ня  выхаживала,  когда  с  Эриком  это
случилось... Да и ты тоже...
   - Нет, Сонька, она жалеет. А ты...
   - Я тоже жалею.
   - По-другому. Ты не просто жалеешь. Ты властная и хочешь,  чтобы  все
сразу было по-твоему.
   - Да? Может быть... А что это мы тут расфилософствовались?  Нам  надо
многое решить.
   - Что?
   - Как жить дальше.
   - Кому? Мне?
   - Ну не мне же! Я буду жить как живу. А вот  тебе  необходимо  начать
совершенно новую жизнь.
   - То есть? - испугалась Тата.
   - Ну, ремонт у тебя в  квартире  сделан,  -  значит,  тут  ничего  не
обновишь. Тогда займемся тобой... Для начала нужно поменять имидж.
   - Как?
   - Элементарно, Ватсон! Первым делом постричься и, может быть, немного
подкрасить волосы.
   - Я не хочу стричься! Мне жалко...
   - Совершенно не жалко! Со стрижкой ты будешь выглядеть лет на  десять
моложе. Погоди... - Алиса вытащила из сумочки сотовый телефон:
   - Алло, Тамара? Да, я. Тамарочка, у тебя сегодня все расписано?  Нет?
Очень удачно! Нет, это не мне, моей подруге.  Ее  необходимо  подстричь.
Договорились. Пока. Ну вот, начало положено. Через полтора часа она  нас
ждет.
   - Алиса, это насилие! - со смехом воскликнула Тата.
   - С тобой только так и можно! Силой!
   - А если мне не понравится? - Понравится, зуб даю!
   - Алиса, что за выражения!
   - Это наш завхоз всегда так говорит. Обычный блатной жаргон.
   - Но тебе это как-то не...
   - Не идет?
   - Да нет, тебе, по-моему, все идет... Ой, Алиса, а сколько  эта  твоя
парикмахерша стоит?
   - Не бери в голову!
   - Нет, я так не согласна!
   - Могу я сделать тебе подарок? Могу.  Имею  полное  право.  Вот  я  и
подарю тебе новый образ! Не хило, а?
   - Ладно, дари новый образ, - сдалась Тата.
   - И в этом новом образе ты встретишь своего Павла!
   - Мужчину по имени Паша?
   - Именно!
   - Алиса, а что, если попросить эту тетку погадать на Соньку?
   - Не смеши меня! Я и так знаю, что она нагадает. Найдет свое  счастье
Соня с мужчиной по имени Моня!
   - Ну необязательно... - фыркнула Тата.
   - Конечно, для  разнообразия  это  может  звучать  так:  найдет  свое
счастье Соня с каким-нибудь вором в законе!
   - Спятила, да? - расхохоталась Тата.
   - Найдет свое счастье Софа за чашечкой черного кофа!
   - Алиска, прекрати!
   - Найдет свое счастье Софья в объятьях мудилы Прокофья!
   - Алиса, замолчи, умоляю! Если б мне кто-то сегодня утром сказал, что
днем я буду ржать как ненормальная...
   - Ты бы в рожу тому плюнула, я права?

***

   ...Все-таки Алиска - настоящее чудо, думала Тата,  поднимаясь  пешком
на пятый этаж. Лифт опять не  работал.  И  как  у  нее  все  получается?
Интересно, Иришка дома? Наталия Павловна забыла взглянуть на окна. Но на
площадке уже были слышны ужасающие звуки. Ясно, ребенок смотрит  Муз-ТВ.
Тата открыла дверь, и тут же в прихожую выскочила Иришка.
   - Мам, ты где была? Я тебе звонила на работу... Ой, какая  красотища!
Мамулька, ты умница, тебе так  идет!  -  верещала  девочка,  повиснув  у
матери на шее. - Мам, а ты что-нибудь ела?
   - Ела, еще как ела. Меня Алиса потащила в ресторан. А ты?
   - Я у Машки пообедала. Значит, это ты не  сама  постричься  надумала,
это все Алиса?
   - Алиса.
   - Круто. То-то я смотрю, стрижка у тебя классная.
   - Тебе правда  нравится?  -  спрашивала  Наталия  Павловна,  глядя  в
зеркало.
   - Я ж говорю - класс! Ты помолодела, мамулька! Молодчина! И вообще, у
тебя совсем другой вид... Мам, мы ведь не пропадем, правда?
   - Еще чего!
   - Наконец-то! Я слышу нормальные речи. Подумаешь, не мы первые, не мы
последние.
   - Что?
   - Ну я хочу сказать, не нас первых бросили...
   - Ну тебя вообще никто не бросал. Это меня...
   - Мама, не смей! И вообще, мы вот с Машкой разговаривали...  Ее  ведь
тоже папашка кинул... ну так вот, мы с ней решили, что так даже лучше.
   - Интересно.
   - А что? Вот Машка считает, что им теперь куда лучше  живется.  Никто
не напивается и вообще...
   - Ну твой отец редко напивался.
   - Неважно, все равно. Машка говорит, лишь бы бабки давал.
   - Боже мой, - поморщилась Наталия Павловна.
   - Мама, не строй из себя цацу! Сама знаешь, бабки в нашей жизни самое
главное.
   - Нет, не самое главное!
   - Ладно, - махнула  рукой  Иришка,  -  пусть  не  самое  главное,  но
все-таки это очень-очень важно.
   - Бесспорно.
   - Ну вот, а разве лучше было бы, если бы... если бы он жил с  нами  и
ходил на сторону, а? По-моему, лучше по-честному. Ушел, и все.
   - Если бы по-честному! А он... Лушку украл... Глаза Наталии  Павловны
наполнились слезами.
   - Мам, признайся, ты по Лушке больше скучаешь, чем по нему, да?
   - Не знаю... ничего не знаю. И вообще, он еще, может быть,  вернется,
может, он просто устал...
   - Нет, не вернется, - покачала головой Иришка.
   - Почему ты так уверена?
   - Мам, пообещай, что не будешь плакать!
   - Что? Что случилось?
   - Нет, ничего не случилось. Просто ты пообещай...
   - Хорошо... обещаю. В чем дело?
   - Мам, он бабник.
   - Бабник? Ну и что? Да будет  тебе  известно,  бабники  часто  бывают
отличными мужьями.  Такой  вот  парадокс,  -  тяжело  вздохнула  Наталия
Павловна.
   - Но он... Он был плохой муж.
   - Да? С чего ты взяла?
   - Я знаю, - насупилась Иришка, поняв, что сболтнула лишнее.
   - Ах, Ирка, плохой, хороший - какое это имеет значение? Я его  люблю,
- тихо проговорила Наталия Павловна.
   - И совершенно зря!
   - Но он же твой отец!
   - Никудышный отец!
   - Не правда! Он хороший отец, он тебя обожает.
   - Оно и видно. Даже любимую собаку стибрил. Папочка!..
   Наталия Павловна внимательно посмотрела  на  дочь.  Действительно,  в
последнее время, еще до  ухода  Ильи,  она  замечала,  что  Ирка  как-то
странно ведет себя с отцом, словно знает о нем что-то  компрометирующее,
но, занятая работой и домашними - делами, она думала, что дочь  с  отцом
просто поссорились из-за чего-то.
   - Ну-ка, Иришка, скажи мне, что ты имеешь в виду? Из-за чего я должна
плакать? Ты о чем-то догадывалась раньше, да?  Про  его  женщину?  Ты  в
курсе, к кому он ушел?
   - Нет, мамочка, нет, клянусь, этого я не  знаю!  Честное  благородное
слово! - горячо заверила мать Иришка.
   - Но что-то ты все-таки знаешь?
   - Кое-что, - потупилась девочка.
   - Ну говори, не томи душу. Худшее все равно случилось уже...
   Ира внимательно смотрела на мать. Ей было ужасно  ее  жалко.  Сказать
или нет? Скажу, решилась она через минуту,  глядя  в  испуганные  глаза.
Пусть знает, может, ей легче будет.
   - Мам, я один раз видела...
   - Что? Что ты видела? - воскликнула Наталия Павловна.
   - Еще летом... Помнишь, перед отпуском у нас гости были?
   - Ну?
   - Я была на балконе, и вдруг в комнату вошла Алиса...
   - И что? - замирая от ужаса, спросила Наталия Павловна.
   - А за ней он. И он к ней... полез. А она...
   - Что?
   - Она ему по роже съездила, - с торжеством  проговорила  Ириша.  -  И
сказала: если ты, сучий потрох, еще подойдешь ко мне хотя бы на пушечный
выстрел, я от тебя мокрого места не оставлю... Вот!
   - Фу, напугала... Я уж подумала...
   - Ты могла подумать, что Алиса тебя предаст? Она не такая!
   - Конечно, не такая, но... На этом свете все бывает.
   - Мама, да как ты можешь так об Алисе?
   - Знаешь, говорят, пришла беда - отворяй ворота. Вот я и  испугалась.
А что твой папаша, выпив рюмочку-другую,  пристает  к  дамам,  для  меня
никакая не новость. Я только не ожидала, что... Что это так кончится...
   И она вдруг расплакалась.
   - Мама, мамуля, не надо, не надо плакать... Ну пожалуйста, перестань.
Он не стоит твоих слез.
   Наталия Павловна улыбнулась:
   - Звучит как в кино. "Он не стоит твоих  слез"...  Да,  наверное,  не
стоит... Но иногда так приятно поплакать, как-то легче становится.  -  И
она дала волю слезам. -  Не  мешай,  Иришка,  вот  выплачусь,  и  все...
Обещаю.
   Девочка на цыпочках вышла из комнаты. Ей тоже  хотелось  разреветься,
но должен же кто-то в семье быть сильным!

***

   Утром, проводив дочку в школу, Наталия Павловна замерла у  зеркала  в
ванной. Тридцать девять лет - не  шуточки  уже.  Но  стрижка  и  вправду
здорово молодит. А я еще ничего, вот только похудеть  бы  немного.  Хотя
как похудеешь с этой работой? Сидишь целыми днями, да к  тому  же  вечно
кто-то что-нибудь сладкое приносит, и авторы часто конфеты  дарят,  а  я
так люблю сладкое... Нет, надо себя ограничивать. Из трех  полуграций  я
самая толстая. Но ничего, возьму себя в руки и с сегодняшнего  дня  сяду
на диету. Всего-то и надо сбросить килограммов пять, не  больше,  совсем
тощей я стать не хочу. Мое обаяние в некоторой полноте, мне  всегда  это
говорили. "Ты такая уютная, Та-точка", - восхищался когда-то Илюша.  Но,
видно,  теперь  его  уют  уже  не  устраивает...   Сволочь,   к   Алиске
приставал... Теперь я понимаю, почему она его недолюбливает. Конечно, ей
за меня обидно. Надо же, даже  по  морде  ему  дала...  Впрочем,  ничего
другого он и не заслуживает... "Ты такая уютная, Таточка".  Да  мне  это
многие  повторяли!  Нет,  к  черту,  к  черту,  к   черту!   Похудею   и
действительно поменяю имидж. А там, может, и работу поменяю...  На  что,
интересно знать. Уйду в другое издательство? А там что, чаи распивать не
будут? Конфеты дарить перестанут? Нет. Значит,  надо  вырабатывать  силу
воли. Легко сказать... Но не ставить же на себе крест в тридцать  девять
лет? Ни за что! Муж ушел? Ну и черт с ним! Живет же  Алиска  уже  десять
лет совсем одна, и что? Вон она какая...  Красивая,  сильная,  добрая  и
вовсе не несчастная. А я? Почему я должна  обязательно  быть  несчастной
из-за того, что прожила почти двадцать лет  с  таким?  Я  привыкла  быть
замужем. Мне одной будет  плохо.  Я  не  могу  спать  одна,  мне  как-то
странно... Хотя одной, конечно, удобнее, можно раскинуться как угодно  и
вообще... Наверное, во всем можно найти  хорошую  сторону.  Ее  глубокую
задумчивость прервал телефонный звонок.
   - Алло! Сонечка, привет!
   - Татка, у тебя сегодня бодрый голос. До  меня  дошел  слух,  что  ты
постриглась. Надеюсь, не в монахини?
   - Вот как раз размышляю над этим вопросом.
   - Над каким?
   - Как жить дальше? Монахиней или нет?
   - Разумеется,  нет!  У  тебя  есть  кто-то  на  примете?  -  деловито
осведомилась Соня.
   - Пока нет.
   - Это потому что ты расслабилась от замужней  жизни.  А  надо  всегда
быть в форме. Тебе не мешает похудеть.
   - Я тоже так считаю.
   - Кстати, имей в виду, Восьмого марта, как всегда, соберемся у нас.
   - А Алиска?
   - Естественно. Приедет.
   - Отлично, я тоже буду. Только, Сонь...
   - Что?
   - Ты, надеюсь, не станешь приглашать для меня женихов?
   - Нет, еще рано.
   - То есть?
   - Ты еще не годишься для сватовства,  надо  сперва  обрести  товарный
вид,  -  засмеялась  Соня.  -  Вот  после  праздника  сядешь  на  диету.
Согласна?
   - Согласна, конечно, согласна. Сонька, а что будем готовить?
   - Тоже еще рано. Ближе к делу решим. Ладно все, бегу на работу! Пока,
Татка!
   - Пока.
   Да, с такими подругами не пропадешь,  с  нежностью  подумала  Наталия
Павловна. Они дружили всю жизнь, с первого класса. И какие  бы  бури  ни
бушевали над каждой из них, они знали: в жизни есть надежная опора.

***

   Придя в издательство,  Наталия  Павловна  впервые  за  последние  дни
смогла наконец хоть что-то понять в тексте, который редактировала. Вот и
хорошо, работа отвлекает, пришла  в  голову  мысль,  но  тут  в  комнату
вбежала молоденькая редакторша Вика:
   - Наталия Павловна! Я хотела  спросить...  Ой,  вы  постриглись.  Вам
идет... просто класс!
   - Вот моя дочка тоже так говорит, - улыбнулась Наталия Павловна. -  А
что ты хотела спросить?
   - Да вот я Жихареву вычитываю...
   - И что?
   - У нее тут написано: "Он выглядел жалко, как нахлебник Достоевского.
Но разве "Нахлебника" Достоевский написал?
   - Безусловно нет. Тургенев. И еще у Чехова есть "Нахлебники".
   - Может, она что-то другое имела в виду?
   - Да нет, думаю, просто забыла.
   - А что же мне делать?
   - Ничего, - пожала плечами Наталия Павловна.
   - Но ведь это ошибка...
   - Ошибка, конечно. Но это ее ошибка, а не издательская, верно?
   - Ну да.
   - Она желает печататься в авторской редакции? Так?
   - Так.
   - Ну вот, пусть печатается.
   - Наталия Павловна, я так не могу. Я  ей  позвоню,  а?  Ну  перепутал
человек, с кем не бывает... Как вы считаете?
   - Позвони, в конце  концов,  действительно,  с  кем  не  бывает.  Это
единственное, что тебя пока смутило?
   - Вообще-то нет...
   - Тогда ты уж собери все, что тебя смущает, чтобы не беспокоить мадам
лишний раз. И будь предельно вежлива.
   - Но я всегда вежлива...
   - Это от неопытности, - улыбнулась Наталия Павловна.
   - А что, опытные редакторы всегда невежливы?
   - Бывает, - вздохнула  Наталия  Павловна.  -  Нервы,  знаешь  ли,  не
всякого автора выдержат. Я вот сейчас рукопись редактирую, так мне этого
автора хочется убить... "Там сидело десять человек людей". Разве тут  до
вежливости?
   - Десять человек людей? - ахнула Вика.
   - Именно.
   - Наталия Павловна, а вы Жихареву не любите, да? В этот момент  дверь
распахнулась и на пороге возник главный редактор:
   - Приветствую! Что тут происходит?
   -  Ничего,  -  пожала  плечами  Наталия  Павловна.  -   Вика   пришла
посоветоваться...
   Но Вики уже и след простыл.
   - Как жизнь, Наталья? - спросил главный редактор, усаживаясь у стола.
   - Нормально, - ответила Наталия Павловна. Она не хотела  всех  вокруг
посвящать в свою личную жизнь. Надеялась, что в суматохе дней,  когда  в
издательстве работала налоговая инспекция, всем было не до нее.
   - Слушай, Наталья, а кто эта баба?
   - Какая баба?
   -  Да  вот  вчера  приходила  тебя  отпрашивать...  Наталия  Павловна
поморщилась,  фраза  была  не  слишком  грамотной.  Но   внутренне   она
рассмеялась. Проняла его Алиса!
   - Это моя подруга детства. Понравилась?
   - Да не в этом дело... Что она за командирша такая?
   - Командирша - да.
   - Пришла, увидела...
   -  И  победила?  -  улыбнулась  Наталия  Павловна.  У  нее  с  Олегом
Степановичем были вполне приятельские отношения.
   - Ну да, можно сказать и так. Слушай, а кто она? Чем занимается?  Или
только мужем командует?
   - Нет, Олег, она не замужем. - Шутишь?
   - Нисколько.
   - А где работает?
   - На телевидении.
   - То-то я гляжу... Но я ее никогда вроде бы не видел...
   - Ну так она же на экране  не  светится.  Она  директор  департамента
развития сети, вот так!
   - Директор департамента? Как-то по-иностранному звучит...
   - Ну да. Частный канал с иностранным капиталом - "Виктория-ТВ".
   - Ага, знаю.
   - А ты почему интересуешься, Олег?
   - Да я и сам не понимаю... Просто запоминающаяся дама. Но  стервозина
еще та, сразу видно.
   - Ну что ты! Алиса удивительный человек...
   - Удивительный - может быть, но стервозина  -  это  точно,  -  тяжело
вздохнул главный редактор. - Да, Наталья, тут у нас говорят, что...
   - Что? - насторожилась Наталия Павловна.
   - Ну что у тебя какие-то... неприятности дома... Это правда?
   - Кто говорит?
   - Да все...
   - Черт, не скроешься. Но ты не волнуйся, на работе это не  отразится,
я уже оправилась.
   Главный редактор внимательно на нее посмотрел.
   - Действительно. Ты сегодня уже похожа на человека.  Это  твоя  рыжая
стервозина тебя в чувство привела?
   - Представь себе.
   - Понятно... Она что, феминистка?
   - Ну феминисткой я бы ее не назвала, но...
   - Но мужиков презирает, да?
   - Есть немножко, - улыбнулась Наталия Павловна.
   - Но она не лесбиянка?
   - Боже упаси!
   - Ясно. Ну ладно, трудись. А если нужна будет помощь, ты  скажи.  Чем
сможем, поможем, ну в материальном смысле, конечно...
   - Спасибо, Олег. Материальная помощь никогда не бывает лишней.
   - Понял. Подумаем. Трудись! С этими словами он вышел из комнаты.
   Проняла его Алиска, засмеялась Наталия Павловна.
   - Привет, Наталья!  -  воскликнула,  появившись  на  пороге  Рина,  с
которой они уже несколько лет работали в  одной  комнате.  -  О,  да  ты
постриглась. Жалко. У тебя такие хорошие  волосы  были...  Хотя  стрижка
тебя молодит. Волосы-то сохранила?
   - Нет. Зачем?
   - Зря. Пригодились бы. На парик или на продажу. Чудачка ты, Татка.
   Наталия Павловна не успела  ничего  ответить,  так  как  дверь  вновь
открылась и в кабинете возник довольно высокий мужчина:
   - Можно?
   - Илья? - ахнула Наталия Павловна.
   - Приветствую, девушки! - нарочито веселым голосом поздоровался он. -
Таточка, можно с тобой поговорить? - Он выразительно посмотрел на Рину.
   Но та сделала вид, что не поняла намека.
   - Тата, где тут можно поговорить? - стоял на своем Илья.
   - Пойдем на лестницу, - обреченно произнесла Наталия Павловна.
   - Татка, мне удалиться? - шепотом спросила Рина. - Только вам тут все
равно не дадут покоя.
   - Не стоит, мы сходим покурим...
   С тяжело бьющимся сердцем она вышла в  коридор.  Илья  шагал  следом,
теребя в руках меховую шапку.
   К счастью, на лестнице никого не было. Они спустились на полпролета.
   - Я тебя слушаю, - обернулась к нему Наталия Павловна.
   - Тата, я хочу сказать...
   - Зачем ты сюда пришел? Почему не домой?
   - Дома... Дома неудобно.
   - А тут, по-твоему, удобно? Ты, наверное, боялся, что дома  я  закачу
истерику, да? А на работе уж как-нибудь сдержусь, да?
   - Ну, в общем...
   - Хорошо, говори. - От волнения у нее вдруг пропал голос.
   - Тата, поверь, я очень долго  думал,  прежде  чем  решился  на  этот
шаг... Но я больше не мог. И вообще, все так сложилось... Одним  словом,
я предлагаю в наших общих интересах и в интересах нашей дочери...
   В одной фразе два "в интересах", машинально  отметила  она.  Впрочем,
здесь это  служит  для  усиления  эффекта,  значит,  можно.  Недаром  же
считается, что профессиональные навыки отмирают последними. Господи, что
за чепуха лезет в голову...
   - Извини, что ты сказал? - подняла она на него измученные глаза.
   - Я говорю, что  в  интересах  нашей  дочери  нам  следует  сохранить
нормальные отношения, ты не согласна? В конце концов, ты ведь  тоже  еще
можешь устроить свою жизнь, правда?
   - А ты? Ты ее уже устроил?
   - Ну в  известном  смысле...  Тата,  ты  же  разумная  интеллигентная
женщина... Ну так случилось, я встретил другую... Так бывает. Мы ведь  с
тобой в общем-то неплохо жили и...
   - А зачем ты Лушку увел?
   - Что? Ах, Лушку... Но ведь с ней просто некому будет гулять. Кто  ее
выводил, может быть, ты?
   - Я ходила с ней...
   - Раз в год по обещанию! И Иришка тоже только тетешкалась  с  ней,  а
гулял почти всегда я. Собаку просто необходимо  выгуливать  как  минимум
два часа в день.
   - Ты пришел, чтобы рассказать мне, сколько положено гулять таксам?
   - Тата, не надо истерик. Я пришел  сообщить,  что  вовсе  не  намерен
исчезать из вашей с Иришкой жизни. Я буду регулярно с ней видеться, буду
давать деньги, и вообще... если вам что-то понадобится,  обращайтесь  ко
мне без всякого стеснения. Я вас вовсе не бросил, я просто  теперь  буду
жить отдельно. Давай так считать, и всем станет легче.
   - Илюша, ответь, когда ты делал ремонт, ты уже знал, что уйдешь, да?
   - Ремонт? Нет, нет, - покраснел он. - Нет, все вышло спонтанно.  Я  и
не думал...
   Врет. Определенно врет, решила Наталия Павловна.
   - Послушай, а ведь ты не умеешь врать, хоть и адвокат... Если адвокат
не умеет врать, значит, он плохой адвокат.  Я  всегда  считала,  что  ты
хороший адвокат. А  теперь  вот  выяснилось...  Это  к  лучшему.  Илюша,
пожалуйста, разочаруй меня еще чем-нибудь.
   - Знаешь, если бы ты была  актрисой,  я  бы  еще  понял  такие  речи.
Артисты же часто  говорят  словами  из  своих  ролей.  А  ты,  вероятно,
выражаешься словами из какого-то идиотского романа... "Илюша,  разочаруй
меня еще чем-нибудь"! - злобно передразнил он ее.