я сюда  каждое
утро через два часа после рассвета и болтается повсюду. Если дети учатся у
Наи, он сидит позади...
   - Он играет с нами, дядя Макс, - закричал  Галилей.  -  Геркулес  такой
забавный. Он делает все, что  мы  попросим...  А  вчера  он  позволил  мне
использовать его затылок как боксерскую грушу.
   - Арчи сказал, - вставила Николь между двумя глотками, - что Геркулес -
официальный наблюдатель. Октопауки очень любопытны и хотят знать о нас все
подробности.
   - Все это весьма интересно, - ответил Макс, - но у нас  есть  проблемы.
Когда ни тебя, ни Элли, ни Ричарда нет рядом, никто из  нас  не  понимает,
что говорит Геркулес. - Ну, Наи знает несколько простейших фраз, только  и
всего. Вчера, например, когда все спали, этот  поганый  тип  потащился  за
мной в нужник; не знаю как вам, а мне сложно заниматься этим  делом,  даже
если Эпонина может услышать.  Словом,  когда  инопланетянин  уставился  на
меня, мой сфинктер абсолютно парализовало.
   - А почему ты не попросил Геркулеса уйти? - расхохотался Ричард.
   - Я говорил, но он только пялился на меня, и жидкость перетекала в  его
линзах... Он несколько раз повторил одну и ту же цветовую картинку,  но  я
ничего не понял.
   - А ты не  запомнил  ее?  -  спросила  Элли.  -  Быть  может,  я  сумею
объяснить, что говорил Геркулес.
   - Черт, конечно, я не помню. К тому же сейчас речь не о том... я же  не
собираюсь здесь гадить.
   Близнецы Ватанабэ разразились хохотом. Эпонина хмуро поглядела на мужа.
Бенджи, который за завтраком не произнес и двух слов, попросил  разрешения
выйти из-за стола.
   - С тобой все в порядке, дорогой? - поинтересовалась Николь.
   Юноша кивнул и оставил столовую, отправившись к себе в спальню.
   - Он что-нибудь знает? - тихо спросила Наи.
   Николь быстро качнула головой и повернулась к внучке.
   - Ты уже поела, Никки?
   - Да, Нонни, - девочка встала из-за стола, и буквально через  мгновение
к ней присоединились Кеплер и Галилей.
   - По-моему, Бенджи понимает куда больше, чем мы с вами предполагаем,  -
проговорил Макс, как только дети вышли.
   - Возможно, ты прав, - негромко ответила Николь. - Но вчера,  поговорив
с ним, я не обнаружила никаких свидетельств того,  что...  -  недоговорив,
Николь повернулась к Эпонине. - Кстати, как ты чувствуешь себя сегодня?
   - Великолепно. Перед рассветом младенец был  очень  активным:  брыкался
почти целый час. Я чувствую, как его ножки стучат в мой живот.  Я  хотела,
чтобы Макс пощупал, но он боялся нажать.
   - А почему ты говоришь, что это  _он_,  мамзелька;  ты  ведь  прекрасно
знаешь, что я хочу девчонку и чтоб на тебя...
   - Я не верю тебе ни на йоту, Макс Паккетт, - перебила его Эпонина. - Ты
только  _говоришь_,  что  хочешь  девочку,  чтобы  не  разочароваться,  но
радоваться будешь мальчишке, воспитаешь себе приятеля...  Кстати,  как  ты
знаешь, в английском  языке  местоимением  "он"  пользуются  и  когда  пол
неизвестен.
   - Еще один вопрос о  наших  октопауках-экспертах,  -  проговорил  Макс,
отпивая квазикофе. Он поглядел на Элли, а потом на Николь. - Знаете ли вы,
какого пола наши друзья-октопауки,  если  среди  них  существует  подобное
деление? - усмехнулся он. - Сам-то я не видел  на  их  телах  ничего,  что
могло бы намекнуть...
   Элли покачала головой.
   - Не знаю, Макс. Арчи говорил мне, что  Джеми  -  не  его  ребенок,  во
всяком случае, не в смысле родства. Синий Доктор тоже.
   - Выходит, Джеми у них приемный... но что, если Арчи - мужчина, а Синий
Доктор - женщина? Или наоборот? Или наши соседи - пара геев, воспитывающих
приемного сына?
   - А может быть, октопауки  лишены  того,  что  мы  называем  сексом,  -
промолвил Патрик.
   - Тогда откуда берутся _новые_ октопауки? - спросил Макс. -  Уж  не  из
воздуха ли?
   - У октопауков настолько развита биология, - объявил Ричард, -  что  их
процесс размножения может показаться нам чудом.
   - Я несколько раз  спрашивала  Синего  Доктора  об  их  размножении,  -
сказала Николь.  -  Он  говорил,  что  вопрос  сложный  -  ведь  октопауки
полиморфны - и обещал объяснить мне потом, когда я пойму прочие аспекты их
биологии.
   - Ну, будь я октопауком, - ухмыльнулся Макс, -  то  предпочел  бы  роль
одного  из  этих  жирных  жлобов,  которых  Николь  видела  вчера.  Только
подумать, какая жизнь: работать не нужно, ешь себе  и  ешь...  да  хранишь
пищу для всей своей братии... Вот это жизнь! Я  знавал  в  Арканзасе  сына
одного свинаря - прямо ихний _наполненный_. Только пищей он ни  с  кем  не
делился... Даже со свиньями... К тридцати он  тянул  на  три  сотни  кило,
правда, умер почти сразу после того...
   Эпонина догрызла вафлю.
   - Насмехаться над излишней полнотой в присутствии беременной женщины не
тактично, - с поддельным негодованием проговорила она.
   - Нишкни, Эп. Ты же знаешь,  к  тебе  это  не  относится.  Мы  здесь  в
зоопарке, а потому друг без  друга  никуда.  Какая  разница,  на  кого  мы
похожи, раз сравнивать не с кем.
   Наи встала из-за стола.
   - Мне надо еще  подготовиться  к  сегодняшним  урокам.  Никки  начинает
гласные, она уже прошла весь алфавит.
   - Какова мать, такова дочь, - проговорил Макс. Когда и  Патрик  покинул
их и за столом остались лишь обе пары и Элли,  Макс  наклонился  вперед  с
игривой улыбкой на лице. - Если  мои  глаза  не  обманывают  меня,  теперь
молодой Патрик проводит вместе с Паи времени куда больше, чем было,  когда
мы появились здесь.
   - По-моему, ты не ошибаешься, Макс, - ответила Элли. - Я заметила то же
самое. Он говорит мне, что ему приятно помогать Наи воспитывать  Бенджи  и
детей. В конце  концов,  вы  с  Эпониной  заняты  друг  другом  и  будущим
ребенком, я все свое время  отдаю  Никки  и  октопаукам,  а  мать  и  отец
постоянно заняты...
   - Ты не поняла меня, юная леди, - возразил Макс, - я о том,  что  среди
нас образуется новая _парочка_.
   - Патрик и Наи? - спросил Ричард, словно эта идея впервые посетила его.
   -  Да,  дорогой,  -  согласилась  Николь.  Она  усмехнулась.  -  Ричард
принадлежит  к  категории   гениев,   наделенных   весьма   избирательными
способностями к наблюдению. Все тонкости в своих проектах он  видит,  даже
самые крохотные. И тем не менее не замечает ничего вокруг себя. Помню, как
в Новом Эдеме, когда Кэти начала носить эту короткую юбку...
   Николь умолкла. Она не-могла говорить о Кэти без волнения.
   - Кеплер и Галилей уже заметили, что Патрик каждый день рядом с ними, -
проговорила Эпонина. - Наи утверждает, что Галилей начинает ревновать.
   - А как она сама относится к вниманию Патрика? - спросила Николь. -  Ей
приятно?
   - Ты знаешь Наи, - ответила  Эпонина.  -  Она  деликатна,  задумчива  и
всегда заботится о других. По-моему, Наи озабочена тем, как ее отношения с
Патриком могут повлиять  на  близнецов.  Все  глаза  обратились  к  гостю,
появившемуся в дверях.
   - Доброе утро, Геркулес, - произнес Макс, вставая  с  кресла.  -  Какой
приятный сюрприз!.. Что можем мы сделать для тебя сегодня?
   Октопаук вошел в  столовую,  и  цветовые  полосы  побежали  вокруг  его
головы.
   -  Он  говорит,  что  пришел  помочь  Ричарду  с   его   автоматическим
переводчиком, - сказала  Элли.  -  Особенно  с  блоками,  реагирующими  на
сигналы за пределами видимой области спектра.



        2

   Николь спала... и снова плясала в африканских ритмах  вокруг  костра  в
Республике Берег Слоновой Кости.  Вел  танец  Омэ,  в  том  самом  зеленом
одеянии, что было на нем в Риме, когда он явился  к  ней  в  гостиницу  за
несколько дней до запуска "Ньютона". Все ее друзья из Изумрудного города и
четверо ближайших  знакомых  среди  октопауков  также  плясали.  Кеплер  и
Галилей дрались, Элли и Никки держались за  руки.  Октопаук  Геркулес  был
облачен в ярко-пурпурный африканский  костюм.  Беременная  Эпонина  тяжело
переступала. Николь услышала свое имя, донесшееся откуда-то извне. Неужели
это Кэти? Сердце ее заторопилось, Николь попыталась прислушаться.
   - Николь, - проговорила Эпонина, опускаясь возле ее постели, -  у  меня
схватки.
   Николь села и постаралась выбросить сон из головы.
   - Частые? - спросила она автоматически.
   - Нерегулярные, - ответила Эпонина. - То два  раза  за  пять  минут,  а
потом полчаса ничего.
   "Наверное, баркстон-хиксовы, - подумала Николь. - Ей еще пять недель до
срока".
   - Ложись на кушетку, - сказала Николь, одеваясь. - Так, когда  начались
схватки?
   Макс ожидал в гостиной, пока Николь заканчивала умываться.
   - У нее роды? - спросил он.
   - Скорее всего нет. - Она принялась ощупывать  живот  Эпонины,  пытаясь
определить положение ребенка. Тем временем Макс озабоченно  расхаживал  по
комнате.
   - Убить готов за сигарету, - проговорил он.
   Когда у Эпонины началась  очередная  схватка,  Николь  заметила  легкое
давление на еще нерастянутую шейку матки. Она обеспокоилась, поскольку  не
понимала, где находится ребенок.
   - Извини, Эп,  -  произнесла  Николь  после  следующего  пароксизма.  -
_Полагаю_, что это  ложные  схватки...  нечто  вроде  тренировки,  которую
устраивает себе твое тело. Впрочем, я могу и ошибаться... Мне  никогда  не
приходилось иметь дело с беременностью на этой стадии, а приборов, которые
могли бы помочь...
   - Но ведь женщины _иногда_ рожают и до  своего  срока?  -  перебила  ее
Эпонина.
   - Да. Но это случается нечасто. Лишь один процент первородящих  матерей
разрешается от бремени ранее чем за четыре недели до срока, и почти всегда
вследствие каких-нибудь осложнений или из-за наследственности... Кстати, у
вас в семье никто не рождался недоношенным...  может  быть,  ты  сама  или
кто-либо из братьев и сестер?
   Эпонина покачала головой.
   - Я ничего не знаю о своей семье.
   "Черт побери, - подумала Николь. - Можно почти не сомневаться, что  это
схватки Бракстона-Хикса... но следовало бы убедиться наверняка..."
   Николь велела Эпонине одеться и идти к себе.
   - Продолжай следить за своими схватками,  отмечай  их.  Особенно  важно
знать интервал между схватками. Когда они начнут происходить  регулярно  -
через каждые четыре минуты или меньше, без длительных промежутков, - сразу
ко мне.
   - У нее что-то не так? - шепнул Макс Николь, пока Эпонина одевалась.
   - Сомневаюсь, но подобную возможность никогда нельзя исключать.
   - А что,  если  попросить  помощи  у  наших,  приятелей,  биологических
чародеев? - спросил Макс. - Пожалуйста, прости, если этим я  обижаю  тебя,
но я просто...
   - Я и сама уже подумала об этом.  Макс.  Утром  я  переговорю  с  Синим
Доктором.


   Макс занервничал задолго до того, как Синий  Доктор  открывал  то,  что
Макс обозвал коробком с жуками.
   - Э, нет, док, - проговорил Макс, мягко останавливая щупальца, держащие
коробочку. - Сперва объясните-ка мне, что будет, а потом выпускайте  своих
букашек!
   Эпонина лежала на софе в гостиной Паккеттов. Она была раздета, но  тело
ее  укрывала  простыня.  Пока  три  октопаука   разворачивали   переносную
лабораторию, Николь держала Эпонину за руку. Потом Николь подошла к Максу,
чтобы перевести слова Синего Доктора.
   - Он утверждает, что не знаток в этой области, но один  из  этих  двоих
октопауков объяснит подробности.
   После короткого разговора между тремя октопауками Синий Доктор отошел в
сторону, и перед Николь и  Максом  появился  другой  инопланетянин.  Синий
Доктор  сказал  Николь,   что   этот   октопаук,   которого   он   называл
"видеоинженером", лишь  недавно  начал  изучать  упрощенную  версию  языка
октопауков, используемую для общения с людьми.
   - Быть может, ты не все поймешь, - заметил Синий Доктор.
   - Крошечные создания в коробочке, - проговорила Николь,  вглядываясь  в
разноцветные полосы, побежавшие вокруг головы  инженера,  -  называются...
"видеоквадроидами"... надеюсь, что это  приемлемый  перевод...  Эти  живые
миниатюрные камеры заползут в  тело  Эпонины  и  сделают  снимки  ребенка.
Каждый квадроид способен зафиксировать... несколько  миллионов  элементов,
из которых можно составить примерно 512 изображений на  ниллет  -  единицу
времени октопауков. Если необходимо, они могут  получить  даже  движущуюся
картинку.
   Она помедлила и обернулась к Максу.
   - Я упрощаю, но тем не менее это так.  Сделать  это  очень  сложно,  но
математики октопауков способны и не на такое. Под конец  инженер  объяснил
мне, каким образом запросить разные виды картинок. Наверное, Ричарду очень
понравилось бы.
   - Напомни мне, сколько у них составляет ниллет, - попросил Макс.
   - Около двадцати восьми секунд, - ответила Николь.  -  Восемь  ниллетов
составляет фенг, восемь фенгов равны вудену, восемь вуденов - терту,  а  в
их сутки укладывается восемь тертов. Ричард  говорит,  что  они  равны  32
часам, 14 минутам и 6 с небольшим секундам.
   - Приятно слышать, что хоть кто-то разбирается во  всей  этой  чуши,  -
негромко проговорил Макс.
   Николь обратилась лицом к видеоинженеру и продолжила разговор.
   - Каждый видеоквадроид, - медленно переводила  она,  -  направляется  к
участку  съемки,   фиксирует   изображение,   а   потом   возвращается   в
видеопроцессор - тот серый ящик на стене, -  где  сбрасывает  изображения,
получает вознаграждение и возвращается в очередь.
   - Что? Какое еще вознаграждение?
   - Минутку, Макс. - Она никак не могла понять  предложение,  которое  ей
уже повторили два раза. Помолчав несколько минут, Николь покачала  головой
и повернулась к Синему Доктору. - Прошу прощения, но  я  опять  не  поняла
последнюю фразу.
   Оба  октопаука  торопливо  обменялись  репликами  на  своем   природном
диалекте, потом видеоинженер вновь обратился к Николь.
   - Так, - сказала она, - кажется, наконец, поняла... Макс, серый ящик  -
это нечто вроде  программируемого  устройства  для  обработки  данных.  Он
хранит  в  живых   клетках   полученную   от   квадроидов   информацию   и
подготавливает ее к демонстрации,  чтобы  мы  могли  увидеть  изображение,
каким его заказывали...
   - Хватит, - остановил ее Макс. - Всего этого я все  равно  не  пойму...
но, если эта машинка работает и не повредит Эп, давайте приступим к делу.
   Синий  Доктор  понял  сказанное  Максом.  Заметив  сигнал  Николь,  все
октопауки вышли из дома Паккеттов и сразу вернулись,  прихватив  прикрытый
сверху ящик из стоящей возле двери повозки.
   - В этом контейнере, - произнес Синий Доктор, - находится двадцать  или
тридцать самых мелких форм нашего  вида.  Их  основной  функцией  является
непосредственное  взаимодействие  с  квадроидами  и   другими   крошечными
созданиями,  помогающими  системе  работать...   Словом,   ход   процедуры
контролируют морфы.
   - Черт побери! - проговорил Макс, когда из открытого ящика на  середину
комнаты волной хлынули крошечные  октопауки  лишь  нескольких  сантиметров
роста. - Это... - Макс от волнения осекся, - это же те самые, которых мы с
Эпониной видели в голубом лабиринте по ту сторону Цилиндрического моря.
   - Москитоморфы, - пояснил Синий Доктор, - получают от нас инструкции  и
сами организуют весь процесс. Они и запрограммируют серый ящик... Ну а  вы
для начала должны определить, что хотите видеть и где.


   На стене гостиной Паккеттов появилось превосходное цветное  изображение
симпатичного мальчишки, заполнявшего все  чрево  матери.  Макс  и  Эпонина
радовались почти целый час, когда выяснилось, что  у  них  будет  мальчик.
Время шло, и Николь удалось определить то,  что  она  хотела,  а  качество
картинок быстро улучшалось. Теперь  увеличенное  в  два  раза  изображение
ошеломляло своей четкостью.
   - А можно я еще раз посмотрю, как он брыкается? - спросила Эпонина.
   Видеоинженер сказал что-то главному москитоморфу,  и  менее  чем  через
ниллет на стене появилась картинка молодого мистера Паккетта, брыкавшегося
в животе матери.
   - Погляди, какие сильные  ножки!  -  воскликнул  Макс.  Он  успокоился.
Оправившись  от  первого  потрясения,  Макс  встревожился   за   все   это
"убранство"  природой  дарованного  его  сыну  убежища.  Николь  успокоила
будущего папашу, показав ему пуповину, и уверила Макса, что все совершенно
нормально.
   - Значит, все будет в норме, не раньше срока? - спросила Эпонина, когда
повтор завершился.
   - Да, - ответила Николь. - По-моему, тебе осталось пять-шесть недель...
первые роды часто запаздывают... Возможно,  подобные  прерывистые  схватки
будут повторяться, но не стоит волноваться из-за них.
   Николь  искренне  поблагодарила  Синего   Доктора,   Макс   и   Эпонина
последовали ее примеру. Потом октопауки собрали все  свои  принадлежности,
биологические и неживые, и отбыли  со  своей  лабораторией.  Тогда  Николь
перешла через комнату и взяла Эпонину за руку.
   - Es-tu heureuse? [Ты счастлива? (франц.)] - спросила она подругу.
   - Absolument  [безусловно  (франц.)],  -  ответила  та.  -  Я  чувствую
облегчение, а то уже боялась, что дело плохо.
   - Какое там! Просто была первая из ложных тревог.
   Макс подошел к Эпонине и обнял ее. Он сиял. Николь, чуть  отодвинувшись
в сторону, смотрела на сцену нежности. "Нет лучшего времени для любви друг
к другу, мои друзья, - подумала она, - чем ожидание первого ребенка".
   Николь направилась к двери.
   - Минутку, - остановил ее Макс. - А тебе не интересно  узнать,  как  мы
намереваемся назвать его?
   - Конечно же.
   - Мариус Клайд Паккетт, - гордо произнес Макс.
   - Мариус, - проговорила Эпонина, - потому что так звали ребенка Эпонины
из "Отверженных" [роман В.Гюго]... Я мечтала  о  Мариусе  всю  мою  долгую
жизнь, все одинокие ночи, проведенные в детском приюте. А Клайд - в  честь
брата Макса, оставшегося в Арканзасе.
   - Великолепное имя, - сказала Николь и,  улыбаясь  собственным  мыслям,
вновь повернула к выходу. - Действительно великолепное.


   Ричард заявился домой к концу дня и не мог сдержать волнения.
   - Я провел два совершенно потрясающих часа в конференц-зале  с  Арчи  и
октопауками! - воскликнул он, обращаясь к Николь. - Они показали мне  свое
оборудование,  которое  использовали  сегодня  для  обследования  Эпонины.
Удивительно. Какой невероятный врачебный гений! Нет, чародейство  подходит
куда лучше. Я же говорил это с самого начала: проклятые октопауки - просто
биологические  чародеи.  Только  подумай...  Они  создали  живых  существ,
выполняющих роль камеры; другой набор  микроскопических  жучков  считывает
изображение  и  тщательно   хранит   его   до   мельчайших   подробностей.
Контролируют процесс особые генетические версии их самих. Электроникой они
пользуются для выполнения более простых задач и лишь там,  где  без  этого
нельзя обойтись... - Сколько  тысячелетий  потребовалось,  чтобы  все  это
появилось на свет? Кто был первым? Абсолютно потрясающая система!
   Николь улыбнулась мужу.
   - А ты видел Мариуса? Что ты думаешь о нем?
   - Я проглядел все снимки, - не унимался Ричард, продолжая кричать. -  А
ты знаешь, как москитоморфы общаются с  видеоквадроидами?  Они  пользуются
дальней ультрафиолетовой областью спектра. Так вот! Арчи сказал  мне,  что
крохотные жучки и москитоморфы, по сути дела, разговаривают друг с  другом
на общем языке. И это  не  все.  Некоторые  из  морфов  владеют  _восемью_
языками различных  микросуществ.  Сам  Арчи  способен  общаться  с  сорока
другими  видами:  пятнадцать  из  них  используют  основные   цвета   речи
октопауков, остальные -  знаковые  и  химические  языки,  а  также  другие
области электромагнитного спектра.
   Сновавший взад-вперед Ричард на миг замер посреди комнаты.
   - Невероятно, Николь, просто невероятно!
   Он уже  собирался  приступить  к  продолжению  монолога,  когда  Николь
спросила его о том, как общаются обычные октопауки и их москитоморфы.
   - Я что-то сегодня ни разу не  заметила  цветных  картинок  на  головах
октопауков.
   - Весь разговор происходил в  ультрафиолетовой  области,  -  проговорил
Ричард, вновь начиная расхаживать. Он обернулся и