ь помочь?
     - Можете! Мне нужно вечернее платье, причем не позже завтрашнего утра.
     - Это не проблема, мы подберем что-нибудь из готового, у нас вещи как раз на женщин с вашей фигурой. Какое бы вы хотели?
     - Мне нужно черное платье, достаточно строгое, но элегантное, лучше миди. А кстати, Людмилы Федоровны нет? Она меня приглашала...
     Девушка сразу как-то подобралась. Ясно, это не с улицы покупательница.
     - Как вас представить?
     - Марина Зимина.
     - Минуточку. - Девушка скрылась, и почти тут же навстречу Марине выбежала Люда. Она так растолстела, что Марина едва ее узнала.
     - Марик! Ты? Как я рада! Сподобилась! Выглядишь отпадно, а меня видишь как разнесло? Ужас!
     Ничего не помогает! Какие-то гормональные изменения, прямо кошмар, и еще, как назло, все время хочется сладкого, прямо сплю и вижу во сне пирожные. Ничего не жру, а толку никакого. Как я рада, ты не представляешь! Как жизнь-то? Замуж вышла?
     Марина почему-то постеснялась сказать, что да, вышла, хоть пока и неофициально. Но Люда, задавая вопросы, не ждала ответов, пока дело не касалось профессии.
     - Тебе нужно вечернее платье? Нет проблем! Сейчас подберем, а на худой конец сошьем, мы такие, мы все можем! Какие пожелания?
     Марина повторила ей то, что уже сказала продавщице.
     - Прости, Марик, а что за оказия, можно узнать?
     Марине было приятно, что кто-то еще помнит ее школьное имя - Марик. И она решила пригласить Люду на завтрашнее торжество. Гусев разрешил ей позвать четырех человек. Она пока никого не звала.
     - Люда, у меня завтра торжественный день... - Она объяснила все бывшей однокласснице.
     - Задача ясна. Но пойти, увы, не смогу. День рождения у мамы. Ну что ж, займемся делом. Дай я на тебя посмотрю не как школьная подруга, а как портниха... Я ведь, в сущности, все равно портниха, как ни обзывай - модельер, кутюрье, дизайнер одежды, будь они все неладны. Разве с такой жопой и сиськами бывают кутюрье? Ни фига. А портнихи сколько угодно. Так вот, душа моя, черное платье это фигня!
     Надо белое!
     - Не хочу я белое, не люблю!
     - Чтоб ты что-то понимала!
     - Людка, не дави на меня!
     - Не собираюсь! Хочешь черное, получишь черное. Роза, принеси... Хотя нет, я сама. У меня есть два отличных черных платья.
     Первое платье Марине совершенно не понравилось, оно было вычурным и ей не шло. А вот второе оказалось то, что надо. С довольно пышной юбкой, с открытыми плечами, оно напоминало наряды из фильмов начала пятидесятых.
     - Мне нравится, Люда! - воскликнула Марина, оглядывая себя в зеркале.
     - Да, ничего, - как-то вяло отозвалась та.
     - Тебе не нравится? - насторожилась Марина.
     - Почему? Мне все мои платья нравятся. А какие не нравятся, те я просто не пускаю в продажу. Но вот ты в этом платье мне не нравишься.
     - Почему? - огорчилась Марина. Ей как раз все нравилось.
     - Понимаешь, это не твой стиль... Тут надо либо все менять самым кардинальным образом - прическу, макияж, манеру держаться... Оно не твое, Марик, неужели ты не видишь?
     В том, что не касалось ее собственной работы, Марину легко было сбить с толку, особенно если говорить доброжелательно и с апломбом, как Люда Божок.
     - Конечно, поменять прическу и макияж несложно, сделать стрижку венчиком, завить кудерьки - и сойдет. Нет, Марик, мы еще поглядим, что у нас есть.
     Я сейчас.
     Люда оставила ее в примерочной и ушла, унося с собой оба платья. Марина все-таки огорчилась. Платье ретро ей нравилось.
     - Марик, не расстраивайся, - словно прочитала ее мысли Люда, даже не входя в примерочную. - У тебя же росту для этой пышноты не хватает, или уж надо каблуки сантиметров пятнадцать. А вот сейчас я тебе нашла ровно то, что надо! Только не ори, ладно?
     Она вошла к Марине, неся на вешалке что-то белое.
     - Людка, ты обещала на меня не давить!
     - И не собираюсь! Ты только примерь. Не понравится, не бери.
     Марина натянула на себя белое платье.
     - О! У меня глаз - алмаз! Это твое!
     - Марина молча на себя смотрела. Люда оказалась права. Это платье словно создано для нее. Длинное, в пол, облегающее, с открытыми плечами и в то же время строгое, скромное, но сразу бросался в глаза класс этой скромности.
     - Ну чего молчишь?
     - Да, как говорит мой сын, суперское платье...
     А такого же черного у тебя нет?
     - Марик, ты совсем дура, да? При чем тут черное? Ты посмотри, как оно оттеняет твою смуглую кожу, а глаза! В черном все это потеряется. В черном ты будешь просто дама в черном, не больше.
     А в этом ты будешь ослепительна. Особенно если наденешь изумруды.
     - Какие изумруды, ты смеешься? Я сроду никаких украшений не носила.
     - Ничего, на твоей мощной тусовке будут всякие богатенькие, им сразу захочется увешать тебя изумрудами.
     - Люда, я все понимаю, но мне как-то неуютно в белом, понимаешь?
     - У тебя менструации?
     - Нет.
     - А, у тебя комплексы, да? Боишься привлечь к себе внимание, что ли? С комплексами надо бороться. Вот и начни с этого платья.
     - Я не знаю...
     - Хорошо. Не хочешь, не надо. У меня есть отличное зеленое платье, есть вишневое, хочешь примерить?
     - Зеленое хочу.
     Люда принесла зеленое платье и еще три черных.
     Марина все перемерила. И зеленое и одно из черных были ей к лицу, но не шли ни в какое сравнение с белым.
     - Людка, ты хитрюга! Поняла, что после белого все будет не то...
     - Я это поняла, как только тебя увидела, а все твои сомнения надо же было как-то развеять. Знаешь, сколько закомплексованных баб я перевидала? Имя им легион! Кстати, знаешь Таню Болотникову, актрису? Я вот так же заставила ее купить красное платье, она ни за что не хотела, уверяла, что не любит красное и все такое, но я ее убедила, она в нем пошла на "Тэфи" и произвела фурор.
     С тех пор одевается только у меня и говорит, что теперь красный - ее любимый цвет. Ты ее себе представляешь? Она ведь рыжеватая и красного боялась как огня.
     - Я обставляла ее квартиру.
     - Подумать только, как свет мал! Актриса она так себе, но девка хорошая, ты согласна? Так что, берешь белое?
     - Беру, наверное. - Марина все еще не могла решиться.
     - Бери, Марик!
     В сумке у Марины запищал телефон.
     - Алло!
     - Маричка, это я! Как ты там? Что делаешь? - Голос мужа звучал так нежно, что Марине сразу стало хорошо.
     - Миша, я покупаю платье на завтра!
     - Надеюсь, не черное?
     - Белое! Очень красивое... Я все не могла решиться, а вот с тобой поговорила, и теперь знаю, что куплю его.
     - Все, маленькая, не буду тебе мешать! Я очень скучаю.
     - Кто это звонил? Ты вся зарделась? Любовник?
     - Да, - решила не уточнять Марина. - Людка, ты скажи мне, как и в таком платье пойду? Надо ведь что-то сверху надеть.
     - Вопрос правильный, между прочим. Пальто или плащ на такое платье не накинешь. У тебя есть часа полтора?
     - Есть, а что?
     - Ну, во-первых, платье надо чуть-чуть подкоротить, самую малость, а во-вторых, поскольку платье недешевое, прямо скажем, даже со скидкой, я, для почину, так сказать, сделаю тебе к нему в подарок пелеринку. А ты за это будешь всем, кто придет в восторг от платья, говорить, где ты его купила. Идет?
     - Идет, хотя в таких случаях платья бесплатно дают.
     - Дают, но звездам, а ты, Марик, пока все-таки не звезда, только не обижайся!
     - Что я, дура, обижаться? Я себя звездой не считаю. Так когда прийти за платьем?
     - Для верности через два часа, чтобы уж не дожидаться.
     Марина вышла на улицу. Что бы такое придумать, чем занять два часа? Надо купить туфли к белому платью! С этой задачей она справилась мгновенно.
     На соседней улице располагался магазин, где она сразу увидела то, что нужно. На все про все ушло минут пятнадцать. Она решила сделать маникюр. Маникюрша была немолодая и неразговорчивая.
     Людка сказала, что я закомплексованная... Наверное, она права. И еще - я все время чего-то боюсь.
     Сейчас это еще можно понять, у меня все так хорошо, что мне страшно... Но ведь мне давно страшно, я постоянно боюсь чего-то, боюсь за Мишку, за Алюшу, теперь еще за Мишу, все время воображаю себе какие-то ужасы... Боюсь, наконец, надеть на вечер светлое платье, и это при том, что я вовсе не уродка, я даже собственной любви боюсь... Вот услышала Мишин голос, внутри все потеплело, и эта моя зависимость от него тоже внушает страх...
     А ведь это глупо, это отравляет жизнь. Я и от людей прячусь, у меня нет подруг, я боюсь сближаться с людьми... Вот сблизилась было с Игорем, и что хорошего из этого вышло? Его мать терпеть меня не могла. И правильно, я ведь его в одночасье бросила...
     Она, наверное, рада... И вот сейчас... Я тоскую по Мише, но, как это ни дико, мне без него легче. Но теперь без него не получится из-за Мишки, у них такая любовь... Эта любовь мне тоже внушает страх, и в то же время я безумно боюсь, что она каким-то образом порушится. И все мои страхи с появлением Миши только обострились... Это от неуверенности в себе как в женщине. Вероятно, у меня невроз, надо бы сходить к психоаналитику, иначе я могу не выдержать... Но ведь все это глупости. У меня чудесный сын, чудесный муж, моя работа несомненно будет иметь успех, я еще молодая, здоровая, привлекательная, так почему я боюсь надеть белое платье? Бред сивой кобылы! Я его надену и произведу фурор, и плевать я хотела на все свои страхи и комплексы.
     Только так их можно победить, наплевав на них с гигантской секвойи!

***

     В подарок Люда приготовила ей накидку с капюшоном из той же ткани, только ярко-бирюзового цвета.
     Марина ахнула от неожиданности этою решения, но бирюзовый шел ей необыкновенно. А что, подумала она, я же не боюсь самых смелых сочетаний в интерьере, не побоюсь и этого. Я теперь вообще ничего не буду бояться. Я так решила.
     На другой день с самого утра она поехала на фирму и занялась цветами. Это доставляло ей огромное удовольствие. Готовые, но еще ничем и никем не потревоженные помещения словно оживали, когда она расставляла в них сосуды с цветами, большие и маленькие, высокие и низкие, круглые, квадратные, самые разные. Эти вазы она заказывала сама и теперь убедилась, что все сделала правильно. С самого утра настроение было просто роскошное и когда наконец она, управившись со всем, позвала Гусева и все ему показала, он зааплодировал.
     - Мариночка Аркадьевна, хотите начистоту? Вы просто феноменальная молодчина. Вообще-то я считал, что столько разных ваз - это бзик. И зачем делать их на заказ, тоже не мог понять, но сейчас снимаю шляпу! Все, отправляйтесь домой, отдыхайте и наводите красоту! Я пришлю за вами машину!
     - Зачем?
     - Мариночка Аркадьевна! Вы что же, хотите в вечернем платье садиться за руль? Недопустимо!
     - Да, спасибо, вы совершенно правы!
     - И я обещаю весь вечер быть вашим кавалером.
     Надеюсь, Михаил Петрович не вызовет меня на дуэль?
     - Не знаю, не знаю, - засмеялась Марина.
     Вечером, когда она наконец оделась, надушилась и вышла из комнаты, Алюша отшатнулась и достаточно неумело перекрестилась, а Мишка просто завопил:
     - Мама! Супер! Улет, мама! Как жалко, что папы нет! Он бы просто охренел! Подожди, я тебя щелкну, чтобы папа видел!
     Марина "купалась в волнах успеха". Никогда прежде ей не приходилось быть в центре внимания на столь многолюдном и модном сборище. К ней то и дело подходили люди, поздравляли, выражали восхищение ее работой, ее платьем, ее красотой. Гусев, как и обещал, держался поблизости, время от времени шепча на ухо, чьего именно внимания она удостоилась. У нее кружилась голова и слегка подташнивало от голода, ей никак не удавалось улучить минутку и хоть что-то съесть.
     - Марина, у меня нет слов! - подошел к ней Булавин. - О вашей работе я уже говорил, она выше всяких похвал, я чрезвычайно доволен, но хочу еще сказать, что вы, оказывается, еще и феноменально красивы! Ай да Миша, глаз - алмаз! Впрочем, я всегда чуял, что он знает в женщинах толк! Ох, простите, я, наверное, что-то не то сказал! Мне очень жаль, что его нет здесь! Я хочу выпить за вас с Мишей! Дай Бог вам счастья. У вас, наверное, уже есть предложения новой работы?
     - Да, - сияя, ответила Марина.
     - Давайте хлопнем шампанского за вас! - Он взял с подноса два бокала.
     Я сейчас упаду, если выпью, мелькнуло в голове у Марины, но она взяла бокал, чокнулась с Булавиным, отпила глоток, и тут кто-то тронул ее за плечо.
     Марина остолбенела. Рядом с ней стояла... Нора!
     - Ты? - ахнула Марина. - Как ты сюда попала?
     Нора выглядела отлично, в роскошном синем платье, которое ей очень шло. Она похудела, как-то подтянулась и помолодела.
     - Маринхен, поздравляю, такой успех! Ты молодец!
     - Что ты здесь делаешь? - ошеломленно спросила Марина, разом утратив счастливое расположение духа.
     - Я здесь с Ханнесом, мы же помирились, и вот приехали в Москву, у него дела с этой фирмой, так что... Я, конечно, никак не ожидала тебя тут встретить, да еще и в роли триумфаторши... Ты, говорят, все-таки отбила того роскошного мужика, молодец, mein Liebchen. Я, между прочим, недавно видела Питера. - Она как-то многозначительно замолчала.
     - Ну и что? Я уже подала на развод, этим занимается адвокат...
     - Ну это мне неинтересно, я просто хочу сказать, что нет ничего тайного, что не стало бы явным, Маринхен! Так что...
     Марина похолодела. Нора взглянула на нее с торжеством и отошла. Настроение упало до нуля. Вечер был безнадежно испорчен.
     - Мариночка Аркадьевна, вы что-то побледнели, радость моя! - встревожился Гусев. - Идемте, надо хоть что-то скушать! А то шампанское со всеми пьете, а кушать не успеваете.
     - Даниил Александрович, я хочу уехать, это удобно?
     - Боже сохрани!
     - Да почему? Все уже кончилось, а пить, есть и веселиться эти люди могут и без меня.
     - Мариночка Аркадьевна, вас расстроила эта баба в синем? Вы ее знаете?
     - Знаю, редкая сука!
     - Я вас обожаю! Вам так идет ругаться, прелесть моя! Счастливец этот Максаков! Когда такая роскошная баба ругается, это до ужаса сексуально!
     Он пьяный, сообразила Марина. Надо как-то от него отвязаться и поскорее уехать. Если машины нет, попрошу вызвать такси, не хочу больше здесь оставаться.
     Но тут к ней снова подошла Нора. На ее губах играла восторженная улыбка.
     - Маринхен, ответь на один вопрос? Это платье, откуда оно? Париж? Рим?
     - Москва! - не разжимая губ, бросила Марина.
     - Юдашкин?
     - Тебе не все равно?
     - Нет, конечно, я тоже хочу такое платье, где ты его заказывала? Оно просто изумительно! - воскликнула Нора. И каким-то мгновенным движением выплеснула Марине на платье бокал красного вина. - Ох, прости, я не хотела, я нечаянно! - с притворным ужасом залепетала Нора. - Ты не волнуйся, это отчистится, надо засыпать солью... - И она, словно бы желая стряхнуть с платья красную жидкость, только пуще размазала ее.
     Марина застыла. Внутри все оборвалось. Все взгляды были прикованы к ней.
     - Мадам, вы, однако, редкая тварь, - с вежливой улыбкой оттеснил Нору знаменитый киноактер Раевский. Он взял Марину под руку:
     - Идемте, я вас провожу.. - Он быстро вывел Марину из зала. - Не огорчайтесь, то, что эта гадина сделала, довольно естественно. Вы были сегодня объектом зависти большинства женщин - и не благодаря деньгам мужей или любовников, а исключительно благодаря вашему таланту и красоте. Так что рассматривайте это пятно как знак вашего женского триумфа! Вы не за рулем?
     - Нет... Надо вызвать такси...
     - Ни в коем случае, я вас отвезу! Где вы живете?
     - На Гиляровского.
     - О, так мы соседи, я живу на Троицкой! Замечательно! Я только не понимаю, почему такая женщина одна...
     - Муж уехал...
     - Только не говорите, что тот тип, который весь вечер возле вас сшивался, ваш любовник.
     - Ну что вы! Это сотрудник фирмы... Я вообще не хотела идти на эту тусовку, как чувствовала, что случится какая-то гадость...
     - Да плюньте вы на это! Я уж вам объяснил...
     И вообще, относитесь к жизни легче, иначе захочется удавиться. Я давно это понял и теперь плюю на такие штуки... Мне тоже завидуют, да еще как! Со мной и не такое проделывали! А платье... Что платье, оно свою роль уже сыграло. Плевать на платье!
     - Спасибо вам!
     - Да не за что! Рад был помочь. Знаете, мой сын хочет открыть в Питере ресторан, вы бы не согласились его оформить? Я ему вас порекомендую! Вы не против?
     - А что, в Питере нет своих декораторов?
     - Наверняка есть, но мне очень понравилась ваша работа. Я видел, вы давали кому-то свои визитки, может, и мне дадите?
     - Господи, ну конечно, я так вам благодарна, - пролепетала Марина, борясь с подступившими слезами.
     - Ну вот и слезы на подходе, есть из-за чего плакать! Вы поймите, она это из зависти сделала.
     - Да нет, дело не в платье, - всхлипнула все-таки Марина, - она воровка, мелкая, гнусная тварь, а я промолчала, ушла как оплеванная, надо было при всех дать ей сдачи...
     - Вы чудачка, именно мелкие, гнусные твари и способны на такое. А вы - нет! Говорю же вам - наплюйте на это! С высокого дерева.
     - Мой муж говорит - с гигантской секвойи!
     - Да? Можно взять на вооружение?
     - Пожалуйста, - сквозь слезы улыбнулась Марина. - Ой, мы уже приехали! Вот мой дом! Я так вам благодарна!
     - Напрашиваться на чашечку кофе не имеет смысла?
     - Ни малейшего, - всхлипнула Марина.
     - Вы же сказали, муж в отъезде. Да я пошутил, не волнуйтесь.
     - Я так и поняла! Еще раз спасибо, вы мне очень помогли. Вы хороший человек...
     - Просто вы мне понравились. Спокойной ночи!
     Марина пошла к подъезду. Ее всю трясло. То ли от нервов, то ли от холода. Погода менялась, поднялся ветер. Лифт не работал. Ну конечно, это уже, как говорится, до кучи. Она сразу увидела свет на кухне.
     Алюша не спит, ждет ее, что ли? Но навстречу не вышла. Марина заглянула на кухню. Алюша сидела за столом, подперев голову руками, и тихо плакала.
     - Что случилось? - испуганно спросила Марина.
     - Сидор пропал, - мрачно отозвалась Алюша.
     - Как - пропал?
     - Кабы знать! Только нигде его нету. Мы с Мишкой уж обыскались. Везде смотрели, по двору шастали, звали, кричали, ушел, поганец! Наша-то, барыня, все шугала его, он, видать, и обиделся, ушел. Хозяин опять же уехал, вот бедолаге и показалось, что он тут лишний... Жалко, хороший кот был, а уж как Миша твой расстроится, он же в нем души не чает. Наш-то Мишка уж обревелся весь, как это он папиного кота не уберег...
     - Не плачь, мы завтра с утра объявления расклеим, а еще я слышала, есть какая-то фирма по розыску пропавших животных... А может, он сам придет.
     Нагуляется, есть захочет, придет...
     - Ой, батюшки, что это с платьем? Чем ты его изгадила? Такое платье, каких денег стоит, а ты... Разве можно такой неряхой быть? - заворчала старуха.
     Тут уж Марина не выдержала и разрыдалась.

***

     Утром в доме царило уныние.
     - Мам, можно я в школу не пойду? Лучше Сидора искать буду.
     - Вместе пойдем, - вздохнула Марина.
     Но сколько они ни бегали по окрестным дворам и переулкам, Сидора нигде не было.
     - Наверное, он ушел на ту дачу, - мрачно произнес Мишка, когда они присели на лавочку в соседнем дворе. - Коты же иногда за пятьсот километров хозяев находят. Сидору у нас не понравилось, вот он и ушел. Он ведь раньше в городе не жил... Кошки, говорят, не к человеку привязываются, а к месту. Я же знаю, с кошками дружить нельзя. Собаки лучше. Но все равно, Сидора жалко. Мам, а папа...
     - Что - папа?
     - Папа тоже может.., ну, как Сидор.., уйти от нас?
     Марине хотелось завыть в голос.
     - Откуда я знаю? - вырвалось у нее.
     На глазах у Мишки выступили слезы.
     - Нет, Мишка, папа не уйдет, папа же к нам по своей воле пришел, а Сидора насильно взяли...
     - И потом, его еще Сидора обижала, правда? А ты же папу не обижаешь?
     - Нет, конечно. - М