арина потрепала Мишку по волосам. - Не бойся, папа скоро приедет... Конечно, он расстроится из-за Сидора, но что же делать? А может, кот еще найдется, мы пообещали вознаграждение...
     - Мама, а ты не можешь позвонить...
     - Кому? Папе?
     - Нет, папиной той жене...
     - Это еще зачем?
     - Ну сказать, что Сидор может вернуться, чтобы она тогда нам сообщила...
     - Нет, Мишка, она даже разговаривать со мной не станет. Вот папа вернется, он ей позвонит. Ну, ладно, пошли домой!
     - Маря, тебе уж телефон оборвали! Каждую минуту звонит! Они все чего, с цепи сорвались?
     - Да кто звонил-то?
     - Больше всех Гусев, тот уж раз пять звонил.
     И еще какой-то Раевский, и Люда Божок. Она просила сразу ей перезвонить. Ты знаешь, кто это?
     - Знаю, конечно.
     - Вот тут ее телефон, я записала.
     - Неохота мне звонить, настроение не то.
     - Маря, не распускайся, ты что? Разве ж можно.
     Жизнь-то твоя с этим платьем не кончилась. И вообще, не обращай ты внимания на эту падлу, воровку поганую.
     - А Миша звонил? Я мобильник опять забыла - от расстройства.
     - Нет, Миша не звонил, но позвонит еще, куда денется? Ты ему про Сидора-то скажешь?
     - Пока нет. Вдруг он еще найдется?
     - Тоже правильно. Ладно, Маря, мой руки, обедать пора.
     Марина уж и не помнила, когда в будний день обедала дома. Но аппетита не было. И она просто, чтобы не огорчать Алюшу, пересилив себя, съела две ложки супа и малюсенький кусочек мяса.
     - Маря, так нельзя, ты себя уморишь, и так уж с лица спала...
     - Спасибо, не хочется.
     Опять зазвонил телефон. Марина сняла трубку в надежде, что это Миша. Но звонила Люда.
     - Представь себе, Марик, мне одна клиентка с утра закатила скандал, почему я ей не показала это платье! Я, говорит, сразу узнала твой почерк, представляешь? И еще она сказала, что тебя кто-то вином облил? Это правда?
     - Увы!
     - Ты еще ничего с платьем не делала?
     - Пока нет.
     - Тогда знаешь что! Привези его мне, у меня тут одна гениальная тетка есть, она любое пятно выведет! Срочно привози, пока пятно окончательно не въелось, давай, Марик, не сиди, жалко же такую красивую вещь! Я понимаю, тебе лень, не хочется, но вспомни, сколько ты за платье заплатила, хоть денег пожалей! Жду и никаких отговорок не принимаю!
     - Людка, ты приставучая, как репей.
     - Мне свою работу жалко, дура ты, не понимаешь? Если б твой роскошный интерьер кто-нибудь загадил, тебе разве не хотелось бы вернуть ему первозданный вид?
     - Уговорила! Сейчас приеду!
     - Вот и хорошо, съезди проветрись, а то сидишь тут... Смотреть на тебя скучно. Мобильник не забудь! - приговаривала Алюша.
     - Да-да, спасибо!
     Она отвезла платье Люде и в разговоре заметила, что витрина у нее оставляет желать лучшего.
     - Вот-вот, мне тоже она не больно нравится. Да все руки не доходят, да и денег, честно сказать, свободных нет. Слушай, Марик, а что, если мы с тобой провернем бартерную операцию?
     - То есть?
     - Ты мне оформишь витрину, а я тебе за это сошью два шикарных платья из моей ткани, но по твоему выбору? Хочешь вечерние, хочешь для коктейля или деловые костюмы, а?
     - Звучит заманчиво, надо подумать.
     - Да чего тут думать? Соглашайся, Марик! Я ведь все равно с тебя теперь не слезу! Дело выгодное для обеих. И потом, мы сможем друг дружке клиентов поставлять, а с каждого клиента станем платить определенный процент. Чем плохо?
     - Ну, Людка, ты на ходу подметки режешь! Только не считай меня все-таки полной кретинкой. Не спорю, два платья в обмен на витрину - предложение справедливое, а вот насчет процентов... Даже самое дорогущее платье не стоит столько, сколько, к примеру, оформление большого офиса или шикарной квартиры.
     - Молодец, Марик, это ты с виду лохушка, а на самом деле ого-го!
     - Нет, Людка, я совсем не ого-го, - вдруг вырвалось у Марины, - ты даже представить себе не можешь, что со мной творится. Все вроде бы у меня хорошо, даже прекрасно, но я живу как сжатая пружина и все время чего-то боюсь... А с тех пор как Мишу встретила, особенно. Вот казалось бы, живи и радуйся, все есть: сын, любовь, успех в работе, - а я живу в ожидании удара, на что это похоже? Я стала противной, злой, чувство юмора утратила... Не знаю, что со мной творится... Вот вчера решила начать новую жизнь, наплевать на все страхи, думаю, надену это сказочное платье, буду царицей бала, как говорится, и на тебе...
     - Марик, но платье, даже самое сказочное, даже мое, это чепуха! - сочувственно глядя на нее, проговорила Люда. - Расслабься, забудь, наплюй.
     - Да не получается, Люда! Вот Миша сегодня еще не позвонил, я умираю от ужаса, что с ним что-то случилось...
     - Так позвони ему сама, что за проблемы? У него мобила есть?
     - Есть, но я не хочу звонить...
     - Почему?
     - Боюсь... Боюсь, что попаду в неподходящий момент и он как-нибудь не так мне ответит или не ответит вовсе, и я буду воображать всякие ужасы...
     - А когда он не звонит, ты их не воображаешь?
     - Воображаю, но так есть надежда, что он еще позвонит...
     - Ты его любишь?
     - Люблю, но и любви этой боюсь... Понимаешь, он из-за меня бросил семью.., вообще все бросил...
     А прожил с женой двадцать семь лет!
     - Подумаешь, большое дело! Марик, у тебя что, подруг нету?
     - Нету, Людка, у меня только друг - Севочка Некрасов.
     - Да он же "голубой"!
     - Ну и что? Знаешь, какой это золотой человек?
     Сколько он для меня сделал, как помогал... А я, свинья эдакая, от любви к Мише со всеми своими страхами вчера даже не вспомнила о нем, а ведь именно Севка сосватал мне эту работу.. Господи, надо ж быть такой неблагодарной скотиной!
     - Слушай, Марик, что-то ты мне не нравишься!
     Может, тебе к врачу сходить, а? Я лично в это все не верю, но мои клиентки некоторые таскаются по психоаналитикам... На мой лично взгляд, самое милое дело - взять бутылочку, обязательно водочки, с хорошим закусончиком, сесть уютненько и поговорить по душам! Не нашенское это дело - психоаналитики.
     У нас вместо них - подруги! Очень помогает. Ты говоришь, у тебя нет подруг, вот и дошла черт знает до чего! Давай-ка, Марик, поедем сейчас ко мне, посидим, мы хоть и не близкие подруги, а все же давно знаем друг дружку, так почему ж нам не поговорить по душам? Мне тоже есть на что в жизни поплакаться... У меня с мужиками знаешь какая проблема? Вот попадается мне мужик, я в него влюбляюсь как полоумная и начинаю баловать... И ведь знаю, нельзя этого делать, а все равно... Люблю, жалею, хочу от всех неприятностей оградить, помочь чем можно, а они меня за это ногами пинают... Как тут быть? Я начинаю вникать в их жизнь, выслушивать их исповеди, они, сволочи, сначала и рады, вываливают на меня всю свою помойку, а потом спохватываются и меня же начинают ненавидеть... Я решила: все, рожу себе ребеночка и пошлю папашу ко всем чертям...
     - И что?
     - Выполнила программу, все получилось... Только ребеночек дауном оказался и прожил три года всего...
     Вот такие пироги! А ты говоришь... У тебя все хорошо, так радуйся этому, Марик, радуйся! У тебя сын здоровенький?
     - Слава богу! Тьфу, тьфу, тьфу, чтоб не сглазить, - постучала по дереву Марина.
     - Так прыгай от счастья, дура! Ленку Заозерскую помнишь?
     - Конечно! Только я ее после школы ни разу не видела.
     - А я с ней дружила! И знаю, у нее дочка в пятнадцать лет наркоманкой стала, умерла от передоза, а Ленка с собой покончила!
     - Боже мой!
     - Впечатляет? А Фариду Зарипову помнишь, уж какая красотка была...
     - Почему - была? - еле слышно спросила Марина.
     - Потому что замуж за алкаша вышла, а тот ее бил смертным боем и однажды все зубы выбил, челюсть сломал...
     - Но зубы можно вставить... - испуганно заметила Марина.
     - Зубы можно, но душу новую не вставишь, вот Фарида и спилась. В пьяном виде под трамвай попа ла... Слава богу, насмерть...
     Под грузом внезапно обрушившихся на нее чужих несчастий Марина почти физически согнулась.
     И взмолилась:
     - Людочка, хватит, пожалуйста, не надо!
     - Впечатляет, да? Ты, Марик, просто с жиру бесишься, понятно тебе?
     - Люда, я ведь и сама это понимаю, без всех этих ужасов, но ничего не могу с собой поделать... Может, и вправду надо напиться, чтобы пружина разжалась, а?
     - Понимаешь, выпить немножко с подругой - оно хорошо, а вот напиваться, чтобы пружина разжалась... Лучше не надо! А то вдруг она и вправду разожмется?
     - Так хорошо же!
     - А если потом опять потянет пружину разжать и опять? Так и спиться недолго...
     - Тогда я не знаю... Мне иногда кажется, я сойду с ума, а мне нельзя, у меня сын...
     - Слушай, а может, у тебя на душе грех какой есть, а?
     - Да нет, грехов у меня, наверное, масса, но какого-то рокового...
     - А может, тайна? Тайна, которую ты свято хранишь и она тебя мучает? А, я угадала? Ты покраснела? Я умная баба, Марик, согласись.
     - Это правда, ты, Людка, умная, а я полная дура...
     Да, есть у меня тайна, только она не моя. Человек, который мне ее доверил, умер...
     - И кроме тебя, никто об этом не знает?
     - В том-то и беда, что знают еще два человека. И один из них - та гадина, что мне платье залила...
     - Она тебя шантажирует, что ли?
     - Да нет... Но намекает, что может рассказать...
     - А если расскажет, что будет?
     - Это смотря кому расскажет...
     - Слушай, Марик, я, конечно, не знаю, что там у тебя за тайна, только ты расскажи о ней хоть одной живой душе, кому-нибудь, в ком ты уверена... Севка Некрасов знает?
     - Нет, - покачала головой Марина. - Я никому никогда.., как обещала...
     - Так нарушь обещание, черт бы тебя побрал! Можешь мне рассказать, я чужие секреты хранить умею, мне как врачу.. Помню, в какой-то детской книжке было сказано: врачу рассказать, все равно что в шкаф шепнуть. Так вот считай, что я шкаф!
     - Платяной! - грустно улыбнулась Марина.
     - О, вот видишь, как хорошо на человека действуют разговоры с подругами, ты уже остришь, а говорила, чувство юмора утратила! Что-то мне, Марик, подсказывает, что мы с тобой теперь станем подругами.
     Так что можешь вывалить на меня свои страшные тайны...
     Марина вдруг ощутила такую острую потребность хоть с кем-то поделиться, что уже открыла рот, но тут запищал мобильник.
     - Алло!
     - Маричка? Как ты там?
     - Миша, наконец-то! Я уже волновалась!
     - Поверишь, секунды не было даже позвонить!
     Но как только, так сразу.. Я смертельно соскучился.
     Как прошел вечер?
     - Хорошо, очень хорошо, приедешь, все расскажу.
     Миша, пожалуйста, приезжай скорее!
     - Маленькая моя, здесь так все сложно, такие заморочки, что, раньше чем через дней пять, не получится.
     - Миша, ты мне очень нужен, очень...
     - Что случилось?
     - Нет, ничего, просто...
     - Я звонил домой, мне что-то Мишкин голос не понравился, у него все в порядке?
     - Да-да, не волнуйся, у нас все хорошо. А Мишка просто соскучился по тебе...
     - А уж как я соскучился! Ну все, я тебя целую, мне пора.
     Марина спрятала телефон в сумку.
     - Ну теперь твоя душенька довольна? - усмехнулась Люда.
     - Конечно, мне сразу легче стало, и еще.., прости, Люда, но я сейчас поняла: я только ему смогу открыть свою тайну, не обижайся.
     - Да ради бога, чем меньше знаешь тайн, тем легче жить.
     - И еще я хотела сказать, ну насчет того, что мы можем быть подругами... Мне тоже так кажется...
     - Марик! - умилилась Люда. - По такому случаю надо выпить! Поехали ко мне!
     - Нет, поедем ко мне! Я тебя с сыном познакомлю, с Алюшей... И вообще...
     - Годится! - с радостью согласилась Люда. - У меня куча всяких дел, но ради такого случая я их отложу, вот только сделаю несколько звонков. Подождешь?
     - Конечно! - с жаром ответила Марина. Она была страшно рада, что у нее наконец появилась подруга.

***

     - Мама! - выскочил в прихожую Мишка. - Папа звонил! Ой, здрасте!
     - Ты Миша? Привет, а я Люда!
     - Людмила Федоровна! - поправила Марина.
     - Ни боже мой! Меня всегда дети моих друзей зовут Люда. Договорились? - Она протянула мальчику пухлую руку.
     Он секунду помедлил, потом все-таки пожал протянутую руку и сказал:
     - Привет, Люда! Это ты маме платье сшила?
     - Я!
     - Суперский прикид!
     - Я тоже так считаю!
     Мишке очень понравилась эта тетка. Он вообще в последнее время пришел к выводу, что ему нравятся толстые тетки. Они какие-то добрые и приятные.
     Например, Мина Оскаровна, та вообще клевейшая, и эта Люда тоже симпатяга.
     - А где Алюша? - спросила Марина, удивляясь, что та еще не появилась.
     - Сидора пошла искать. Я хотел с ней, но она велела дома сидеть, папиного звонка ждать! Он тебе дозвонился?
     - Да... Ты голодный?
     - Нет, Алюша меня кормила.
     - Тогда мы с Людой поужинаем. Ты уверен, что ничего не хочешь?
     - Мам, ты знаешь, я кого сегодня видел?
     - И кого же?
     - Ту тетку, которая у нас весной жила... Как ее, Нора, что ли?
     Марина похолодела:
     - Где ты ее видел?
     - Ты когда уехала, я пошел еще Сидора поискать, ну и на обратном пути увидал, что она в нашем дворе на лавочке сидит.
     - И что? - с замиранием сердца спросила Марина.
     - Ничего. Я просто подумал, что она опять тебя ждет, как в тот раз, ну и проскочил за машинами, чтобы она меня не видела. Не хотел с ней разговаривать - она противная.
     - Господи, час от часу не легче! Алюша ее видела?
     - Я ей сказал. Мам, ну я пойду, у меня там компьютер...
     Мишка убежал.
     - Марик, какой парень! Просто сплошное очарование! А кто это - Сидор?
     - Кот.
     - Ты расстроилась из-за этой бабы?
     - Не то слово!
     - А это, часом, не она знает твою роковую тайну, а?
     - Она! Черт бы ее взял!
     - Наплюй!
     - Постараюсь. Ладно, Люда, пошли поедим, выпьем, как собирались.
     Но как бы Марина ни храбрилась, а противный, липкий страх все равно подползал к сердцу.
     - Марик, ты что, боишься, что нянька узнает твою тайну? - шепотом спросила Люда.
     - Нет, этого я как раз не боюсь... Наверное, не боюсь, - поправилась она. - Ах, я уже сама не понимаю, чего я боюсь и почему! В этом нет никакой логики. Слушай, Людка, я вот только сейчас сообразила... Миша возник в моей жизни ровно в тот же день, что и Нора...
     - Вот что, Марик, сядь, выпей водки, нет, не так, а залпом, и расскажи мне все, что сочтешь нужным, и про Мишу, и про Нору, и про тот день.
     Марина рассказала Люде все с самого начала - как ездила с Мишкой на дачу, как не хотела идти на свадьбу, как покупала ландыши, как сперва не узнала в немолодом, импозантном мужчине того, под чьим восторженным взглядом в день своей свадьбы подумала: позови он меня сейчас, я все брошу!
     - А я ведь думала, что люблю Питера, и вообще, я хотела выйти за него замуж, уехать... Уехать из этой страны, где я задыхалась.., где, мне казалось, я уже ничего и никого не могу любить... Наверное, это был просто юношеский максимализм, многого я не понимала по молодости и глупости... И вот моя цель достигнута, я вышла замуж за иностранца... причем по любви. В те годы, если помнишь, это было модно, престижно, да и удобно, наконец.
     И муж мой не отвратный карикатурный богатый старик, а молодой, всего двадцать восемь лет, преуспевающий швейцарский бизнесмен, который во мне души не чает, так мне казалось... И впереди - весь мир! Мои тогдашние подружки ахали, когда слышали, что в свадебное путешествие я поеду на Канарские острова... Это теперь у нас что Канары, что Сочи - почти один хрен...
     - На Канары съездить получается дешевле, - заметила Люда. - Но в те годы это и вправду звучало фантастично.., ну что же дальше, Марик?
     - Вероятно, в глубине души... Нет, не души, а подсознания, я все-таки боялась этой новой жизни - и вдруг во взгляде понравившегося мужчины захотела прочесть призыв остаться... Не уезжать... Но... Хотя нет, в его глазах был призыв, но мне этого было мало... Вот если бы он подошел, взял за руку и сказал: пойдем! Но он не сказал, у него была маленькая дочка... И скоро я о нем вообще забыла. А когда встретилась с ним через столько лет - испугалась...
     - Ну до чего же красивая история, Марик! А муж твой что?
     - Он был в меня очень влюблен, он учил меня жить в новом мире, в новой стране... Я была молодая, хотела всему научиться... И научилась! Хотя, конечно, иной раз я чувствовала себя полной идиоткой, у меня было столько дурацких советских комплексов, наивных, каких-то лозунговых представлений... Но через три года я уже чувствовала себя там как рыба в воде, пошла учиться в школу дизайнеров, научилась вести дом не по-русски, а по-швейцарски, мне это было не так уж сложно, ведь в России я никакого дома еще не вела... Вот там я и познакомилась с Норой.
     Она приехала в Швейцарию лет за пять до меня...
     Мы иногда общались, поскольку жили на одной улице, хотелось все-таки хоть изредка поговорить по-русски... Но она мне никогда не нравилась... И тут вдруг свалилась, как снег на голову.. - И Марина подробно рассказала о пребывании Норы у нее в квартире.
     - Вот зараза! - воскликнула Люда.
     - А вчера эта история с платьем... И еще сегодня она тут что-то вынюхивает...
     - Погоди, Марик, я, кажется, поняла, почему ты все время трясешься от страха.
     - Да? И почему?
     Резко зазвонил телефон. Марина испугалась.
     Схватила трубку:
     - Алло! Я слушаю!
     - Зимина Марина Аркадьевна?
     - Да.
     - Говорят из отделения милиции. Александру Ивановну Острецову знаете?
     - Господи, что с ней случилось? - помертвела Марина.
     - Задержана ваша Александра Ивановна! За хулиганство и нарушение общественного порядка.
     - Что? Вы шутите?
     - Какие шутки, говорю вам, она в отделении милиции. Мать, скажи сама, мне не верят...
     И тут же в трубке раздался голос Алюши:
     - Маря, я правда в милиции, приезжай, а то тут так воняет, сил моих нет!
     И она повесила трубку.
     Марина вскочила, заметалась по квартире.
     - Марик, что случилось? - жестко спросила Люда, поймав ее за рукав.
     - Алюша в милиции! Ее задержали.., за хулиганство... Бред какой-то. Надо срочно туда ехать...
     - Я с тобой! Возьми деньги, да побольше! И еще, приведи себя в порядок.
     - Ах боже мой, зачем?
     - Как - зачем? Одно дело, если туда явятся приличные, интеллигентные, а главное - трезвые женщины, и совсем другое...
     - Понятно! - махнула рукой Марина и побежала в ванную. Выйдя оттуда, она заглянула к Мишке. - Ты должен на часок остаться один!
     - Что стряслось, мама?
     - Мне надо срочно уйти! Сиди дома, никуда не ходи и, главное, никому не открывай!
     - Я что, совсем придурок?
     В лифте Люда достала из кармана плаща пакетик мятной жвачки и, ни слова не говоря, сунула одну штуку себе в рот, а вторую Марине. Та покорно принялась жевать.

***

     Марина постучала в стекло, за которым сидел дежурный.
     Он вопросительно на нее взглянул.
     - Мне звонили по поводу Острецовой, моя фамилия Зимина.
     - Здравствуйте, дамочка. Что же это ваша родственница так себя ведет? Руки распускает, ругается нецензурными словами, да еще в таком возрасте...
     - Это какое-то недоразумение!
     - Ничего себе недоразумение! Иностранную гражданку побила, пиджак на ней порвала, выражалась почище пьяных шоферов...
     - Где она?
     - Кто?
     - Иностранка эта!
     - Оставила заявление и уехала.
     - Острецова где?
     - Где ж ей быть? В "обезьяннике", с задержанными.
     - Молодой человек, - вмешалась в разговор Люда, - по-вашему, эта старая женщина может представлять опасность для общества?
     - А как же? Вон, говорю же, избила иностранку, ни с того ни с сего набросилась на человека... Это даром не проходит...
     - Зачем же даром? - задушевно-интимным голосом проговорила Люда.
     - Гражданочка, за оскорбление при исполнении знаете что бывает?
     - Не