, - сказала  она.  -  Людям
необходимо разнообразие, иначе  они  начинают  скучать.  Если  мы  сделаем
домики одинаковыми, их немедленно начнут перестраивать.
   Но время было ограничено. А запрашиваемая Орлом  информация  заставляла
их с Ричардом работать по десять-двенадцать  часов  в  сутки.  К  счастью,
Майкл и Симона с охотой приглядывали за младшими детьми. И  Николь  решила
остановиться  на  восьми  типовых  проектах  планировки  и  четырех  видах
модульной мебели. Вместе все это позволяло получить тридцать два различных
сочетания. Внеся изменения во  внешний  вид  домов  в  каждом  из  четырех
поселков (детали пришлось оговаривать с Ричардом, но  основную  информацию
предоставил искусствовед  Майкл  О'Тул),  Николь  наконец  сумела  создать
жилье, отличающееся от прочих домов и не скучное на вид.
   На обсуждение транспортной  системы  в  Новом  Эдеме  Ричарду  с  Орлом
хватило нескольких часов. Больше трудностей их ожидало в части  управления
погодой и конструкции биотов. В соответствии с первоначальным предложением
Орла, легшим в основу всей инфраструктуры Нового Эдема,  в  каждых  сутках
было предусмотрено двенадцать светлых и двенадцать  темных  часов.  Ясные,
пасмурные и дождливые дни должны были сменяться регулярно и  предсказуемо.
Температура практически не изменялась в зависимости от места и времени.
   Когда Ричард потребовал сезонных  изменений  в  соотношении  темного  и
светлого  времени  суток,  а  также  более  разнообразный   погоды,   Орел
подчеркнул, что значительные вариации параметров  воздуха  над  поселением
потребуют куда более мощных "компьютерных ресурсов", чем  были  изначально
заложены в проект.  Орел  также  отметил,  что  придется  перестраивать  и
перепроверять основные алгоритмы управления, в  результате  чего  придется
отложить дату отлета. Николь  поддержала  Ричарда  в  отношении  погоды  и
времен года, пояснив Орлу, что истинно человеческое поведение -  а  именно
его вы, то  есть  интеллект  Узла,  стремитесь  наблюдать  -  определенным
образом зависит от обоих факторов.
   Наконец, компромисс был достигнут. Длина ночи  и  дня  весь  год  будет
соответствовать тридцати градусам земной широты. Погодные процессы в Новом
Эдеме будут совершаться  естественным  путем  в  определенных  границах  -
контрольные механизмы вступят в дело, только если параметры среды превысят
предельные  значения.  Другими  словами,  температура,  скорость  ветра  и
количество осадков могли свободно колебаться в известных пределах.  Однако
в двух вопросах Орел проявил непреклонность: ни молний, ни льда не  будет.
Если вдруг дойдет до обоих атмосферных явлений, вносящих "новые сложности"
в расчетную модель,  система  управления  должна  автоматически  выправить
погоду.
   Орел   первоначально   намеревался   сохранить   все    виды    биотов,
использованных на двух Рамах. Ричард вместе с Николь  постарались  убедить
его, что раманские биоты, в особенности многоножки, богомолы, пауки, крабы
и так далее, едва ли приемлемы для людей.
   - Космонавтов, высаживавшихся на  оба  Рамы,  нельзя  считать  средними
людьми. Скорее напротив.  Нас  специально  учили  использовать  сложнейшие
аппараты, и тем не менее некоторые биоты пугали даже нас. Ядро  обитателей
Нового  Эдема  составят  люди  более  простые,  им  будет   куда   сложнее
примириться с разгуливающими по всему поселку металлическими пугалами.
   После  нескольких  часов  обсуждения  Орел  согласился  изменить  облик
обслуживающих роботов. Например, мусор должны теперь собирать  роботы,  во
всем похожие на обычные земные  мусорные  машины,  только  без  водителей.
Строительные  работы  при  необходимости  будут  поручены  роботам,  также
оформленным под механизмы, выполняющие подобные же функции на Земле. Таким
образом, облик машины  оказывался  привычным,  и  порожденные  ксенофобией
страхи можно было уменьшить.
   - Ну а как поступим с повседневными нуждами? - поинтересовался  Орел  в
конце долгой встречи. - Мы предполагали, что можно в  больших  количествах
использовать говорящих гуманоидных биотов, чтобы освободить вас от  нудной
работы. И уже потратили  достаточно  много  времени  на  совершенствование
конструкции.
   Ричарду идея понравилась, однако Николь колебалась.
   - Очень важно, - сказала  она,  -  чтобы  эти  гуманоидные  биоты  были
абсолютно идентифицируемыми. Даже самый маленький ребенок должен  отличать
их от человека.
   Ричард усмехнулся.
   - Ну это ты фантастики начиталась.
   - Нет-нет, это очень  важно,  -  запротестовала  Николь.  -  Могу  себе
представить, сколько человекоподобных биотов могут наделать в  Узле.  Куда
до них тем имитациям, что мы видели на Раме. Не отличимые от людей  машины
будут пугать землян.
   -  Значит,  следует  ограничиться  определенным  количеством  типов,  -
произнес Ричард, -  чтобы  по  внешности  можно  было  догадаться  о  роде
занятий.  Теперь  ты  довольна?..  Стыдно  будет   не   использовать   все
возможности такой невероятной технологии.
   - Быть может, этого будет довольно, - ответила Николь.  -  С  обличиями
роботов можно будет познакомить всех за один короткий  инструктаж.  Однако
следует исключить любую ошибку.


   Через  несколько  недель  интенсивного  труда  основные  решения   были
приняты, и Николь с Ричардом вздохнули спокойнее. Теперь они  могли  вести
более или менее нормальную жизнь - вместе  с  детьми  и  Майклом.  Однажды
вечерком их посетил Орел и объявил всей семье, что испытание Нового  Эдема
близится  к  завершению:  в   основном   проверяются   возможности   новых
алгоритмов,  их  способность  контролировать  среду  в  широком  диапазоне
параметров.
   -  В  частности,  -  продолжал  Орел,  -  мы  установили   газообменные
устройства (или ГОУ) там, где будут расти земные  растения:  в  Шервудском
лесу, парках, вдоль берегов озера и по склонам горы. ГОУ действуют подобно
растениям, они поглощают углекислый газ и выделяют кислород в  количестве,
эквивалентном действию вашей растительности. Они предотвращают  накопление
углекислого газа, который за длительные  периоды  времени  способен  резко
снизить эффективность алгоритмов погодной регуляции.  Работа  ГОУ  требует
известных затрат энергии, которую нам  пришлось  взять  из  выделенной  на
потребности колонистов. Однако, когда растения подрастут, ГОУ можно  будет
снять, возвращая избыток мощности.
   - О'кей, мистер Орел, - проговорила Кэти, как только он закончил. - Все
мы хотим теперь знать, когда состоится отлет.
   - Я хотел сообщить вам об этом на Рождество, - ответил Орел, и в уголке
его рта сложилась морщинка, подозрительно напоминающая улыбку, - а до него
еще два дня.
   - Пожалуйста, скажите, мистер Орел, - поддержал сестру Патрик.
   - Ну... хорошо, - согласился птицечеловек. -  Ориентировочно  работы  в
Ангаре будут завершены 11 января. Мы рассчитываем, что вы  погрузитесь  на
корабль и покинете Узел через два дня, утром 13 числа.
   "Всего три недели, - подумала Николь, и  сердце  ее  дрогнуло:  разлука
стала реальной. - Но сколько еще нужно  сделать.  -  Она  огляделась  -  в
другом конце комнаты Симона и Майкл сидели рядышком на  кушетке.  И  среди
прочего, красавица моя, приготовить тебя к венчанию".
   - Значит, мы поженимся на твой день рождения, мама, - сказала Симона. -
Мы ведь давно решили, что обряд следует совершить за неделю до отлета всех
остальных членов семьи.
   На глаза Николь невольно нахлынули слезы. Она  опустила  голову,  чтобы
дети не заметили их. "Я не готова к прощанию, - думала Николь. -  Не  могу
даже представить себе, что уже никогда больше не увижу Симону".


   Николь решила уклониться от участия в общесемейной игре, затевавшейся в
гостиной. В качестве предлога она  сослалась  на  какие-то  просьбы  Орла,
однако  на  самом  деле  ей  просто  нужно  было   побыть   одной,   чтобы
распланировать последние три недели своей жизни в Узле. За  обедом  Николь
постоянно думала о том, что еще предстоит сделать. Она была уже  близка  к
панике. Николь опасалась, что ей или не хватит времени, или  она  что-либо
позабудет. Но переписав все оставшиеся дела и  назначив  срок  исполнения,
Николь чуть расслабилась: ничего невыполнимого не обнаружилось.
   В частности, Николь записала в блокноте  заглавными  буквами  следующую
фразу: ЧТО ДЕЛАТЬ С БЕНДЖИ?? Она сидела  на  краю  кровати,  размышляла  о
своем умственно отсталом старшем сыне и ругала себя за  то,  что  отложила
вопрос на самый последний момент. Тут в  дверь  постучали...  удивительное
совпадение.
   - Ма-мочка, - очень медленно произнес Бенджи, как обычно  с  широкой  и
невинной улыбкой. - Можно с тобой поговорить? -  подумав,  он  добавил:  -
Сейчас.
   - Конечно, дорогой. Входи и садись на постель.
   Бенджи сел рядом с матерью и тесно прижался к ней.  Потом  поглядел  на
руки и нерешительно начал. Он явно был очень расстроен.
   - Ты, дядя Ричард и осталь-ные де-ти уле-тают очень да-леко и на-долго,
- сказал мальчик.
   - Правильно, - деланно бодрым тоном ответила Николь.
   - А па-почка и Си-мона оста-нутся и по-женятся?
   Это был скорее вопрос. Подняв голову, Бенджи  дожидался  ответа.  Когда
она кивнула, глаза его сразу наполнились слезами, а лицо искривилось.
   - А что будет с Бен-джи? - спросил он. - Что мне тог-да делать?
   Прижав к себе его голову, Николь  поплакала  вместе  с  сыном.  Рыдания
сотрясали все его тело. "Он все понял, - подумала она. - С самого  первого
разговора. Он ждал и боялся, что никому не нужен".
   - Ты можешь выбирать, дорогой, - сумела сказать Николь, оправившись  от
своих чувств. - Мы будем рады взять тебя с собой. А  твой  папа  и  Симона
будут счастливы, если ты останешься.
   Бенджи смотрел на мать, словно не  веря  ей.  Николь  повторила  -  уже
помедленнее.
   - Ты меня не об-маны-ваешь? - переспросил он.
   Николь энергично замотала головой.
   Бенджи улыбнулся и отвернулся, погружаясь в молчание.
   - Тут не с кем будет иг-рать, - проговорил он наконец, не  отводя  глаз
от стены. - Симоне надо быть с па-почкой.
   Николь была удивлена точными аргументами. Сын словно бы ждал.
   - Тогда летим с нами, - пригласила Николь, - с  дядей  Ричардом,  Кэти,
Патриком, Элли... Мы все тебя очень любим и рады будем тебе.
   Бенджи повернулся и поглядел на  мать.  Слезы  вновь  побежали  по  его
щекам.
   - Я буду с тобой, ма-мочка, - сказал он, положив голову  на  ее  плечо.
"Он давно решился, - Николь прижала к себе ребенка. -  Он  умнее,  чем  мы
думаем. И пришел лишь для того, чтобы убедиться, что нужен нам".



        7

   - ...Господи, позволь мне даровать счастье этой удивительной юной деве,
на которой мне предстоит жениться. Пошли нам в дар разделенную любовь, дай
возрасти в познании Тебя... Прошу Тебя, во имя Твоего  Сына,  которого  Ты
послал на землю, чтобы показать нам свою любовь и  отпустить  наши  грехи.
Аминь!
   Майкл Райан О'Тул, семидесяти  двух  лет  от  роду,  развел  молитвенно
сложенные руки и открыл глаза. Он сидел за столом в своей  спальне.  О'Тул
посмотрел на часы. "Еще два часа, - подумал он, - и я женюсь  на  Симоне".
Майкл бросил короткий  взгляд  на  изображение  Иисуса  и  небольшой  бюст
св.Микеля Сиенского на столе. "Потом будет пир, брачный - для нас  -  и  в
честь дня рождения Николь. А после него я  заключу  этого  ангела  в  свои
объятия. - Сама собой вырвалась следующая мысль: - Боже,  прошу  Тебя,  не
дай мне разочаровать ее".
   О'Тул поискал в столе и извлек из него маленькую Библию.  Кроме  нее  у
него не было настоящих книг. Остальное его чтение  записано  на  небольших
кубиках, вставлявшихся в электронный блокнот. Так что Библия являла  собой
нечто особенное. Память о той его жизни, которая осталась там, на  далекой
планете.
   В детстве и юношестве эта книга повсюду сопутствовала ему. Майкл вертел
переплетенный в черное томик и вспоминал. Он получил его еще мальчиком - в
шесть или семь лет. Отец пришел в его спальню. Майкл играл  в  бейсбол  на
персональном компьютере и смутился -  подобные  моменты,  когда  серьезный
отец заставал мальчика за игрой, всегда смущали его.
   - Майкл,  -  произнес  отец,  -  я  хочу  сделать  тебе  подарок.  Твою
собственную Библию.  Это  самая  настоящая  книга,  из  тех,  что  читают,
перелистывая страницы. Мы надписали на обложке твое имя.
   Отец протянул книгу, и маленький Майкл принял ее с негромким "спасибо".
Кожаная обложка была приятна на ощупь. "Внутри  этого  тома,  -  продолжил
отец, - содержатся самые  лучшие  наставления,  которые  человеку  суждено
получить.  Читай  ее  -  внимательно  и  часто.  И  строй  свою  жизнь   в
соответствии с ее мудростью".
   "В ту ночь я положил Библию под подушку. Там она и осталась  -  на  все
мое детство. Даже в старших классах". Он вспомнил собственные махинации  с
книгой,  когда  сборная  старшеклассников  выиграла  чемпионат  города   и
направилась в Спрингфилд для участия в чемпионате штата. Тогда Майкл  взял
с собой Библию, но, конечно, не хотел, чтобы об этом знали его товарищи по
команде. Читать Библию в кругу юных спортсменов не было принято, а он в то
время еще не обрел необходимого самоуважения и  боялся  насмешек  старших.
Поэтому он придумал для Библии специальный  кармашек  внутри  несессера  и
хранил ее там - в  обложке  -  вместе  с  туалетными  принадлежностями.  В
гостиничном номере в Спрингфилде, дождавшись, пока все соседи  по  комнате
не отправились мыться, Майкл извлек Библию из  укрытия  и  перепрятал  под
подушку.
   "Даже взял ее с собой в свадебное путешествие. Катлин  понимала  это...
она понимала меня всегда и во всем". Он вспомнил яркое солнце  и  песчаный
берег рядом с их домиком на Каймановых островах,  и  тут  же  возвратилось
острое чувство потери. "Как-то ты там сейчас,  Катлин?  -  пробормотал  он
себе под нос. - Куда занесла тебя жизнь?" Умственным взором  он  видел  ее
хлопочущей возле  их  общей  собственности  -  дома  из  бурого  камня  на
Коммонвелс-авеню в Бостоне. "Нашему внуку Мэтту сейчас уже под двадцать, -
подумал он. - Появились ли новые внуки? И сколько их, интересно?"
   Сердце заныло сильнее, представилась вся семья:  Катлин,  дочь  Коллин,
сын   Стивен   и   много-много   внуков,   собравшихся   вокруг   длинного
рождественского стола - но без него.  Наверное,  на  улице  сыплет  легкий
снежок. "А Стивен читает молитву, - подумал он.  -  Он  всегда  был  самым
верующим из моих детей".
   О'Тул качнул головой, чтобы возвратиться к настоящему, и открыл  Библию
на первой странице. Наверху листа дивным  почерком  было  выведено:  "Вехи
жизни". Записей было немного,  всего  восемь...  скупая  хроника  основных
событий его жизни:

   13-7-67 Женился на Катлин Мэрфи, Бостон, Массачусетс
   30-1-69 Родился сын Томас Мэрфи О'Тул, Бостон
   13-4-70 Родилась дочь Коллин Гэвин О'Тул, Бостон
   27-12-71 Родился сын Стивен Моллой О'Тул, Бостон
   14-2-92 Умер Томас Мэрфи О'Тул, Пасадена, Калифорния

   Глаза Майкла остановились на записи о смерти своего первородного сына и
мгновенно наполнились слезами. Он отчетливо  помнил  тот  давний  страшный
день св.Валентина. Они  с  Катлин  обедали  в  рыбном  ресторане  в  порту
Бостона, когда узнали эту новость. "Простите, что запоздал с  десертом,  -
извинился молодой официант. - Я смотрел новости в  баре.  В  Калифорнии  -
катастрофическое землетрясение".
   Они испугались. Томми, их гордость и радость, с отличием закончив школу
св.Креста, добился права изучать физику в  Калтехе.  Бросив  обед,  О'Тулы
поспешили в бар. Там они узнали, что  землетрясение  произошло  вечером  в
17:45  по  тихоокеанскому  времени.  Чудовищные  колебания,  возникшие   в
результате огромного разлома Сан-Андреаса, достигли перевала  Кайон,  и  в
сотне миль от эпицентра все было сметено с  лица  земли  -  люди,  машины,
строения, - словно лодки, застигнутые ураганом на море.
   Майкл и Катлин всю ночь со страхом и надеждой слушали новости и  вполне
смогли осознать масштабы самого тяжелого  из  несчастий,  обрушившихся  на
страну в XXII веке. Сила землетрясения достигла жуткой  отметки  по  шкале
Рихтера - 8,2 балла. Без воды, электричества, транспорта и  средств  связи
осталось  двадцать  миллионов  человек.   Разверзшиеся   пятидесятифутовые
пропасти  целиком  поглощали  крупные   торговые   центры.   Непроходимыми
сделались практически все дороги. Разрушения были значительнее и обширнее,
чем если бы район Лос-Анджелеса поразило несколько атомных бомб.
   Рано  утром,  еще  перед  рассветом.  Федеральная  чрезвычайная  служба
выделила телефон для справок. Катлин О'Тул выдала машине всю информацию  -
адрес и телефон Томми, название и адрес мексиканского  ресторана,  где  он
зарабатывал на карманные расходы, адрес и телефон его подружки.
   "Мы прождали весь день и часть ночи,  -  вспоминал  Майкл.  -  А  потом
позвонила Черил. Ей удалось каким-то образом пробиться в родительский  дом
в Пауэе".
   - Мистер О'Тул, ресторан рухнул, - сквозь слезы произнесла Черил.  -  А
потом начался пожар. Я говорила с одним из официантов,  он  выжил,  потому
что во время толчка  оказался  в  патио  [внутренний  дворик  в  испанских
домах]. Томми обслуживал столики возле кухни...
   Майкл О'Тул глубоко вздохнул. "Не надо, - сказал он себе,  стараясь  не
думать о смерти сына. - Не надо, - повторил он. Сейчас время радоваться, а
не горевать. И ради Симоны я не должен сегодня вспоминать про Томми".
   Он закрыл Библию и вытер глаза.  Потом  встал  и  направился  в  ванну.
Побрился и принял горячий душ.
   Когда через пятнадцать минут Майкл О'Тул снова открыл  Библию,  на  сей
раз с пером в руке, демоны, напомнившие о смерти сына, отлетели далеко.  И
тщательно  вписал  новую  веху  в  перечень,  остановившись  взглядом   на
последних четырех строчках:

   31-10-97 Родился внук, Мэтью Арнольд Ринальди, Толидо, Огайо.
   27-8-06 Родился сын Бенджамин Райан О'Тул, Рама
   7-3-08 Родился сын Патрик Эрин О'Тул, Рама
   6-1-15 Женился на Симоне Тиассо Уэйкфилд

   "Старик ты, О'Тул", - сказал он себе,  поглядев  в  зеркало  на  редкие
седые волосы. Несколько минут назад он закрыл Библию и вернулся в  ванную,
чтобы причесаться в последний раз. "И слишком стар для этой женитьбы".  Он
вспомнил то венчание, что  было  сорок  шесть  лет  назад.  "Я  был  тогда
блондином, с густой шевелюрой. Катлин выглядела прекрасно.  А  какая  была
дивная служба! Я чуть не заплакал, увидев свою невесту в приделе".
   Он вспомнил Катлин в  подвенечном  платье,  под  руку  с  отцом...  это
воспоминание уступило место другому, там тоже были слезы, но плакала жена.
Она сидела рядом с ним в комнате для прощания... дело было  на  космодроме
Кеннеди на Мысе Канаверал, перед подъемом на "Низкоорбитальную станцию-3",
где собирался экипаж  "Ньютона".  "Береги  себя,  -  проговорила  она,  на
удивление пылко прощаясь с ним. Они обнялись. - Милый, я горжусь тобой,  -
шепнула она. - Я тебя очень люблю".
   - Я  тебя  очень  люблю,  -  так  сказала  Симона,  когда  Майкл  начал
допытываться, в _самом ли деле_ она хочет выйти за него замуж, а если  да,
то почему. Мягкое лицо Симоны вытеснило из памяти сцену прощания с Катлин.
"Симона, ты такая доверчивая и невинная, - размышлял Майкл о своей будущей
невесте. - На Земле  ты  еще  даже  не  достигла  подходящего  возраста  и
считалась бы девочкой".
   Тринадцать лет, прожитых на Раме,  разом  промелькнули  в  его  голове.
Сперва вспомнились трудные роды, то счастье,  которое  он  испытал,  когда
Симона подала голос и он поднес ее матери. А потом представил себе  Симону
постарше  -  лет  шести,   старательно   изучающую   катехизис   под   его
руководством. В другом воспоминании Симона  крутила  с  Кэти  веревочку  и
скакала, распевая веселые песенки. Последним вспомнился семейный пикник на
берегу Цилиндрического моря. Гордая Симона как  ангел-хранитель  держалась
возле Бенджи.
   "Да, когда мы прибыли в Узел, она уже была  юной  же