о чего же красив мой сын, - с гордостью сказала счастливая мать.
     - Не стану спорить, - улыбнулась я.
     - Саша, в квартире необходимо сделать ремонт!
     - Я знаю. Но у меня нет денег. Вот когда Глеб вернется из Италии, может, удастся...
     - Глеб едет в Италию? - нахмурила брови свекровь.
     Кажется, я дала маху. Он не удосужился сообщить об этом мамочке.
     - Да, это вчера выяснилось. Его пригласили сниматься в каком-то фильме, я и сама еще ничего толком не знаю... Он мне сказал об этом только сегодня утром, когда я уже убегала... - попыталась я выгородить мужа. - Он придет и все расскажет.
     - А ты почему мне не сообщила?
     - Но я просто не успела! Пришла с работы, а потом началась эта свистопляска.
     - Ты называешь свистопляской успех своего мужа?
     О господи, дай мне силы!
     - Светлана Георгиевна, я хотела сначала сама хоть что-то узнать подробнее, а потом непременно позвонила бы вам.
     - Да, кстати, а кто такая Мария Львовна из Израиля?
     Но в этот момент дверь распахнулась и в квартиру ввалился Глеб с охапкой желтых тюльпанов.
     - Сашка! - закричал он. - Живем! О, и мама тут!
     Я повисла у него на шее:
     - Глебка, поздравляю, я так счастлива!
     - Саша, ты сломаешь ему шею! Ты не такая уж пушинка!
     - Своя ноша не тянет! - рассмеялся Глеб. Он выглядел совершенно счастливым, глаза сверкали. - Уф, я еле отмотался от пьянки, завтра с самого утра встреча с корреспондентом "Вечерки", надо быть в форме. Но есть хочу смертельно! Сашка, откуда розы?
     - Это я принесла. Пусть первые цветы у тебя будут от мамы.
     - Спасибо, мамуля, ты у меня неподражаема!
     - Я еще и торт принесла, сейчас попьем чайку!
     - Торт? Ох нет, мне бы чего-нибудь посущественнее, сладкого не хочется.
     Светлана Георгиевна обиженно сдвинула брови.
     - А я вот с удовольствием тортика съем, - поспешила я ее успокоить. - Он, наверное, классный!
     - Ну тебе-то на ночь есть торт не очень полезно, - не удержалась свекровь. - Тебе не мешает похудеть.
     Глеб сделал мне большие глаза: мол, крепись, это надо пережить как стихийное бедствие.
     Я взяла себя в руки.
     - Ничего, начну худеть с завтрашнего дня, какая разница. Жалко, чтобы такой торт пропадал, вы ведь тоже от него не откажетесь, правда?
     - Ладно, попробую кусочек, мне его очень рекомендовали, сказали, что это самый лучший.
     Торт и вправду был вкусный, так что даже Глеб, умяв две куриные ноги с рисом, рискнул его отведать и пришел в восторг:
     - Мама, торт - мечта! Только он очень большой, ты возьми с собой, завтра утром кофе попьешь.
     Сашка, заверни маме торт, я ее отвезу, а то уже поздно.
     Светлана Георгиевна от неожиданности чуть не поперхнулась, но отказываться не стала. Хотя в душе наверняка затаила обиду - обожаемый сын недвусмысленно дал понять, что ей пора домой.
     Глеб вернулся очень быстро.
     - Здорово я маму сплавил, а то она, по-моему, собиралась у нас ночевать. Сашка, родная, неужели свершилось?
     - Кажется, да. Ох, Глеб, я чуть с ума не сошла от радости. А как ты узнал? , - Мне сообщил наш главный, позвонил на студию, поздравил. Снизошел, как говорится. Я просто отпал! Ушам своим не поверил. Помчался в театр, а там меня уже телевидение отловило. Кто-то сообщил по Интернету, кажется, да какая разница! Ты подала заявление?
     - Уже завтра не пойду на работу! - ляпнула я и тут же сообразила, что завтра с утра должна быть у бабушки. - Вернее, завтра еще пойду передавать дела... - И почему я опять соврала?
     - Да? Значит, ты не такой уж ценный кадр! - засмеялся Глеб. - Я вообще не понимаю, какой из тебя бухгалтер...
     - Видно, не очень хороший, - радостно согласилась я. - Глеб, ты знаешь, я хотела тебе сказать...
     Но он меня не слушал.
     - Сашка, как ты считаешь, в чем мне завтра пойти на интервью?
     - В каком смысле?
     - В прямом, в каком же еще? Что надеть?
     - А это так важно?
     - Конечно, важно.
     - Тогда надень костюм с галстуком.
     - Утром? Глупо. Тем более этот костюм я уже не могу видеть...
     - Тогда надень голубой свитер, он так тебе идет...
     - М-да, выбор у новой звезды невелик, - засмеялся он, но в его смехе чувствовалась горечь.
     - У меня есть двести пятьдесят долларов, давай рано утром что-нибудь купим!
     - Что мы купим рано утром? Бред, Сашка. Ладно, не в этом счастье... А голубой свитер чистый?
     - Только вчера постирала.
     - Вот и отлично. А может, лучше серый пуловер с голубой рубашкой. Все-таки уже весна...
     - Можно и так. Подлецу все к лицу.
     И тут вдруг опять телефон словно с цепи сорвался.
     Актерская братия уже прознала. А ночное время для нее не помеха. В результате, когда мы наконец легли, я уже не стала ничего рассказывать Глебу. А просто решила привести бабушку к нему за кулисы и поставить перед свершившимся фактом. Если же не получится, расскажу завтра вечером, а в субботу она придет к нам в гости.
     Утром рано Глеб умчался на встречу с журналистом или журналисткой, не знаю. А я, прибравшись, вышла из дому, чтобы ехать к бабушке. По-прежнему красные буквы на гаражах вопили: "Хочу бабу на роликах!" И солнышко пригревало. Хорошо! Я блаженно зажмурилась. Весна! Новая жизнь!
     - Ой, женщина, извините, вы в этом доме живете? - спросила меня молоденькая девчушка в ярко-красной куртке, розовой юбке и розовых колготках.
     - Да, а что?
     - Вы не в курсе, говорят, в этом доме живет Ордынцев?
     - Кто? - поперхнулась я.
     - Ну, Глеб Ордынцев, артист!
     - Ах, Глеб Ордынцев... Да, живет.
     - А вы его знаете?
     - Ну так, немного...
     - А жену его знаете?
     - Жену? Видела пару раз...
     - Да? Говорят, она такая чувырла!
     - Чувырла? - задохнулась я. - Кто вам сказал?
     - Да не знаю, все говорят. В каком подъезде они живут?
     - А вам зачем? - поинтересовалась я.
     - Как - зачем? Я от него фанатею! Мне надо знать!
     - А я вот не фанатею и ничего не знаю!
     - Ну женщина, вы чего? Сами же сказали, что знаете. Ну хоть подскажите, в каком подъезде, вам жалко, что ли?
     - Да зачем тебе? Будешь под дверью торчать и мешать людям жить? - не на шутку разозлилась я.
     - Почему - мешать? Просто хочу посмотреть, как он живет.., и все. Ну, может, смогу в магазин для него сгонять или еще что... А вы не хотите говорить, не надо. Я все равно узнаю!
     Девчонка дернула плечиком и пошла прочь.
     А у меня настроение испортилось безвозвратно. Я чувырла? Значит, обо мне уже судачат? Говоря;, что я не пара красавцу Глебу Ордынцеву? Нет, ну надо же, какое мерзкое унизительное слово - чувырла!
     - Сашенька, что с тобой? - воскликнула бабушка, едва я переступила порог квартиры на улице Вахтангова. - Что-то стряслось?
     - Бабушка, мне сегодня сказали, что я чувырла.
     - Чувырла? - переспросила бабушка.
     - Да, именно.
     Бабушка вдруг как-то молодо рассмеялась. Я в недоумении на нее уставилась. Что же тут смешного?
     - Нет, Саша, ты совсем не чувырла, а разве что немножко лахудра, но в этом есть определенный шарм. И этим ты мне напоминаешь Веню.
     - Разве мужчина может быть лахудрой?
     - Наверное, про мужчин такого типа говорят как-то иначе, но главное, что ты меня поняла. Тебе просто надо чуточку заняться собой, да мы уже и встали на этот путь. Скоро явится Верочка. Кстати, я видела вчера твоего мужа. Он и вправду фантастически хорош. Эти глаза... Дивные волосы... Наверное, мягкие?
     - Как шелк, - вздохнула я.
     - У тебя тоже прекрасные волосы. У меня в юности были точно такие же и так же крупно вились. Вот ты приедешь ко мне, я покажу тебе свои фотографии в молодости. Ты очень похожа на меня, только у меня никогда не было таких огромных глаз. Вы с мужем оба очень глазастые, - засмеялась она. - И вообще, в вас много общего даже внешне, это значит, что вы - хорошая пара.
     - Ну где мне до него!
     - Саша! Чтобы я никогда этого больше не слышала. Если тебя привести в порядок, ты будешь потрясающе интересной женщиной.
     В дверь позвонили.
     - А вот и Верочка. Сейчас начнем приводить тебя в порядок!
     При виде моих рук Верочка огорченно покачала головой.
     - Такое впечатление, что вы все время чистите свеклу, - вздохнула она.
     - Угадали, - смутилась я. - Мужу врач прописал два месяца пить свекольный сок. Вот я и испортила руки.
     - Боже мой! - воскликнула бабушка. - У тебя нет соковыжималки? И резиновых перчаток?
     - Ничего, все поправимо! - решила успокоить нас Верочка.
     Вместо двух часов она провозилась со мной почти три, но к концу этой пытки руки мои приобрели совершенно потрясающий вид. Длинные розовые ногти и почти совсем отбеленная кожа были наградой за долгие страдания.
     - Какая красота! Но как же с такими ногтями можно что-то делать по дому? - растерялась я.
     - Перчатки! Это прежде всего! - сказала Верочка. - И никакой свеклы! Ничего, вы привыкнете!
     Уверяю вас! Только имейте в виду, через две недели надо будет делать коррекцию. Позвоните мне, я к вам приеду! И обязательно мажьте руки кремом, не забывайте!
     Я просто глаз не могла оторвать от своих ногтей.
     Когда-то в молодости я делала регулярно маникюр, но все равно такой красоты у меня не было. Вот и сделан первый шаг на пути от чувырлы к нормальной женщине. И не просто женщине, а жене звезды Когда Вера ушла, мы с бабушкой перекусили и она сказала:
     - Сашенька, детка, я не очень хорошо себя чувствую...
     - Что? Что такое? - всполошилась я.
     - Ничего особенного, просто мне уже семьдесят девять лет. И я хочу вечером пойти в театр. Поэтому в магазин ты уж сходи сама. Я дам тебе свою кредитную карточку, и ты купишь все, что сочтешь нужным.
     - Карточку? - испугалась я. - Но я не умею с ней обращаться.
     - Тут нет ничего сложного. Ты просто скажешь, что заплатишь карточкой, только и всего.
     - Бабушка, а может, не надо? В конце концов, у меня все, в общем, есть, у нас в драматический театр на рядовой спектакль никто особо не выпендривается, а когда вам станет лучше, мы пойдем вместе... И потом, я вообще не хочу... Ну их к бесу, эти шмотки, лучше я побуду с вами...
     - С тобой! - поправила меня бабушка.
     - У меня не всегда получается, но я привыкну.
     - Нет-нет, Саша, ступай в магазин, а я пока полежу, отдохну.
     - Но я не знаю, куда идти.
     - Мне сказали, что тут рядышком на Смоленской хороший магазин. Вот туда и пойди.
     - Но там, кажется, все безумно дорого.
     - Сашенька, уверяю тебя, что на хорошее платье и туфли денег хватит, - улыбнулась бабушка. - Иди, иди, деточка, а я полежу.
     Казалось, она хочет от меня избавиться. Неужто ей так плохо? Но в таком случае никак нельзя оставлять ее одну.
     - Бабушка!
     - Иди, Саша, доставь мне такое удовольствие!
     Мне ничего не оставалось делать, только уйти. Я вышла на Арбат и медленно побрела в сторону Смоленской. Мне совершенно не хотелось сейчас заниматься тряпками. Но бабушка этого требует. Она сама всегда так элегантно одета, несмотря на возраст, и ей неприятно видеть свою внучку в затрапезье, чувырлой. Значит, надо пойти и что-то купить.
     Смоленский пассаж построен уже довольно давно, но я там еще ни разу не была, как, впрочем, и в других шикарных местах Москвы. Я их, сказать по правде, немного побаиваюсь. Видно, сказывается мое челночное прошлое. Но в роли звездной жены мне, наверное, придется все это освоить. Первое, что бросилось в глаза на подходе к Смоленскому пассажу, это фантастически красивые современные светильники в витрине. Боже мой, вот купить бы такую настольную лампу.., или нет, лучше вон тот торшер, в виде конуса... Дура и корова, сказала я себе. Да у тебя в квартире надо менять все! От унитаза до кастрюль. А такой торшер небось полремонта стоит!
     Ничего, вот начнет Глеб сниматься по всему миру, тогда и куплю себе такой торшер, только сначала сделаю ремонт. Думаешь, он будет сниматься по всему миру? - спросила я себя. Не сомневаюсь! Да покажите мне в Голливуде актера красивее моего Глеба! Я лично таких не знаю! Но мировой звезде надо соответствовать, и я решительно вошла в Смоленский пассаж. Там было шикарно. И безлюдно.
     Наверное, цены умопомрачительные. Но раз бабушка настаивает, попробую! Я огляделась. Рядом был меховой магазин. Я, конечно, замерла перед ним, но входить не стала. Весна все-таки. На эскалаторе я поднялась на второй этаж. И вошла в первый подвернувшийся магазинчик. Девушка-продавщица глянула на меня и тут же утратила ко мне всякий интерес. Видно, сочла просто зевакой, которой конечно же не по карману их роскошный товар. Это было неприятно, и я сразу вспомнила героиню Джулии Роберте из моего любимого фильма "Красотка". Но меня пока никто не гнал, никто мне не хамил, меня просто не замечали. Ну ничего, сейчас эта девица заговорит по-другому.
     - Девушка, - решилась я, - мне нужно платье, желательно черное.
     Она повернулась ко мне:
     - К сожалению, на вас ничего нет, у нас только маленькие размеры.
     Я думала, она скажет, "а вы знаете, какие у нас цены?" или что-то в этом роде, но такое...
     - А какие у вас размеры? - растерянно пробормотала я.
     - Не больше сорок шестого.
     - И куда же мне обратиться?
     - Попробуйте заглянуть вон туда. - Девушка указала на магазин напротив.
     - Спасибо.
     - Только там все очень дорого, - сочла своим долгом предупредить продавщица.
     В невежливости ее не упрекнешь, но все равно мне было противно. Не махать же перед ее носом бабушкиной кредитной карточкой. И я пошла туда, куда она мне показала. Там все повторилось. Заинтересованный взгляд тут же сменился холодным безразличием. Я решила пока ничего не спрашивать, просто посмотреть. Но то, что я видела, мне совершенно не нравилось. Не сказала бы, что вещи тут много лучше, чем в турецких лавчонках. Только понту больше. И все же я решилась спросить:
     - У вас есть хорошее черное платье на меня или костюм?
     - А вы знаете, какие у нас цены?
     - Безусловно!
     - Тогда могу предложить вам вот это!
     Она сняла с вешалки черное вечернее платье, все расшитое блестками.
     - Нет, это не годится. Мне нужно то, что называется "маленькое черное платье", понимаете? Не длинное, не слишком открытое, без блесток, строгое и элегантное. Можно костюм или платье-костюм.
     Продавщица, кажется, поняла, что я не случайно забредшая сюда тетка с базара.
     - К сожалению, черного ничего нет, но могу предложить темно-синий костюм.
     Костюм был такой красивый, что у меня даже сердце замерло.
     - Нравится?
     - Очень.
     - Будете примерять?
     - Обязательно!
     Я чуть не расплакалась. Костюм сидел на мне ужасно. Юбка едва сошлась в талии, но это бы еще с полбеды, в крайнем случае можно чуть-чуть расставить, перешить крючок, но жакет - это была катастрофа.
     - Извините, а на номер больше есть?
     - Нет, это единственный экземпляр.
     - Жалко. Может, что-то еще есть в таком же роде?
     - Могу предложить вот это платье.
     Оно оказалось темно-бордовым, а я этот цвет просто ненавижу.
     - К сожалению, ничего больше на вас нет.
     Она не сказала ни одного дурного слова, но мне показалось, что это прозвучало как: "На такую толстую корову приличных вещей не шьют".
     К черту. Не больно-то и хотелось! Больше я эту пытку терпеть не намерена! Пойду в театр в своем сером костюме. Он вполне приличный, и мне в нем уютно. Ну их, эти шикарные бутики. Не для меня они!
     Я выбежала на улицу. К черту, к черту, к черту!
     Бабушка там одна, ей плохо, а я тут шмотки дурацкие меряю!
     И я бегом припустилась обратно на улицу Вахтангова. Дверь мне открыла незнакомая старуха:
     - Вы Саша?
     - Да! А что с бабушкой?
     - Она уснула! Давайте знакомиться, я подруга Маруси.
     - Кого? - не поняла я.
     - Я всю жизнь зову ее Марусей, - улыбнулась старуха. - А я хозяйка этой квартиры, меня зовут Инна Кирилловна, очень рада познакомиться, много о вас слышала.
     - Бабушке плохо?
     - Ничего, она приняла лекарство, чем-то побрызгала себе в рот, и ей стало легче. Астма - такая ужасная штука... Она говорит, что в своей пустыне просто забывает о ней. Ей вреден другой климат. А я смотрю, вы что-то без покупок? Маруся сказала, вы пошли по магазинам.
     - Ничего не нашла. И потом, мне как-то тревожно стало...
     Мы разговаривали шепотом.
     - Саша, пойдемте на кухню.
     - Может, я просто домой поеду...
     - Нет-нет, Маруся мне этого не простит. Пусть она отдыхает, а мы с вами покалякаем за чашечкой кофе. Почему же вы ничего не купили? Я-то надеялась, вы будете нам с Марусей обновки демонстрировать. Боже, Саша, в прихожей не очень светло, я и не разглядела вас, до чего ж вы похожи на молодую Марусю, просто одно лицо. И волосы... Я всю жизнь ее волосам завидовала! Вы ведь не завиваетесь, нет?
     - Нет, что вы, я всегда хотела иметь прямые волосы.
     - А я, наоборот, вьющиеся. Человек никогда не бывает доволен тем, что имеет. Только вот глаза у вас красивее, чем у Маруси. Больше гораздо. Вы мисс Глазастик! Слыхали про такую?
     - Конечно! Мой папа всегда звал меня мисс Глазастик. Это ведь из какого-то американского романа, верно?
     - "Убить пересмешника", так он назывался.
     Тогда его вся страна читала. А потом был еще фильм с Грегори Пеком. Ах, какой потрясающий мужчина!
     Вообще, раньше в кино были потрясающие мужчины. Грегори Пек, Кэри Грант, Гэри Купер, Марлон Брандо, Жан Маре! А теперь... Вот, например, вам кто нравится из киномужчин?
     - Джордж Клуни, наверное. Очень красивый.
     - Ну нет, он красавчик, и все. Ничего потрясающего в нем нет. И актер в общем-то никакой.
     - А еще мне Хью Грант нравится.
     - Голубоглазеньких любите? - улыбнулась старая женщина.
     - Не в этом дело, он актер прекрасный...
     - Ох, а мне Маруся говорила, что ваш муж тоже актер, и очень красивый, да?
     - Да, - с гордостью ответила я. - Очень. Вот скоро начнут показывать один сериал, у него там главная роль!
     - И наутро он проснется знаменитым?
     - Надеюсь.
     Она ласково улыбнулась:
     - Вы очень любите мужа, да?
     - Очень, - призналась я.
     - Это прекрасно! А у вас случайно нет с собой его фотографии?
     - Нет, к сожалению.
     - А когда начнут показывать сериал?
     - Кажется, в начале мая.
     - Саша, пожалуйста, позвоните мне накануне, не хотелось бы пропустить. А кого же он там играет?
     - Сыщика.
     - Очередного мента? - разочарованно протянула Инна Кирилловна.
     - Нет, бывшего мента, а ныне частного сыщика.
     Там очень приличный сценарий был, а уж как получится...
     - Ну главное в таких фильмах - актер. Если он прозвучит, то успех обеспечен.
     - А вы, я вижу, любите кино.
     - Обожаю! Всю жизнь обожала, и на старости лет тоже. Помню, каким событием бывал кинофестиваль в Москве! Моя подруга была членом Союза писателей и доставала мне абонементы в Дом литераторов.
     Правда, там из пяти фильмов только один можно было досмотреть до конца, но все равно это был праздник. Помню, с какими трудами я выменивала билеты, чтобы посмотреть в Лужниках "Аферу" с Редфордом и Ньюменом. Кто же мог знать, что жизнь так переменится и эту "Аферу" будут то и дело гонять по телевизору... Вот еще Пол Ньюмен, какой был мужчина!
     - Ну конечно, Инночка опять о мужчинах! - раздался вдруг голос бабушки.
     Я вскочила:
     - Бабушка, как ты?
     Она была бледная, губы синие. Я испугалась:
     - Бабушка, тебе не стоило вставать.
     - Ничего, ничего, мне уже лучше. Боюсь только, в театр я не смогу пойти.
     - Ничего страшного, лучше полежи сегодня, а завтра... Инна Кирилловна, завтра бабушка обещала прийти к нам, может, и вы с нею придете? - предложила я от чистого сердца.
     - Нет-нет, это ни к чему. Это ваше семейное дело. Как-нибудь в другой раз. А в театр тебе и вправду лучше не ходить, Маруся. Твой вид мне не нравится.
     - Саша, детка, а ты купила что-нибудь?
     - Бабушка, прошу тебя, ляг!
     - В са