новой  энергией  изучать  разложенные  на  столах
карты и фотографии. Они предавались этому занятию уже не первый час,  однако
голос капитана Нортона будто высветил в снимках что-то, добавил им  глубину.
Пусть ракеты разорвали вековечную ночь Рамы  совсем  ненадолго,  но  капитан
видел этот необитаемый вывернутый мир собственными  глазами.  И  именно  он,
Нортон, поведет в этот мир исследователей и будет его изучать...
   - Доктор Перера, вы, кажется, хотели что-то сказать?..
   Доктор Боуз подумал, не следовало ли в первую очередь предоставить  слово
профессору Дэвидсону - старшему из ученых и  единственному  астроному  среди
присутствующих. Но профессор, видимо, еще не вполне оправился от  шока,  ему
было явно не по себе. Всю жизнь он взирал на Вселенную, как на арену  борьбы
титанических, но безличных сил гравитации, магнитных и  радиационных  полей;
ему никогда не верилось, что жизнь играет сколько-нибудь существенную роль в
мироздании, и он рассматривал ее проявления на Земле, на Марсе и на  Юпитере
как нечаянное отступление от общих правил.
   И вот теперь налицо было доказательство, что жизнь не  только  существует
за пределами Солнечной системы, но и достигла  высот,  далеко  превосходящих
все, что человечество уже  совершило,  и  все,  что  надеялось  совершить  в
ближайшие столетия. Более того, появление Рамы опровергло  и  другую  догму,
которую профессор исповедовал годами. Под нажимом он еще кое-как соглашался,
что  жизнь,  может  быть,  существует  и  в  иных  звездных   системах,   но
совершеннейшая нелепость, подчеркивал он, верить, что она способна  пересечь
межзвездные бездны...
   Допустим даже, что рамане действительно потерпели  неудачу,  что  капитан
Нортон прав, утверждая, что их мир ныне  превратился  в  гробницу.  Но  сама
попытка совершить невозможное говорила о том, что они  всерьез  рассчитывали
на удачу, И если такое случилось хоть однажды, то в Галактике  с  ее  сотней
тысяч миллионов солнц это  должно  было  происходить  много-много  раз..,  и
кто-то где-то непременно добился успеха.
   А это был тот самый тезис, в который бездоказательно,  но  весьма  горячо
верил доктор Карлайл Перера. И теперь он не мог решить, радоваться  ему  или
огорчаться. Рама самым впечатляющим образом подтвердил воззрения ученого, но
никогда не суждено ему ступить  в  пределы  чужого  мира,  не  суждено  даже
увидеть этот мир своими глазами. Если бы перед ним внезапно вырос  дьявол  и
предложил дар мгновенной телепортации, доктор Перера подписал  бы  контракт,
даже не взглянув на условия.
   -  Да,  господин  председатель,  пожалуй,   я   располагаю   информацией,
представляющей определенный  интерес.  Перед  нами,  вне  всякого  сомнения,
"космический ковчег". Идея в астронавтической литературе не новая - я  сумел
установить,  что  английский  физик  Джон  Бернал  выдвигал  ее  как   метод
колонизации соседних звезд в книге, вышедшей в 1929 году, - да,  да,  двести
лет  назад!  А  великий  русский  первооткрыватель  Циолковский  выступал  с
аналогичными предложениями еще раньше.
   Если вам угодно отправиться  из  одной  звездной  системы  в  другую,  вы
располагаете  несколькими  возможностями.  Допустим,  что   скорость   света
действительно  является  абсолютным  пределом  скорости,  -  а   этот   факт
по-прежнему нельзя считать окончательно установленным, что бы и  как  бы  ни
говорили вам на сей счет  (профессор  Дэвидсон  возмущенно  фыркнул,  однако
вслух протеста не выразил), - значит, вы можете либо  лететь  быстро,  но  в
небольшом корабле, либо гораздо медленнее, но в корабле гигантском.
   Насколько я знаю, нет никаких технических причин, по которым  космический
корабль не может разогнаться до скорости,  составляющей  девяносто  и  более
процентов скорости  света.  Тогда  время  полета  между  соседними  звездами
сокращается до пятидесяти лет - скучновато, пожалуй, но отнюдь не нереально,
в особенности для существ, жизненный  цикл  которых  измеряется  столетиями.
Можно без труда представить  себе  путешествия  такой  продолжительности  на
кораблях, ненамного больших, чем наши нынешние.
   Но, может быть,  подобные  скорости  недостижимы  для  кораблей,  несущих
значительный полезный груз; не забывайте, надо везти с собой еще  и  топливо
на торможение, даже если не заботиться об обратном пути. Так не разумнее  ли
в таком случае пожертвовать временем - пусть  десятком,  пусть  даже  сотней
лет?..
   Бернал и другие авторы полагали, что это осуществимо, надо лишь построить
движущийся мирок диаметром в несколько километров,  рассчитанный  на  тысячи
пассажиров и на путешествия длительностью в десятки поколений. Конечно,  все
системы  такого  мирка  должны  функционировать  как  полностью   замкнутые,
автоматически воссоздавая пищу, воздух и все остальное. Но в конце концов не
так ли обстоит дело у нас на Земле, да еще и масштабы у нас солиднее...
   Одни  авторы   предлагают   строить   "космические   ковчеги"   в   форме
концентрических сфер, другие - в форме пустотелых вращающихся  цилиндров,  с
тем чтобы центробежная сила искусственно заменила силу тяжести, - в точности
так, как это осуществлено  на  Раме...  Профессор  Дэвидсон  не  мог  дольше
терпеть безграмотную болтовню.
   - Да нет же такой силы в природе, просто нет! Центробежную силу  выдумали
инженеры. А в науке есть сила инерции...
   - Вы, разумеется, совершенно правы, - согласился Перера, - хотя убедить в
этом тех, кому доводилось падать с карусели, будет, согласитесь, не  просто.
Но, мне  кажется,  у  нас  нет  нужды  добиваться  математической  строгости
выражений...
   -  Спокойнее,  доктор,  -  вмешался  Боуз,  не  в   силах   совладать   с
раздражением. - Мы все поняли, что вы имеете в виду, по крайней мере нам так
показалось. Не разрушайте, пожалуйста, наших иллюзий...
   - В сущности, я хотел лишь подчеркнуть, что в самой идее Рамы нет  ничего
принципиально нового, поражают только его размеры. Люди рисовали себе  нечто
подобное еще двести лет назад.
   Теперь я задаю себе другой вопрос. Можем ли мы  со  всей  определенностью
установить, как долго Рама путешествует в пространстве?
   К  настоящему  времени  мы  провели  точнейшие  измерения  его  орбиты  и
скорости. Исходя из предположения, что он не менял курса, мы можем вычислить
его координаты на протяжении миллионов лет. Естественно, мы ожидали, что  он
прибыл к нам с одной из ближайших звезд, однако это отнюдь не так.
   С тех пор как Рама проходил вблизи звезды, какой бы то  ни  было  звезды,
минуло более двухсот тысяч лет. Да и эта звезда, как выяснилось, принадлежит
к непереодическим переменным, то  есть  к  таким,  у  которых  никак  нельзя
допустить  наличия  населенных  планетных  систем.  Светимость  этой  звезды
изменяется от  единицы  до  пятидесяти  с  лишним.  За  единицу  принимается
светимость Солнца, Планеты, если они там есть, то раскаляются,  то  леденеют
каждые несколько лет...
   - У меня есть гипотеза! - воскликнула доктор Прайс. - Быть может, это как
раз все и объясняет! Быть может, некогда это солнце было нормальным, а потом
стало нестабильным. И рамане вынужденно пустились на поиски нового солнца...
   Доктор Перера питал слабость к старушке-археологу  и  потому  пощадил  ее
самолюбие, Но интересно, что сказала бы она, если бы он усомнился в аксиомах
ее профессии...
   - Мы рассматривали такую возможность, - мягко ответил он. - Однако,  если
общепринятые теории звездной эволюции верны,  эта  звезда  никогда  не  была
стабильной и на ее  планетах  никогда  не  возникало  жизни.  Так  что  Рама
странствует в космосе никак не меньше двухсот тысяч лет, а может  статься  -
больше миллиона...
   Теперь там царство  холода  и  тьмы,  по-видимому,  мертвое  царство,  и,
кажется, я догадываюсь почему, Возможно, у раман действительно не оставалось
выбора, возможно, они действительно спасались от какой-то катастрофы, но они
ошиблись в расчетах.
   Ни одна замкнутая экологическая система не может быть эффективной на  все
сто процентов: всегда существуют какие-то отходы, потери, оскуднение внешней
среды, накопление вредоносных веществ. На  то,  чтобы  отравить  и  истощить
целую планету, подчас нужны  миллиарды  лет,  но  когда-то  это  произойдет.
Океаны высохнут, атмосфера рассеется...
   По нашим меркам Рама - исполин, но как  планета  он  совершенный  карлик.
Проведенные мной расчеты показывают,  что  его  экологический  баланс  может
поддерживать себя примерно  тысячу  лет.  Максимальное  допущение  -  десять
тысяч...
   При такой скорости, которую развивает Рама, этого вполне  достаточно  для
перелетов в центре Галактики, где звезд полным-полно.  Но  не  здесь,  в  ее
спиральных малонаселенных рукавах, Рама - корабль, растративший свои  запасы
задолго до того, как он достиг цели.  Опустевший  остров,  блуждающий  среди
звезд.
   Эта теория допускает единственное серьезное возражение, и я  сам  выдвину
его, не дожидаясь, пока это сделает кто-нибудь другой. Орбита Рамы настолько
точно  нацелена  на  Солнечную  систему,  что  случайное  совпадение  просто
исключено, Я бы сказал, что наш гость пройдет даже слишком близко к  Солнцу;
"Индевору" во избежание перегрева  придется  расстаться  с  ним  задолго  до
перигелия.
   Не стану притворяться всепонимающим. Можно допустить, что на Раме до  сих
пор действуют  какие-то  автоматические  навигационные  устройства,  которые
вывели корабль к ближайшей подходящей звезде спустя тысячелетия после  того,
как погибли его создатели.
   А они, ручаюсь своей репутацией, несомненно погибли. Пробы, взятые внутри
цилиндра,  абсолютно   стерильны,   мы   не   обнаружили   в   них   никаких
микроорганизмов. И всякие толки  о  том,  что  рамане  еще  оживут,  следует
забыть. Существуют основательные причины,  по  которым  гипотермический  сон
может длиться не более двух-трех столетий, а речь идет о  сроках,  в  тысячи
раз больших.
   Пандорианцам и их сторонникам волноваться не о чем. Мне лично даже  жаль,
что это так. Разве не замечательно было  бы  встретиться  с  представителями
иного разума?
   Но мы знаем теперь: мы не одиноки во Вселенной.

Глава 10
СПУСК ВО ТЬМУ

   Нортон пережил  тяжкое  искушение,  однако  долг  капитана  обязывал  его
сначала позаботиться о безопасности своего корабля, Если их  операция  вдруг
потерпит провал, первым делом надо спасать "Индевор"...
   Выбор очевидным образом пал  на  второго  помощника,  капитана-лейтенанта
Мерсера. Нортон не мог не признать, что Карл как нельзя лучше  подходит  для
данной миссии.
   Непререкаемый авторитет во всем, что  касается  систем  жизнеобеспечения,
Мерсер выступил даже автором типовых учебника по этому  предмету.  Он  лично
испытал  множество  образцов  снаряжения,  зачастую  в  невероятно   сложных
условиях, и прославился редким искусством саморегуляции. По желанию  он  мог
замедлить свой пульс или задержать дыхание на целых десять минут. Эти ценные
навыки не раз спасали ему жизнь.
   И тем не менее, невзирая на все свои дарования и эрудицию,  он  отличался
почти полным отсутствием воображения, Самые опасные эксперименты и поручения
для него оставались просто-напросто  работой,  которую  надо  выполнить.  Он
никогда не шел на неоправданный риск и совершенно не видел смысла в том, что
обычно именуют безрассудной смелостью.
   Над его рабочим местом красовались  два  девиза  -  итоги  его  жизненной
философии. Первый: "Ты ничего не забыл?" И второй: "Остерегайся  храбрецов!"
То обстоятельство,  что  его  считают  самым  отчаянным  храбрецом  на  всем
космическом флоте, было единственным, что выводило его из себя.
   Ну, а если вопрос о Мерсере решен, тогда автоматически решен и  вопрос  о
его неразлучном спутнике, лейтенанте Джо Колверте. Что же между ними  общего
- понять никто не мог: тщедушный, вечно озабоченный чем-то  штурман  был  на
десять лет моложе своего хладнокровного, невозмутимого друга, который к тому
же отнюдь не разделял его пылкого увлечения искусством примитивного кино.
   Но давно замечено, что крайности  сходятся,  -  Мерсер  и  Колверт  стали
друзьями, и дружба их оказалась прочной. Впрочем, это еще менее удивительно,
чем то, что на Земле они любили одну женщину, подарившую каждому из  них  по
ребенку. Нортону не раз приходило в голову, что с ней при  случае  следовало
бы познакомиться, - вероятно,  она  весьма  незаурядная  особа.  Треугольник
существовал уже минимум пять лет и все еще казался равносторонним...
   Однако двое еще не составляют полноценной исследовательской группы; давно
установлено, что оптимальный состав - трое, в случае чьей-то гибели там, где
одиночка будет обречен, двое все-таки могут выжить.  По  зрелом  размышлении
Нортон  остановился  на  кандидатуре  сержанта  технической  службы  Уильяма
Майрона. Блестящий механик, способный привести в действие  любую  машину.  -
или, на худой конец, сконструировать новую, - Майрон был идеальным партнером
на случай, если придется разбираться в инопланетной  аппаратуре.  Раньше  он
занимал должность  адъюнкт-профессора  в  Астротехническом  институте,  взял
годовой отпуск. Отпуск явно затянулся, однако сержант наотрез  отказался  от
офицерского чина под тем предлогом, что не хочет  мешать  продвижению  более
достойных. Никто не принял этого объяснения всерьез, но все сошлись на  том,
что самолюбия у Уилла нет и в  помине.  Он,  может,  и  станет  еще  старшим
сержантом, но звания профессора не получит никогда.  Майрон,  как  и  многие
представители сержантской гильдии до него, нашел для себя  компромисс  между
властью и ответственностью.
   Едва они миновали последний шлюз и выплыли в невесомость возле оси  Рамы,
лейтенанта  Колверта,  как  это  нередко  с  ним  бывало,  засосало  в  омут
киновоспоминаний.  Возможно,  стоило  бы  излечиться  от   этой   неотвязной
привычки, но, по правде говоря, Колверт не видел в ней вреда. Напротив,  она
помогает скрасить любое нудное занятие и  -  кто  знает?  -  может,  в  один
прекрасный день спасет ему жизнь. Допустим, он  вспомнит,  как  поступали  в
сходных обстоятельствах Фербэнкс, Коннери или Хироши...
   На сей раз он казался себе участником одной из войн начала XX века и  шел
в атаку: Мерсер был сержантом  и  командовал  группой  разведчиков  из  трех
человек, которая под покровом ночи проникла  на  территорию  противника.  Не
требовалось особых  усилий,  чтобы  вообразить,  что  они  укрылись  на  дне
огромной воронки, склоны которой образуют  ряд  восходящих  террас.  Воронка
была залита лучами трех вынесенных по сторонам плазменных дуговых ламп, и  в
ней почти не оставалось  тени.  Но  за  ее  пределами,  за  кромкой  дальней
террасы, царили мрак и неизвестность.
   Мысленно Колверт, конечно же, прекрасно представлял себе, что прячется во
тьме. Сначала плоское кольцо более километра в поперечнике. Его разделяют на
равные части три трапа,  похожих  на  железнодорожные  колеи  с  утопленными
шпалами. Трапы располагаются строго симметрично и совершенно одинаковы.  Они
выбрали тот, который начинался ближе к шлюзу Альфа.
   Правда, перекладины располагались далековато друг от  друга,  но  даже  в
полукилометре от оси сила тяжести не достигала и одной тридцатой д, так что,
взвалив на себя приборы и снаряжение весом килограммов  по  сто,  они  могли
двигаться без особого труда.
   Капитан Нортон и  группа  обеспечения  проводили  их  до  конца  канатов,
протянутых от шлюза  Альфа;  далее  свет  прожекторов  не  доставал,  и  они
окунулись в первозданную тьму Рамы, Все, что удавалось различить в  пляшущих
лучах шлемовых фонарей, - это первые сотни метров убегающего вдаль трапа.
   "А теперь, - сказал  себе  Карл  Мерсер,  -  пробил  час  принять  первое
решение. Поднимаюсь я по этому трапу или спускаюсь?.." Вопрос был отнюдь  не
прост. По существу, гравитация все еще не отличалась от нулевой, и мозг  мог
избрать произвольную систему координат. Усилием воли  Мерсер  мог  заставить
себя думать, что смотрит или на горизонтальную равнину, или снизу  вверх  на
вертикальную стену, или сверху вниз  с  отвесной  скалы.  Не  так  уж  редко
случалось, что  космонавты,  приступая  к  выполнению  какой-нибудь  сложной
задачи,  ошибались  в  выборе  координат  и  это   приводило   к   серьезным
психологическим трудностям.
   Мерсер решил двигаться головой вперед: любой другой  способ  оказался  бы
менее удобным, а так он  хоть  видел,  что  впереди.  Следовательно,  первые
несколько сот метров он мог внушать себе, что  карабкается  вверх,  а  когда
растущая сила  тяжести  разрушит  эту  иллюзию,  он  должен  будет  мысленно
переориентироваться на сто восемьдесят градусов.
   Капитан-лейтенант схватился за первую  перекладину  и  слегка  подтянулся
вдоль трапа. Движение почти не требовало усилий, словно плавание под  водой,
- да нет, и того меньше, под водой он встретил  бы  сопротивление  среды.  А
здесь  все  давалось  так  легко,  что  приходилось  бороться  с  искушением
увеличить скорость, но Мерсер был слишком опытен для того, чтобы  торопиться
в незнакомой обстановке.
   В наушниках слышалось размеренное  дыхание  двух  его  товарищей.  Он  не
нуждался в иных доказательствах того, что у них все в порядке, и  не  тратил
времени на разговоры. Его подмывало оглянуться назад,  однако  он  решил  не
рисковать до тех пор, пока не доберется до платформы в конце трапа.
   Промежутки между перекладинами были стандартными - примерно по  полметра,
и поначалу Мерсер хватался  за  перекладины  через  одну.  Но  при  этом  он
старался не сбиться со счета, и примерно на  двухсотой  перекладине  к  нему
впервые пришло ощущение собственного веса. Вращение Рамы наконец-то  дало  о
себе знать.
   На четырехсотой перекладине он оценил свой вес килограммов в  пять.  Само
по себе это не добавило трудности, но обманывать себя было уже ни к чему;  в
самом деле, как притворяться, что продолжаешь восхождение, если тебя ощутимо
тянет вверх?
   Пятисотая перекладина показалась ему самым подходящим  местом  для  того,
чтобы передохнуть. Он чувствовал, что мышцы на руках уже  начинают  ныть  от
непривычных движений, а ведь всю работу за них фактически выполнял Рама,  им
оставалось лишь страховать себя...
   - Все в порядке, шкипер, - доложил Мерсер. - Прошли половину трапа,  Джо,
Уилл, как у вас?
   - У  меня  лучше  некуда,  -  отозвался  Джо  Колверт.  -  Для  чего  ты,
собственно, остановился?
   - У меня тоже неплохо, - добавил сержант Майрон. - Но обратите  внимание:
начинает сказываться сила Кориолиса...
   Это Мерсер уже заметил и  сам.  Стоило  отпустить  перекладину  -  и  его
отчетливо сносило вправо. Он, разумеется, понимал, что во  вращающемся  мире
подобный эффект неизбежен, и все же ему мерещилось, что какие-то  духи  тьмы
мягко отталкивают его тело от трапа.
   Быть может, настало время повернуться ногами вниз  -  ведь  теперь  слово
"вниз"   обретало   реальный   физический   смысл.   Существовал,   конечно,
определенный риск на мгновение потерять ориентацию...
   - Следите за мной, сейчас я перевернусь...
   Твердо взявшись за перекладину, он описал телом дугу  в  сто  восемьдесят
градусов  -  и  тотчас  же  зажмурился,  ослепленный   фонарями   товарищей.
Далеко-далеко за  ними  -  нет,  теперь  уже  над  ними  -  он,  как  только
приспособился к свету, различил более слабое сияние. На краю отвесного утеса
силуэтами выделялись фигурки капитана  Нортона  и  группы  обеспечения.  Они
казались такими маленькими и  беспомощными,  что  он  ободряюще  помахал  им
рукой.
   Потом он разжал пальцы и отдался  во  власть  едва  ощутимого  притяжения
Рамы. Падение от перекладины до перекладины продолжалось более двух  секунд;
на Земле он за то же время пролетел бы добрых тридцать метров. Скорость была
томительно мала, и  он  стал,  отталкиваясь  руками,  пролетать  по  десятку
перекладин в один прием.
   На семисотой перекладине он сделал еще  одну  остановку  и  направил  луч
фонаря под