м враждебны, и судьбы Эпонины и Элли  решились
давным-давно... И мы не хотим...
   - Ну а если мы встретимся не  с  ними,  а  с  какими-то  другими,  тоже
враждебными к людям созданиями, -  упорствовал  Макс,  -  и  нам  придется
защищать  себя?..  Кстати,  винтовка  может  потребоваться,  чтобы  подать
Роберту сигнал выстрелом... Я могу  представить  себе  много  ситуаций,  в
которых она мне понадобится.
   Группа  так  и  не  пришла  к  определенному  выводу.  Ричард  все  еще
негодовал, когда они с Николь ложились в постель.
   - Неужели Макс не может понять, что хочет тащить  с  собой  ружье  лишь
ради ощущения собственной  безопасности?  Ложного  притом.  Что,  если  он
натворит глупостей, и октопауки лишат нас воды и пищи.
   - Зачем беспокоиться об этом заранее, Ричард. Пока непохоже,  чтобы  мы
могли что-нибудь сделать. Придется попросить Макса соблюдать осторожность,
напомнить ему о том, что  он  представляет  все  человечество.  Но  совсем
отговорить его не удастся.
   - Быть может, нам следовало объявить голосование и большинством решить,
брать ему эту винтовку или нет, - проговорил Ричард. - Вот увидел бы,  что
все против его прихоти.
   - Мой инстинкт подсказывает мне, - торопливо  ответила  Николь,  -  что
никакое голосование не позволило бы нам управиться с  Максом.  Ему  и  так
известно общее мнение. Но всеобщее  неодобрение  только  озлобит  его,  и,
вероятнее всего, вызовет какую-нибудь выходку...  Нет,  дорогой.  Увы,  мы
можем только надеяться на то, что никаких неприятностей не произойдет.
   Ричард молчал почти минуту.
   - Надеюсь, что ты права, как всегда, - сказал он наконец.  -  Спокойной
ночи, Николь.
   - Спокойной ночи, Ричард.


   - Мы будем ждать вас  здесь  сорок  восемь  часов,  -  говорил  Ричард,
обращаясь к Максу и Роберту, - а потом начнем перебираться в иглу.
   - Хорошо, - ответил Макс, берясь за ремни рюкзака.  Он  ухмыльнулся.  -
Нечего беспокоиться. Все ваши разлюбезные дружки-октопауки останутся живы,
если сами не нападут. - Он обернулся к Роберту. - Ну, mi amigo  [мой  друг
(исп.)], готовы ли вы к приключению?
   Лицо Роберта, стоявшего с рюкзаком  за  плечами,  не  выражало  никакой
радости. Он неуклюже нагнулся вниз и поднял дочку.
   - Папочка сходит ненадолго, Никки, - сказал он. - А баба и деда побудут
с тобой.
   Но, прежде чем мужчины  отправились,  из  комнаты  выскочил  Галилей  с
небольшим рюкзачком.
   - Я тоже  иду  с  вами!  -  закричал  он.  -  Я  хочу  повстречаться  с
октопауками.
   Все расхохотались. Наи объяснила Галилею,  почему  ему  нельзя  идти  с
Максом  и  Робертом.  Патрик  смягчил  разочарование   мальчишки,   обещав
разрешить  ему  первым  подняться  на  лестницу,  когда  семейство   будет
перебираться в иглу.
   Мужчины быстро направились в тоннель. Первые несколько сотен метров они
прошли   молча,   заинтригованные   удивительными   морскими   созданиями,
плававшими по другую сторону прозрачного пластика или стекла. Дважды Максу
приходилось замедлять шаг, чтобы дождаться  Роберта,  находившегося  в  не
очень хорошей физической форме. Вагоны им не попадались.  Чуть  более  чем
через час их фонари осветили первую платформу на  противоположной  стороне
Цилиндрического моря. Когда Макс и Роберт оказались в пятидесяти метрах от
нее, свет включился, осветив дорогу перед людьми.
   - Ричард и Николь побывали здесь, - проговорил Макс. - За аркой дворик,
потом лабиринт красных коридоров.
   - И что же мы предпримем сейчас? - спросил Роберт. Он не знал  этого  и
предоставил права лидера Максу.
   - Я еще не решил. Сперва следует оглядеться, быть  может,  мы  все-таки
отыщем октопауков.
   К  немалому  удивлению  Макса  позади  платформы  на  полу  обнаружился
намалеванный голубой краской большой круг, из  которого  выбегала  широкая
голубая  линия,  поворачивавшая  направо  в   начале   лабиринта   красных
коридоров.
   - Ричард и Николь не упоминали о голубой линии, - сказал Макс Роберту.
   - Пометки для идиота, - Роберт нервно расхохотался.  -  Идти  по  такой
линии не труднее,  чем  по  широкой  дороге,  вымощенной  желтым  кирпичом
[имеются в виду приключения Дороти, героини книги американского сказочника
Л.Фрэнка Баума "Страна Оз"].
   Они вступили в первый коридор. Голубая линия посреди пола провела их на
несколько сотен метров и повернула налево - к далекому перекрестку.
   - Ну и как, идем вдоль нее? - спросил Макс у Роберта.
   - А почему бы и нет? - ответил Роберт, делая несколько шагов.
   - Это _слишком_ очевидно, - проговорил Макс,  обращаясь  не  столько  к
своему спутнику, сколько к себе самому. Стиснув винтовку, он последовал за
Робертом. - Скажи-ка, - начал он снова, после того как  мужчины  повернули
налево, - а ты не думаешь, что эту линию нарисовали здесь  специально  для
нас?
   - Нет, - Роберт остановился на мгновение. - Откуда и кто может  узнать,
что нам надо именно сюда?
   - Это вот меня и озадачило, - пробормотал Макс.
   Следуя голубой линии, Макс и Роберт повернули еще три раза и  оказались
перед аркой, на полтора метра поднимавшейся над полом.  Они  пригнулись  и
вступили в большую комнату с темно-красными стенами  и  потолком.  Широкая
голубая  линия  заканчивалась  большим   голубым   кругом,   расположенным
посредине комнаты.
   Менее чем через секунду после того, как мужчины остановились на голубом
круге, огни в комнате погасли. На стене перед Максом и Робертом  появилась
неуклюжая немая картинка размером примерно один квадратный метр. В  центре
изображения находились Эпонина и Элли; обе были одеты  в  странные  желтые
платья, похожие на толстовку. Они переговаривались друг с другом и  еще  с
кем-то, но, конечно же. Макс и Роберт не слышали ни единого  слова.  Потом
обе  женщины,  сделав  несколько  шагов  направо,  миновали  октопаука   и
оказались возле  необычного  жирного  животного,  отдаленно  напоминавшего
корову  с  плоскими  белыми  боками.  Приложив  волнистую  ручку  к  белой
поверхности, Элли написала следующие слова: "Не беспокойтесь, нам хорошо".
Женщины улыбнулись, и через секунду изображение исчезло.
   Макс и Роберт застыли, словно  пораженные  громом,  и  полутораминутная
сценка успела повториться дважды. Увидев ее второй раз, мужчины взяли себя
в руки и сумели повнимательней  рассмотреть  детали.  Когда  с  кино  было
покончено, в красной комнате вновь вспыхнул свет.
   - О Боже! - произнес Макс, покачивая головой.
   Роберт был обрадован.
   - Она жива! - воскликнул он. Элли еще жива.
   - Если можно верить тому, что мы видели.
   - Да ну же, Макс, - ответил Роберт, промедлив несколько секунд. - Зачем
октопаукам делать столько усилий, чтобы обмануть нас? Такие хлопоты им  ни
к чему.
   - Не знаю. Но ты не ответил на мой вопрос: как им стало  известно,  что
мы  с  тобой  отправились  искать  Эпонину  и  Элли?  Есть  два  возможных
объяснения:  либо  они  следят  за  всем,  что  происходит  среди  нас,  -
подслушивают все наши разговоры, _либо_ кто-то...
   - ...из нас поставляет информацию октопаукам.  Макс,  ты,  конечно,  не
думаешь, что Ричард или Николь способны...
   - Нет, разумеется нет. Только я просто понять  не  могу,  откуда  такое
всезнайство: мы же  не  видели  никаких  подслушивающих  и  подглядывающих
устройств...  разве  что  они  незаметно  разместили   _в   нас_   сложные
передатчики... Но поди пойми, как они  сумели  сделать  это  так,  что  мы
ничего не заметили.
   Макс пригнулся, чтобы пройти  через  арку.  Он  остановился  в  красном
коридоре.
   - Ну, если я правильно понимаю, поганый  вагон  будет  ожидать  нас  на
станции: они рассчитывают, что теперь мы с миром вернемся к  остальным.  И
все будет мило и хорошо.
   Макс был прав: вагон с открытой дверью уже стоял у платформы, когда они
с Робертом вынырнули из лабиринта красных коридоров.  Макс  остановился...
Глаза его дико блестели.
   - Я не  собираюсь  подниматься  на  этот  чертов  поезд,  -  сказал  он
негромким голосом.
   - И что же ты собираешься делать?  -  спросил  Роберт  чуть  испуганным
тоном.
   - Пойду назад в лабиринт,  -  проговорил  Макс.  Стиснув  винтовку,  он
обернулся и  бросился  в  коридор.  Сойдя  с  голубой  линии.  Макс  успел
пробежать около пятидесяти метров, прежде  чем  перед  ним  возник  первый
октопаук. К нему немедленно присоединились еще  несколько,  перегородивших
коридор сплошной стеной. Они начали подступать к Максу.
   Тот  остановился,  поглядел   на   приближающихся   октопауков,   затем
обернулся.  За   спиной   Макса   возникла   другая   группа   октопауков,
направлявшихся в его сторону.
   - Ну, подождите хотя бы минуту, - завопил Макс. - Я  хочу  вам  кое-что
сказать. Вы, ребята, похоже,  понимаете  наш  язык,  иначе  не  смогли  бы
сообразить, что нам надо сюда... мне мало вашей киношки, я  хочу  реальных
_доказательств_ того, что Эпонина жива.
   Октопауки подступали к нему,  на  их  головах  бушевали  краски.  Волна
страха охватила  Макса,  он  выпалил  из  винтовки  в  воздух  в  качестве
предупреждения. И буквально через какую-то пару секунд, ощутив острый укол
в затылок, Макс рухнул на пол.
   Услышав выстрел, Роберт в  нерешительности  задержавшийся  на  станции,
бросился за ним.  Оказавшись  в  красном  коридоре,  он  увидел,  как  два
октопаука подымают Макса с  пола.  Отступив  в  сторону,  Роберт  позволил
внеземлянам внести Макса в вагон и осторожно уложить его в  уголке.  Потом
октопауки вышли в открытую дверь, а Роберт забрался внутрь  и  стал  возле
приятеля. Словом, через десять минут они оказались  в  зале  под  радужным
куполом.



        3

   Макс проспал десять часов. Роберт и Николь внимательно обследовали  его
и не обнаружили никаких ран или повреждений. Тем временем Роберт несколько
раз  рассказал  об  их  приключении,  умолчав  о  том,  что  задержался  в
критическую минуту, когда Макс остался один в красном коридоре.
   Большая часть заданных ему родственниками вопросов относилась  к  тому,
что именно видели  они  с  Максом  на  движущейся  картинке.  Не  было  ли
напряженности в позах Эпонины  и  Элли?  Можно  ли  предполагать,  что  их
снимали насильно? Какие они были - похудевшие или отдохнувшие?
   - Думаю,  что  теперь  мы  знаем  много  больше  о  наших  хозяевах,  -
проговорил  Ричард,   завершая   второе,   более   длительное   обсуждение
повествования Роберта. -  Во-первых,  ясно  самое  главное:  распоряжаются
здесь именно октопауки, они  следят  за  нами  и  способны  понимать  наши
разговоры. Как иначе могли они сообразить, что Макса и Роберта  интересуют
Элли и Эпонина... Во-вторых, уровень их  видеотехники  либо  на  несколько
сотен лет отстал от нашей, либо - если Роберт прав, и  в  комнате  или  за
стеной не было проектирующего устройства - октопауки  настолько  опередили
нас, что кино кажется нам магией. В-третьих...
   - Но, дядя Ричард, - перебил его Патрик, - почему картина была _немой_?
Эпонине и Элли проще было сказать, что все  в  порядке?  Быть  может,  это
свидетельствует о  том,  что  октопауки  глухи  и  остановились  на  немых
фильмах?
   - Интересная мысль, Патрик, - ответил Ричард. - Я  не  думал  об  этом.
Конечно, им незачем слышать, чтобы общаться...
   - Создания, чья эволюция протекала в основном в глубинах  морей,  часто
глухи, - заметила Николь. -  Условия  жизни  заставляют  их  обращаться  к
другим длинам волн, посему, учитывая ограниченные возможности  сенсоров  и
мозга, слух отсутствует.
   - В Таиланде мне приходилось работать с глухими детьми, - добавила Наи.
- Меня просто потрясло, насколько культурными могут быть люди, неспособные
слышать. Знаковый язык (или азбука) глухих необычайно  широк  и  сложен...
Людям  Земли  не  приходится  теперь  охотиться  или  самим  спасаться  от
хищников... А для  обращения  цветовой  язык  октопауков  пригоден  больше
любого другого.
   - Подожди-ка минутку,  -  проговорил  Роберт.  -  Почему  мы  исключаем
возможность того, что октопауки _могут_ слышать? Как могли  они  узнать  о
том, что Макс  и  я  отправляемся  на  поиски  Эпонины  и  Элли,  если  не
подслушивали наш разговор?
   На несколько секунд наступило молчание.
   - Быть может, рассказали женщины, - предположил Ричард.
   -  Для  этого   необходимо   совпадение   двух   весьма   маловероятных
обстоятельств, - заметил Патрик. - Во-первых, если октопауки глухи,  зачем
им  создавать  сложное  и  миниатюрное  оборудование  для  записи  звуков?
Во-вторых, если Эпонина и Элли смогли перевести наши  слова,  значит,  они
понимают их речь. Едва ли этого можно добиться за месяц... Нет,  по-моему,
октопауки определили цель путешествия Макса и Роберта на основе визуальных
свидетельств - по портретам обеих женщин, заложенным в компьютер.
   - Браво! - воскликнул Ричард. - Великолепная мысль...
   - Вы что, ребята, решили болтать обо всем этом  дерьме  целую  ночь,  -
проговорил Макс, вступая в середину группы.
   Все повскакали.
   - С тобой все в порядке? - спросила Николь.
   - А что мне сделается! - ответил Макс. - Я даже отдохнул...
   - Скажи нам, как все случилось, - перебил его Роберт. - Я услыхал  твой
выстрел, но, когда выскочил в коридор, парочка октопауков уже волокла  мне
навстречу твое тело.
   - Сам не знаю, - проговорил Макс. - Прежде  чем  вырубиться,  я  ощутил
огненный укол в затылок... Ну, словно оса... Похоже, один из тех, что были
позади меня, выстрелил иголкой с усыпляющим средством.
   Макс потер затылок. Николь приблизилась, чтобы осмотреть шею.
   - Не вижу даже маленькой ранки. Наверное, у них очень тонкие иглы.
   Макс мельком взглянул на Роберта.
   - А винтовку забыл?
   - Извини, Макс. Я вспомнил о ней только в вагоне.
   Макс поглядел на друзей.
   - Итак, ребята, всем объявляю: с моим бунтом покончено. С этими  типами
драться бесполезно, остается покориться их воле.
   Николь положила ладонь на плечо друга.
   - Вот это новый Макс Паккетт, - сказала она улыбаясь.
   - Быть может, я и упрямец, - ответил Макс с довольным видом,  -  но  уж
поверьте мне - не глупец.


   - Не думаю, что всем  нам  следует  перебраться  в  иглу,  обнаруженное
Патриком, - объявил Макс на следующее утро, встречая очередной вагончик со
свежим запасом еды и питья.
   -  Почему  ты  так  считаешь?  -  спросил  Ричард.   -   Подумай.   Все
свидетельствует о том, что построена эта хижина  для  людей.  Иначе  зачем
было октопаукам строить эту лестницу?
   - Наверху нам нечего делать, - проговорил Макс. - Особенно детям. Места
мало, как будем там жить?.. По-моему, иглу - это нечто вроде  бивака,  ну,
хижины в лесу, если хотите.
   Николь попыталась представить себе,  как  все  вдесятером  уместятся  в
тесном, по словам Патрика, помещении.
   - Понимаю, Макс, - сказала она, - но что ты предлагаешь?
   - Почему бы  кое-коему  из  нас  не  подняться  туда  и  не  оглядеться
повнимательней?  Быть  может,  во  время  своей  короткой  вылазки  Патрик
что-либо упустил из виду... В любом случае мы должны вести себя так, чтобы
наши поступки были очевидными. Не похоже это на октопауков - ставить нас в
неопределенное положение.
   На разведку направили Ричарда, Макса и Патрика. Они  чуть  задержались,
чтобы Патрик смог выполнить обещание, данное Галилею. Следом за пятилеткой
Патрик поднялся по длинной винтовой лестнице и проводил его  до  основания
второй. Тут  мальчишка  совершенно  выдохся  и  уже  не  в  состоянии  был
подниматься дальше. На обратном пути Галилей сдался,  и  Патрику  пришлось
нести его на руках последние двенадцать метров.
   - Ну, сумеешь подняться туда во второй раз? - спросил  Ричард  молодого
человека.
   - Думаю, да, - ответил Патрик, поправляя рюкзак.
   - Ну, теперь по крайней мере  не  придется  все  время  поджидать  нас,
старых хрычей, - подмигнул ему Макс.
   Трое мужчин остановились, чтобы  полюбоваться  видом,  открывающимся  с
площадки наверху лестницы.
   -  Иногда,  -  проговорил  Макс,   разглядывая   великолепную   радугу,
закрывающую купол лишь в нескольких метрах над его головой, -  иногда  мне
кажется: все, что произошло со мной после высадки с "Пинты",  лишь  снится
мне... Как можно вместить  в  эту  картину  свиней,  цыплят  и  даже  весь
Арканзас?.. Масштабы не те.
   - Конечно трудно, - произнес  Патрик,  пока  они  шли  по  коридору,  -
согласовать все это с нормами земной жизни. Но для меня все обстоит иначе.
Я  родился  на  инопланетном   космическом   корабле,   направлявшемся   к
искусственному миру, расположенному возле Сириуса, и более половины  своей
жизни провел во сне. Так что  я  не  имею  ни  малейшего  представления  о
нормальной...
   - Не позавидуешь, Патрик, - Макс обнял за плечи молодого человека, - на
твоем месте я бы свихнулся.
   Поднимаясь по второй лестнице. Макс остановился и  подошел  к  Ричарду,
шедшему позади него.
   - Надеюсь, вы понимаете, Уэйкфилд, - проговорил он мирным тоном, -  что
я простой деревенский мужик и в наших недавних спорах совершенно ничего не
имел против вас лично.
   Ричард улыбнулся.
   - Понимаю, Макс, и, кроме того, знаю, что  бываю  высокомерен,  поэтому
твои грубости... Словом, я принимаю твое извинение, а ты прими мое.
   Макс изобразил негодование.
   - Какие там к черту извинения, - сказал  он,  поднимаясь  на  следующую
ступеньку.
   Иглу оказалось в точности таким, каким  описывал  его  Патрик.  Мужчины
надели куртки, чтобы выйти наружу. Ричард, шедший первым, прямо  от  двери
заметил другое иглу, прежде чем Макс  и  Патрик  успели  вдохнуть  холодок
раманского воздуха.
   - Тогда этого иглу здесь не было, дядя Ричард, - заверил его Патрик.  -
Я обошел все вокруг.
   Второе иглу, оказавшееся примерно раз в десять меньше, располагалось  в
тридцати метрах от края утеса, выступающего  в  Цилиндрическое  море.  Его
купол блестел в раманской тьме. Когда люди приблизились, дверь  маленького
иглу отворилась, и из нее вышли две крохотные человеческие фигурки  ростом
около двадцати сантиметров. Они светились изнутри.
   - Какого беса?.. - воскликнул Макс.
   - Погляди-ка, - взволнованно проговорил  Патрик,  -  это  мама  и  дядя
Ричард!
   Обе фигурки повернули на юг от утеса и  моря.  Ричард,  Макс  и  Патрик
приблизились к ним, чтобы разглядеть  получше.  На  фигурках  были  те  же
костюмы, что вчера на Ричарде и Николь. Точность  деталей  поражала.  Цвет
кожи и волос, черты лиц, даже форма бороды Ричарда  точно  соответствовали
чете Уэйкфилдов, на спинах фигурок были рюкзаки.
   Макс протянул руку к фигурке Николь, но,  едва  прикоснувшись,  получил
сильный электрический удар. Крохотная фигурка повернулась лицом к Максу  и
укоризненно покачала головой. Мужчины проследовали за парой еще  несколько
сотен метров, а потом остановились.
   - Сомнений не остается, теперь понятно, что мы должны сделать, - сказал
Ричард.
   - Безусловно, - согласился Макс.  -  Похоже,  хозяева  вызывают  вас  с
Николь.


   На следующее утро Ричард и Николь собрали припасы в свои  рюкзаки  -  в
расчете на несколько дней - и распрощались со всеми  членами  семейства...
Никки так и проспала между ними всю прошедшую ночь; когда дед  с  бабушкой
ушли, девочка разревелась.
   На лестнице им пришлось потрудиться.
   - Надо было идти помедленней, - проговорила Николь, тяжело дыша,  когда
они в последний раз помахали рукой  оставшимся  с  площадки  под  куполом.
Николь ощущала, как, сбиваясь, колотится сердце у нее в груди, и терпеливо
подождала, пока оно успокоится.
   Ричард тоже задыхался.
   - Теперь мы с тобой не так молоды, как многие годы назад в Нью-Йорке, -
произнес он после недолгого молчания и, улыбнувшись, обнял Николь.  -  Ну,
бабушка, готова ты к новому приключению?
   Николь кивнула. Рука" об руку они медленно шли по длинному коридору.  У
подножия второй лестницы Николь повернулась к Ричарду.
   - Дорогой, - сказала  она  с  внезапным  пылом.  -  Как  здорово  вновь
оказаться вдвоем, пусть всего на несколько часов!. Я люблю все