стоянной  -
сорок шесть часов четыре минуты четырнадцать секунд.
   - Сколько же еще лететь до Земли? - поинтересовалась Николь,  укладывая
матрас в чехол.
   - Двадцать  дней  и  четыре  часа,  -  ответил  Ричард,  обратившись  к
компьютеру. - Ну а ты готова к новому приключению?
   Она кивнула.
   - Я полагаю, что ты знаешь также, где искать  панель,  открывающую  эту
крышку?
   - Нет, - произнес он уверенным тоном, - но ее несложно будет  отыскать.
А когда мы найдем ее, то сразу же узнаем, как попасть в логово  птиц.  Все
будет яснее ясного.
   Десять минут спустя Ричард уже нажимал  на  металлическую  пластину,  и
крышка третьего люка распахнулась. Они  спускались  по  широкой  лестнице,
кое-где на ней были расположены площадки. На лестнице Ричард  взял  Николь
за руку. Им приходилось посвечивать фонарями:  здесь  на  стенах  огни  не
зажигались.
   Комната с водой оказалась на том же месте, как и в остальных  подземных
логовах. Из горизонтальных тоннелей обоих уровней не доносилось ни звука.
   - Похоже, здесь никто не живет, - проговорил Ричард.
   - Пока не живет, - согласилась Николь.



        48. ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, ЗЕМЛЯНЕ!

   Ричард был озадачен. В первой же боковой комнате, отходящей  от  одного
из верхних тоннелей, он обнаружил  набор  странных  устройств,  назначение
которых успел  понять  менее  чем  за  час.  Он  узнал,  как  регулировать
освещение и температуру в каждом помещении  их  подземного  обиталища.  Но
если это  было  настолько  легко  и  если  все  подземные  лабиринты  были
сконструированы одинаково, почему же птицы не пользовались  освещением?  И
за завтраком Ричард выспрашивал  у  Николь,  что  она  помнила  о  птичьем
логове.
   - Ты пропускаешь более важный вопрос,  -  проговорила  Николь,  откусив
кусок манно-дыни. - Сами по себе птицы не представляют  особого  интереса.
Главное в том, где искать раман? И зачем они построили под Нью-Йорком  эти
тоннели?
   - Возможно, все они и есть рамане, -  ответил  Ричард.  -  Может  быть,
биоты, птицы и октопауки родом с одной планеты.  И  поначалу  представляли
собой одну счастливую семейку. Но шли годы, сменялись поколения  и  каждый
вид развивался своим путем. Тогда они построили отдельные обиталища и...
   - Эта гипотеза оставляет  слишком  много  неясностей,  -  перебила  его
Николь. - Биоты вполне определенно являются машинами. Птицы -  неизвестно.
Октопауки скорее всего нет, хотя те, кто  сумел  соорудить  этот  корабль,
могли создать и такой искусственный разум, возможностей которого мы просто
не в силах представить. Однако интуиция подсказывает мне,  что  эти  твари
являются живыми существами.
   - Люди, возможно, не могут  отличить  машину,  созданную  по-настоящему
развитой расой, от живого существа.
   - Согласна. Наверное, мы так и не сможем прийти к определенному выводу.
Кстати, есть еще один вопрос, который я хотела бы обсудить с тобой.
   - Какой?
   - На  Раме  I  существовали  эти  подземные  лабиринты,  жили  птицы  и
октопауки? Если да, то почему экипаж Нортона не заметил их? А если нет, то
почему они оказались именно на этом корабле, а не на первом?
   Ричард помолчал несколько секунд.
   - Вижу, к чему ты клонишь, - наконец проговорил он. - По общему мнению,
Рамы были созданы миллионы лет назад неизвестными существами где-нибудь  в
далеком уголке Галактики, и они  совершенно  не  заинтересованы  тем,  что
происходит в ходе полета, и не следят за своими аппаратами.  Но  если  они
были созданы так давно, чем объяснить столь резкие  различия  в  кораблях,
построенных скорее всего одновременно?
   - Мне все больше кажется, что прав был наш покойный коллега из Киото, -
ответила Николь. - Возможно, во всем этом _заложена_ некая разумная схема.
Я не испытываю сомнений в точности наблюдений экипажа  Нортона  и  считаю,
что все различия между кораблями действительно существуют. Но  стоит  лишь
признать, что оба корабля различаются,  тут  же  возникает  более  сложный
вопрос: _почему_?
   Ричард уже покончил с едой и расхаживал по едва освещенному тоннелю.
   - О чем-то похожем говорили, когда решали,  прерывать  ли  деятельность
экспедиции. Телесовещание, по  сути  дела,  свелось  к  обсуждению  одного
вопроса: почему рамане выбрали курс к Земле? Раз Рама I этого  не  сделал,
факт можно считать доказанным: корабли  различаются.  И  это  притом,  что
участники совещания ничего не знали о птицах и октопауках.
   - Генералу Борзову такие птицы понравились бы, - добавила Николь  после
недолгого молчания. - Он полагал, что летать  -  самое  милое  занятие  на
свете, - она усмехнулась. - Однажды он признался мне, что всю жизнь мечтал
воплотиться в птицу, если нам суждено перевоплощение после смерти.
   - Хороший был человек, - Ричард на миг остановился. -  Сомневаюсь,  что
мы ценили его в полной мере.
   Николь уложила  остатки  манно-дыни  в  ранец  и,  подготовившись  идти
дальше, улыбнулась своему другу-перипатетику.
   - Ричард, еще один вопрос?
   Он кивнул.
   - Как ты считаешь, мы уже встретились с раманами - теми,  кто  построил
этот корабль? Или это их потомки?
   Ричард энергично затряс головой.
   - Нет, конечно, - ответил он, - скорее их создания. Или живые существа,
населявшие родную планету раман. Главных действующих лиц мы еще не видели.


   Они обнаружили Белую комнату слева от горизонтального тоннеля на втором
уровне. К этому времени поиски уже едва  не  успели  наскучить.  Ричард  и
Николь прошли не один тоннель, заглянули в достаточное  количество  пустых
комнат. Четыре раза им попадались устройства  для  регулирования  света  и
температуры. Но пока они не достигли Белой комнаты, ничего интересного  не
заметили.
   В  комнате  со  стенами,  выкрашенными  чистой  белой  краской,  они  с
удивлением обнаружили знакомые людям  предметы:  расческу,  щетку,  пустой
футляр из-под губной помады, несколько монет, связку ключей и  даже  нечто
похожее на старый  приемопередатчик.  В  другой  кучке  оказались  кольцо,
наручные часы, тюбик с зубной  пастой,  пилочка  для  ногтей  и  небольшая
клавиатура с латинскими буквами.
   - Эй, гений, - взмахом руки Николь поманила к себе Ричарда.  -  Объясни
мне все это, если сможешь.
   Ричард поднял  тюбик,  отвернул  колпачок  и  надавил.  Поползла  белая
гусеница. Ричард прикоснулся к ней пальцем, лизнул.
   - Тьфу, - проговорил он, сплевывая. - Возьми-ка свой масс-спектрометр.
   Пока Николь с помощью сложных медицинских приборов  исследовала  состав
пасты, Ричард перебирал другие  предметы.  В  особенности  заворожили  его
часы. Они шли на самом деле, показывали точное время, секунда  в  секунду,
но от неизвестной точки отсчета.
   - А ты была в космическом музее во Флориде? - спросил он у Николь.
   - Нет, - рассеянно ответила она.
   - У них целая выставка предметов, которыми пользовался экипаж Рамы. Эти
часы точь-в-точь похожи на те, что в музее. Я это помню,  поскольку  купил
там в киоске такие же.
   Николь приблизилась к нему с недоумением на лице.
   -  Ричард,  это  не  паста.  Даже  не  представляю,  что   это   такое.
Удивительный спектр. Очень много сверхтяжелых молекул.
   Несколько  минут  оба  космонавта  перебирали  странные  вещи,  пытаясь
осмыслить обнаруженное Николь.
   - Можно быть уверенным только в одном, - проговорил Ричард,  безуспешно
пытавшийся открыть футляр приемопередатчика. -  Все  эти  предметы  вполне
определенно связаны с людьми. Здесь их слишком  много,  чтобы  можно  было
заподозрить случайное совпадение.
   -  Но  как  они  сюда  попали?  -   спросила   Николь.   Она   пыталась
воспользоваться щеткой, оказавшейся, увы, слишком  мягкой  для  ее  волос.
Осмотрела предмет  повнимательнее.  -  На  самом  деле  это  не  щетка,  -
заключила она, - этот предмет _похож_ на щетку, с виду и _на ощупь_  тоже,
но причесываться им нельзя.
   Нагнувшись, она подобрала пилочку для ногтей.
   - А этой штукой нельзя подпилить ни  одного  ногтя.  -  Ричард  подошел
посмотреть, о чем речь. Он все еще пытался справиться с  рацией,  потом  с
разочарованием выронил ее, принимая от Николь пилочку.
   - Получается, что эти вещи просто похожи на человеческие? - сказал  он,
пробуя подпилить свой самый длинный ноготь. На нем не осталось даже  следа
прикосновения. Ричард вернул  пилочку  Николь.  -  Что  же  это  такое?  -
задумчиво проговорил он.
   - Помню сценку  из  одного  научно-фантастического  романа,  который  я
читала студенткой, - произнесла  Николь  через  несколько  секунд.  -  Там
внеземляне познакомились с человечеством по самым первым телепрограммам. И
когда наконец состоялся контакт, они  стали  предлагать  людям  коробки  с
крупой, мыло, другие предметы, которые видели в телерекламах. С  упаковкой
все было в порядке, но содержимое или вовсе отсутствовало, или оказывалось
совершенно не тем.
   Ричард  слушал  Николь  невнимательно.  Он  теребил  ключи,   оглядывал
предметы.
   - Хорошо, что же их объединяет? - спросил он скорее у себя самого.
   Ответ обоим пришел в голову одновременно.
   - Такие вещи принадлежали  экипажу  Нортона,  -  в  унисон  проговорили
Ричард и Николь.
   - Итак, оба Рамы способны сообщаться между собой, - сказал Ричард.
   - Значит, эти предметы разложены здесь для того, чтобы мы поняли  -  за
первым визитом людей на Раму внимательно следили.
   - Побывавшие в лагерях  Нортона  биоты-пауки  наверняка  были  снабжены
видеооборудованием.
   - Тогда все эти предметы изготовлены по картинкам, переданным с Рамы I.
   После этих слов Николь оба умолкли,  каждый  следуя  своим  собственным
мыслям.
   - Но зачем нам они? Чего от нас добиваются? - Ричард встал  и  принялся
расхаживать по комнате. Он вдруг расхохотался. - Вот  будет  интересно,  -
проговорил он, - если в конце концов прав окажется все-таки  Дэвид  Браун:
рамане  не  заинтересованы  в  своих  космических   находках,   а   просто
запрограммировали свои аппараты, чтобы те _изображали_ интерес  к  гостям.
Так сказать, тонкая лесть: из уважения изменить курс и  заодно  изготовить
кучку простых предметов. Невероятная ирония. Очевидно, все  незрелые  виды
безнадежно влюблены в себя, и гости раман непременно  увлекутся  попытками
отыскать смысл, заключенный во всей этой куче мусора...
   - Ну воспарил, - перебила его Николь. - Пока мы знаем лишь то, что этот
космический корабль получал снимки с  Рамы  I  и  что  рамане  скопировали
горстку повседневных вещиц, принадлежащих  экипажу  Нортона,  и  подсунули
нам.
   - Интересно, клавиатура столь же бесполезна, как  и  все  остальное,  -
проговорил Ричард, подбирая ее с пола. Он набрал слово "Рама".  Ничего  не
случилось. Потом "Николь", все осталось по-прежнему.
   - Ты забыл, как работали старые модели? - улыбнулась Николь. Она  взяла
клавиатуру. -  Сперва  нужно  было  включить  питание.  -  Она  нажала  на
безымянную клавишу в правом  верхнем  углу.  Часть  противоположной  стены
поехала в сторону, открывая за собой черный метровый квадрат.


   Клавиатура напоминала те, что входили в состав переносных  компьютеров,
использованных первой экспедицией на Раму. Она имела четыре  ряда  клавиш,
по двенадцать в каждом, и кнопку питания в правом верхнем  углу.  Двадцать
шесть латинских букв, десять арабских чисел и четыре арифметических  знака
занимали сорок клавиш. Восемь остальных были обозначены либо точками, либо
геометрическими фигурами;  кроме  того,  их  можно  было  устанавливать  в
верхнее и нижнее положения. Ричард и Николь быстро поняли, что эти клавиши
и позволяют управлять компьютером Рамы. Методом проб и ошибок  им  удалось
выявить, что результат нажатия  на  любую  кнопку  определялся  положением
_других_ семи клавиш, то есть каждая из них давала  возможность  выполнить
128 действий. Таким образом, вся клавиатура  позволяла  осуществлять  1024
команды.
   Составление машинного словаря требовало времени. Ричард взялся за дело.
С помощью их с Николь компьютеров он пытался понять смысл команд.  Цель-то
была проста - воспользоваться компьютером  Рамы,  как  своим  собственным.
Определив смысл команды, он вводил ее  в  память  переносных  компьютеров,
запоминавших расположение клавиш на  компьютере  раман  и  создаваемый  им
результат на черном экране.
   Несмотря на весь интеллект и опыт Ричарда, работа  оказалась  нелегкой.
Николь ничем не могла помочь ему. А  поэтому  дважды  по  его  предложению
выходила на поверхность в тот первый раманский день,  что  провели  они  в
Белой комнате. Оба раза она долго бродила  по  Нью-Йорку  и  все  пыталась
отыскать в небе геликоптер. Во второй раз  сходила  к  амбару,  в  котором
упала в яму. С тех пор случилось так  много,  что  жуткие  воспоминания  о
времени,  проведенном  на  дне,  уже  казались  Николь  какой-то   древней
историей.
   Она часто думала о Борзове, Уилсоне и  Такагиси.  Оставляя  Землю,  все
космонавты  знали,  что  произойти  может  всякое.  Их   учили   устранять
неисправности,  чинить  сломанное  оборудование.  Но  никто  из   них   не
предполагал, что в экспедицию придет смерть. "Если мы с Ричардом не сумеем
выбраться из Нью-Йорка, - подумала Николь, - погибнет едва ли не  половина
экспедиции.  Худшей  ситуации   не   бывало   со   времени   возобновления
пилотируемых полетов".
   Она стояла  снаружи  амбара  примерно  там,  где  вместе  с  Франческой
беседовала с Ричардом по коммуникатору. "Итак,  Франческа,  почему  же  ты
соврала? - про себя проговорила Николь. - Решила, что с моим исчезновением
улягутся все подозрения?"
   В то последнее утро, проведенное в лагере "Бета", прежде чем  выйти  на
поиск Такагиси, Николь по  радио  скопировала  всю  информацию  из  памяти
собственного портативного компьютера на настольный компьютер в своей каюте
на "Ньютоне". Тогда Николь  хотела,  на  всякий  случай,  только  очистить
память машины. "Но теперь информация  там,  -  напомнила  она  себе,  -  и
любопытствующий детектив может все обнаружить - и  про  препараты,  и  про
гипертонию у Дэвида, даже про аборт.  И  конечно,  установленные  Ричардом
причины неисправности "Рохира".
   Во время прогулок Николь видела несколько  биотов-многоножек;  вдалеке,
почти на  пределе  видимости,  маячил  бульдозер.  Никаких  птиц,  никаких
звуков, свидетельствующих о близости  октопаука.  "Наверное,  они  выходят
лишь по ночам", - решила она, отправляясь к Ричарду пообедать.



        49. ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ

   - Еда почти кончилась, -  проговорила  Николь.  Они  упаковали  остатки
манно-дыни и уложили их в ранец Ричарда.
   - Знаю, - ответил он, - и я уже понял, как ты ее добудешь.
   - _Я_? - спросила Николь. - А почему это должна делать я?
   - Ну, по-первых, для такого дела достаточно  одного  человека.  На  эту
мысль меня натолкнула работа с компьютерной графикой раман.  Во-вторых,  я
не могу терять времени. По-моему,  я  вот-вот  пойму,  как  работает  этот
компьютер. Существует около  двухсот  команд,  которые  я  могу  объяснить
только одним способом, -  они  позволяют  перейти  на  другой  уровень,  в
иерархическое пространство высшего порядка.
   За обедом Ричард успел объяснить Николь, что компьютер  раман  работает
подобно  его  земным  собратьям.  Он  мог  хранить  и   выдавать   данные,
производить математические расчеты, строить графики, даже создавать  новые
языки.
   - Но я даже не прикоснулся к его истинным возможностям.  Сегодня-завтра
я обязан с ним разобраться. У нас остается очень мало времени.
   План,  придуманный  Ричардом,  отличался  обманчивой  простотой.  После
долгой раманской  ночи  -  Ричард  спал  не  более  трех  часов  -  Николь
отправилась к центральной площади исполнять его  задумку.  Основываясь  на
закономерностях прогрессирующей сложности, Ричард сообщил  ей  три  места,
где, по его мнению, следовало искать пластину, открывающую крышку в логово
птиц. Будучи очень уверенным в себе, он даже не пожелал обсуждать, что  ей
делать, если пластины там не окажется. Но Николь эту  пластину  обнаружила
без труда. Отодвинув крышку, она покричала вниз -  в  темноту.  Ответа  не
было.
   Она  посветила  фонариком.  Танк-часовой  был  на  посту,   он   сновал
взад-вперед по тоннелю, уводящему к водяной комнате. Николь  крикнула  еще
раз... Лучше все-таки не спускаться, даже до первого уровня. Хотя Ричард и
уверял, что немедленно придет  ей  на  помощь,  Николь  не  испытывала  ни
малейшего желания снова застрять в подземелье с птицами.
   Послышалось далекое бормотанье? Кажется,  так.  Николь  взяла  одну  из
монеток, подобранных ею в Белой комнате, и уронила ее  в  отвесную  шахту.
Монетка исчезла внизу, звякнула о карниз где-то рядом со  вторым  уровнем.
На этот раз бормотанье оказалось громким. Минуя танк-часовой, к  свету  ее
фонарика взмыла одна  из  птиц.  И  крышка  начала  закрываться...  Николь
пришлось отодвинуться.
   Она обсудила случившееся с Ричардом. Подождав несколько  минут,  Николь
нажала на  пластину.  И  когда  она  снова  крикнула  в  глубины  птичьего
подземелья,  ей  ответили  немедленно.  На   сей   раз   знакомая   Николь
черно-вельветовая птица, не долетев до поверхности пяти метров,  принялась
что-то трещать. Николь поняла, что ей предлагают убираться  восвояси.  Но,
прежде чем птица успела вернуться вниз, Николь извлекла из кармана монитор
своего компьютера и пустила программу. На экране появились две манно-дыни.
На глазах птицы они  обрели  цвет,  а  потом  в  узком  разрезе  появились
структура и окраска внутренней части плода.
   Чтобы лучше видеть, вельветовая птица поднялась  к  самой  поверхности.
Потом повернула голову вниз и  что-то  крикнула.  Через  несколько  секунд
другая знакомая Николь птица - явно супруг или супруга черно-вельветовой -
взлетела вверх и уселась на самый край шахты. Николь второй раз  повторила
короткую демонстрацию. Птицы переговорили и исчезли в подземелье.
   Шли минуты. Иногда до Николь доносилось бормотанье из нижних коридоров.
Наконец ее друзья возвратились, в  когтях  каждой  птицы  было  зажато  по
небольшой дыньке. Они опустились на площади неподалеку  от  входа.  Николь
отправилась к дыням, но птицы не выпускали их. Потом, как  ей  показалось,
последовала целая лекция. Птицы бормотали и поодиночке,  и  вместе,  часто
поглядывая на нее и постукивая по кожуре  дынь.  Минут  через  пятнадцать,
удовлетворившись произведенным  впечатлением,  птицы  взлетели  и,  нырнув
вниз, исчезли в своем логове.
   "Кажется, мне намекнули, что дынь мало", - думала Николь, направляясь к
восточной площади. Дыни были тяжелыми, она несла  их  по  одной  в  каждом
ранце, которые прихватила с собой из  Белой  комнаты.  "Или,  чтобы  я  их
больше не беспокоила. Но в любом случае нам больше не обрадуются".
   Она подумала, что Ричард встретит  ее  с  радостью.  Так  и  вышло:  он
ликовал, но не из-за Николь с двумя дынями. Он ухмылялся от уха до  уха  и
что-то прятал в одной руке за спиной.
   - А теперь  смотри,  что  у  меня  есть,  -  сказал  он,  когда  Николь
разгрузила  ранцы.  Ричард  протянул  вперед  руку,  на  раскрытой  ладони
оказался черный шар диаметром около десяти сантиметров.


   - Я еще не представляю себе всей логики  и  сколько  информации  должен
содержать запрос, но я установил фундаментальный  принцип:  по  компьютеру
можно заказывать и получать все нужное нам.
   - Что ты имеешь в виду?  -  спросила  Николь,  еще  не  вполне  понимая
причины энтузиазма, с которым Ричард относился к этому маленькому шару.
   - Они сделали его для меня, - сказал он, передавая  ей  шар.  -  Ты  не
поняла? Где-то здесь у них есть фабрика, которая  может  все  сделать  для
нас.
   - Пусть тогда твои "они" и делают для нас пищу, - проговорила Николь. С
легкой досадой она отметила, что Ричард не поздравил ее с успехом, даже не
поблагодарил за дыни. - Птицы нам ничего больше не дадут.
   - Это не сложно, - ответил Ричард.  -  Как  только  мы  освоим  процесс
выполнения  заказа,  можно  будет  заказывать  рыбу,