ачем
делать из мухи слона? Тем более ты выглядишь просто  охренительно!  -  И
она удалилась в другую комнату.

***

   Ресторан, как я и предполагала, оказался небольшим, и обстановка  там
была вполне интимная. Надо сказать, что, едва увидев Максима  и  заметив
явное восхищение в его глазах, я сразу успокоилась, мне стало  весело  и
уютно. Народу было еще не очень много, хотя на всех столиках красовались
таблички "Стол заказан": все-таки первый день Рождества.
   Только мы сели, к нам подошла  девушка,  предлагая  цветы,  и  Максим
купил мне пять роскошных роз, которые тут же были поставлены в вазу.
   - Спасибо, - обрадовалась я. - Обожаю цветы.
   - Боюсь только, долго они не простоят, хотя, видит Бог, я подарил  их
вам от чистого сердца. Да, Маша, я хотел спросить... У вас есть брат?
   Он сам завел этот разговор! Отлично!
   -  Брат?  Есть.  Старший.  Но  он  живет  в  Питере.  А   почему   вы
спрашиваете?
   - Его зовут...
   - Костя. Вы его знаете?
   - Представьте, да! Я только сегодня сообразил, что  Костя  Шубин  ваш
брат. До чего же свет мал. Но я не думал,  что  у  него  такая  красивая
сестра... А, значит, эта девочка его дочка? У него что-то неблагополучно
в семье?
   - Вы знакомы с его женой?
   - Да нет... Мы когда-то вместе ходили в байдарочные походы. А жену он
с собой не брал.
   Ужасно хотелось спросить, брал ли Максим  свою  жену,  но  я  вовремя
прикусила язык. Мне не должно быть абсолютно никакого дела до его жены.
   - А вы и сейчас ходите в эти походы?
   - Да нет, уж лет восемь не был. Не до того... А Костя?
   - Костя тоже давно бросил...
   - А он знает, что девочка у вас?
   - Конечно, я ему тут же позвонила. В Сан-Франциско!
   - В Сан-Франциско? Он что, эмигрировал?
   - Боже упаси!  Он  был  в  командировке  и  остался  на  Рождество  у
приятеля.
   - Понял. Маша, расскажите хоть что-нибудь о себе, -  попросил  он.  -
Если бы я знал, что вы такая... я бы расспросил этих  ваших  знакомых  в
Торонто. Все-таки один вечер мы провели вместе.
   - А что вы делали в Торонто?
   - Закупал кое-какое оборудование для телекомпании.
   - И где вы познакомились с Белиловскими?
   - Я имел дело с Матвеем по работе, и  он  пригласил  меня  к  себе  в
гости. Маш, это нечестно, вы опять расспрашиваете меня, а я о вас ничего
практически не знаю.
   - А что вы хотели бы узнать?
   - Все!
   - Это чересчур, - засмеялась я. - А конкретнее?
   Давайте я буду отвечать на ваши вопросы... Разумеется,  если  они  не
слишком нескромные.
   - Ну вот! А я как раз собирался задать нескромный вопрос.
   - Попробуйте!
   - Маша, почему вы одна?
   - Одинокая сорокалетняя женщина не такая уж редкость.
   - Да, но вы... Вы так красивы и так.., сексуальны, -  добавил  он  и,
кажется, смутился.
   - У меня дурной характер!
   - Не верю!
   - Судите сами, у меня было три с половиной мужа, и  я  ни  с  кем  не
ужилась.
   - А что такое полмужа? Это что-то вроде незарегистрированного брака?
   - Совершенно верно!
   - Извините меня, но они все.., идиоты! Потерять такую женщину!
   - Не буду спорить! - рассмеялась я.
   - И что, вы вообще всех мужчин идиотами считаете?  -  поинтересовался
он, весело глядя на меня.
   - Не всех, но многих.
   - А меня вы к ним еще не причислили?
   - Пока нет. Вы мне еще не дали оснований!
   - Постараюсь и впредь не дать вам оснований.
   Маша, - он взял мою руку и поднес к губам, поцеловал, но не отпустил.
- Маша, мне давно ни одна женщина не нравилась так, как  вы...  -  И  он
пристально посмотрел мне в глаза, словно хотел прочесть в них ответ.
   Я поняла, что должна тоже что-то сказать.
   - Мне хорошо с вами, легко.., и тепло...
   - Маша!
   Официант принес закуски и принялся расставлять их на столе.  Разговор
поневоле прервался.
   - Ох, до чего ж я голоден, - признался Максим.  -  С  утра  не  успел
поесть, столько работы было...
   Мы занялись едой. Все было  вкусно,  как-то  по-домашнему.  Я  видела
восхищение в его  глазах,  и  мне  он  тоже  страшно  нравился.  От  его
прикосновений  меня  бросало  в  жар,  от  улыбки  таяло  сердце,  и   я
чувствовала себя поистине неотразимой. Да,  несомненно,  у  меня  полоса
везения! И поэтому все у нас с ним  будет  хорошо,  даже  отлично...  Я,
правда, не очень себе представляла, что именно  будет  хорошо.  Постель?
Возможно. Нас очень тянет Друг  к  другу,  а  впрочем,  зачем  думать  о
будущем, надо жить сегодняшним днем, наслаждаться и, главное, ни  о  чем
потом не сожалеть! И я наслаждалась буквально каждым мгновением, и  это,
очевидно, отражалось на моей физиономии, потому что  он  не  отрывал  от
меня глаз.
   Он пригласил меня танцевать. Кроме нас  танцевала  всего  одна  пара.
Максим все крепче прижимал меня к себе, волнение нарастало.
   - К тебе мы не сможем поехать, да? - прошептал он.
   - Не сможем.
   - Но как же нам быть?
   Вопрос вполне идиотский, надо заметить.
   - А тебе обязательно вернуться сегодня домой?
   Поедем ко мне на дачу! - страстно прошептал он. - Там мы будем  одни.
Затопим печку...
   Мысль показалась мне весьма привлекательной.
   - Я согласна. Это очень далеко?
   - Минут сорок.
   - Но ведь вы пили...
   - Не страшно, у меня есть таблеточка, начисто отбивает запах. Поедем,
милая моя, нам будет так хорошо там...
   Я была в этом уверена, но вдруг внутренний голос сказал мне: не надо,
не езди с ним на дачу! Вас там запросто может, кто-то  увидеть,  соседи,
например, он испугается, и это все испортит.  Он  нечасто  напоминает  о
себе, мой внутренний голос, но ему можно верить.
   Мы опять сели  за  столик.  Подали  горячее.  Я  молчала,  мучительно
соображая, что бы такое наврать и не ехать на дачу. Странно... Мне  ведь
так хотелось остаться с ним наедине, но  ослушаться  своего  внутреннего
голоса я просто не могла, такое уже бывало и никогда ни к чему  хорошему
не приводило.
   - Маша, что случилось? - вдруг спросил он.
   - Ничего не случилось.
   - Но я же вижу... У тебя переменилось настроение...
   Ты не хочешь ехать со мной на дачу? Почему?
   - Не знаю...
   - Но не хочешь?
   - Не хочу, - честно призналась я.
   Он пристально смотрел мне в глаза.
   - Ты просто не хочешь на дачу или... Или не хочешь быть со мной?
   - Не хочу на дачу! - твердо ответила я.
   - Он с облегчением улыбнулся.
   - Не хочешь, не поедем!  Может,  ты  и  права...  Не  стоит  торопить
события. А скажи, если бы вчера  не  возникла  твоя  племянница,  ты  бы
прогнала меня?
   - Нет, не прогнала бы...
   - Ты странная женщина, но от  этого  еще  более  волнующая...  Пойдем
потанцуем, мне так хочется снова тебя обнять...
   Я тоже жаждала вновь очутиться в его объятиях. Он был  выше  меня  на
целую голову, и в какой-то момент я просто прижалась лицом к его  груди,
чувствуя его запах, такой мужской... Вдруг я ощутила, что он напрягся  и
несколько ослабил объятия. Я подняла голову.  У  него  было  уже  совсем
другое  лицо.  Безразличное,  с  натянутой  неестественной  улыбкой.   К
счастью, музыка смолкла, и, мы вернулись к столу.
   - Максим, что случилось? - тихо спросила я.
   - Ничего не случилось, просто... У меня заболела нога.
   Он явно врал. Но в конце концов, меня это пока еще не очень касается.
Я незаметно обвела взглядом зал.
   Ага, так я и думала! Появилась новая компания, пять человек.  И  одна
дама из этой компании разглядывала меня горящими от любопытства глазами.
Какой все-таки умный мой внутренний голос. Максим  испугался!  Очевидно,
эта дама знакомая его жены. Что ж, я не могу  его  за  это  осуждать.  С
женой он живет всю жизнь, а меня видит третий раз. Вещи  несопоставимые.
Только вот одно я знала точно -  видеть  его  испуганные  глаза  мне  не
хочется. Не хочется и все тут!
   - Максим, у вас есть какие-то дела с германоязычными странами?
   - Что? - совершенно ошалел он.
   - Ну, с Германией, Австрией, Швейцарией?
   - Да, с Германией... Но...
   - Вы подойдите к вашей знакомой, которая так и ест  меня  глазами,  и
скажите, что я или представитель этой фирмы, или его жена...
   Он смотрел на меня с недоумением, а потом вдруг расхохотался.
   - Вы действительно потрясающая женщина! А  я  осел!  Самый  настоящий
осел. Простите меня.
   - Это подруга вашей жены? - не удержалась я.
   Он замялся.
   - Да... Но это не имеет никакого значения. Поверьте, Маша.
   И все-таки настроение было испорчено. Чувствовалось, что он все время
помнит о присутствии этой дамы.
   И наконец я не выдержала:
   - Макс, мне пора!
   - Как? Почему? - не слишком искренне удивился он.
   - Поздно, скоро двенадцать, - у меня там Белка одна...
   - Жаль...
   Он жестом подозвал официанта и попросил счет.
   Потом достал из кармана таблетку и запил водой.
   - Это для гаишников или вам нехорошо? - поинтересовалась я.
   - Не скажу, что мне очень уж хорошо, но таблетка для гаишников.
   Официант принес счет и удалился с подаренными  мне  цветами.  Заметив
мой удивленный взгляд, Максим сказал:
   - Он их упакует. Я хочу, чтобы вы взяли их с собой.
   - С удовольствием. Спасибо.
   Выходя из зала, он с улыбкой кивнул подруге жены.
   Та в ответ загадочно улыбнулась.
   Когда мы уже сели в машину, он вдруг расхохотался.
   - Почему вы смеетесь?
   - Маша, нас сегодня прервали почти на  том  же  самом  месте,  что  и
вчера. Знаете, что это значит?
   - Что нам не стоит и пытаться сойти с этого места?
   - Отнюдь! Просто Бог любит троицу, и потому обязательно  в  следующий
раз опять случится что-то подобное. Но зато потом...
   - Что будет потом?
   - Потом уж все будет как надо! Только следует поскорее разделаться  с
этим окаянным третьим разом.
   Давайте встретимся завтра!
   - Завтра?
   - Да, завтра! Ox, черт, я забыл! Завтра день рождения сына! Машенька,
я позвоню, ладно?
   Он довез меня до подъезда.
   - Как не хочется прощаться, Маша.
   - Мало ли что не хочется! Сегодня  вам  следует  вернуться  пораньше.
Чтобы не возникло никаких подозрений!
   - Не надо об этом думать. Маша. Это мои проблемы!
   - Ах да, простите! Всего хорошего, Максим! Спасибо за цветы!
   Я выскочила из машины  и,  чуть  не  плача,  вбежала  в  подъезд.  Но
привычка есть  привычка,  и  я  открыла  почтовый  ящик.  Оттуда  выпала
записка: "Машенька, я все поняла! И уехала к Лизе! Прости за  все!  Твоя
Белла".
   Вот тут я дала волю слезам. Стояла в подъезде и рыдала, как дура.  Но
вдруг услышала, что кто-то входит, и шагнула к лифту.
   - Маша!
   Я резко обернулась.
   - Маша, ты плачешь? Из-за меня, да? Маша, милая моя!
   Он схватил меня, прижал к себе,  потом  отстранился  немного  и  стал
целовать, куда попало, в глаза, в нос, в щеку.
   - Почему ты вернулся? - я первый раз сказала ему "ты".
   - Не знаю... Мне показалось, что тебе плохо... И.  еще..,  захотелось
попросить прощения.., поцеловать... Не знаю! А что это у тебя в руках? -
заметил он Белкину записку.
   Я молча отдала ее ему.
   - Маша! - закричал он. - Маша, какое счастье!
   Я хотела спросить, не лучше ли ему вернуться домой, потом  вспомнила,
что это не мои проблемы, и нажала на кнопку лифта.

***

   Он ушел только утром, сказал, что поедет прямо  на  работу.  На  лице
его,  усталом  и  осунувшемся,  было  написано  такое  счастье,  что   я
засмеялась:
   - Макс, погаси свет, а то все у тебя на работе догадаются, где ты был
и что делал.
   - Ну и пусть! Пусть лопнут от зависти!
   С этим он удалился, а через десять минут позвонил из машины:
   - Я хочу сказать... Я, кажется, люблю  тебя!  -  И  тут  же  отключил
телефон.
   Я была счастлива! Вот что значит полоса везения!
   Но как бы то ни было,  а  работать  надо,  хочешь  -  не  хочешь.  Я,
естественно, не хотела, но заставила себя сесть  за  машинку,  прекрасно
понимая, что скоро меня все равно прервут. Уж Белка с Лизой не  преминут
узнать, как мои дела. Да и Танька тоже. Однако первым позвонил Вырвизуб.
   -  Мария  Никитична,  дорогая,  как  ваше  здоровье?  -  для   начала
осведомился он.
   -  Спасибо,  Борис  Евгеньевич,  все  хорошо.  Кстати,  я   ведь   не
поблагодарила вас за чудные розы. Спасибо большое!
   - Рад, что угодил вам. Мария Никитична, как наши дела?
   - Идут, Борис Евгеньевич,  идут  полным  ходом,  надеюсь,  что  скоро
закончу. Вот только надо будет еще все это перепечатать набело,  я  сама
не успею.
   - Не волнуйтесь об этом! Сдадите так, как есть, наши девочки  отлично
сами наберут текст, вы ведь не от руки пишете?
   - Нет, я на машинке.
   - И прекрасно.
   - Но тогда... Тогда я могла бы уже отдать вам то, что  я  сделала,  -
ляпнула я и тут же раскаялась: мы ведь условились, что он мне  заплатит,
как только я представлю рукопись, а так я ему отдам...
   - Нет, Мария Никитична, не стоит. На носу долгие праздники, а  у  вас
всего один-единственный экземпляр, он легко может потеряться. Не  стоит.
Все равно раньше пятнадцатого января никакой нормальной работы не будет.
   - Ну, к пятнадцатому я вообще все закончу! - обрадовалась я.
   - Вот и чудесно! К шестнадцатому числу  я  приготовлю  деньги,  а  вы
рукопись! Договорились?
   - Да, разумеется!
   - А потом, Мария Никитична, у меня еще есть  на  вас  виды.  Вы  пока
ничем не связаны, никаким договором?
   - Пока нет. А что вы хотите мне предложить? -  Мне  было  чрезвычайно
любопытно.
   - Знаете, многое! Но выбирать будете сами! Конкретнее  пока  говорить
не стану, в наше время опасно много  обещать...  Но  без  работы  вы  не
останетесь.
   - Что ж, спасибо. Меня это радует.
   - Где вы встречаете Новый год? - вдруг поинтересовался он.
   - Новый год? Вероятно, у тетушки, как обычно, - - осторожно  ответила
я.
   - А я уеду в Египет! И потому хочу заранее пожелать вам в Новом  году
удачи и больших творческих успехов.
   - О, спасибо, Борис Евгеньевич! И вам я тоже желаю всяческих успехов.
В Египте сейчас, наверное, здорово, тепло и купаться можно?
   - Говорят, можно!
   - Тогда желаю вам хорошего купания!
   - Мария Никитична, - он слегка охрип, - а вы бы не хотели..,  тоже  в
Египет? Я могу это устроить в два счета!
   - Нет, спасибо, Борис Евгеньевич, - чуть не расхохоталась я, - мне же
надо работать...
   - Ну, в принципе...
   - Нет, нет, благодарю, но я не поеду!
   - Жаль. Простите за назойливость, - очень сильно смутился Вырвизуб.
   - Да нет, что  вы...  При  других  обстоятельствах,  я,  возможно,  и
поехала бы... Ну, ладно, счастливого вам пути!
   - А вам - счастливо оставаться и с наступающим вас!
   Да он, кажется, и впрямь в меня влюбился. Бедняга!
   И тут же меня обдало жаром от воспоминаний о минувшей ночи.  Господи,
что это было? Безумие, восторг, страсть? Нет, любое слово  казалось  мне
штампом, недостойным пережитого. Я  дожила  до  сорока  лет,  но  только
сегодня ночью мне на какой-то миг показалось, что вот, наконец, я  нашла
ту самую пресловутую вторую половинку. И, конечно. Макс был самым лучшим
мужчиной, какие встречались мне в жизни. Неужели это и есть любовь?  Ах,
какая умница Вырвизуб, он сказал, что сдать надо шестнадцатого,  значит,
я вполне могу сегодня полентяйничать. Ибо какая может быть работа  после
не просто бессонной ночи, а после ночи любви?
   Тьфу,  неужели  не  осталось   для   любви   незатасканных   слов   и
словосочетаний? Впрочем, это не имеет ни  малейшего  значения,  главное,
чтобы была сама любовь, а слова-то уж я как-нибудь подберу!
   Я с легким сердцем встала из-за стола и подошла к  зеркалу.  Да,  вид
еще тот! Но до чего же глаза блестят!
   А губы распухли вполне недвусмысленно. Зато я точно знаю, что  сейчас
ни, один мужик не устоял бы передо мной. Но они  не  нужны  мне!  Никто!
Только один Макс...
   Макс! Макс!
   Стоп, Маша, опомнись, остановил меня внутренний  голос,  и  я  решила
прислушаться к  нему.  Иногда  он  говорит  дельные  вещи.  Ночь  любви,
разумеется, дело хорошее, особенно после нескольких лет воздержания.
   Но ты, кажется, - упоминала О любви? Рано, Маша, рано!
   Это всего лишь хороший, даже потрясающий секс, но любовь тут  ни  при
чем. Но он сам позвонил..,  сказал,  что  любит!  Ничего  подобного!  Он
сказал, что, кажется,  любит.  Есть  разница,  согласись!  И  потом,  он
позвонил через четверть часа после того, как расстался с тобой, то  есть
еще не остыл. И принимать всерьез эти слова нельзя. Чуть  ли  не  каждый
мужик в постели бормочет что-то о любви,  ну  и  велика  ли  цена  этому
бормотанию?
   Грош в базарный день. А звонку через  пятнадцать  минут  -  в  лучшем
случае два гроша или даже полтора.
   Ну и что из этого следует? Ничего особенного, просто  радуйся  удачно
проведенной ночи и даже не очень рассчитывай на еще одну. Так надежнее и
спокойнее. Это не любовь и даже пока не  влюбленность,  это  всего  лишь
удовлетворенное желание. Если учесть, как давно ты этим  не  занималась,
то не  удивительно,  что  пришла  в  такой  телячий  восторг,  и  вполне
возможно, что дело вовсе не в его талантах... Ну нет, дело очень даже  в
его талантах, - не согласилась я с внутренним  голосом.  Я  же  все-таки
повидала в жизни мужчин и разбираюсь, что к чему... Да,  я  согласна,  о
любви еще рано  думать  и  тем  более  говорить,  но  что  касается  его
сексуальных способностей, то тут не может быть никаких сомнений.
   Вот так плодотворно побеседовав с  внутренним  голосом,  я  пришла  к
выводу, что не стану никому ничего говорить.  Было  и  было,  подумаешь,
большое дело! И виду не подам... А лучше всего скажу, что нашла  записку
слишком поздно, тогда и расспросов не будет, а то тетушка, а теперь  еще
и Белка, слишком интересуются моей половой  жизнью.  Правда,  от  Таньки
вряд ли удастся что-то скрыть.
   У нее потрясающая интуиция.
   И словно в ответ на мои мысли позвонила Татьяна.
   - Машка, как вчерашний вечер? - полюбопытствовала она.
   - Хорошо!
   - Где были?
   - Очень симпатичное заведение, называется  "Под  каштанами".  Правда,
каштанов я там нигде не примеила...
   - Стоп, ты что-то разболталась, значит, хочешь скрыть суть...
   - Тань, ты чего? Какую суть?
   - Где вы были после кабака?
   - Тань...
   - Но где-то же вы были!
   - Он отвез меня домой!
   - И все?
   - Ага, и все!
   -  Машка,  брешешь!  Ты  же  знаешь,  скрывать  от  меня  такие  вещи
бесполезно, тем более я знаю, что Белка к тете Лизе перебралась.
   Тут уж я открыла рот от удивления.
   - Откуда ты это знаешь?
   - От верблюда! Какая разница, знаю и все!
   - Татьяна, это твоих рук дело?
   - Да ты что? Машка, ты мне зубы не заговаривай!
   У вас что-то было?
   - Что-то было, - как можно небрежнее ответила я.
   - Не очень, да?
   - Ну, в общем...
   - Ладно, с первого раза редко хорошо получается!
   Ты, главное, его не упускай! Стоит одному появиться,  как  сразу  все
липнут к тебе, как мухи, - повторила она мою давешнюю мысль.
   - Между прочим, меня сегодня  Вырвизуб  уже  приглашал  в  Египет!  -
решила я сменить тему.
   - Шутишь?
   -  Честное  благородное  слово.  Правда,  он  это  предложил  как  бы
вскользь, но тем не менее.
   - И ты отказалась?
   - Естественно. Еще не хватало!
   - А вообще-то в Египте сейчас кайф! - мечтательно проговорила она.  -
Но тут я тебя понимаю. С Вырвизубом  никакого  Египта  не  надо.  И  что
теперь будет?
   - Ты о чем?
   - Не о чем, а о ком. Кстати, как его зовут?
   - Максим Павлович. Макс.
   Я сама услышала, как предательски дрогнул мой голос.  Конечно,  и  от
Таньки это не укрылось.
   - Маш, а голосок-то дрогнул...
   - Ничего подобного, просто я жутко не выспалась.
   - Он когда ушел?
   - Утром.
   - И всю ночь не давал тебе спать? А ты еще чем-то недовольна?
   - Татьяна, прекрати!
   - Хорошо, подруга, об этом мы с тобой поговорим при встрече.  Советую
тебе лечь и поспать.
   - Спасибо за совет, я уж собиралась, а тут ты позвонила. Все, пока!
   Положив трубку, я подумала, что  просто  обязана  позвонить  Лизе.  А
потом отключу телефон и завалюсь в постель. Трубк