ил вас на данное заседание, - заявил председатель, - в связи с
тем, что доктор Перера хочет  сообщить  нам  нечто  чрезвычайно  важное.  Он
настаивает, чтобы мы немедленно связались с капитаном Нортоном, используя то
самое внеочередное право, которого, смею заметить, нам  удалось  добиться  с
таким трудом. Однако заявление доктора Переры носит  довольно  специфический
характер, и, прежде чем мы предоставим  ему  слово,  я  предлагаю  заслушать
отчет о проделанной работе, который подготовила доктор Прайс,  Да,  вот  еще
что - отсутствующие просили передать свои  извинения.  Сэр  Льюис  Сэндс  не
может быть с нами, так как в настоящий момент председательствует на  научной
конференции, и доктор Тейлор также просил извинить его...
   Это последнее  обстоятельство,  признаться,  радовало  Боуза.  Антрополог
потерял к Раме всякий интерес, едва стало ясно, что лично ему широкого  поля
деятельности не представится.  Как  и  многие  другие,  он  испытал  горькое
разочарование, узнав, что движущийся мирок мертв; теперь, конечно, нечего  и
ждать ни материала  для  сенсационных  книг,  ни  видеопередач,  посвященных
ритуалам  и  обычаям  раман.  Пусть   кто   хочет   выкапывает   скелеты   и
классифицирует находки - такого рода вещи  Конрада  Тейлора  не  привлекали.
Единственное, что еще, пожалуй, могло бы заставить его вернуться в  комитет,
- это какие-нибудь оставленные раманами выдающиеся  произведения  искусства,
подобные, например, знаменитым фрескам Теры и Помпеи.
   Тельма Прайс, археолог, придерживалась диаметрально противоположной точки
зрения. Она предпочитала раскопки и руины, свободные от обитателей,  которые
только   создают   суматоху,   несовместимую   с   бесстрастными    научными
исследованиями. Дно Средиземного моря в этом смысле было идеальной  зоной  -
по крайней мере до тех пор, пока под ногами не стали путаться проектировщики
городов и художники по ландшафту. Рама был бы еще ближе к идеалу, если бы не
доводящая до бешенства мысль, что он находится за сто миллионов километров и
она никогда не сможет наведаться туда собственной персоной.
   - Как вы уже знаете, - начала она, - капитан Нортон  совершил  пока  одну
экспедицию протяженностью почти тридцать  километров,  не  встретив  никаких
серьезных трудностей, Он обследовал своеобразную  траншею,  обозначенную  на
ваших картах как Прямая  долина;  назначение  ее  по-прежнему  неясно,  хотя
очевидно, что она играет важную роль, ибо, как  и  две  аналогичные  долины,
тянется во всю длину Рамы и прерывается лишь в районе Цилиндрического моря.
   Затем экспедиция повернула влево - или на восток, если ориентироваться по
Северному полюсу, - и достигла Парижа. Как видно на этой фотографии,  снятой
телескопической камерой от оси, Париж  представляет  собой  несколько  сотен
строений, разделенных широкими улицами.
   А вот эти фотографии сделаны группой капитана Нортона непосредственно  на
месте. Если Париж действительно город, то  город  очень  странный.  Обратите
внимание - ни в одном из строений нет ни окон, ни дверей! Это  гладкостенные
прямоугольные сооружения одинаковой тридцатипятиметровой высоты. И  кажется,
что они так и отштампованы вместе  с  корпусом  -  ни  швов,  ни  стыков,  -
взгляните, что стены плавно смыкаются с основанием...
   Мое личное мнение таково, что это вовсе не жилые  помещения,  а  какие-то
склады или гаражи, В поддержку моей гипотезы говорит,  к  примеру,  вот  эта
фотография... Такие прорези или желобки, сантиметров по пять шириной,  бегут
буквально по  всем  улицам,  более  того,  подходят  к  каждому  строению  и
упираются в глухую стену. Они поразительно напоминают трамвайные пути начала
XX века и, очевидно,  являются  частью  какой-то  транспортной  системы.  Мы
никогда не задавались  целью  подводить  общественный  транспорт  к  каждому
отдельному дому. Это же экономически нелепо  -  куда  проще,  чтобы  человек
прогулялся  полквартала.  Но  если  в  этих   строениях   размещены   склады
каких-нибудь тяжелых материалов, тогда такая мера приобретает смысл...
   - Могу я задать вопрос? - осведомился представитель Земли.
   - Разумеется, сэр Роберт.
   - Неужели капитан Нортон не сумел проникнуть ни в одно из этих строений?
   - Нет, не сумел. Прослушав его доклад, вы поймете, что он и сам был очень
расстроен. Сначала он решил, что проникнуть внутрь можно только из-под пола,
потом обнаружил желобки транспортной системы и изменил свое мнение...
   - Но он хоть пытался?..
   - А что он мог, сделать  без  взрывчатки  или  специальных  инструментов?
Естественно, что он и не хотел прибегать к подобным  средствам,  не  испытав
все другие возможности.
   - Понятно! - воскликнул вдруг Деннис Соломоне, - Техника кокона!..
   - Извините, не поняла...
   - Техника кокона - методика, разработанная лет двести назад, -  продолжал
историк. - Ее не без иронии называли "защитой от моли". Для предохранения от
порчи предмет покрывают пластмассовой оболочкой, которую заполняют  инертным
газом.  Первоначально  так  хранили  военное  снаряжение  между  войнами   -
представьте себе, укутывали целые корабли.  Да  и  сейчас  к  этой  методике
прибегают в музеях, испытывающих нехватку складских помещений. Ни одна живая
душа не знает, что именно содержат в себе иные  коконы  вековой  давности  в
подвалах Смитсоновского института...
   Долготерпение не принадлежало к числу добродетелей  Карлайла  Переры;  он
жаждал швырнуть заготовленную им бомбу и более сдерживаться не мог.
   - Господин председатель, разрешите мне!.. Все это очень интересно, но мне
кажется,  что  информация,  которой  располагаю  я,  носит   более   срочный
характер...
   - Если у присутствующих нет возражений... Прошу вас, доктор Перера.
   Не в пример Конраду Тейлору экзобиолог отнюдь не считал, что Рама обманул
его ожидания, правда, он  уже  не  надеялся  встретить  там  жизнь,  но  был
совершенно уверен, что  рано  или  поздно  удастся  найти  останки  существ,
построивших этот фантастический  мир.  Ведь  исследования  едва  начались...
Правда, времени на них осталось ужасающе мало - считанные дни, и  "Индевору"
придется спасаться бегством, чтобы невзначай не коснуться Солнца...
   Хуже того: если верны его вчерашние вычисления, контакт человека с  Рамой
окажется еще кратковременное, чем предполагалось. Потому что  абсолютно  все
проглядели одну деталь...
   - Согласно последним данным, - начал он, - одна группа сейчас движется  к
Цилиндрическому морю, а другая  во  главе  с  капитаном  Нортоном  разбивает
опорную базу у подножия лестницы Альфа. Затем капитан намерен  снаряжать  по
два отряда одновременно. Людей у него немного,  и  он  надеется,  что  таким
образом их удастся использовать с максимальной эффективностью.
   План неплох, если только у Нортона останется время на его  выполнение.  Я
посоветовал бы капитану немедленно объявить тревогу и приготовиться к полной
эвакуации через двенадцать часов. Нет, нет, позвольте, я объясню...
   Удивительно, что никто пока не обратил внимания на  бросающуюся  в  глаза
аномалию, Рама давно уже пересек орбиту Венеры, а  внутри  его  до  сих  пор
мороз. Но ведь  внешняя  температура  объекта,  освещенного  прямыми  лучами
Солнца, на таком расстоянии достигает пятисот по Цельсию!
   Дело в том, разумеется, что Рама  просто  еще  не  успел  разогреться.  В
межзвездном пространстве он должен был остыть почти до абсолютного нуля - до
минус двухсот семидесяти. Сейчас по мере приближения к Солнцу  внешние  слои
корпуса раскалились почти до точки плавления свинца. А внутри  еще  держится
холод - нужно время, чтобы тепло проникло сквозь километровую толщу металла.
   Есть такое изысканное десертное блюдо, горячее снаружи, но с мороженым  в
середине - не помню, как оно называется...
   - "Запеченная Аляска". Его,  к  сожалению,  частенько  подают  у  нас  на
межпланетных банкетах...
   - Благодарю вас, сэр Роберт. Именно такова в настоящий момент и  ситуация
на  Раме.  Но  продлится  она  недолго.  Многие   недели   солнечное   тепло
прокладывало себе дорогу внутрь цилиндра, и буквально в ближайшие часы можно
ожидать резкого подъема температуры, Однако проблема не  в  этом  -  к  тому
времени, когда нам так или иначе придется покинуть Раму, климат там будет не
жарче умеренно тропического...
   - Тогда в чем же дело?
   - Могу ответить в двух словах, господин председатель. Поднимутся ураганы.
Глава 15 БЕРЕГ МОРЯ

   Число мужчин и женщин внутри Рамы уже перевалило за  двадцать  -  шестеро
трудились внизу, на равнине, остальные переносили оборудование и инструменты
сквозь систему воздушных шлюзов и спускали их вниз по лестнице. Корабль  был
почти покинут, не считая минимального штата дежурных;  кто-то  пошутил,  что
"Индевором"  теперь  заправляет  четверка   обезьян,   а   Голди   исполняет
обязанности  капитана.  Для  первых  исследовательских  групп  Нортон   ввел
несколько непреложных правил. Основное из них впервые было  установлено  еще
на заре космических вылазок человечества: в  каждую  группу  должен  входить
один из участников предшествовавших экспедиций. Но не  более,  чем  один,  -
чтобы каждый из членов экипажа освоился с пребыванием внутри Рамы в короткий
срок.
   Вот почему в группу, которая направилась к Цилиндрическому морю и которую
возглавила Лаура Эрнст, включили и "ветерана"  Бориса  Родриго,  только  что
вернувшегося из Парижа. Третьим  был  сержант  Питер  Руссо,  специалист  по
инструментам космической разведки; на этот раз он  мог  полагаться  лишь  на
собственные глаза да на маленький переносный телескоп.
   Переход  от  подножия  лестницы  Альфа  до  берега  моря  -  чуть  меньше
пятнадцати километров - в условиях низкого  притяжения  Рамы  соответствовал
восьми земным километрам. Лаура Эрнст, желая доказать, что уж она-то никогда
не нарушала собственных предписаний, предложила  быстрый  шаг.  На  середине
пути они сделали тридцатиминутную остановку и в результате уложились  в  три
часа - без каких бы то ни было происшествий.
   Движение было донельзя монотонным - шаг за шагом сквозь  заглушающую  все
звуки  тьму.  Лужица  света  от  прожектора,  перемещаясь  вместе  с   ними,
постепенно вытягивалась в длинный узкий овал; только это и  доказывало,  что
они не топчутся на месте. Если  бы  группа  наблюдения  не  вела  регулярных
измерений, сами путники не сумели бы определить, сколько ими пройдено - один
километр,  пять  или  десять.  Они  шли  и  шли  в  непроглядной   ночи   по
однообразной, лишенной даже швов металлической равнине.
   Но  наконец  далеко  впереди,  там,  куда  еле  проникал  слабнущий  луч,
забрезжило что-то новое. В  нормальном  мире  это  напоминало  бы  горизонт;
присмотревшись, они увидели, что равнину пересекает резко очерченный  обрыв,
Они приближались к берегу моря.
   - Осталось сто  метров,  -  сообщила  группа  наблюдения.  -  Рекомендуем
снизить темп.
   В сущности, рекомендация была  излишней;  они  сами  уже  замедлили  шаг.
Гладкий отвесный утес пятидесятиметровой высоты отделял уровень  равнины  от
уровня моря -  если  это  действительно  было  море,  а  не  очередной  лист
загадочного кристаллического вещества. Впрочем, несмотря на  предостережения
Нортона, - тот внушал  всем  и  каждому,  что  на  Раме  доверяться  первому
впечатлению неразумно и опасно,  -  почти  никто  не  сомневался,  что  море
покрыто настоящим льдом. Но почему, по какой  причине  южный  берег  моря  в
десять раз выше северного, почему там утес  вздымается  на  полукилометровую
высоту?..
   Они словно подкрадывались к краю света: переднюю  часть  светового  овала
срезало точно ножом, и остаток пятна с каждым шагом становится все короче  и
короче. Зато далеко внизу на  вогнутом  экране  моря  появились  исполинские
вытянутые  тени,  подчеркивающие  и  утрирующие   каждое   движение.   Тени,
неизменные спутники людей с той самой секунды, когда они начали шагать вдоль
луча,  теперь,  перерезанные  краем  утеса,  как  бы  обрели  независимость.
Казалось, что это обитатели Цилиндрического  моря  подстерегают  пришельцев,
вторгшихся в их владения.
   Именно  здесь,  на  краю  пятидесятиметрового   обрыва,   людям   впервые
представилась  возможность  по  достоинству  оценить   кривизну   внутренней
поверхности Рамы. Но ведь никому  никогда  не  доводилось  видеть  изогнутую
ледовую гладь. Даже Лауре Эрнст, которая в  свое  время  специально  изучала
обманы зрения, то и дело чудилось, что она смотрит  на  бухту,  врезанную  в
горизонтальную сушу, а вовсе не на море, взмывающее  в  небеса.  Требовалось
сознательное усилие воли, чтобы смириться с невероятным.
   Лишь в одном направлении - строго вперед по линии, параллельной оси Рамы,
- обычные представления о природе вещей оставались  ненарушенными.  Лишь  на
этой линии зрение и логика были согласны между собой.  Здесь  -  по  крайней
мере в пределах нескольких километров - поверхность выглядела, да и в  самом
деле была плоской. Но где-то чуть дальше, там, куда не  достигали  их  тени,
куда  не  проникал  луч  прожектора,  лежал   остров,   господствующий   над
Цилиндрическим морем...
   - Группа наблюдения, - обратилась по радио доктор Эрнст, -  будьте  добры
перебросить луч на Нью-Йорк...
   Как только овал света скользнул от них прочь,  в  море,  на  плечи  тяжко
навалилась раманская ночь. Вспомнив, что  у  самых  ног  затаился  невидимый
теперь обрыв, люди, не сговариваюсь отступили на два -  три  метра.  И  тут,
словно по мановению волшебной палочки, из темноты выплыли башни Нью-Йорка.
   Сходство со стародавним Манхэттеном было,  разумеется,  чисто  внешним  -
рожденное звездами того земного прошлого, оно обладало своей ярко выраженной
индивидуальностью. И чек дольше Лаура Эрнст разглядывала раманский Нью-Йорк,
тем больше она убеждалась, что это вообще не город.
   Настоящий Нью-Йорк, как и все другие  города  человека,  никогда  не  был
завершен и тем более не возводился по единому плану. А здесь царили  строгая
симметрия и  шаблон,  правда,  настолько  сложный,  что  рассудок  не  сразу
принимал его. Все, что тут было, задумали и спроектировали разумные существа
- задумали в целом, а потом и построили, как строят машину,  предназначенную
для какой-то определенной цели. И после этого она, машина, измениться уже не
может.
   Луч  прожектора  неспешно  блуждал  среди  отдаленных  башен  и  куполов,
сомкнутых полусфер и перекрещенных трубопроводов. Временами  свет,  упав  на
какую-нибудь плоскость, отражался яркой вспышкой.  Первая  вспышка  едва  не
лишила людей дара речи - будто кто-то подал им с этого  загадочного  острова
ответный сигнал...
   И тем не менее они не могли разглядеть там ничего нового, чего  не  знали
бы, - и более детально - по снимкам, сделанным ранее. Спустя пять минут, они
попросили вернуть луч прожектора и  двинулись  по  краю  обрыва  на  восток.
Казалось вполне вероятным встретить где-нибудь  неподалеку  лестничный  марш
или наклонный спуск, ведущий вниз, к морю. Одна из женщин, по натуре заядлая
морячка, высказала небезынтересную догадку:
   - Там, где есть море, - утверждала  сержант  Руби  Барнс,  -  обязательно
должны быть доки, гавани и,  конечно,  корабли.  Каждая  цивилизация  строит
корабли по-своему,  и  по  тому,  как  это  делается,  можно  узнать  о  ней
практически все...
   По мнению коллег Руби, ее точка зрения страдала некоторой узостью, но все
же обнадеживала.
   Лаура Эрнст уже почти отчаялась найти спуск и решила прибегнуть к канату,
когда лейтенант Родриго заметил неширокую лесенку. Она пряталась в  тени  за
краем обрыва,  так  что  мимо  нее  немудрено  было  и  пройти;  хозяева  не
позаботились ни о поручнях, ни даже о какой-нибудь вышке. К тому же  лесенка
никуда не вела, а просто  сбегала  по  вертикальной  стене  и  исчезала  под
поверхностью моря.
   Внимательно осмотрев лесенку с помощью шлемовых фонарей  и  не  обнаружив
ничего опасного,  Лаура  с  разрешения  капитана  Нортона  спустилась  вниз.
Минутой позже она осторожно коснулась моря ногой.
   Подошва легко скользнула по поверхности - трения почти не ощущалось,  все
говорило о том, что под ногами лед. Это и на самом деле был  лед.  Едва  она
стукнула по нему молотком, от удара разбежалась характерная сетка трещин,  и
Лаура без труда набрала множество осколков. Как только она поднесла пробирку
к свету, мелкие осколки растаяли; в пробирке  плескалась  теперь  мутноватая
водичка, и Лаура дерзнула понюхать ее.
   - А это не опасно? - с  беспокойством  в  голосе  осведомился  оставшийся
наверху Родриго.
   -  Поверьте,  Борис,  -  ответила  она,  -  если  бы  здесь  существовали
болезнетворные факторы, ускользнувшие от наших детекторов,  то  вся  система
профилактических мер потерпела бы крах еще неделю назад...
   Однако в беспокойстве Бориса был  свой  резон.  Несмотря  на  проведенные
опыты, оставался некоторый, пусть и весьма незначительный, риск, что  именно
эта жидкость ядовита или способна вызвать  какую-нибудь  неведомую  болезнь.
При обычных обстоятельствах доктор Эрнст не стала бы пренебрегать даже столь
мизерной вероятностью. Но времени  было  в  обрез.  И  если  бы  даже  потом
пришлось посадить на карантин весь экипаж "Индевора", то  и  такая  цена  не
была бы чрезмерной.
   - Это вода, но пить ее не советую - пахнет гнилыми водорослями.  Поскорей
бы доставить ее в лабораторию...
   - А как лед, выдержит нас?
   - Да, крепок, как скала.
   - Значит, мы можем перебраться в Нью-Йорк?
   - Это вы серьезно, Питер?  А  вы  когда-нибудь  пробовали  пройти  четыре
километра по льду?
   - Понимаю, к чему вы клоните. Но только представьте себе физиономии наших
интендантов, попроси мы у них три пары коньков! Да если бы коньки и нашлись,
немногие на борту сумели бы ими воспользоваться...
   - Есть еще и другая проблема, - включился в разговор Борис Родриго. -  Вы
заметили, что температура поднялась уже выше нуля? Недалек  час,  когда  лед
начнет таять.  Кто  из  космонавтов  способен  преодолеть  четыре  километра
вплавь? Во всяком случае, не я...
   Доктор Эрнст взобралась к  ним  на  край  обрыва  и  триумфальным  жестом
подняла вверх маленькую пробирку.
   - Дальняя получилась прогулка ради нескольких кубиков  грязной  воды,  но
эта водица, надо думать, расскажет нам о Раме больше, чем все, что мы видели
до сих пор. Давайте возвращаться домой.
   Они повернули в  сторону  ослабленных  расстоянием  огней  лагеря  Альфа.
Передвигаясь мягкими шагами-прыжками - такой вид ходьбы оказался здесь самым
целесообразным, - они то и дело оглядывались назад, не в силах отрешиться от
загадки величественного острова.
   На полпути Лауре Эрнст померещилось, что она  ощутила  дуновение  слабого
ветерка.
   Однако ветерок не повторился, и она тут же забыла о нем.

Глава 16
КЕАЛАКЕКУА

   - Вы же прекрасно знаете, доктор Перера, - произнес с показным  смирением
председатель, - что мы, увы, не можем тягаться с вами в познаниях в  области
математической  метеорологии.  Сделайте   милость,   снизойдите   к   нашему
невежеству...
   - С удовольствием, - отозвался экзобиолог, нимало не смутившись. -  Лучше
всего я просто расскажу вам, что произойдет внутри Рамы  в  самое  ближайшее
время.
   Солнечное тепло уже проникло внутрь цилиндра, и температура  воздуха  там
постепенно поднимается. Согласно последним полученным  мною  сведениям,  она
уже сейчас выше точки замерзания.
   Цилиндрическое море вскоре начнет таять, только, не в пример водным ассам
на Земле, таяние будет происходить от  дна  к  поверхности,  Это,  вероятно,
вызовет ряд своеобразных явлений, но меня заботит главным образом  состояние
атмосферы.
   Нагреваясь, воздух внутри  Рамы  будет  расширяться  -  и  соответственно
подниматься от внутренней поверхности цилиндра к центральной оси, На  уровне
поверхности он, хотя и кажется неподвижным, в действительности  движется  со
скоростью вращения Рамы, то есть со скоростью более восьмисот  кил