо, Николь.
   Она отвернулась. Второй раз за этот час  на  глаза  навернулись  слезы.
Оставив Такагиси, Николь направилась к домику доктора Брауна.


   - Николь, это вы, - услышала она из темноты голос Ричарда Уэйкфилда.  -
А я был уверен, что вы спите. У меня есть для вас кое-какие новости.
   - Привет, Ричард, - поздоровалась Николь, когда тот с фонариком в руках
вынырнул из темноты.
   - Я не мог уснуть, - пояснил он,  -  слишком  много  всякой  пакости  в
голове. И решил поразмыслить над  вашим  делом.  -  Он  улыбнулся.  -  Все
оказалось  куда  проще,  чем  я  предполагал.  Не  заглянете  ли  ко  мне,
поговорим?
   Николь смутилась. Она уже  обдумывала,  что  будет  говорить  Брауну  и
Хейльману о Такагиси.
   - Или вы забыли, - напомнил Ричард, - всю  эту  историю  с  программным
обеспечением "Рохира" и ручными командами?
   - Значит, вы работали над _этим_? - переспросила она. Прямо здесь?
   - Конечно. Пришлось только попросить О'Тула передать сюда  все  данные.
Пойдемте, я покажу.
   Николь решила, что встреча с доктором Брауном может  и  подождать.  Она
шла рядом с Ричардом. По пути тот стукнул в стенку одной из хижин.
   - Эй, Табори,  угадай-ка,  кого  я  нашел?  -  воскликнул  он.  -  Нашу
прекрасную докторшу и  в  самых  густых  потемках.  Ты  не  хочешь  к  нам
присоединиться? - И обратился к Николь. - Ему я кое-что уже объяснил, а  в
вашем домике было темно, и я решил, что вы уже спите.
   Через минуту в двери появился Янош, приветствовавший Николь улыбкой.
   - Отлично, Уэйкфилд, - ответил он, -  только  не  затягивай,  я  и  так
засыпаю.
   Когда  они  оказались  в  его  хижине,  британский  инженер   с   явным
удовольствием поведал, что  случилось  с  роботом-хирургом  при  внезапном
развороте "Ньютона".
   - Вы были правы, Николь, - проговорил он,  -  в  "Рохир"  были  введены
ручные команды. Они действительно отключили защитные алгоритмы, и ни  один
из них не сработал _во время_ маневра Рамы.
   Улыбаясь, Уэйкфилд продолжил, убедившись,  что  Николь  следит  за  его
объяснением.
   - По-видимому, когда Янош упал и ударил рукой по клавиатуре,  он  отдал
три  команды.   Так   по   крайней   мере   решил   "Рохир",   он   принял
последовательность  из  трех  ручных   команд.   Естественно,   получилась
бессмыслица, но "Рохир" не знал этого.
   - Быть может, вы теперь представите, какие кошмары терзают  душу  того,
кто  создает  программное  обеспечение.  Всех  вариантов  никто  не  может
предвидеть. И  программисты  предусмотрели  защиту  от  _одной_  случайной
команды - ну  если  кто-то  неумышленно  прикоснется  к  пульту  во  время
операции, - но не от _нескольких_.  Все  ручные  команды  система  считает
экстренными. И, поскольку они обладают высоким приоритетом  в  программном
обеспечении  "Рохира",  принимаются  к   исполнению   немедленно.   Однако
программа знает, что одиночная ручная команда может оказаться "плохой",  и
способна отвергнуть ее и обратиться к следующему приоритету, в том числе и
к защите от ошибок.
   - Извините, - сказала Николь. - Я не поняла. Как  это  может  программа
отвергнуть одну плохую команду, а несколько  пропустить?  Я  считала,  что
процессор оперирует с рядами.
   Обернувшись к своему портативному компьютеру, Ричард по заметкам  вывел
на монитор ряды и колонки цифр.
   - Вот операции, которые "Рохир" выполнял после этих ручных команд.
   - Они повторяются, - заметил Янош, - через семь операций.
   - Правильно, - ответил Ричард. - Три  раза  "Рохир"  пытался  исполнить
первую ручную команду и каждый раз неудачно, потом он перешел к  следующей
команде, как это и предусмотрено программой...
   - Но почему, -  осведомился  Табори,  -  он  вернулся  потом  к  первой
команде?
   - Потому что  программисты  не  предусмотрели  возможности  поступления
_многократной_  ошибочной  команды.  Закончив  обработку  каждой  команды,
программа всякий раз спрашивает у себя - нет ли на  буфере  другой  ручной
команды. Если ее _нет_, программа отвергает первую  команду  и  происходит
прерывание. Если она _есть_, программа запоминает  отвергнутую  команду  и
считывает следующую. И если последовательно не  прошли  уже  две  команды,
программа _решает_, что сломан процессор, и переключается на дублирующий и
вновь пытается обработать те же ручные команды. Понимаете. Пусть одна...
   Несколько секунд Николь слушала, как  Ричард  и  Янош  разговаривают  о
дублировании подсистем, буферных командах  и  очередности  считывания.  Ее
знания в области защиты от неисправностей и дублирования были  минимальны,
поэтому участвовать в разговоре она не могла.
   - Минуточку, - наконец вмешалась она. - Я  опять  сбилась.  Помните,  я
все-таки не инженер. Может ли кто-нибудь изложить мне суть дела на обычном
английском языке?
   Уэйкфилд пустился в извинения.
   - Простите, Николь, - проговорил он, - вы знаете как устроены программы
с прерыванием? - Она кивнула. - А очередность приоритетов в такой  системе
вам  знакома?  Хорошо.  Тогда  объяснение  будет  несложным.  Сигналы   на
прерывание от видеосистемы и акселерометра обладали  меньшим  приоритетом,
чем ручные команды, непроизвольно созданные Яношем при падении.  Программа
зациклилась по контуру  обработки  ручных  команд  и  не  смогла  услышать
сигналы датчиков. Поэтому скальпель продолжал резать.
   Николь почему-то ощутила разочарование. Объяснение оказалось достаточно
простым, и ей вовсе не хотелось бы узнать,  что  виноват  Янош  или  любой
другой член экипажа. Но уж слишком простым было  это  объяснение.  Оно  не
стоило потраченного ею времени и сил.
   Сев на кушетку Ричарда, Николь проговорила:
   - Вот и вся моя тайна?
   Янош опустился возле нее.
   - Николь, приободритесь, - сказал он. -  Новость  неплохая.  Во  всяком
случае, мы не напутали в исходных данных, и все нашло достаточно  логичное
объяснение.
   - Просто великолепное, - саркастически отозвалась Николь. - Но  генерал
Борзов тем не  менее  мертв.  А  теперь  еще  и  Реджи  Уилсон.  -  Николь
припомнила возбужденное состояние американского журналиста в последние дни
и свой разговор с Франческой. - Кстати, - не задумываясь, спросила она,  -
никто из вас не слышал, жаловался ли генерал Борзов на головную  боль  или
на какие-нибудь другие неудобства? В особенности в день банкета?
   Уэйкфилд покачал головой.
   - Нет, - ответил Янош. - А почему вы спрашиваете?
   - Дело в том,  что  я  запросила  у  портативного  диагноста  возможный
диагноз, основываясь на его биометрических показаниях, в том случае,  если
у него _не было_ аппендицита. Наиболее  вероятная  причина  -  отравление.
Вероятность - 62%. Я  подумала,  что  возможна  аллергическая  реакция  на
какой-нибудь медикамент.
   - В самом деле? - Янош был явно задет. - А почему вы ничего не говорили
мне об этом?
   - Я собиралась... несколько раз. Но мне показалось, что вам неинтересно
было меня слушать. Помните, я хотела зайти к  вам  в  каюту  на  "Ньютоне"
через день после смерти Борзова? Как раз после собрания экипажа. По  вашей
реакции я решила, что лучше не ворошить...
   - Боже, - Янош покачал головой, -  насколько  же  мы,  люди,  не  умеем
общаться и понимать друг друга. У меня просто голова болела тогда,  вот  и
все. Я и не предполагал,  что  вы  расцените  мою  реакцию  как  нежелание
говорить о смерти Валерия.
   - Кстати, об общении, - произнесла Николь, устало поднимаясь с кушетки.
- Перед сном мне нужно переговорить еще с  доктором  Брауном  и  адмиралом
Хейльманом. - Она поглядела на Уэйкфилда. -  Большое  спасибо  за  помощь,
Ричард. Если бы могла, сказала бы, что теперь чувствую себя лучше.
   Она подошла к Яношу.
   - Извините, друг мой. Мне следовало бы провести расследование совместно
с вами. Тогда оно наверняка закончилось бы быстрее.
   - Отлично, -  ответил  тот.  -  Не  будем  вспоминать  об  этом,  -  он
улыбнулся. - Пойдемте, провожу вас до дома.
   Постучав в дверь домика, Николь услышала внутри громкий разговор. Дэвид
Браун, Отто Хейльман и Франческа Сабатини спорили о том,  как  реагировать
на последние директивы с Земли.
   - Они переигрывают, - говорила Франческа. - Сами все поймут, как только
появится время для размышлений. Это же не  первая  экспедиция,  в  которой
погиб человек.
   - Но нам же _приказали_ возвращаться на "Ньютон" как  можно  скорее,  -
протестовал адмирал Хейльман.
   - Значит, завтра придется  переговорить  с  ними  еще  раз,  объяснить,
почему мы собираемся сперва обследовать Нью-Йорк. Такагиси утверждает, что
через день-другой море начнет таять, и нам  все  равно  придется  уходить.
Кстати, Уэйкфилд, Такагиси и я что-то слыхали в _ту_ ночь, хотя Дэвид и не
верит мне.
   - Не знаю, Франческа, - начал Дэвид Браун, когда услышал стук Николь. -
Кто еще там? - резко спросил он.
   - Космонавт де Жарден. У меня важная медицинская информация...
   - Знаете, де Жарден, - торопливо перебил ее Браун, -  мы  сейчас  очень
заняты. Не может ли ваше дело подождать до утра?
   "Хорошо, - подумала Николь. -  Я-то  до  утра  подожду".  Ей  вовсе  не
хотелось торопиться извещать Дэвида Брауна о состоянии сердца Такагиси.
   - Приняла, - ответила она громко.
   Через какие-то секунды спор за ее спиной вновь разгорелся. Она медленно
брела к своей хижине.  "Уж  завтра  дело  пойдет  лучше",  -  думала  она,
укладываясь на кушетке.



        31. ВУНДЕРКИНД ИЗ ОРВИЕТО

   - Спокойной ночи, Отто, - проговорил Дэвид Браун  в  спину  германскому
адмиралу, выходившему из его хижины. - До завтра, - доктор Браун зевнул  и
потянулся. Поглядел на часы. Оставалось еще чуть  более  восьми  часов  до
того, как свет включится снова.
   Он стащил свой летный костюм, отпил воды. Франческа вошла в его хижину,
едва он опустился на ложе.
   - Дэвид, - объявила она, - у нас новые сложности, - и, подойдя поближе,
коротко  чмокнула  его  в  щеку.  -  Я  разговаривала  с  Яношем.   Николь
заподозрила, что Валерий получил препарат.
   - Чтооо? - Браун взвился  с  кушетки.  -  Как  она  сумела?  Ведь  даже
возможности не было...
   - Очевидно, биометрия обнаружила  какие-то  свидетельства,  и  она  ими
воспользовалась. Сегодня Николь проговорилась об этом Яношу.
   - Ты ничем не  выдала  себя,  когда  разговаривала  с  ним?  Мы  должны
совершенно...
   - Конечно, нет, - ответила Франческа. - Во всяком случае, Яношу  ничего
подобного и в голову не придет. Он-то - просто воплощенная невинность,  по
крайней мере в таких делах.
   - Чертова баба. Лезет повсюду со своей проклятой  биометрией.  -  Дэвид
потер лицо руками. - Ну и денек. Сперва этот дурень Уилсон лезет в  герои.
Теперь еще эта... Я же говорил  тебе,  что  надо  стереть  все  данные  об
операции. Уничтожить основные файлы совсем не сложно. И тогда ничто не...
   - Результаты биометрии останутся, - возразила Франческа, - а  в  них  и
содержится главное свидетельство против нас. Чтобы обнаружить все  это  по
данным об операции, нужно быть не иначе как гением.
   Она села и прижала голову доктора Брауна к груди.
   - Наша серьезная ошибка заключалась не в  том,  что  мы  не  уничтожили
файлы - такое могло лишь вызвать подозрения в МКА. Мы  ошиблись  в  оценке
Николь де Жарден.
   Высвободившись из ее объятий, доктор Браун поднялся.
   - Черт побери, Франческа, во всем виновата ты. Зачем я только  позволил
тебе втравить меня в это дело. Я же с самого начала знал...
   - С самого начала знал, - резко перебила Франческа своего  соучастника,
- что ты, доктор Дэвид Браун, не участвуешь в первой вылазке внутрь  Рамы.
Ты знал, что и твои будущие миллионы,  и  слава  лидера  экспедиции  будут
поставлены под сомнение, если ты останешься на борту "Ньютона". - Перестав
ходить, Браун замер перед  Франческой.  -  С  самого  начала  ты  знал,  -
продолжала она уже более мягким тоном, - что и  я  была  заинтересована  в
твоем участии в первой вылазке.  И  что  ты  можешь  рассчитывать  на  мою
поддержку.
   Взяв Брауна за руки, она потянула его к кушетке.
   - Садись, Дэвид. Мы вновь и вновь возвращаемся  к  одному  и  тому  же.
Генерала Борзова убили не  мы.  Мы  с  тобой  только  дали  ему  препарат,
вызвавший симптомы аппендицита. Но решились на это мы вместе.  И  если  бы
Рама не начал этот маневр и если  бы  не  подвел  робот-хирург,  наш  план
с