меж звезд  и  сохранял
способность к космоплаванию почти  миллион  лет.  Эти  блестящие  инженеры
воздвигли несколько самых удивительных  сооружений  из  всех,  которые  мы
видели. Их сфера влияния распространялась и в конце концов охватила больше
двадцати звездных систем. Эти существа обладали глубокими познаниями, были
мудры и  умели  сочувствовать  друг  другу.  Но  они  допустили  фатальную
ошибку...
   - Какую же? - спросила Николь.
   - Их эквивалент вашего генома содержал на порядок больше информации. Он
был предельно сложен уже в результате четырех миллиардов лет  естественной
эволюции. Начальный этап их занятий генетическим  конструированием  других
видов и усовершенствованием собственного привел  к  несравненному  успеху.
Они   _думали_,   что   представляют   себе   последствия.    Однако    их
наследственность медленно и незаметно слабела от поколения к  поколению...
И когда они, наконец, поняли, что натворили,  было  уже  чересчур  поздно.
Образцов прежней наследственности они  не  сохранили  и  потому  не  могли
вернуться назад. Не было никакого выхода.
   - Теперь подумай, - продолжил Орел, - не о том, каково будет последнему
человеку на Носителе, а о том, каково было последним представителям  вида,
обладавшего глубочайшими  познаниями  почти  во  всех  науках...  В  нашей
энциклопедии можно найти  много  подобных  повествований,  каждое  из  них
содержит по крайней мере один предметный урок.
   Челнок вошел в отверстие сбоку сферического модуля и мягко  остановился
возле стены. Порталы с каждого борта удержали  корабль.  Из  пассажирского
люка пандус вел к переходу, он  в  свою  очередь  уводил  к  транспортному
комплексу.
   Николь расхохоталась.
   - Я настолько была поглощена нашим разговором, что даже не поглядела на
этот модуль снаружи.
   - Ничего принципиально нового ты бы все равно не увидела,  -  отозвался
Орел.
   Инопланетянин повернулся к Николь и сделал совершенно неожиданный жест,
взяв обе ее руки в свои.
   - Менее чем через час, - произнес он, - тебе предстоит  удивительная  и
волнующая встреча. Первоначально мы планировали  эту  поездку  в  качестве
полного сюрприза. Но, учитывая, что твой организм ослаблен,  мы  не  можем
рисковать:  не  исключена  возможность  его  перенапряжения  в  результате
излишних волнений... и поэтому решили заранее предупредить тебя.
   Николь ощутила, как пульс ее заторопился. "О чем он? - подумала она.  -
Что еще здесь может быть столь удивительным?.."
   - ...А потом небольшая повозка, проехав несколько километров,  доставит
нас к месту, где обитают твоя дочь Симона и Майкл О'Тул.
   - _Что_? - Николь, вскричав, вырвала руки и приложила к шлему. -  Я  не
ослышалась? Ты сказал, что я увижу Симону и Майкла?
   - Да, - проговорил Орел. - Николь, пожалуйста, расслабься...
   - Боже мой! -  воскликнула  Николь,  игнорируя  замечание.  -  Не  могу
поверить... Надеюсь, это не жестокая шутка...
   - Заверяю тебя, что это не так...
   - Но как может Майкл еще быть в живых? -  спросила  Николь.  -  Ему  же
сейчас по меньшей мере сто лет...
   - Мы помогли ему - как ты говоришь, своей медицинской магией.
   - Ах, Симона, _Си-мона_! - вскричала Николь.  -  Неужели?  Неужели  это
правда? - Потрясение сперва помешало Николь разразиться слезами, но теперь
они потекли из ее глаз. Невзирая на боль в бедре и  неудобный  космический
шлем, Николь едва не вскочила, чтобы обнять Орла.
   - Спасибо! О, спасибо! - вскрикнула она. - Не могу  даже  сказать,  как
много значит для меня эта встреча.


   Орел поддерживал коляску Николь, пока они по  эскалатору  спускались  к
центру главного транспортного комплекса.  Она  быстро  огляделась  вокруг.
Станция во всем была  идентична  той,  которую  Николь  помнила  по  Узлу,
оставшемуся возле Сириуса. Высота круглого зала достигала двадцати метров.
С полдюжины движущихся тротуаров огибали центральный экран, они убегали  в
расходящиеся во  все  стороны  сводчатые  тоннели.  Справа  над  тоннелями
виднелась пара многоуровневых структур.
   - А междумодульные  поезда  отправляются  отсюда?  -  спросила  Николь,
вспоминая свою поездку с Кэти и Симоной, тогда еще девочками.
   Орел кивнул. Он протолкнул ее кресло на один из движущихся тротуаров, и
они оставили центр станции. Проехав  в  тоннеле  несколько  сотен  метров,
движущийся тротуар остановился.
   - Машина ждет нас в первом коридоре справа, - проговорил Орел.
   В небольшой открытой сверху машине было всего два сиденья.  Орел  помог
Николь перебраться на место пассажира, а потом уложил коляску в  небольшой
чемоданчик,  который  убрал  в  багажник.  Машина  тронулась  с  места  по
лабиринту   молочно-белых,   лишенных   окон   коридоров.   Николь    была
необыкновенно  спокойна.  Она  старалась   убедить   себя   в   том,   что
действительно увидит дочь, которую оставила возле другой звездной  системы
годы и годы назад.
   Поездка  сквозь  жилой   модуль   казалась   бесконечной.   Когда   они
остановились. Орел велел Николь снять шлем.
   - Мы уже приехали? - спросила она.
   - Нет еще, - ответил он, - но мы уже в вашей атмосферной зоне.
   Дважды  в  машинах,  ехавших  навстречу   им,   попадались   невероятно
занимательные инопланетяне, но  Николь  была  слишком  взволнована,  чтобы
отвлекаться от своих чувств. Она едва слушала Орла. "Успокойся", - твердил
один из внутренних голосов Николь. "Не будь  смешной",  -  заметил  другой
голос. "Но я встречу дочь,  которую  не  видела  сорок  лет.  Как  я  могу
оставаться спокойной?"
   - ...На свой собственный лад, - говорил Орел, - их жизнь была столь  же
удивительной, как и ваша, но, конечно же, совсем непохожей. Когда  сегодня
утром мы возили Патрика повидаться с ними...
   - Что ты сказал? - перебила его Николь. - Ты сказал, что  Патрик  видел
их сегодня утром? Вы возили Патрика повидаться с отцом.
   - Да. Мы всегда планировали эту встречу,  пока  события  развивались  в
соответствии с планом... В идеальном случае вы с Патриком не  должны  были
встретиться с Симоной, Майклом и их детьми...
   - _Детьми_! - воскликнула Николь. - Значит, у меня есть еще внуки?
   - ...пока не обоснуетесь в Узле, но Патрик  предпочел  Носитель...  Так
что было бы бессердечно не позволить ему проститься с родным отцом...
   Николь не могла более сдерживаться. Она перегнулась и поцеловала Орла в
оперенную щеку.
   - А Макс говорил, что ты всего лишь холодная машина. Как  он  ошибался!
Спасибо... за Патрика, спасибо тебе...
   Она дрожала от волнения. И мгновение спустя уже  не  смогла  вздохнуть.
Орел быстро остановил машину.


   - Где я? - произнесла Николь, вынырнув из тумана.
   - Мы стоим рядом с замкнутой областью, где обитают Майкл, Симона  и  их
семья, - проговорил Орел. - Мы пробыли здесь четыре часа, ты спала.
   - У меня был сердечный приступ? - спросила Николь.
   - Не совсем... просто серьезное нарушение сердечной деятельности. Я уже
собирался везти тебя в госпиталь, но решил дождаться  твоего  пробуждения,
поскольку все необходимые средства у меня при себе...
   Орел поглядел на  нее.  Внимательные  синие  глаза  Орла  обратились  к
Николь.
   - Чего ты хочешь, Николь? - спросил он. - Едем к Симоне  и  Майклу  или
возвращаемся в госпиталь? Решать тебе, сама понимаешь...
   - Знаю, - вздохнула  Николь,  -  только  нужно  быть  осторожной  и  не
волноваться... - Она взглянула на Орла. - Я хочу увидеть Симону, даже если
это будет последний поступок  в  моей  жизни...  Можешь  ли  ты  дать  мне
что-нибудь успокоительное, но не так, чтобы я была одурманена или заснула?
   - Легкое успокоительное средство поможет лишь в  том  случае,  если  ты
сама будешь сдерживать чувства.
   - Ладно, - обещала Николь. - Постараюсь.
   Орел направил машину на мощеную дорогу, обсаженную высокими  деревьями.
Николь вспомнилась  осень  в  Новой  Англии,  где  она  с  отцом  побывала
подростком. Листья на деревьях были золотыми, красными и коричневыми.
   - Как прекрасно! - проговорила Николь.
   Машина повернула к белому забору,  окружающему  травянистый  лужок,  на
котором паслось четверо лошадей. Между ними расхаживали двое подростков.
   - Дети реальны, - проговорил Орел. - Лошади - муляж.
   На вершине невысокого холма располагался большой двухэтажный белый  дом
с покатой черной крышей. Орел повернул на  круговую  дорожку  и  остановил
машину. Мгновение спустя отворилась передняя дверь дома. В  ней  появилась
высокая темнокожая красавица с седеющими волосами.
   - _Мама_! - закричала Симона, бросившись к машине.
   Николь едва успела открыть дверцу, Симона кинулась  ей  на  грудь.  Они
обнимались, целовались и плакали... никто не мог говорить.



        8

   - О горечь и сладость встречи с Патриком! -  произнесла  Симона,  ставя
кофейную чашку. - Он пробыл здесь около двух  часов,  они  показались  мне
несколькими минутами.
   Они втроем сидели за столом и глядели на  сельскохозяйственные  угодья,
окружавшие дом. Николь загляделась на буколическую сцену за окном.
   - Конечно, в основном это иллюзия,  -  проговорил  Майкл.  -  Но  очень
хорошая... Если не приглядываться, можно подумать,  что  ты  находишься  в
Массачусетсе или в южной части Вермонта.
   - Весь этот обед показался мне сном, - сказала Николь. - Я  как-то  еще
не осознала, что наша встреча реальна.
   -  Вчера  нам  самим  так  казалось,  -  промолвила  Симона,  -   когда
оповестили, что сегодня утром мы увидим Патрика... Мы с Майклом не  спали.
- Она рассмеялась. - А ночью даже успели убедить себя, что  нам  предстоит
встреча  с  поддельным  Патриком,  и  постарались  придумать  вопросы,  на
которые, по нашему мнению, мог ответить только истинный Патрик.
   - Их технологическое мастерство потрясает, - проговорил Майкл.  -  Если
бы они хотели сотворить робота Патрика и выдать его  за  нашего  сына,  то
выяснить истину было бы крайне сложно.
   - Но они этого не сделали, - сказала Симона. - Через несколько секунд я
поняла, что передо мной истинный Патрик...
   - Ну, и каким он тебе  показался?  -  спросила  Николь.  -  В  смятении
последнего дня мне не удалось по-настоящему поговорить с ним.
   - Он  казался  каким-то  отстраненным,  -  ответила  Симона,  -  но  не
сомневался в том, что  принял  правильное  решение.  Патрик  считает,  что
пройдут, вероятно, недели,  прежде  чем  он  сможет  разобраться  во  всех
чувствах, которые пережил за последние двадцать четыре часа.
   - Это можно сказать о каждом из нас, - проговорила Николь.
   За столом наступило недолгое молчание.
   - Мама, ты устала? - спросила Симона. - Патрик сказал нам, что  у  тебя
нелады со здоровьем, и когда мы сегодня узнали, что ты запаздываешь...
   - Да, я немного устала, - ответила Николь.  -  И,  наверное,  не  смогу
уснуть... по крайней мере прямо сейчас... - Она отъехала в своем кресле от
стола и опустила пониже сиденье. - Правда, неплохо бы  посетить  туалетную
комнату.
   - Конечно, - Симона вскочила. - Я провожу тебя.
   Симона проводила мать по длинному коридору к  дверце  из  имитированной
древесины.
   - Итак, с вами здесь живут шестеро детей, - проговорила Николь, - в том
числе трое, которых ты выносила и родила?
   - Да, это так. У нас с Майклом было  двое  мальчиков  и  двое  девочек,
рожденных "естественным методом",  как  ты  говоришь...  Старший,  Даррен,
умер, когда ему было семь... долгая история, и, если у нас будет время,  я
расскажу тебе ее завтра... Все остальные дети выросли из  эмбрионов  в  их
лаборатории...
   Они добрались до дверей в туалетную.
   - А ты знаешь, сколько твоих детей вырастили  Орел  и  его  коллеги?  -
спросила Николь.
   - Нет, - ответила Симона. - Но мне они сообщили, что извлекли  из  меня
более тысячи здоровых яйцеклеток.
   Возвращаясь в столовую, Симона пояснила, что  все  ее  дети,  рожденные
естественным методом, провели всю свою жизнь вместе с ней  и  Майклом.  Их
супруги - конечно же, рожденные из ее яйцеклеток и  от  спермы  Майкла,  -
были подобраны для  них  инопланетянами  после  тщательного  генетического
контроля.
   - Итак, браки устраивали не вы? - спросила Николь.
   - Именно, - Симона усмехнулась. - Каждому нашему ребенку предложили  на
выбор несколько пар, причем все они прошли генетический отбор.
   - У тебя не было никаких проблем с внуками?
   - Во всяком случае, статистически значимых, если пользоваться  словарем
Майкла.
   Когда они вернулись в столовую, стол  опустел.  Майкл  сказал  им,  что
перенес кофейник и  чашки  в  кабинет.  Николь  включила  пульт  кресла  и
последовала за ними в большой кабинет -  мужской,  с  темными  деревянными
полками и огнем, пылающим в камине.
   - Огонь настоящий? - спросила Николь.
   - Да, - ответил Майкл. Он склонился вперед в своем мягком кресле. -  Ты
интересовалась нашими детьми. Мы хотим, чтобы ты встретилась с  ними,  но,
безусловно, не хотим перегружать тебя...
   - Понимаю, - Николь отпила кофе  из  чашки,  -  и  согласна  с  вами...
Конечно, нам бы не удалось так спокойно и полезно поговорить, если  бы  за
столом находилось еще шесть человек.
   - Но ты забыла о четырнадцати внуках, - напомнила Симона.
   Николь поглядела на Майкла и улыбнулась.
   - Прости меня, Майкл, но _ты_ сегодня  представляешь  самое  нереальное
видение из всего, что я здесь  лицезрела.  Я  гляжу  на  тебя,  и  мой  ум
отказывается понимать. Ты ведь на двадцать лет старше меня, но сейчас тебе
на взгляд всего лишь шестьдесят; ты явно стал моложе, чем  был,  когда  мы
оставили Узел. Как это могло случиться?
   - О, их мастерство на грани волшебства. Они переделали меня практически
целиком: заменили сердце, легкие, печень, пищеварительную и  выделительную
системы, большую часть моих эндокринных желез. Мои  кости,  нервы,  мышцы,
кровеносные  сосуды  укреплены  миллионами  микроскопических  имплантатов,
которые не только обеспечивают выполнение жизненно важных функций, но и во
многих случаях биохимически омолаживают состарившиеся клетки. Моя  кожа  -
особый материал, который они усовершенствовали лишь недавно; она  обладает
всеми качествами настоящей человеческой кожи, но не стареет,  на  ней  нет
родинок и бородавок... Раз в год они помещают  меня  в  госпиталь,  там  я
провожу два дня без сознания и выхожу совершенно новым человеком.
   - Подойди-ка  сюда,  чтобы  я  могла  прикоснуться  к  тебе,  -  Николь
усмехнулась. - Нет, я не буду вкладывать персты в раны от гвоздей на твоих
руках [имеется в виду евангельская легенда об апостоле Фоме,  усомнившемся
в Воскресении Иисуса Христа: "Если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и
не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его,
не поверю" (Иоанн, 20, 24-29)], ничего подобного.  Но  пойми,  мне  трудно
поверить твоим словам.
   Майкл  О'Тул  пересек  комнату  я  опустился   на   колени   перед   ее
креслом-коляской. Николь  протянула  руку,  прикоснулась  к  коже  на  его
лице... гладкая, как у молодого человека... Глаза чисты и ясны.
   - А твой мозг, Майкл, - негромко спросила Николь, - что они  сделали  с
твоим мозгом?
   Он улыбнулся. Николь заметила, что на его лбу нет морщинок.
   - Многое, - ответил он. -  Когда  память  начала  мне  отказывать,  они
переделали мой гиппокамп.  Они  оснастили  его  собственной  конструкцией,
чтобы повысить мои способности...  Около  двадцати  лет  назад  они  также
установили мне  более  совершенную  операционную  систему,  чтобы  усилить
мыслительный процесс.
   Майкл был совсем рядом, и свет очага  отражался  на  его  лице.  Николь
вдруг затопила  волна  воспоминаний.  Она  вспомнила,  какими  задушевными
друзьями они были на Раме,  моменты  близости  между  ними,  когда  Ричард
пропал. Николь вновь прикоснулась к его лицу.
   - И ты остался Майклом О'Тулом? - спросила она. - Или же превратился  в
получеловека-полуинопланетянина?
   Ничего не говоря, он направился к своему креслу - походкой атлета, а не
человека, отметившего столетие.
   - Не знаю, как ответить на твой вопрос. Я  четко  помню  события  моего
детства в Бостоне и все важное в моей жизни. И, по-моему, я в сущности  не
изменился...
   - Майкл до сих пор пылко верует и изучает творение Господа,  -  впервые
после долгого перерыва в разговор вступила  Симона.  -  Конечно,  он  чуть
переменился; все мы меняемся, повинуясь обстоятельствам нашей жизни...
   - Я остался искренним католиком. Читаю утренние и вечерние молитвы,  но
здесь мои представления о  Боге  и  о  человечестве,  вполне  естественно,
кардинально изменились - после всего, что мы с Симоной увидели... Но  если
на то пошло - моя вера только окрепла... в частности,  в  результате  моих
разговоров с...
   Он остановился и поглядел "на Симону.
   - В первые годы, мама, - сказала она, - когда мы  с  Майклом  еще  были
одни в Узле около  Сириуса,  нам  жилось  достаточно  сложно...  Мы  могли
говорить только друг с другом... я была практически еще девочкой, Майкл же
взрослым мужчиной; я не умела разговаривать о физике,  о  религии  или  на
другие его излюбленные темы...
   - Никаких особых проблем, как ты понимаешь, - добавил Майкл. - И все же
нам было в известной мере одиноко... Мы великолепно ладили друг с  другом,
общение обогащало вас... но вам было нужно что-то еще...
   - Тогда интеллект Узла - если ты хочешь  так  звать  ту  силу,  которая
заботится о нас, - ощутил наши сложности. Он  также  понял,  что  Орел  не
удовлетворяет нашим  личным  потребностям.  Поэтому  для  каждого  из  нас
создали искусственного друга, подобного Орлу.
   -  Гениальная  идея,  -  проговорила  Симона,   -   сразу   сняла   все
эмоциональное напряжение, которое угрожало нашему идеального браку.  Когда
Святой Микель...
   - Я все объясню сам,  моя  дорогая,  -  перебил  ее  Майкл.  -  Однажды
вечером, примерно через два года после того,  как  все  вы  отправились  к
Земле, Симона в спальне возилась с Катей, и в нашу  дверь  постучали...  Я
решил, что пришел Орел... но, когда открыл  дверь,  передо  мной  оказался
человек с темными вьющимися волосами и синими  глазами,  просто  идеальная
копия Святого Микеля Сиенского. Он сказал мне, что  Орел  более  не  будет
общаться с нами и что именно он станет моим новым посредником в общении  с
интеллектом Узла...
   - Святой Микель, - произнесла Симона, - обладал обширными познаниями  в
истории, богословии, физике и всех прочих земных науках, в которых я  была
полностью невежественна...
   - _Кроме того_, - Майкл поднялся со своего кресла, - он  с  готовностью
отвечал на вопросы о том, что творилось в Узле...  Нельзя  сказать,  чтобы
Орел об этом умалчивал,  но  Святой  Микель  держался  более  участливо  и
дружелюбно, словно бы Господь послал его руководить мной, быть наставником
моего ума.
   Николь поглядела на Майкла, потом на Симону и  снова  на  Майкла.  Лицо
того словно светилось. "Его вера не охладела, -  подумала  она.  -  Просто
отлилась в новую форму".
   - И этот самый Святой Микель  до  сих  пор  посещает  вас?  -  спросила
Николь, допивая кофе.
   - Именно так, - проговорил  Майкл.  -  Мы  не  стали  представлять  ему
Патрика (Симона сказала, что у нас для этого нет времени), но очень  хотим
познакомить тебя с ним. Помнишь все эти бесконечные вопросы, которые любил
задавать Ричард... кто построил Узел и Раму и с какой целью? Святой Микель
знает все ответы, причем объясняет все весьма красноречиво!
   - Боже! - произнесла Николь с легким  оттенком  сарказма  в  голосе.  -
Звучит просто фантастично... слишком прекрасно, чтобы быть истиной... Ну и
когда же я буду иметь честь встретиться со Святым Микелем?
   - Прямо сейчас, если хочешь, - с надеждой  в  голосе  проговорил  Майкл
О'Тул.
   - Ну хорошо, - Николь подавила  зевок.  -  Но  помни,  я  -  больная  и
взбалмошная старуха... и сегодня уже не смогу долго сидеть.
   Майкл торопливо подошел к дальней двери кабинета.
   - Святой Микель, - позвал он. -  Вы  не  зайдете,  чтобы  поговорить  с
матерью Симо