ествовании  человечества;   такое   величавое   безразличие   было   хуже
намеренного оскорбления.
   Когда  Нортон  увидел  Раму  в  последний  раз,  тот  казался   крохотной
звездочкой рядом с Венерой, и капитан понял, что с этой  звездочкой  улетает
часть его жизни. Какие бы победы и  почести  ни  готовило  ему  будущее,  на
протяжении многих и многих лет ему не избавиться  от  чувства,  что  главное
позади?
   На далекой Земле доктор Карлайл не успел еще никому  рассказать,  как  он
очнулся  от  беспокойного  сна,  пораженный  внезапной   догадкой.   Однажды
возникнув, эта мысль уже не давала ему покоя, стучала в голове как набат:
   Все, что бы они ни делали, повторяется.




   Артур Кларк,  Джентри Ли.
   Рама II

   -----------------------------------------------------------------------
   Arthur C.Clarke, Gentry Lee. Rama II (1989) ("Rama" #2).
   Изд. "Мир", М., 1994. Пер. - Ю.Соколов.
   OCR & spellcheck by HarryFan, 22 August 2000
   -----------------------------------------------------------------------


        1. РАМА ВОЗВРАЩАЕТСЯ

   Огромный, питаемый энергией  ядерных  взрывов  импульсный  радиолокатор
"Экскалибур" не работал уже почти полвека. Его проектировали и сооружали в
лихорадочной  спешке,  сопровождавшей  прохождение  Рамы  через  Солнечную
систему. О вводе локатора в эксплуатацию  пресса  сообщила  в  2132  году.
Земля построила "Экскалибур", чтобы иметь возможность заранее обнаруживать
новых гостей; гигантские сооружения, подобные Раме, локатор мог обнаружить
среди ближайших звезд, давая Земле годы на подготовку к встрече... задолго
до того как гость сумеет повлиять на земные дела.
   Решение о постройке "Экскалибура" было принято еще до  того,  как  Рама
прошел перигелий. Но первый  гость  из  космоса  обогнул  Солнце  и  вновь
отправился  к  звездам,  а  целая  армия  ученых  приступила  к  обработке
информации, привезенной на Землю побывавшей на Раме экспедицией.
   И все единодушно решили, что Раму можно считать  разумным  роботом,  не
проявившим  никакого  интереса  к  Солнечной  системе  и  ее   обитателям.
Многочисленные тайны, с которыми  пришлось  столкнуться  исследователям  в
официальных материалах, так и не нашли объяснения; тем не  менее  эксперты
сумели убедить себя в  том,  что  постигли  один  из  основных  принципов,
заложенных в конструкцию  Рамы.  Главные  системы  и  подсистемы,  которые
предстали перед взором земных исследователей  внутри  космического  гостя,
были троекратно сдублированы. Поэтому земляне решили  -  инопланетяне  все
создают "тройками", а поскольку и весь огромный космический  остров  можно
считать машиной, общее мнение склонилось к  тому,  что  за  первым  гостем
последуют еще два.
   Но просторы пространства оставались пустыми, и новые гости  не  спешили
посетить Солнечную систему. Шли годы. Перед жителями Земли вставали новые,
куда более насущные проблемы.  И  интерес  к  создателям  Рамы,  неведомым
существам,  задумавшим  и  изготовившим  темно-серый  цилиндр   длиной   в
пятьдесят километров, стал слабеть по мере  того  как  событие  уходило  в
историю.  Многие  ученые  все  еще  продолжали  интересоваться  Рамой,  но
большинство представителей человеческого рода вынуждено было обратиться  к
другим вопросам. В начале 2140-х годов мир охватил жестокий  экономический
кризис.
   На обслуживание "Экскалибура" денег более не осталось.  Редкие  научные
открытия не оправдывали огромных расходов, необходимых для обеспечения его
безопасного  функционирования.  Громадный   импульсный   ядерный   локатор
полностью обезлюдел.
   Через сорок пять лет потребовалось тридцать  три  месяца,  чтобы  вновь
привести "Экскалибур" в  рабочее  состояние.  Локатор  восстанавливался  в
научных целях. В годы кризиса радарная техника  процветала  и  обогатилась
новыми методами  интерпретации  данных,  существенно  повысивших  ценность
наблюдений "Экскалибура". Но  когда  локатор  снова  обратился  к  далеким
небесам, на Земле уже никто не ожидал появления нового Рамы.
   Впервые  заметив  странное  пятнышко  на  экране,  руководитель   смены
наблюдателей на станции  "Экскалибур"  даже  не  стал  информировать  свое
начальство. Он принял его за наведенную ошибку, затесавшуюся при обработке
данных. Но пятно появлялось еще несколько раз, тогда он уделил ему  больше
внимания и вызвал  научного  руководителя  "Экскалибура".  Проанализировав
данные, тот решил, что замечена долгопериодическая  комета.  Только  через
два месяца какой-то дипломник доказал, что этот сигнал порождается гладким
телом длиной не менее сорока километров.
   Так в 2197 году  мир  узнал,  что  из  внешнего  космоса  к  внутренним
планетам Солнечной системы мчится второй  внеземной  космический  аппарат.
Международное космическое  агентство  (МКА)  потратило  все  что  имело  и
организовало экспедицию, которая должна была перехватить пришельца  внутри
орбиты Венеры к концу февраля 2200 года.  Вновь  человечество  повернулось
лицом к звездам,  и  глубокие  философские  проблемы,  поднятые  во  время
появления первого Рамы, опять привлекли  к  себе  внимание  землян.  Новый
гость подлетал все ближе и ближе, и обращенные к нему сенсорные устройства
подтвердили, что космический аппарат подобен предшественнику,  по  крайней
мере внешне.  Рама  вернулся.  Человечеству  снова  предстояла  встреча  с
судьбой.



        2. ИСПЫТАНИЯ И ТРЕНИРОВКИ

   Странное металлическое создание двигалось вверх по стене,  уже  вползая
под козырек. Оно походило на кожистого броненосца, членистое тело которого
покрывала тонкая оболочка, вздымавшаяся бугорками в середине трех  секций,
- там скрывалась электронная аппаратура. В  двух  метрах  от  стены  висел
геликоптер. Из носовой части тянулась длинная гибкая рука  с  захватом  на
конце, клешня его как раз только что сомкнулась, едва не  захватив  корпус
странного создания.
   - Черт побери, - ругнулся Янош Табори, - ну  что  можно  сделать,  пока
посудина так болтается в воздухе?  Операции  при  максимальном  выдвижении
руки даже в идеальных условиях трудно выполнять, - он поглядел на  пилота.
- А почему нельзя было сделать так, чтобы эта фантастическая машина еще  и
сама точно выдерживала свое положение в пространстве?
   - Сдвиньте геликоптер ближе к стене, - приказал доктор Дэвид Браун.
   Хиро Яманака невозмутимо поглядел на Брауна и  ввел  команду  с  пульта
управления. Перед ним вспыхнул красный экран, на котором проступили буквы:
"КОМАНДА  ОШИБОЧНАЯ.  ДОПУСК  НЕ  ПРИЕМЛЕМ".  Яманака  ничего  не  сказал.
Геликоптер продолжал висеть в том же месте.
   - От кончиков лопастей до стенки осталось сантиметров пятьдесят,  самое
большее семьдесят пять, - вслух размышлял Браун. - Еще две-три  минуты,  и
биот окажется в безопасности под навесом. Переходим на ручное управление и
ловим его. Табори, на этот раз промаха не должно быть. Выполняйте.
   Какое-то  мгновение  Хиро  Яманака  с  сомнением  глядел  на  лысеющего
ученого, сквозь очки смотревшего на него справа.  Потом  пилот  обернулся,
набрал на пульте другую команду и перевел большой черный  переключатель  в
левое  положение.  На  экране   мгновенно   появилась   надпись:   "РУЧНОЕ
УПРАВЛЕНИЕ. АВТОМАТИЧЕСКАЯ ЗАЩИТА ОТКЛЮЧЕНА".  Яманака  осторожно  сдвинул
геликоптер ближе к стене.
   Инженер Табори был готов к действиям. Его рука  уже  была  в  сенсорной
перчатке, и клешня на  конце  длинной  искусственной  руки  открывалась  и
закрывалась. Рука вновь протянулась и захват сомкнулся  вокруг  членистого
тела. Контуры обратной связи от  перчатки  дали  знать  Табори,  что  дичь
поймана.
   - Готово! - восторженно воскликнул он, начиная неторопливо  подтягивать
добычу к борту геликоптера.
   Внезапный порыв  ветра  качнул  геликоптер  налево,  и  рука  с  биотом
ударилась о стенку. Табори ощутил, как слабеет захват.
   - Скорей выпрямляйте, - крикнул он, продолжая убирать руку.
   Яманака пытался предотвратить крен аппарата и  чуть  опустил  вниз  его
носовую часть. Скрежет лопастей о стенку болезненно отозвался в ушах  всех
троих членов экипажа.
   Японец-пилот торопливо нажал на аварийную кнопку,  и  геликоптер  вновь
перешел на  автоматический  режим.  Через  долю  секунды  зазвенел  сигнал
тревоги и на пульте вспыхнул красный экран: "ОПАСНЫЕ ПОВРЕЖДЕНИЯ.  ВЫСОКАЯ
ВЕРОЯТНОСТЬ КРУШЕНИЯ. КАТАПУЛЬТИРОВАНИЕ ЭКИПАЖА".  Яманака  не  колебался.
Через какое-то мгновение он уже вылетал через открытую кабину, его парашют
сразу же развернулся. Табори  и  Браун  последовали  за  ним.  Как  только
венгр-инженер  извлек  руку  из  специальной  перчатки,   клешня   снаружи
разжалась, и механический броненосец свалился  вниз.  Через  сотню  метров
достигнув ровной поверхности, он разлетелся на кусочки.
   Лишившийся пилота  геликоптер,  раскачиваясь  в  воздухе,  опускался  к
равнине.  И  несмотря   на   включенный   автопилот,   кстати,   прекрасно
справившийся с управлением, он тяжело ударился о землю посадочными опорами
и завалился на бок.  Неподалеку  от  места  вынужденной  посадки  аппарата
крупный  мужчина  в  коричневом  военном  мундире,  украшенном   галунами,
выскочил из открытой кабинки лифта. Он  только  что  спустился  из  центра
управления  и,  не  скрывая  возбуждения,  резко  зашагал   к   ожидавшему
вездеходу.  Следом  за  ним  торопилась  худощавая  блондинка   в   летном
комбинезоне МКА, с обоих ее плеч свисали камеры. Это был  генерал  Валерий
Борзов, руководитель экспедиции "Ньютон".
   - Есть раненые? - спросил  он  у  сидевшего  в  вездеходе  электронщика
экспедиции Ричарда Уэйкфилда.
   - Янош сильно ударился плечом  при  катапультировании.  Но  Николь  уже
радировала - ни ран, ни переломов, одни только синяки.
   Генерал Борзов уселся на переднее сиденье вездехода рядом с Уэйкфилдом,
расположившимся  за  пультом  управления.  Блондинка   -   тележурналистка
Франческа Сабатини -  закончила  съемку  и  направилась  к  задней  дверце
вездехода. Борзов подал ей знак рукой.
   - Снимите лучше де Жарден и Табори, - проговорил он, указывая в сторону
плоской равнины. - Уилсон, наверное, уже там.
   Машина с Борзовым и Уэйкфилдом направилась в  противоположную  сторону.
Примерно через четыре сотни метров они подъехали к  Дэвиду  Брауну,  хилой
личности лет пятидесяти, одетой в новый летный комбинезон.  Он  был  занят
делом - складывал парашют и убирал его в сумку. Выйдя из вездехода, Борзов
подошел к американскому ученому.
   - С  вами  все  в  порядке,  доктор  Браун?  -  спросил  генерал,  явно
намереваясь поскорее покончить с формальностями.
   Браун молча кивнул.
   - В таком случае, - спокойным тоном продолжал генерал  Борзов,  -  быть
может, вы объясните мне, о  чем  думали,  приказывая  Яманаке  перейти  на
ручное управление? Об этом лучше переговорить здесь, вдали от всех.
   Доктор Дэвид Браун безмолвствовал.
   - Или вы не видели предупреждающие транспаранты?  Неужели  вам  даже  в
голову не пришло, что такой маневр не безопасен для экипажа?
   Браун искоса метнул на Борзова  угрюмый  и  злобный  взгляд.  Когда  он
наконец открыл рот, голос его подрагивал, выдавая волнение.
   - Я счел целесообразным подвести геликоптер поближе  к  стене.  Мы  еще
имели небольшой зазор - иначе биот можно было упустить.  В  конце  концов,
наша цель - доставить домой...
   - Не нужно рассказывать мне, в чем состоит наша задача. Не забудьте,  я
сам помогал формулировать ее. Но я обязан снова напомнить вам, что _во все
времена_ в первую очередь надлежит обеспечивать  безопасность  экипажа.  В
особенности здесь, на тренажере... Должен сказать, что  я  крайне  изумлен
этой вашей безумной выходкой. Геликоптер  поврежден,  Табори  травмирован,
ваше счастье, что все живы.
   Дэвид  Браун  больше  не  обращал  внимания  на  генерала  Борзова.  Он
отвернулся в  сторону,  закрывая  прозрачную  парашютную  сумку.  Судя  по
постановке плеч и ярости, с которой он исполнял  это  дело,  было  ясно  -
космонавт разгневан.
   Борзов вернулся к вездеходу. Подождав несколько  секунд,  он  предложил
доктору Брауну довезти  его  до  базы.  Не  говоря  ни  слова,  американец
отрицательно качнул головой,  забросил  сумку  на  плечи  и  отправился  в
сторону геликоптера - к подъемнику.



        3. СОВЕЩАНИЕ ЭКИПАЖА

   Янош Табори сидел возле конференц-зала на стуле, взятом  из  аудитории,
при свете переносной, но мощной лампы.
   - Расстояние до модели биота было предельным для механической  руки,  -
объяснял он перед крошечной камерой, которую  держала  в  руках  Франческа
Сабатини. - Я дважды пытался поймать его, и  оба  раза  безуспешно.  Тогда
доктор Браун  решил  перевести  геликоптер  на  ручное  управление,  чтобы
немного приблизить его к стене...
   Тут дверь в конференц-зал распахнулась, и в ней  появилась  приветливая
рыжеволосая физиономия.
   - Мы уже заждались  вас,  -  дружелюбно  проговорил  генерал  О'Тул.  -
Борзов, по-моему, уж теряет терпение.
   Франческа выключила  свет  и  опустила  видеокамеру  в  карман  летнего
комбинезона.
   - Ну что же, мой венгерский герой, - усмехнулась она, - отложим беседу.
Всем известно, что наш вождь не любит ждать. -  Она  подошла  к  стулу  и,
обняв за плечи невысокого мужчину, прикоснулась к его повязке.  -  Мы  все
действительно очень рады, что все обошлось.
   Симпатичный чернокожий мужчина - ему было немногим больше сорока  -  во
время интервью старался не попадать в кадр и  набирал  что-то  на  плоском
прямоугольном пульте площадью около квадратного фута. Следом за  Яношем  и
Франческой он отправился в конференц-зал.
   -  Мне  хотелось  бы  на  этой  неделе  обратиться  к  новым  проектным
концепциям, использованным в телеуправлении рукой с  помощью  перчатки,  -
шепнул Реджи Уилсон, опускаясь рядом с Табори. - Многие  читатели  находят
эту техническую чепуху потрясающе интересной.
   -  Ну  наконец-то!  Какое  счастье,  что  и  вы  трое  сочли  возможным
присоединиться к нам, - саркастически загудел Борзов  из  другой  половины
зала. - Я уже  было  решил,  что  для  вас  собрание  экипажа  -  досадное
недоразумение, отрывающее от более  важных  дел...  конечно,  куда  важнее
поговорить о собственных неудачах или очередную умную статейку тиснуть,  -
тут он указал на Реджи Уилсона, которого изобличал плоский пульт, лежавший
перед ним на столе. - Знаете что, Уилсон, едва ли вы мне  поверите,  но  в
первую очередь вы - член экипажа, а потом уже журналист. Способны вы  хотя
бы на время отложить эту проклятую штуковину и просто послушать меня?  Мне
много нужно сказать, и я не хочу, чтобы это осталось в записи!
   Уилсон убрал пульт, спрятав его в чемоданчик. Борзов встал  и  принялся
ходить по  комнате,  разговаривая  на  ходу.  Стол  в  конференц-зале  был
овальным - в самой широкой части около двух метров  шириной.  Вокруг  него
располагалось двенадцать рабочих мест, каждое с клавиатурой  компьютера  и
экраном, слегка углубленным в поверхность стола, - при  необходимости  его
можно  было  прикрыть  полированной  крышкой,  сливавшейся  с   деревянной
поверхностью стола. Как и всегда, оба других военных участника экспедиции,
адмирал европейского флота Отто Хейльман - герой  операции  по  ликвидации
Каракасского кризиса, проведенной Советом Объединенных Правительств (СОП),
и генерал американских ВВС Майкл Райан О'Тул  сидели  по  обе  стороны  от
Борзова около узкой оконечности овала.  Остальные  девять  членов  экипажа
"Ньютона" обычно занимали разные места: это факт всегда беспокоил любителя
внешних проявлений порядка адмирала Хейльмана и в меньшей  степени  -  его
начальника Борзова.
   Временами  "непрофессионалы"  -  те,  кто   не   был   космонавтом,   -
группировались  у  противоположного  конца  стола,  оставляя  "космическим
кадетам" - так называли выпускников Космической академии - буферную зону в
середине. После почти года пристального внимания прессы публика  разделила
экипаж "Ньютона" на три подгруппы: непрофессионалы (к ним относились  двое
ученых и двое журналистов), военная тройка и пятеро специалистов,  которые
во время полета должны были выполнять самые квалифицированные работы.
   Но в  этот  день  обе  невоенные  группы  перемешались.  Японец  Сигеру
Такагиси - ученый-универсал, считавшийся в мире крупнейшим знатоком всего,
что  касалось  экспедиции  на   первого   Раму,   автор   "Атласа   Рамы",
рекомендованного к изучению другим членам  экипажа,  -  сидел  в  середине
овала между советским пилотом Ириной Тургеневой и британским  космонавтом,
инженером-электронщиком Ричардом Уэйкфилдом.  Напротив  них  располагались
офицер службы жизнеобеспечения Николь де  Жарден,  смуглая,  изящная,  как
статуэтка,   женщина   смешанного    франко-африканского    происхождения,
великолепный пилот Яманака, склонный к некоторой автоматичности  действий,
и наделенная сногсшибательной внешностью синьора Сабатини. Оставшиеся  три
места на  "южной"  оконечности  овала,  обращенные  к  огромным  картам  и
диаграммам Рамы на противоположной стене, занимали американский  журналист
Уилсон, словоохотливый Табори - космонавт из советского Будапешта и доктор
Дэвид Браун. Последний казался весьма  сосредоточенным  и  озабоченным:  к
началу совещания стол перед ним был уже завален бумагами.
   - Просто  непостижимо,  -  говорил  Борзов,  целеустремленно  вышагивая
вокруг стола, - как любой из вас, пусть на миг, может забыть, что является
участником самой важной из экспедиций человечества. Но по итогам последних
работ на тренажере должен признать, что относительно некоторых  из  вас  у
меня начинают возникать сомнения.
   -  Кое-кто  полагает,  что  новый  Рама  будет  копией  предыдущего,  -
продолжил Борзов, - и не  проявит  интереса  к  тем  ничтожным  созданиям,
которые явятся исследовать его. Согласен, он может иметь  ту  же  форму  и
размер - это подтверждают и результаты проводившихся в последние три  года
локаторных измерений. Но даже если нас ожидает еще один  мертвый  корабль,
многие тысячи лет назад построенный чужаками,  предстоящее  дело  окажется
самым важным в  жизни  каждого.  Я  считаю,  что  оно  потребует  от  всех
огромного напряжения сил.
   Советский генерал умолк, чтобы собраться с мыслями. Янош  Табори  решил
задать  вопрос,  но  Борзов  жестом  остановил  его,  вновь  приступив   к
прерванному монологу.
   -   Действия   экипажа   на   последних   тренировках    были    просто
отвратительными. Некоторые из вас проявили себя выдающимися... - вы знаете
кем, - кое-кто действовал так, словно не имел ни малейшего представления о
том, что нам предстоит. Я убежден, иные из вас даже не  читают  инструкций
перед тренировками. Конечно, эти бумаги подчас могут показаться  скучными,
но десять месяцев назад приступая к подготовке,  все  вы  _были  согласны_
изучить методики и исполнять их требования  в  соответствии  с  интересами
экспедиции. В том числе и те из вас, кто не имеет летного опыта.
   Борзов остановился перед одной из больших карт на стене, в нижнем  углу
которой  была  вставка  -  вид  на  так  называемый  "Нью-Йорк",  комплекс
загадочных сооружений, обнаруженный  внутри  первого  внеземного  корабля.
Высокие тонкие здания, похожие на небоскребы  Манхаттана,  жались  друг  к
другу на островке посреди Цилиндрического моря, - частично этот район  был
картографирован во время первой встречи цивилизаций.
   - Через шесть недель мы окажемся на загадочном  космическом  корабле  и
там, возможно, обнаружим подобный город. Все  человечество  увидит  в  нас
своих  представителей.  Так  что  любые  наши  приготовления  могут   быть
недостаточными. Никто не может заранее  предвидеть,  с  чем  нам  придется
столкнуться. И все плановые операции вы  должны  выполнять  автоматически,
выучить их  назубок,  чтобы  руки  давали  свободу  мозгу,  чтобы  он  мог
адекватно реагировать на любые условия, в которых мы можем оказаться.
   Командир занял свое место во главе стола.
   - Сегодняшние тре