дым мгновением смеха преодолеваются гигантские расстояния, разделявшие их, и они все ближе и ближе друг к другу.. Первой опомнилась Марина:
     - Господи, в моем сне смеялись только вы, но, оказывается, это заразно... Смех без причины признак дурачины.
     - Только у вас! У меня причина была!
     - Хотите сказать, что я дура?
     - Вот именно! Самая изумительная дура на свете!
     - Это комплимент? Весьма сомнительный, я бы сказала!
     - Ой, простите, дураком оказался я и, кажется, сморозил какую-то фигню...
     - Ну и ладно, я не обижаюсь. Но все-таки почему вы смеялись?
     Он рассказал ей сон. Она хмыкнула.
     - Должна заметить, что наяву меня семейные трусы не возбуждают, - со смехом сказала она и вдруг покраснела. - О господи, я и вправду редкая дура... Зачем вы приехали?
     - А вы не понимаете?
     Она промолчала и взялась за свое шитье.
     - Послушайте, перестаньте шить!
     - Почему?
     - Потому что если вы уколетесь, то можете опять заснуть, надолго, как Спящая красавица...
     - Мне это не грозит!
     - Почему?
     - Потому что вы уже тут...
     - Вы хотите сказать, что я уже тут и сразу разбужу вас поцелуем?
     - Вот именно.
     - Я готов.
     Ей казалось, что это происходит не с ней, а в каком-то фильме. Она отложила шитье на соседнее кресло.
     - Марина, я не знаю... Я, когда ехал сюда, думал, войду, сразу обниму, ни слова не говоря, а получилось не так...
     - Вы оробели? - насмешливо осведомилась она.
     - Нет, просто я понял, что это не главное...
     Она посмотрела на него с интересом:
     - А что, по-вашему, главное?
     - Откуда я знаю? Я впервые в жизни чувствую себя с женщиной полным идиотом. Наверное, от страха совершить непоправимую ошибку, мне кажется, вы не прощаете ошибок...
     - Да? Я произвожу такое впечатление? - серьезно спросила она. - Внушаю страх?
     - Не страх, а.., благоговение... - произнес он глухо, сам себе удивляясь. Это было слово не из его лексикона.
     - Благоговение? Какая гадость!
     - Почему?
     - Мне не нравится внушать благоговение... Знаете, когда мы тут хохотали вместе, мне показалось, что...
     - Вам показалось, что мы стремительно приближаемся друг к другу, и вдруг.., снова отдалились, да?
     - Что-то в этом роде.
     - Значит, надо опять засмеяться.
     - Легко сказать!
     - Но и сделать нетрудно. - Он наклонился и пощекотал ее босую пятку. Она взвизгнула, дернула ногой, но он поймал ее ногу и поцеловал. Она затихла. Он снова пощекотал ее. Она завизжала. Он опять поцеловал.
     - Пустите, у меня ноги в земле...
     - Вы хотели сказать - грязные? - засмеялся он и еще раз поцеловал ей ногу.
     - Михаил Петрович, не надо! - взмолилась она, Он опустился на траву и положил голову ей на колени.
     В этот момент дико завыла сигнализация.
     Он вскочил. Это выла его машина. Они оба кинулись к калитке. Около "БМВ" стоял грязный, лохматый козел и почему-то с остервенением бодал заднюю дверцу.
     - Ах ты сволочь! - закричал Михаил Петрович и бросился на выручку своей любимой машине.
     Марина чуть не упала от хохота. Михаил Петрович храбро схватил козла за обрывок веревки и потащил прочь, отчаянно ругаясь.
     Вскоре он вернулся. Марина осматривала нанесенные козлом повреждения.
     - Ну как вам это нравится! Что за наглая скотина.
     - Что вы сделали с животным? - смеясь, спросила Марина.
     - Привязал к какому-то забору!
     - Думаю, он сорвется и прибежит уже минут через пять.
     - Одно слово - козел!
     - Но все-таки он хоть и козел, но джентльмен.
     Мою машину не тронул. Видимо, это был социальный протест, ваша машина слишком дорогая, вот он и стал ее бодать!
     - Он что, по-вашему, коммунист?
     - Не исключено!
     Оба опять покатились со смеху. Но лирический настрой был нарушен.
     - Интересно, что я скажу в сервисе? Что меня козел забодал?
     - Зачем? Скажите, что вас коммунисты камнями закидали, как пособника капиталистов.
     - В моем детстве, кажется, в "Комсомолке" была такая постоянная рубрика "Капитал, его препохабие"!
     - Вы врете!
     - Клянусь честью!
     - Не верю!
     - Ах не верите? Хорошо, давайте заключим пари!
     - Какое?
     - Если я в течение недели представлю вам неопровержимые доказательства...
     - То что?
     - То вы исполните мое желание!
     - Какое?
     - Откуда я знаю, какое желание у меня возникнет в тот момент?
     - А если вы проиграете?
     - Я не проиграю, я уверен на сто процентов.
     - Тогда это нечестно! Выходит, мне в любом случае придется исполнять ваше желание?
     - Ну я же юрист, а мы, как известно, люди жуликоватые! - Он весело подмигнул ей.
     - Знаю, знаю, приходилось сталкиваться. Жуликоватые и продажные. Ой, смотрите, коммуняка бежит!
     Действительно, по дороге, воинственно блея, мчался знакомый козел. А за ним с хворостиной в руках неслась растрепанная девчонка.
     - Стой, гаденыш! Стой, шныра! - орала она.
     Козел на полной скорости пробежал мимо, но Михаил Петрович ловким движением успел снова схватить его за веревку и вручить ее подоспевшей девчонке.
     - Ой, спасибо, дяденька! Такой неслух, все время хулиганничает.
     - Да уж, смотри, как он мне машину отделал!
     - Ой, дяденька, я не виновата, я его привязывала, он срывается, гад такой, - начала канючить девчонка, видно испугавшись, что "дядька" потребует с нее возмещения ущерба. - Только вы не правду говорите, он мимо пробежал. Я видала, вы сами небось тачку поуродовали, а теперь на скотину свалить хочете.
     Нечего машины везде где попало ставить, козлу и погулять уж негде, вон у одного забора две тачки стоят! - уже не своим голосом вопила девчонка. - Ни в каком суде не докажете, не было этого!
     - А ну брысь отсюда! - тихо сказал Марина. - Ишь развопилась. Еще раз тут твоего козла увижу, коменданту пожалуюсь!
     Девчонка, поняв, что ее просто гонят, не собираясь требовать возмещения ущерба, огрела козла хворостиной и, шмыгнув носом, крикнула:
     - Мишка, айда домой!
     Тут уж Марина и Михаил Петрович чуть не умерли со смеху.
     - Куда ни кинь, везде Мишки, - покачала головой Марина, когда они немножко успокоились. - Раньше козлов все больше Борьками звали. Но вы просто несостоявшийся тореро. Так ловко ловите козлов!
     - Это звучит почти как пьеса в стихах: "Вы ловко ловите козлов". - "Я вам их всех поймать готов!"
     - Перестаньте, - взмолилась Марина, - я не могу больше смеяться, у меня живот уже болит.
     - Кто бы мог подумать, что вы такая хохотушка!
     - Я уж и не помню, когда столько смеялась.
     - Честно говоря, я тоже. Но ведь это здорово!
     - Не спорю.
     - Марина, знаете что, давайте поедем куда-нибудь пообедать, а? Тут неподалеку есть очень приличный ресторанчик. Вы мне задолжали обед, помните?
     - Помню. Я с удовольствием. Вот только надо занести все это в дом, - она показала на кресла и стулья.
     - Я мигом!
     - Погодите, я проверю, высохла ли краска. Да, все в порядке, можно заносить. Эти шведские краски - чудо! Если вам не трудно, занесите все на веранду, а я пойду переоденусь.
     - Не надо! Вам так идет этот сарафанчик.
     - Да нет! Я в нем никуда не поеду!
     - Что с вами делать. Но обещайте, когда мы вернемся, вы снова его наденете.
     - Я его краской заляпала.
     - Это только придает ему пикантность.
     Марина засмеялась и побежала в дом. Там было пекло. Она выключила отопление и открыла окно.
     Господи, господи, что же это делается? У меня сердце дрожит как заячий хвост. Я влюбилась, втюрилась, втрескалась. Мне еще ни один мужчина в жизни так не нравился. И он тоже в меня влюблен по уши. Надо поскорее отсюда уехать, а то одно неосторожное движение или слово - и я не устою. Вот если он сейчас войдет сюда, я не смогу сказать нет... А почему, собственно, я должна говорить нет? Да! Да! Все мое тело кричит да!
     И душа тоже... Она лихорадочно одевалась, а хотелось ей раздеться.
     - Марина! Я все-таки испачкал руки! - крикнул Михаил Петрович. - Чем их оттереть?
     - Я сейчас!
     Она вышла к нему. На ней были джинсы и легкая серая блуза. Она слегка подкрасила губы, и ей это шло. Ей все идет, этой чертовке!
     - Видите, один стул еще не совсем просох.
     - Ерунда, сейчас ототрем.
     Она смочила тряпочку скипидаром и оттерла ему палец. Когда она подняла глаза, он прочел в них такое откровенное, такое страстное, мучительное желание, что у него захватило дух. Он взял ее руки в свои:
     - Марина!
     - Мы можем ехать, - с трудом, словно у нее пересохло во рту, проговорила она. - Я готова.
     И он заметил, как под тонкой тканью явно обозначились соски. Он смотрел на них как зачарованный. Он знал, что сейчас произойдет то, что перевернет вверх дном его жизнь. Это начинается настоящая любовь...
     - Что вы так смотрите? - прошептала она.
     - Вы не носите лифчик? - не придумал он ничего умнее.
     - Вас это шокирует?
     - Меня это восхищает, но тут столько пуговиц...
     Она рассмеялась каким-то грудным смехом и вдруг через голову сдернула блузку Он даже зажмурился от красоты, явившейся ему.
     - Ну что ты стоишь как пень? - донесся до его сознания ее хриплый шепот.
     Первый раз в жизни женщине пришлось его торопить. Но второго раза не потребовалось.

***

     Они лежали рядом и оба делали вид, что спят.
     Господи, что я наделала? Я была как сумасшедшая, вела себя просто непристойно, но это было сильнее меня. Наверное, у меня запоздалое развитие, только в тридцать восемь лет понять по-настоящему, что такое мужчина... Это было прекрасно, наверное, лучше не бывает... Но все же так нельзя... Мы же ничего друг о друге не знаем... Он, конечно, бабник, да еще какой... Ну и что? Какое мне дело до других баб, если сейчас он со мной? А что же дальше? Я теперь без него не смогу. А какое блаженство просто лежать с ним рядом, от него так хорошо пахнет... В нем нет ничего неприятного, совсем ничего. Мне все в нем нравится... Со мной такого не бывало...
     Она тихонько подвинулась к нему поближе. Он блаженно и сонно что-то промычал и обнял ее. Он чувствовал себя опустошенным и абсолютно счастливым. Но тут в блаженной полудреме ему вспомнилось предсказание "бзиканутой" ветеринарши.
     Мать умрет, а ребенка тебе оставит. А ведь мы не предохранялись, даже не вспомнили об этом... Может, конечно, у нее спираль или еще что-то, может, она успела проглотить таблетку, а я не заметил? Но этот вопрос надо прояснить. Иначе минуты спокойной не будет. Зачем мне сын без нее?
     - Марина!
     - Да...
     - Милая моя, мы ведь не...
     - Не волнуйся, все в порядке, я после Мишки не могу иметь детей.
     - Откуда ты знаешь, что я хотел спросить?
     - Обычное дело, мужчины всегда спохватываются, когда уже поздно!
     Его словно ударили пучком крапивы. У нее такой богатый опыт?
     - Отвернись, я встану!
     - С чего это? - засмеялся он.
     - Ну пожалуйста.
     - Хорошо!
     Она легко вскочила, накинула свой сарафанчик.
     Вскоре она вернулась с растерянным видом.
     - Я думала, у меня там есть бутерброды...
     - Марина, маленькая, прости меня, старую сволочь! Я их сожрал. Проснулся голодный как стая волков и пошел по дому в поисках пропитания. Ну и набрел на эти жалкие два бутерброда. Прости, любовь моя, я поступил как последняя скотина! Ты голодна?
     - Не то слово!
     - Тогда вставай, едем ужинать! Во" никак мне не удается покормить тебя обедом. Зато мы поужинаем! Тебе обязательно сегодня возвращаться домой?
     - А тебе?
     - Я что-нибудь придумаю!
     - Сейчас я ни о чем не могу говорить, я умираю с голоду!
     Они опять расхохотались. Не слишком ли весело начался наш роман, подумала Марина. А впрочем, может, никакого романа и не будет. Откуда я знаю, что он завтра не сделает мне ручкой, прости, дорогая, все было чудесно, но у меня своя жизнь...
     Правда, непохоже, но кто его знает... Нет, я не хочу... Лучше сразу самой порвать с ним. Как говорят немцы, "Einmal ist keinmal - Один раз не считается", а главное - держать его подальше от Мишки, чтобы у ребенка не было дурацких надежд и иллюзий. Я ведь еще никого по-настоящему не любила, а так хочется... Мало ли что мне хочется! Да этого все хотят, все женщины по крайней мере, но ведь выпадает далеко не каждой. Нельзя забывать ни на секунду, что важнее Мишки нет для меня никого.
     Странно, что оба они Мишки...
     - Ты о чем задумалась, маленькая?
     - Да так...
     Он привез ее в уютный загородный ресторанчик, где был однажды с каким-то приятелем.
     - Я чувствую себя варваром, - смеясь, сказал Михаил Петрович. - Почти мародером. Сожрать последний бутерброд у любимой женщины... Ужасно. Но ты сама виновата. - Он так посмотрел на нее, что она вспыхнула и залилась краской. Он заметил это и умилился:
     - Какая ты красивая, недаром я столько лет не мог тебя забыть... Марина, Марина, Марина... Знаешь, мне недавно один хороший человек сказал, что мою женщину обязательно должны звать Мариной.
     - Почему?
     - Потому что я занимаюсь морским правом.
     - Он дурак, этот ваш хороший человек?
     - Отнюдь! Просто он сохранил определенный романтизм. А ты что же, совсем неромантичная особа?
     - Наверное, нет. Я слишком много раз видела, чем оборачивается романтизм...
     - Ты во всем ищешь оборотную сторону? Сразу переворачиваешь доставшуюся медаль?
     - Пожалуй, да.
     - И сейчас? - спросил он с замиранием сердца.
     - И сейчас, - жестко ответила Марина.
     - И какая же оборотная сторона у нашей любви?
     - Это не любовь, Михаил Петрович, это секс.
     - Может быть, для тебя... - с горечью произнес он. - Но это поправимо. Ты полюбишь меня, я убежден. Я этого добьюсь. А я, да будет тебе известно, практически всегда добиваюсь своего.
     - Вы и так уже добились...
     - Ну если чуточку напрячь память, то нельзя будет сказать, что я был чересчур настойчив. Видишь, как я деликатно выражаюсь.
     Она опять вспыхнула. Какая прелесть, думал он, она не слишком искушена в делах любви... И она ее боится. Да, да, именно боится любви. Обожглась, наверное... Ничего, я сумею с этим справиться.
     Они накинулись на еду. Господи, думала Марина, он, как паук, плетет паутину из своего обаяния, а я, глупая муха, уже барахтаюсь и не могу вырваться... Нет, я вырвусь. Я обязательно вырвусь.
     - Расскажи мне о себе, - попросил Михаил Петрович, когда они утолили первый голод. - Я хочу все о тебе знать...
     - Зачем это? Чтобы нащупать уязвимые места?
     - Господи боже мой, что за мысли! - огорчился он. - Ты разве не понимаешь, что когда любишь...
     - Это когда любишь! - отрезала Марина.
     - Ну что с тобой? Почему ты не веришь, что тебя можно любить? Я, наверное, полюбил тебя еще восемнадцать лет назад, с первого взгляда. Я все эти годы тебя помнил, если хочешь знать, я везде инстинктивно искал тебя, напоминания о тебе...
     - Искал меня в бесконечном множестве других женщин?
     - Отчасти это так, - улыбнулся он. - Известно же, что Дон Жуан всю жизнь находился в поисках идеала. Вероятно, и со мной так... А пять лет назад, например, я подобрал на улице кота, у которого точь-в-точь такие глаза!
     Она грустно усмехнулась. Каждое его слово помимо ее воли проникало в душу. Так хотелось поверить, так тянуло к нему.. Но нельзя, нельзя! Ничем хорошим это не кончится.
     - Скажи, а кто тот человек, с которым ты была на свадьбе?
     - А, Игорь...
     - Он твой любовник?
     - Да!
     - Но ты его не любишь?
     - Я этого не говорила!
     - Не обязательно все говорить, достаточно было на вас посмотреть. Тебя что, мучает совесть, что ты ему изменила?
     Вот уж ничуточки, подумала Марина. Но промолчала.
     - Он тебе не подходит. Он ненадежный.
     - С чего вы взяли?
     - Ну вот, опять на "вы"! Не надо от меня отдаляться, Марина. Скажи лучше, мы сможем остаться вместе до утра?
     - Нет, я не смогу..
     - А ты позвони, объясни, что у тебя еще много дел, зачем лишний раз таскаться в город?
     - Не могу. Мишка будет меня ждать...
     - Он прекрасно уснет...
     - Нет, и вообще, я устала.
     - Тогда тем более нельзя ехать в город. Еще уснешь за рулем.
     У него в кармане запищал мобильник. Он нахмурился:
     - Алло!
     - Миша, прости, что беспокою! - раздался голос Булавина. - Но у нас очередное ЧП. Наш сухогруз арестован в Марселе!
     - О черт!
     - Ты там небось со своей кралей, но уж извини, дело прежде всего.
     - Но что я могу сделать ночью?
     - Через три часа летишь нашим самолетом в Марсель!
     - Спасибо! Чрезвычайно рад!
     - Все понимаю, сочувствую, обещаю возместить свободные дни, но сейчас совсем нет времени. Ты где? Машину прислать?
     - Да! Через час на дачу!
     - О'кей!
     - Любовь моя, прости, мне надо срочно вылетать в Марсель!
     Слава богу, подумала Марина. Но ничего не сказала.
     - Прости меня, родная, но...
     - Что ж, я понимаю. Дело есть дело. Поехали скорее.
     Она нисколько не расстроилась, с горечью подумал он. Но все его мысли были уже в Марселе. Он представлял себе, что там все может оказаться очень непростым.
     Они молча доехали до дачи. Он поцеловал ее долгим, нежным поцелуем.
     - Родная моя, я вернусь через несколько дней и... Может быть, за это время ты успеешь по мне соскучиться!
     И, пересев в свой пораненный козлом автомобиль, он умчался. А Марина побрела в темный дом.
     На душе скребли кошки. Она проверила окна, привела в порядок постель, вымыла кружку, из которой пила кофе. Все это она делала машинально, в голове не было ни одной мысли. Так же машинально она заперла дом и села за руль. В машине пахло им... Она открыла окна и тронулась с места. Выехав на шоссе, набрала скорость, и вот уже от запаха не осталось и воспоминания. Все правильно. Был - и нету! Выветрился.
     Михаил Петрович пробыл в Марселе четыре дня.
     В редкие свободные минуты он вспоминал Марину и чувствовал прилив сил. Он и на сей раз сумел уладить дело наилучшим образом. Это благодаря ей, она меня вдохновляет. Хотя за это время ни разу мне не приснилась. Надо купить ей какой-нибудь подарок, и мальчику тоже. Как у него блеснули глаза, когда он увидел ладью с викингами. Что бы такое купить ему здесь? Пожалуй, какой-нибудь парусник... Я в детстве обожал парусники! С моим маленьким тезкой все понятно, а вот что купить ей? Что-нибудь очень дорогое, красивое, какое-нибудь колечко... Нет, черт побери, она не носит никаких украшений... И может послать меня... К тому же еще, чего доброго, расценит такой подарок, как плату... Тьфу, глупости, она же умница и прекрасно понимает, что я влюблен в нее как... Странно, про женщин говорят "влюблена как кошка". А влюблен как кот... Ерунда какая-то. С кем же У нас сравнивают влюбленных мужчин? Не могу вспомнить. Говорят, влюблен как сумасшедший, влюблен по уши, как.., как... Как кролик? Нет, трахается как кролик! Совсем не то. Хотя с ней я готов трахаться именно как кролик. Скорей бы увидеть ее, прижать к себе... Влюблен как... Как кто же? Маленькая Туська говорила про одного мальчика в первом классе, что он влюблен в нее "как дикий обезьян". Вот это точно, я влюблен в нее как дикий обезьян. Надо ей сказать, она засмеется, и на левой щеке обозначится ямочка, я хочу целовать эту ямочку..
     Что же все-таки ей подарить такое красивое и изящное... За несколько часов до отлета он пошел по магазинам. Купил Мишке роскошный парусник, а Марине бледно-зеленый шелковый шарф от "Эрме"...
     Она наверняка сумеет оценить этот подарок. Надо только спрятать подарки в отдельный пакет и оставить в сейфе на работе. А то однажды с ним произошла идиотская история. Он привез одной даме, довольно полной, красивейшую блузку. Погода тогда была нелетная, он прилетел с большим опозданием, весь измочаленный, и просто рухнул в постель. А утром увидел эту блузку на теще! Оказалось, что Вика решила разобрать его чемодан и, обнаружив там кофту гораздо большего размера, чем ее, сообразила, что вещь пр