участвовавших  в
международной организации обладала правом в одностороннем порядке покинуть
ее в случае недовольства действиями остальных участников.
   Годы, непосредственно предшествовавшие появлению первого Рамы в  начале
2130 года, были  временем  экстраординарной  стабильности  и  процветания.
После того как мир оправился от последствий катастрофического столкновения
с кометой - это случилось в  Италии  близ  Падуи  в  2077  году,  -  целых
полстолетия длилась стадия умеренного  роста.  За  исключением  нескольких
относительно краткосрочных и не слишком  серьезных  экономических  спадов,
все это  время  условия  жизни  во  многих  странах  медленно  улучшались.
Временами случались местные  войны  и  гражданские  беспорядки...  чаще  в
слаборазвитых странах, но совместными усилиями  глобальные  миротворческие
силы  непреклонно  сдерживали  их,  не  позволяя   слишком   разбушеваться
страстям.  Правда,  серьезных  кризисов,  способных  послужить   настоящим
испытанием новых наднациональных механизмов, не происходило.
   Однако после завершения полета к Раме I начались быстрые преобразования
основных  правительственных  аппаратов.  Во-первых,   спешные   траты   на
"Экскалибур" и прочие связанные с Рамой крупные проекты отвлекли  средства
от уже  начатых  программ.  Во-вторых,  начиная  с  2132  года  громкие  и
постоянные требования урезать налоги, предоставить больше средств личности
как таковой еще более затруднили финансирование. К концу 2133  большинство
новых международных организаций растеряли свой персонал, а вместе с ним  и
эффективность. Так что крах  общемирового  рынка  произошел  уже  в  среде
усомнившихся в нем - население потеряло веру  в  эффективность  всей  сети
международных  организаций.  Финансовый  хаос  продолжался,  и   отдельным
странам  становилось  все  проще  прекратить  выплату  взносов  тем  самым
глобальным  фондам  и  организациям,  что  были  способны   справиться   с
несчастьем,  правильно  применив  имеющиеся  средства.  В  первую  очередь
причиной этому послужила близорукость политических деятелей.
   Ужасы Великого хаоса отражены в тысячах исторических текстов. В  первые
два года на финансовом небе ракетами  взрывались  обанкротившиеся  частные
фирмы и корпорации; безработица отодвигала финансовые трудности на  второй
план - число бездомных и голодающих все увеличивалось.  К  зиме  2136-2137
годов в общественных парках больших городов возникли городки  из  лачуг  и
палаток, муниципалитеты в отчаянии изыскивали средства,  чтобы  обеспечить
их минимумом удобств. Принятые меры должны были уменьшить предположительно
временные трудности, обусловленные появлением орд безработных  и  голодных
личностей. Но экономика  не  собиралась  поправляться,  жалкие  палаточные
городки   не   исчезали.   Напротив,   они   стали   как   бы    городской
достопримечательностью,  раковые   опухоли   постепенно   превратились   в
самостоятельные миры, а занятия и интересы их населения  были  существенно
иными, чем в городах, помогавших изгоям. Время шло,  и  палаточные  лагеря
сделались очагами отчаяния, бурлящими словно котлы в сердце породивших  их
городов, вечно грозившими взрывом разнести в клочья то самое,  что  делало
еще возможным их собственное существование. Но пусть  и  в  тревогах,  под
дамокловым мечом городской анархии, мир проскрипел небывало жестокую  зиму
2137-2138  годов,  более  или  менее  сохранив  основу  ткани  современной
цивилизации.
   В начале 2138 года в Италии происходили удивительные события. Вершились
они вокруг Микеля Балатрези, еще юного новициата  францисканского  ордена,
который позднее прославился во всем мире под именем св.Микеля Сиенского. В
личности  св.Микеля,  временно  приостановившего  распад  общества,   ярко
слились   гениальность,   высокая   духовная   одаренность,   политическое
искусство,  дар  полиглота-оратора,  наделенного   несомненной   харизмой,
безошибочно знавшего время и цели. Он как-то  вдруг  появился  на  мировой
арене в Тоскане, словно бы вынырнул из ниоткуда с вдохновенной религиозной
проповедью, успокаивая умы и умиротворяя сердца  перепуганных,  лишившихся
гражданских прав  жителей  мира.  Число  его  последователей  стремительно
возрастало, не считаясь с границами стран. Непреклонно требуя  от  властей
обращаться к коллективному способу решения всех проблем, возникающих перед
человечеством, он сделался потенциальной угрозой почти  для  всех  мировых
политиков. Когда в июне 2138  года  он  принял  мученическую  кончину  при
жутких обстоятельствах, отягчающих вину его губителей,  исчезла  последняя
искра надежды, дарованная человечеству. Цивилизованный  мир,  который  уже
многие  месяцы  удерживала  от  распада  одна  только  надежда,  буквально
раскололся.
   Последующие четыре года (2138-2142)  несли  горе  живущим.  Бесконечной
была  их  литания  о  бедствиях  рода  человеческого.  Голод,  болезни   и
беззакония бушевали повсюду. Мелкие войны и  пустяковые  революции  трудно
было и пересчитать. Полный развал всех институтов современной  цивилизации
превратил  в   невероятную   фантасмагорию   жизнь   всех   людей,   кроме
привилегированной  горстки,  укрывавшейся  в  комфортабельных  и  надежных
убежищах. Все пошло навыворот, воцарился хаос. Попытки выбраться из  него,
предпринимавшиеся добропорядочными  гражданами,  не  удавались,  поскольку
предлагаемые ими  решения  носили  локальный  характер,  в  то  время  как
проблемы человечества имели глобальный масштаб.
   Великий хаос простер свою лапу и в космос, к колониям  человечества,  и
разом положил конец  славной  эре  в  истории  исследований  пространства.
Экономические невзгоды терзали планету-мать, и разбросанные  по  Солнечной
системе ее колонии, не  способные  существовать  без  постоянных  денежных
вливаний,  поддержки  оборудованием  и  кадрами,  быстро  превратились   в
заброшенных падчериц Земли. Половина жителей всех колоний возвратилась  на
Землю в 2140 году; условия жизни на планетах Солнечной системы  ухудшились
настолько, что, хотя на родной  планете  приходилось  заново  привыкать  к
земному  тяготению  и  повсеместной  жуткой   бедности,   жители   колоний
предпочитали подобные трудности почти верной гибели,  ожидавшей  их  дома.
Процессы иммиграции усилились к  2141  и  2142  годам,  когда  в  колониях
начались  поломки  искусственных  экосистем,  вызванные   катастрофической
нехваткой запасных частей для целой армии роботов, поддерживавших жизнь  в
новых поселениях.
   Так что в 2143 году только на Марсе  и  Луне  оставалось  по  горсточке
твердокаменных колонистов. Сообщение между Землей  и  колониями  сделалось
неравномерным  и  хаотичным.  Денег  не   хватало   даже   на   регулярные
радиопереговоры с ними. Организация Объединенных  Планет  прекратила  свое
существование еще два года назад. Исчез  всечеловеческий  форум,  открытый
для проблем рода людского. Совет Объединенных  Правительств  будет  создан
только  через  пять  лет.  И  две  умирающие  колонии  отчаянно  и  тщетно
сопротивлялись подступающей смерти.
   В следующем, 2144 году был совершен  последний  известный  пилотируемый
космический полет той поры - спасательный рейс, предпринятый  экипажем  во
главе с мексиканкой Бенитой Гарсиа. На чуть ли  не  самодельном  аппарате,
собранном из всякого старья, мисс Гарсия вместе с экипажем из троих мужчин
сумела подняться на геосинхронную орбиту, к неисправному  лайнеру  "Джеймс
Мартин" - последнему  еще  работоспособному  межпланетному  кораблю,  -  и
спасти двадцать четыре человека из сотни детей и  женщин,  отправленных  с
Марса. С тех пор любой  историк  космических  перелетов  считает  спасение
пассажиров с борта "Джеймса  Мартина"  вехой,  отмечающей  окончание  эры.
Шесть месяцев спустя были  оставлены  и  обе  последние  еще  живые  тогда
колонии; почти сорок лет ни один землянин не поднимался на орбиту.
   К 2145 году всеми силами сопротивлявшийся мир вновь осознал  значимость
международных организаций,  сочтенных  ненужными  еще  в  начале  Великого
хаоса.   Талантливейшие   представители   рода   человеческого,    обдумав
политическую ситуацию добродетельного начала  столетия,  начали  понимать,
что сколько-нибудь цивилизованную  жизнь  можно  будет  восстановить  лишь
коллективными усилиями международных организаций. Совместные  титанические
усилия  на  первых  порах  привели  к  весьма  умеренному  успеху,   вновь
вселившему  оптимизм  в  людские  сердца.  Начинался  процесс  обновления.
Медленно, очень медленно элементы человеческой цивилизации возвращались на
свои прежние места.
   Прошло еще два  года,  и  признаки  выздоровления  наконец  показала  и
экономическая  статистика.  К  2147  году  общемировой   валовый   продукт
сократился до 7%  уровня  шестилетней  давности.  Безработица  в  развитых
странах достигала 35%. В странах, не столь передовых или вовсе неразвитых,
безработные и трудящиеся с частичной занятостью составляли подчас  до  90%
населения. По оценкам лишь в жутком 2142  году,  когда  сильнейшая  засуха
принесла  в  тропические  районы  мира  прежние  заболевания,  от   голода
скончалось не менее сотни  миллионов  людей.  Астрономическая  смертность,
вызванная множеством причин, и исчезающе малая рождаемость привели к тому,
что за десятилетие, завершающееся 2150 годом, население Земли  сократилось
на один миллиард.
   Великий хаос навсегда оставил глубокий след на психике переживших  его.
Шли годы. Дети, рожденные уже после хаоса, взрослели, рядом с  родителями,
осторожными к фобии. В 2160-х и даже 2170-х годах молодежи  вольностей  не
позволяли. Жуткий отпечаток, оставленный хаосом  на  юных  годах  старшего
поколения, не рубцевался, заставлял взрослых  настаивать  на  родительской
строгости в воспитании. Они твердо знали: жизнь - это не прогулка в  парке
с аттракционами. Скорее напротив  -  дело  смертельно  опасное,  и  только
твердые идеалы, власть над собой и настойчивость в продвижении к достойной
цели могут подарить успех.
   Итак, к 2170-м годам в обществе воцарился дух, далекий от laissez-faire
[не мешайте, дайте возможность  действовать  (франц.);  здесь  -  политика
невмешательства в дела  личности]  пятидесятилетней  давности.  Многие  из
старинных и  стабильных  общественных  институтов,  например  национальное
государство  как  таковое,  римско-католическая   церковь   и   Британская
монархия, пережили  ренессанс  за  время  полувекового  междуцарствия.  Их
процветание было обусловлено проявленной приспособляемостью - именно они и
сумели сразу возглавить перестройку, последовавшую за Великим хаосом.
   К концу 2170-х, когда видимость стабильности  вновь  посетила  планету,
возродился интерес и к  космосу.  Воссозданное  Международное  космическое
агентство -  один  из  многочисленных  административных  придатков  Совета
Объединенных  Правительств  -   отправило   в   космос   новое   поколение
наблюдательных спутников и спутников связи.  Поначалу  к  деятельности  за
пределами атмосферы правительства относились с  большой  осторожностью,  и
годовой бюджет МКА был весьма  невелик.  Активность  в  космосе  проявляли
только развитые страны. Но после первых успешных пилотируемых  полетов  на
2190-е годы запланировали уже целый  ряд  космических  мероприятий.  Чтобы
укомплектовать экипажи кораблей  обученными  специалистами,  в  2188  году
открыли новую Космическую академию, и  через  четыре  года  из  нее  вышли
первые выпускники.
   До 2196 года, в течение двадцати лет, предшествовавших открытию второго
корабля  раман,  на  Земле  наблюдался  устойчивый  невысокий,  но  вполне
предсказуемый рост. С точки зрения технологии,  в  том  году  человечество
никуда не сдвинулось с уровня, достигнутого  семьдесят  лет  назад,  перед
первой встречей с внеземной цивилизацией. К моменту второго визита  гостей
извне опыт космических перелетов  оказался  в  значительной  мере  утерян;
впрочем, в  кое-каких  жизненно  важных  отраслях,  скажем  в  медицине  и
обработке информации,  в  последнем  десятилетии  XXII  века  человеческое
общество обнаружило явное превосходство над достижениями родителей в  2130
году. Прошлый и нынешний корабли раман летели к дому схожих,  но  все-таки
неодинаковых цивилизаций, и самое главное: поколения, жившие в 2196  году,
особенно те, кто постарше, - а они-то и определяли политику, - пережили  и
помнили самые болезненные годы Великого хаоса. Они  прекрасно  знали,  что
такое  страх.  И  его  могучая  сила   определила   намерения   тех,   кто
организовывал экспедицию человечества на Раму II.



        6. LA SIGNORA САБАТИНИ

   - Итак, вы как раз работали над докторской диссертацией по физике в SMU
[Юго-Восточный университет, шт.Массачусетс], когда  ваш  муж  сделал  свое
нашумевшее предсказание вспышки сверхновой 2191 года?
   Элейн Браун сидела в большом и мягком кресле  в  собственной  гостиной.
Облаченная в абсолютно не женственный строгий коричневый костюм и блузку с
высоким стоячим воротничком, она выглядела скованной  и  озабоченной,  как
будто не могла дождаться окончания интервью.
   - Шел уже второй год  аспирантуры,  Дэвид  был  моим  руководителем,  -
осторожно проговорила она, вопросительно поглядывая на  мужа.  Тот  был  в
другой половине комнаты, за камерами. - Дэвид очень внимательно  относился
к своим выпускникам. Все знали об этом. Выбирая  SMU  для  диссертационной
работы, я это учитывала.
   Франческа  Сабатини  выглядела  великолепно.  Длинные  светлые   волосы
свободно ниспадали  на  плечи.  Дорогую  шелковую  блузку  украшал  просто
королевской синевы бант, завязанный вокруг шеи. Брюки были того же  цвета,
что и бант. Она сидела в кресле рядом с Элейн.  Между  ними  на  невысоком
столике стояли две чашки кофе.
   - Доктор Браун, кажется, уже был тогда женат? Я хочу сказать, когда  он
стал вашим руководителем.
   Элейн  заметно  покраснела,  не  успев  дослушать   вопрос   Франчески.
Итальянка по-прежнему невинно улыбалась, словно бы в  ее  словах  не  было
никакого подвоха. Миссис Браун помедлила, вздохнула и неуверенным  голосом
начала.
   - Да-да, помнится, во время нашего знакомства  он  был  еще  официально
женат, но развод оформили прежде, чем я завершила диссертацию. -  Тут  она
вновь умолкла и лицо ее просветлело. - Он тогда  подарил  мне  обручальное
кольцо - сразу как только я закончила работу.
   Франческа Сабатини пристально  разглядывала  предмет  своего  интервью.
"После этих слов я могла бы разделать тебя под орех, - быстро пронеслось в
ее голове. - И всего  какой-нибудь  парой  вопросов.  Но  это  не  в  моих
интересах".
   - Хорошо, заканчиваем, - проговорила она. - Дайте  еще  общий  план,  и
можно убирать оборудование в автобус.
   Старший оператор подошел к  роботокамере  N_1,  запрограммированной  на
показ Франчески крупным планом, ввел три команды  с  миниатюрного  пульта,
расположенного сбоку на корпусе камеры. Тем временем - Элейн поднялась  со
своего места - камера N_2 на треногой опоре автоматически поползла  назад,
на ходу втягивая линзы объектива. Второй  оператор  махнул  миссис  Браун,
чтобы она оставалась на месте, пока он отключит вторую камеру.
   Режиссер  быстро  набрал  команды  автоматического  управления,   чтобы
воспроизвести пять последних минут интервью. Изображения,  заснятые  всеми
камерами, одновременно  появились  на  экране;  в  центре  его  находилось
изображение журналистки и Элейн, по  бокам  крупные  планы  обеих  женщин.
Франческа была истинным мастером своего дела. После беглого просмотра  она
сразу поняла, что весь материал для этого отрывка своего выступления у нее
есть. Вот вам Элейн, жена доктора Дэвида Брауна... молода,  интеллигентна,
честна и  открыта,  отнюдь  не  наслаждается  обращенным  к  ней  всеобщим
вниманием. Все это и запечатлела видеолента.
   Пока Франческа вместе со своими помощниками  согласовывала  все  детали
дальнейших  действий  и  договаривалась,  чтобы  аннотированное   интервью
занесли ей к утру до  отлета,  прямо  в  отель  Далласского  транспортного
комплекса,  Элейн  Браун  вернулась  в   гостиную,   следуя   за   обычным
роботом-сервировщиком,  нагруженным  двумя   сортами   сыра,   несколькими
бутылками вина  и  массой  бокалов.  Франческа  успела  заметить,  как  на
мгновение нахмурился Дэвид Браун, когда Элейн объявила о начале  маленькой
вечеринки по поводу окончания интервью. Все обступили робота и вино. Дэвид
извинился и вышел из гостиной в длинный коридор, соединявший расположенные
в тыльной части дома спальни с гостиными, находившимися спереди. Франческа
последовала за ним.
   - Извини,  Дэвид,  -  проговорила  она.  Тот,  не  скрывая  нетерпения,
обернулся. - Не забывай, что у нас с тобой остались кое-какие неоконченные
дела. Я обещала дать ответ  Шмидту  и  Хагенесту,  как  только  вернусь  в
Европу. Им не терпится приступить к делу.
   - Я не забыл. Просто хотел убедиться, что твой  дружок  Реджи  закончил
интервьюировать моих детей, -  он  вздохнул.  -  Подчас  так  тоскуешь  по
прежней неизвестности!
   Франческа подошла поближе к нему.
   - Не верю тебе ни на йоту, - она не сводила с  него  глаз.  -  Я  знаю,
почему ты сегодня нервничаешь: не можешь проконтролировать, что скажут нам
с Реджи твои дети  и  жена.  А  для  тебя  ведь  нет  ничего  важнее,  чем
руководить всеми.
   Доктор Браун уже начал было отвечать, но тут  по  коридору  от  дальней
спальни донесся визг: "_Мамуля_!". Через какую-то секунду мальчишка  шести
или семи лет промчался мимо Дэвида и Франчески, аккуратно угодив в объятия
матери, как раз показавшейся в выходящей в коридор двери.  От  удара  вино
выплеснулось из бокала Элейн, она автоматически слизнула капли с  пальцев,
продолжая утешать сына:
   - Что случилось, Джастин? - спросила она.
   - Этот черный дядя сломал  мою  собачку,  -  взвизгивал  Джастин  между
рыданиями. - Он ударил по кнопке, и теперь она не включается.
   Малыш показывал вдоль коридора. К ним приближался Реджи Уилсон вместе с
худенькой девочкой - подростком, высокой и очень серьезной.
   - Папа, - начала девочка, глазами требуя помощи у Дэвида Брауна. - Мы с
мистером Уилсоном говорили о моей коллекции булавок и  шпилек,  как  вдруг
прикатил этот проклятый пес-робот и  укусил  его  в  ногу.  А  сперва  еще
написал ему на ботинки. Это Джастин запрограммировал его на такие проказы.
   - Врет она, - завопил мальчишка, забыв про рыдания.  -  Она  просто  не
любит Уолли и никогда его не любила.
   Одной рукой Элейн Браун обнимала за плечи  зашедшегося  в  крике  сына,
другой удерживала ножку бокала. Сцена явно не производила на  нее  особого
впечатления, хотя на лице мужа заметно было явное недовольство.  Проглотив
разом остатки вина, она поставила бокал на оказавшуюся под рукой  полку  с
книгами.
   -  Ну-ну,  Джастин,  -  проговорила  она,  озираясь  уже  с   некоторым
смущением. - Успокойся и скажи маме, что случилось.
   - Этот гадкий дядя не любит меня. И я его тоже. Уолли понял это и начал
кусаться, он всегда меня защищает.
   Тогда возмутилась и девочка, Анжела.
   - Я чувствовала, что непременно  случится  что-нибудь  подобное.  Когда
мистер Уилсон стал  разговаривать  со  мной,  Джастин  все  входил  в  мою
комнату, перебивал нас, носил мистеру Уилсону свои игрушки, разные  трофеи
и даже одежду. Мистеру Уилсону пришлось наконец прикрикнуть. И  тут  Уолли
словно взбесился, и мистеру Уилсону пришлось обороняться.
   - Она лжет, мама. Она лгунья. Скажи ей, чтобы прекратила...
   Доктор Дэвид Браун сердитым тоном перебил его  и,  заглушая  весь  шум,
громко крикнул:
   - _Элейн_! Убери... _этого_... отсюда. - И, повернувшись к дочери, пока
жена вытаскивала упиравшегося  мальчишку,  проговорил,  уже  не  сдерживая
ярости. - Анжела, я же велел тебе не драться сегодня с Джастином,  что  бы
он ни натворил.
   Девочка так и отшатнулась. Глаза ее налились слезами. Она начала что-то
говорить, но Реджи Уилсон з