я не пропускает радиосигналы. - Лицо ее  просветлело.
- Так вот что случилось с Такагиси: может быть, он в амбаре или  в  чем-то
похожем на него.
   Франческе это было не интересно.
   - Ну и что? - ответила она, в последний раз снимая панораму  амбара.  -
Теперь  это  неважно.  Придется  поторопиться,   чтобы   не   опоздать   к
геликоптеру.
   - А что, если он в одной из этих ям, - взволновалась Николь. - Конечно,
такое могло случиться. Он пришел сюда в темноте и мог упасть... Подождите,
- обратилась она к Франческе, - одну минутку.
   Бросившись  внутрь  амбара,  Николь  согнулась  возле  одной   из   ям.
Оперевшись о ее край ладонью, она посветила  фонариком  вниз.  Там  что-то
было! Николь прождала несколько секунд, чтобы привыкли глаза.  Но  в  этой
яме оказалась куча какой-то ткани. Она быстро перешла к следующей.
   - Доктор Такагиси! - выкрикнула она. - Вы здесь, Сигеру?  -  продолжила
Николь по-японски.
   - Пошли! - позвала ее Франческа от края. - Пошли, Ричард не шутил.
   Тень внутри четвертой ямы не позволила Николь увидеть ее дно  даже  при
свете фонарика. На дне явно что-то было, но что именно? Она легла на живот
и чуть свесилась в яму, пытаясь убедить себя в том, что бесформенная  куча
под ней - не тело ее японского друга.
   Свет внутри Рамы замигал.  Оптический  эффект  внутри  амбара  оказался
просто потрясающим. И дезориентирующим. Николь оглянулась, чтобы выяснить,
что происходит, и потеряла равновесие. Ее тело поехало вниз.
   - Франческа!  -  выкрикнула  она,  упираясь  руками  в  противоположную
стенку. - Франческа, помоги!
   Она прождала минуту и решила, что космонавт Сабатини, должно быть,  уже
вышла из амбара. Руки быстро уставали - только ступни и ноги еще покоились
на полу амбара. Голова оказалась у стенки  -  в  сантиметрах  восьмидесяти
ниже пола. Тело уже висело  в  воздухе,  удерживаемое  от  падения  одними
руками.
   Свет вспыхивал и гас. Николь задрала голову посмотреть,  не  сумеет  ли
она рукой дотянуться до края ямы, опираясь другой. Безнадежно.  Голова  ее
слишком свесилась вниз. Она подождала еще несколько секунд, руки  уставали
и отчаяние усиливалось. Наконец Николь решилась выпрямиться и одновременно
ухватиться за край ямы. Она почти преуспела. Но  когда  тело  пошло  вниз,
руки уже не могли остановить падение. Ноги последовали за телом, и  Николь
ударилась головой о стенку. Потеряв сознание, она упала на дно ямы.



        36. КУРС НА СОУДАРЕНИЕ

   Когда свет внутри Рамы вдруг замигал, Франческа  испугалась.  Она  даже
бросилась  обратно  в  амбар.  Тут  была  хоть  крыша  над  головой.  "Что
случилось?" - думала она. Отраженные  зеркальными  стенами,  огни  били  в
глаза, вызывали головокружение. Франческа зажмурилась.
   Услыхав зов Николь, Франческа сразу бросилась на помощь, но споткнулась
и упала, ударив колено. Поднявшись, Франческа увидела в торопливо мигающем
свете, что Николь находится в опасном  положении.  Видны  были  только  ее
пятки. Замерев, Франческа помедлила. В голове неслись мысли. Она прекрасно
помнила эти ямы,  их  глубину.  "Если  Николь  упадет,  то  разобьется,  -
подумала Франческа, - может быть, погибнет". Вспомнились  гладкие  стенки.
"Оттуда не вылезти".
   Пульсирующий  свет  делал  окружающее  воистину  неземным.  На   глазах
Франчески тело Николь поднялось над ямой,  руки  взметнулись  к  ее  краю.
Когда следующая вспышка осветила ноги  Николь,  положение  их  изменилось,
затем они быстро исчезли из виду. Крика Франческа не слышала.
   Она вовремя остановила себя и чуть не поспешила к яме, чтобы посмотреть
вниз. "Нет, - сказала себе Франческа, оставаясь среди невысоких сфер. - Не
надо смотреть. Если случайно она сохранила сознание, то увидит меня. Тогда
выбора не останется".
   Франческа успела оценить перспективы, возникающие после падения Николь.
По прежним разговорам она была уверена: Николь приложит  все  силы,  чтобы
доказать,  что  генерал  Борзов  в  последний  день  своей  жизни   принял
вызывающий боль препарат. Николь  даже  была  способна  определить,  какой
именно, и, поскольку медикамент относился  к  числу  редких,  могла  также
проследить, как он попал к  Франческе.  Конечно,  это  мало  вероятно,  но
все-таки возможно.
   Сама-то Франческа прекрасно помнила, как два года назад по специальному
разрешению в больничной аптеке в Копенгагене покупала диметилдексил  среди
прочих лекарств.  В  то  время  считали,  что  незначительные  дозы  этого
наркотического препарата  способны  вызвать  легкую  эйфорию  у  пациента,
находящегося под серьезным стрессом. На следующий год в какой-то  шведской
статье о здравоохранении она прочла, что внушительная доза  диметилдексила
создает острую боль, похожую на аппендицит.
   И Франческа отправилась от амбара на север, ее гибкий  ум  анализировал
все возможности. Как всегда, она взвешивала риск и выгоду. Теперь, раз  уж
она бросила Николь в яме, нужно было решать, сообщать ли о падении  Николь
вообще. Тогда ее кто-нибудь спросит: а почему ты ее бросила? Скажут: нужно
было сообщить о ее падении и стоять над ямой, дожидаясь помощи.
   "Я  испугалась,  запаниковала,  когда  замерцали  огни.  И  Ричард  так
настаивал на том, чтобы мы скорее уходили  оттуда.  Я  решила,  что  лучше
сообщить обо всем в геликоптере".  Можно  поверить  такому?  Едва  ли.  Но
держаться  правды  все-таки  проще.  "Значит,  придется  слегка   исказить
истину", - размышляла Франческа, минуя октаэдр возле центральной  площади.
Она поняла, что чересчур уклонилась  к  востоку,  извлекла  индивидуальное
навигационное устройство и  изменила  направление.  Огни  Рамы  продолжали
мигать.
   "Так что же мне остается? Уэйкфилд разговаривал с нами, когда  мы  были
возле амбара, он знает, что мы там. Спасатели, конечно, обнаружат ее.  Или
же..." - Франческа вновь подумала о том, что Николь может  обвинить  ее  в
отравлении генерала Борзова. Начнется скандал,  грязное  расследование,  в
конце концов возможно и  уголовное  дело  с  обвинительным  приговором.  В
лучшем случае репутация Франчески будет  подмочена  и  дальнейшая  карьера
окажется под  вопросом.  Компрометирующие  факты  были  известны  лишь  ее
соучастнику, доктору Дэвиду Брауну. А ему терять еще больше, чем ей.
   "Итак, - думала Франческа, - остается только  придумать  правдоподобную
историю, которая уменьшит шансы Николь на спасение и  не  бросит  на  меня
тень, если француженку все же найдут. Дело нелегкое".
   Она  приближалась  к   берегу   Цилиндрического   моря.   Навигационное
устройство свидетельствовало,  что  до  него  оставалось  только  шестьсот
метров.  Черт  побери,  выругалась  Франческа,  весьма  тщательно  обдумав
ситуацию. "У меня просто нет безопасного  варианта.  Приходится  выбирать:
или-или. И в обоих случаях я иду на значительный риск".
   Перестав двигаться на север, Франческа расхаживала неподалеку от берега
возле двух небоскребов. Почва под ее ногами  вдруг  дрогнула.  Все  вокруг
ходило ходуном. Она опустилась на колени, чтобы не упасть. По радио до нее
донесся еле слышный голос Яноша Табори.
   - Эй, все в порядке, не пугайтесь. Похоже, гигант совершает маневр. Так
вот о чем он предупреждал нас... Кстати, Николь, где вы с Франческой? Хиро
и Ричард собираются подниматься на геликоптере.
   - Я - рядом с берегом, - ответила Франческа, - в двух  минутах  ходьбы.
Николь вернулась, чтобы что-то проверить.
   - Принял, - отозвался Янош. - Николь, где вы? Отвечайте,  космонавт  де
Жарден.
   Приемник молчал.
   - Янош, вы же помните, - вмешалась Франческа,  -  здесь  связь  местами
затруднена. Николь знает, где встречать  геликоптер.  Не  сомневаюсь,  она
вот-вот вернется, - журналистка  помедлила.  -  А  где  остальные?  Все  в
порядке?
   - Браун и Хейльман беседуют с Землей. Руководители МКА в полной панике,
они настаивают на том, чтобы мы покинули Раму еще до начала маневра.
   - Мы садимся, - проговорил Ричард Уэйкфилд. - Геликоптер  будет  у  вас
через несколько минут.
   "Все. Выбор сделан", - сказала себе Франческа, прежде чем Ричард  успел
договорить. Она чувствовала странную  легкость  и  начала  повторять  свой
рассказ: "Мы были возле большого октаэдра на  центральной  площади,  когда
Николь  заметила  справа  пропущенную  нами  улочку.  До  нее  нужно  было
добираться  каким-то  узким  проулком.  Она  предупредила,  что  связь  на
неопределенное время исчезнет. Я к тому времени устала  -  мы  с  ней  шли
очень быстро. И она сказала, чтобы я отправилась к геликоптеру..."


   - И с тех пор вы ее не видели? - перебил ее Ричард Уэйкфилд.  Франческа
покачала головой. Ричард стоял на льду, неподалеку от нее. Лед под  ногами
содрогался - долгий маневр еще не закончился. Свет перестал  мерцать,  как
только заработали двигатели Рамы.
   Пилот Яманака сидел в  открытой  кабине  геликоптера.  Ричард  проверил
часы.
   -  Мы  уже  пять  минут  как  приземлились.  С  ней,  наверное,  что-то
случилось. - Он огляделся. - Может быть, она вышла в другое место.
   Ричард и Франческа взобрались в геликоптер и Яманака  поднял  машину  в
воздух. Они дважды пролетели вдоль берега, сделали  несколько  кругов  над
неподвижным ледомобилем.
   - Давай в Нью-Йорк,  -  скомандовал  Уэйкфилд.  -  Может  быть,  сумеем
заметить ее.
   Сверху улицы не  были  видны.  Геликоптеру  приходилось  держаться  над
самыми высокими небоскребами. Тени на узких улочках то и  дело  обманывали
глаза. Один  раз  Ричарду  померещилось  на  улицах  что-то  движущееся  -
оказалось, это оптический обман.
   - Николь, Николь, где вы? Черт возьми, куда вы подевались?
   - Уэйкфилд, - раздался в кабине звонкий голос Дэвида Брауна.  -  Я  жду
вас троих немедленно в лагере "Бета". Необходимо посовещаться.  -  Услышав
его, Ричард  удивился.  После  того  как  они  улетели  из  лагеря,  связь
поддерживал Янош.
   - Зачем такая спешка, босс? - ответил Уэйкфилд. - Мы еще  не  подобрали
Николь де Жарден. Она может в любую минуту выйти из Нью-Йорка.
   - Все подробности вы узнаете здесь. Нам предстоит сложное  решение.  Не
сомневаюсь, что де Жарден вызовет нас по радио, когда окажется на берегу.
   Чтобы пересечь замерзшее море, им понадобилось немного времени. Яманака
приземлил геликоптер возле лагеря "Бета", и все три космонавта  спустились
на трясущийся грунт. Остальные четверо членов экипажа уже ожидали их.
   -  Невероятно  долгий  маневр,  -  Ричард  с  улыбкой   приблизился   к
окружающим. - Будем надеяться, рамане знают, что делают.
   - Возможно, - угрюмо отозвался доктор Браун, - по  крайней  мере  Земля
так считает. - Он внимательно поглядел на часы. В соответствии  с  мнением
службы слежения мы можем ожидать, что этот маневр продлится  еще  примерно
девятнадцать минут с точностью до нескольких секунд.
   - Как они сумели узнать? - поинтересовался Уэйкфилд.  -  Или,  пока  мы
здесь возились, рамане сели на Землю и предъявили маршрутный лист?
   Никто не рассмеялся.
   - Если корабль будет выдерживать эту ориентацию и ускорение, -  ответил
Янош с необычной для него серьезностью, - через десять минут он  ляжет  на
курс соударения.
   - Соударения с чем? - спросила Франческа.
   Быстро пересчитав в уме, Ричард Уэйкфилд сообразил.
   - С Землей? - высказал он догадку. Янош кивнул.
   - Боже! - воскликнула Франческа.
   -  Именно  Боже,  -  отозвался  Дэвид  Браун.  -  Теперь  этот  корабль
представляет угрозу  для  безопасности  Земли.  В  настоящий  момент  идет
заседание исполнительного комитета СОП,  на  котором  будут  взвешены  все
обстоятельства. Нам в самых крепких выражениях велели покинуть Раму  сразу
же после завершения маневра. Мы должны взять с собой лишь  личные  вещи  и
пойманного биота. Мы должны...
   - А как насчет Такагиси? И де Жарден? - спросил Уэйкфилд.
   - Им мы оставляем ледомобиль - там, где он сейчас находится, и вездеход
в  лагере  "Бета".  Ими  нетрудно  воспользоваться.   Будем   поддерживать
радиосвязь с внутренней частью Рамы из "Ньютона", - доктор Браун  поглядел
прямо на Ричарда. - Если Рама  действительно  лег  на  курс  соударения  с
Землей, наши с вами жизни более не имеют значения. Вот-вот изменится  весь
ход истории.
   - Но что, если ошиблась служба слежения? И  направление  движения  Рамы
лишь временно совпало с опасной траекторией? Возможно...
   - Едва ли. Помните серию коротких маневров, приведшую к смерти Борзова?
Они изменили орбиту Рамы таким образом, чтобы  он  легко  мог  перейти  на
траекторию соударения, предприняв длительную коррекцию именно  сейчас.  На
Земле это выяснили  тридцать  шесть  часов  назад.  И  утром  до  рассвета
радировали О'Тулу, чтобы мы были готовы. Я не хотел вас тревожить, пока вы
искали Такагиси.
   - Теперь понятно,  почему  они  так  настаивают,  чтобы  мы  выметались
отсюда, - заметил Янош.
   - Только отчасти, - продолжал доктор Браун. - На Земле к Раме и раманам
теперь   относятся   совершенно   иначе.   Руководство   МКА   и    лидеры
исполнительного комитета СОП убеждены в их  враждебности  к  людям.  -  Он
помедлил несколько секунд, словно бы проверяя себя. - Сам  я  считаю,  что
они  поддались  эмоциям,  но  у  меня  нет  никаких  фактов,   позволяющих
переубедить их. Лично я никакой  враждебности  не  усматриваю,  разве  что
отсутствие интереса  и  пренебрежение  к  невероятно  отсталому  виду.  Но
телепередача о гибели Уилсона многому навредила.  Ведь  земляне  не  могут
оказаться с нами, не могут оценить величие этого места. Они только  нутром
реагируют на жуткое...
   - Если вы считаете, что у раман нет враждебных намерений,  -  вмешалась
Франческа, - то чем объяснить этот маневр? Случайным такое совпадение быть
не  может.  Оно  или  они  решили  направить   свой   корабль   к   Земле.
Неудивительно, что человечество взволновалось.  Помните,  первый  Рама  не
обнаружил никакой реакции на гостей. А тут  столь  драматическое  решение.
Рамане "говорят", что знают...
   - Тише-тише, - заметил Ричард. - Не следует слишком поспешно переходить
к выводам. У нас есть еще двенадцать минут,  можно  подумать,  прежде  чем
нажать на сигнал тревоги.
   - Хорошо, космонавт Уэйкфилд, - проговорила Франческа и, вспомнив,  что
является репортером, включила видеокамеру. - Кстати, - для записи - как вы
полагаете, что означает этот маневр, если в конечном счете  корабль  ляжет
на курс соударения с Землей?
   Заговорил Ричард очень серьезным тоном:
   - Земляне! - с драматическими нотками произнес он.  -  Если  Рама  и  в
самом деле изменил свой курс, чтобы  посетить  нашу  планету,  не  следует
видеть в этом непременно враждебный  поступок.  Пока  ничто,  я  повторяю,
_ничто_ здесь - все космонавты "Ньютона" согласятся  со  мной  -  не  дает
оснований предполагать, что существа, создавшие этот корабль,  желают  зла
человечеству. Конечно, всех нас смутила гибель космонавта Уилсона,  однако
в его смерти повинны несколько роботов, и не следует рассматривать ее  как
часть   зловещего   плана.   Этот   великолепный    космический    корабль
представляется мне единой машиной, столь же сложной, как и живое существо.
Он обладает чрезвычайно тонким интеллектом и  запрограммирован  на  долгий
срок существования. Он не выказывает ни вражды, ни  дружбы.  Возможно,  он
способен обнаруживать планеты,  прослеживать,  откуда  прибывают  на  него
космические визитеры. И изменение орбиты Рамы в  направлении  Земли  может
быть не чем иным, как стандартной реакцией на действие существ,  способных
перемещаться в космосе. Они приближаются к Земле, чтобы побольше узнать  о
нас.
   - Отличная философия, - криво усмехнулся Янош, - но шаткая.
   Уэйкфилд нервно рассмеялся.
   -  Космонавт  Тургенева,  -  сказала  Франческа,  переводя  камеру   на
женщину-пилота. - А вы согласны с коллегой? После гибели генерала  Борзова
вы открыто утверждали, имея  в  виду  раман,  что  нам,  возможно,  грозят
смертью некие "внешние силы". Что вы думаете об этом теперь?
   Обычно неразговорчивая Тургенева глядела в камеру  грустными  выпуклыми
глазами.
   - Да, я согласна  с  ним.  Считаю,  что  космонавт  Уэйкфилд  блестящий
инженер. Но он не ответил  на  несколько  трудных  вопросов.  Почему  Рама
предпринял  маневры  именно  во  время  операции  Борзова?  Почему   биоты
искрошили Уилсона?  Куда  исчез  профессор  Такагиси?  -  Ирина  Тургенева
помедлила, чтобы справиться с чувствами. - Мы не найдем Николь де  Жарден.
Возможно, Рама действительно всего лишь машина,  но  мы,  космонавты,  уже
видели, какой опасной она может оказаться. И если эта машина  направляется
к Земле, участь моей семьи, друзей, человечества пугает меня. Мы не знаем,
на что она способна. И у нас не хватит сил остановить ее.
   Через несколько минут Франческа Сабатини опустила  свою  автоматическую
камеру на грунт, повернув ее  в  сторону  застывшего  моря.  Она  включила
камеру точно за пятнадцать секунд до  времени  предполагаемого  завершения
маневра.
   -  На  ваших  экранах   изображение   дергается,   -   произнесла   она
профессиональным тоном, - грунт Рамы трясется  под  нами  уже  сорок  семь
минут с самого начала маневра.  В  соответствии  с  предсказаниями  службы
слежения  коррекция   вот-вот   прекратится,   если   Рама   действительно
направляется по чреватой столкновением траектории  к  Земле.  Конечно,  их
расчеты основываются на известных предположениях о намерениях Рамы...
   Сбившись, Франческа невольно вздохнула.
   - Почва больше не трясется. Маневр закончен. Итак, Рама летит к  Земле,
грозя соударением.



        37. ПОКИНУТАЯ

   Очнувшись в первый раз, Николь ощутила головокружение, мысли  бессвязно
путались, голова болела, спина и ноги тоже. Что с  ней  произошло?  Николь
едва сумела нащупать  фляжку  с  водой  и  попить.  "Наверное,  сотрясение
мозга", - подумала Николь, засыпая.
   Когда она снова проснулась, уже стемнело. Но  заволакивающий  ум  туман
рассеялся. Она знала теперь, где находится. Николь вспомнила,  как  искала
Такагиси и угодила в яму, вспомнила, как  кричала,  звала  Франческу...  и
долгое жуткое падение. Она немедленно сняла с пояса коммуникатор.
   - Эй там, на "Ньютоне", - проговорила она, медленно поднимаясь.  -  Это
космонавт де Жарден. Я упала в  яму  и  ударилась  головой,  так  сказать,
временно потеряла трудоспособность. Сабатини знает, где меня искать...
   Умолкнув, Николь принялась ждать. Ответа не было. Она  повернула  ручку
громкости, но расслышала лишь странные помехи. "Уже темно, - подумала она,
- а тогда прошло только два  часа  после  рассвета...  не  более".  Николь
знала, что светлые периоды  внутри  Рамы  длились  около  тридцати  часов.
Неужели она так долго пробыла без сознания?  Или  же  Рама  вновь  выкинул
какую-нибудь  неожиданную  штуку?  Она   поглядела   на   наручные   часы,
показывавшие время с начала второй вылазки, и быстро  провела  вычисления.
"Я пробыла здесь тридцать два часа. Почему же никто не пришел?"
   Мысли  Николь  вернулись  к  последней  минуте  перед   падением.   Они
переговорили с Уэйкфилдом, она  бросилась  проверять  ямы.  Ричард  обычно
контролировал положение при двухсторонней радиосвязи, Франческа  же  знала
точно...
   Может быть, что-то случилось со всем экипажем? Если нет, почему она еще
здесь? С улыбкой Николь попыталась прогнать страх. "Конечно,  -  рассудила
она, - меня обнаружили, но я была без сознания, и поэтому..." Другой голос
в голове произнес, что подобная мысль беспочвенна. Если бы  ее  нашли,  то
извлекли бы из ямы в любом случае.
   Она невольно поежилась от страха... что, если  ее  никогда  не  найдут.
Николь заставила себя переключиться на другие  темы  и  принялась  изучать
физические повреждения, полученные при падении. Осторожно  ощупала  череп.
На нем оказалось несколько шишек: самая  большая  на  затылке.  "Наверное,
именно тут я и заработала сотрясение". Но трещин не было, а легкие ссадины
перестали кровоточить несколько часов назад.
   Она проверила руки, ноги