- Обязательно, как только приземлимся, бабушка вам позвонит. У меня с собой телефон! - сообщила Людочка.
     И они ушли.
     Я еще постояла, покуда бабушка вела довольно долгую беседу с девушкой из службы безопасности.
     Потом она подождала Людочку, которая освободилась чуть позже, та подхватила бабушкину сумку на колесах и...
     И все. Бабушка только помахала мне рукой и исчезла. Она была такая маленькая, такая хрупкая... У меня перехватило горло. Как странно, всего несколько дней, а разлука с ней причиняет такую боль... Я почувствовала, что сейчас разревусь. Полезла в карман за платком и наткнулась на что-то явно постороннее. Я вытащила из кармана незнакомый шелковый платочек, связанный в узелок. Быстро развязав узелок, я ахнула. В нем лежали два бабушкиных кольца.
     Тут уж я не удержалась и заревела.
     - Что с вами, женщина? - спросил какой-то мужчина в кожаном пальто. - Вам плохо?
     - Нет-нет, все в порядке... - шмыгнула я носом.
     В этот момент в кармане у него зазвучала мелодия "Маленькой ночной серенады" Моцарта. Он вытащил мобильник:
     - Алло! Да, зайка, это я. "Где, где"! В Шереметьеве, где же еще? Ладно, будет сделано, ну все, кончай треп, зайка. Целую. - Он отключил телефон. - Вот, блин, техника, нигде не скроешься! Так вы, женщина, в порядке?
     - Да-да! Спасибо! - восторженно воскликнула я.
     Он взглянул на меня с недоумением. Решил, что я просто психованная. А меня осенила гениальная идея. Я сейчас поеду и куплю Глебу в подарок мобильный телефон.
     - Простите, а можно у вас спросить...
     - Да спрашивайте, женщина, что за проблема?
     - Понимаете, я хочу подарить мужу мобильный телефон, но не знаю, какой лучше. А спросить не у кого.
     - Тоже хотите мужика на поводке держать? - захохотал он. - Ну и правильно вообще-то. Только вам надо взять его паспорт. А что касается телефона, то тут многое от денег зависит и от компании, которую выберете. Вы только выясните там, какие тарифы выгоднее, так, набалмошь, не покупайте, женщина.
     - Спасибо большое.
     - Только не думайте, что такой штучкой мужика удержите. Его совсем другой штучкой удерживать надо!
     И он как-то похабно хохотнул.
     Мне стало противно. Значит, сейчас я все равно не могу купить мобильник, у меня нет Глебкиного паспорта. Ничего, куплю потом. А сейчас я позвоню Ульяше. Я так замоталась в последние дни, что не звонила ей.
     Она обрадовалась. И сказала;
     - Приезжай! Мне надо тебе кое-что рассказать!
     - И мне тоже! Еду!
     У метро "Аэропорт" я купила большой букет дивных розовых тюльпанов, торт и бутылку шампанского. Еще в автобусе меня вдруг начала буквально распирать неизвестно откуда взявшаяся радость жизни, а кроме Ульяши, мне не с кем ею поделиться.
     - Опаньки! Ты что это как советский жених ко мне являешься? - засмеялась Ульяша при виде меня.
     - Почему - как жених?
     - А в советское время женихи так являлись или потенциальные любовники. Дама оценит и, скорее всего, даст... Раздевайся, что ты ржешь, как резвая кобылица? Давай сюда цветы! Ах, хороши! Ты можешь мне объяснить, почему при советской власти тюльпаны были только красные, а?
     - Нет, Уля, про советскую власть я тебе ничего объяснить не могу, а лучше суну шампанское ненадолго в морозилку, а то оно теплое.
     - Так по какому случаю шампанское? Что празднуем?
     - Ничего конкретного, просто... Ой, Уля, ты что-нибудь понимаешь в кредитных карточках?
     - Ни фига! А тебе зачем?
     - Мне бабушка оставила кредитку, а я даже не знаю, сколько там денег, и понятия не имею, как подступиться к этим банкоматам...
     - Я краем уха слыхала, что там должен быть какой-то код...
     - Да, бабушка мне его оставила. Вот тут все записано.
     - Тогда надо зайти в банк, тебе там объяснят.
     Слушай, у нас в соседнем доме есть банк, а там банкомат... Хочешь, прямо сейчас сходи.
     - Уля, пойдем со мной, мне как-то неловко...
     - - Опаньки, сколько тебе лет?
     - Много! - вздохнула я.
     - Молчала бы уж. Так и быть, пошли, очень интересно, насколько ты разбогатела. Особенно губенки-то не раскатывай!
     - Нет, мне бабушка еще...
     - Сашка, что с твоими руками? Какой маникюр!
     А что за кольцо? Слушай, это же красота... Дай посмотреть! Картье, что ли? Тоже от бабки?
     - Откуда ты знаешь, что Картье? - опешила я.
     - Ну я все-таки дизайнер и когда-то занималась ювелиркой. Блеск. Очень изысканно, хотя ценность, наверное, не бог весть какая, но идея классная...
     Даже завидно. У твоей бабки прекрасный вкус. Ну что ты копаешься, идем. Может, там не такие уж пустяки.
     В банке нам вежливо объяснили, как обходиться с банкоматом.
     - Будешь брать деньги? - спросила Уля.
     - Да нет, у меня пока есть, мне бы узнать сколько...
     Банкомат выдал нам распечатку. Я глянула.
     - Ну что? - в нетерпении спросила Уля. - Опаньки! Одиннадцать тысяч баксов. Нехило! Поздравляю, Сашка!
     - Одиннадцать тысяч? - Я не верила своим глазам. - Это же куча денег.
     - Неплохо, конечно, но если отдать себе отчет в том, сколько тебе всего надо...
     - У меня есть еще две тысячи наличными!
     - Совсем хорошо. Все, пошли, а то там шампанское уже охладилось. Выпьем по бокальчику и все обсудим. У меня есть кое-какие идеи, куда тебе пристроить эти бабки. Только не говори, что хочешь все потратить на своего Глеба, я этого не допущу!
     Я ее почти не слышала. У меня есть тринадцать тысяч долларов! Да это же целое состояние!
     - Я хочу белую кошку! - вырвалось у меня.
     - Что? - удивилась Уля. - Какую кошку? Зачем?
     - Белую! Они к счастью...
     - Глупости, к счастью трехцветные кошки! И еще, говорят, черные, а про белых ничего не знаю.
     - Зато я знаю!
     - Ну кошку ты вполне можешь себе позволить!
     Хотя ничего глупее в такой ситуации ты сказать не могла, моя дорогая. Впрочем, от денег люди часто дуреют... А я считаю, что первым делом ты должна сделать ремонт и выкинуть, к чертям собачьим, твою жуткую мебель.
     - Уля, ты полагаешь, что этих денег хватит на ремонт и новую мебель? Ведь сейчас все так дорого.
     - Еще и останется. Недаром же у тебя есть старшая подруга, которая во всем этом хорошо разбирается. Конечно, евроремонт мы не потянем, нечего и думать, но нормальный косметический и шведскую мебель из "Икеа" - спокойно!
     - Уля, ты шутишь?
     - В данном случае - нет, хотя вообще люблю пошутить. Завтра я к тебе заеду, мы все прикинем.
     Твой красавец не собирается никуда уезжать? Ненавижу, когда мужики суются в ремонт.
     - Собирается! В Италию!
     - Отлично.
     - И что, за две недели мы сможем все сделать?
     - Если очень постараемся.
     - Уля!
     - Все, Сашка, хватит восторгов! Я хочу шампанского с тортом! Похоже, твоя удача и на меня немножко распространилась. Мне надо тебе тоже кое-что рассказать...
     И она как-то таинственно улыбнулась.
     - Уля! Что с тобой? Я тебя давно такой не видела!
     Уж не влюбилась ли? - в шутку предположила я.
     - Ну не то чтобы...
     - Уля!
     Почти десять лет назад она овдовела и с тех пор всегда говорила, что ее женская жизнь кончилась. За ней ухаживали, но она ни на кого не обращала внимания. А теперь ей уже пятьдесят шесть лет.
     - Что - Уля? Думаешь, раз у меня пенсионный возраст, на меня и клюнуть нельзя?
     - Уля, умоляю, кто он?
     - Сашка, обещай, что не будешь смеяться?
     - Торжественно клянусь!
     - Ну вот, ты уже смеешься.
     - Ничего подобного. Умоляю, расскажи!
     - Сейчас, только шампанского хлопну!
     И она залпом выпила бокал.
     - Уф! Хорошо! Ладно, слушай. Мне тут на днях позвонили из одной крупной дизайнерской фирмы.
     Сам директор. Сказал, что видел мои работы, очень хочет со мной встретиться и не могу ли я к нему прийти. Знаешь, у него в голосе было что-то такое... словом, я вдруг вспомнила, что на свете бывают мужики. Что-то такое сексуальное, волнующее, хотя в общем-то голос ничего особенного, даже довольно хриплый.
     Она налила себе еще шампанского, отпила глоток.
     - Как ни странно, я почему-то больше взволновалась от его голоса, чем от перспективы работать на его фирму. Хотя это и престижно, и довольно денежно. Вот такая дура. Но потом я сказала себе, что уже старая, а он, скорее всего, молодой и мне ровным. счетом ничего там не светит... И вдруг...
     - Что? - вырвалось у меня.
     - Прихожу. Секретарша, моего возраста наверное, очень вежливо просит подождать минутку, звонит ему и сообщает, что я пришла. И вдруг дверь распахивается, он выскакивает мне навстречу, и я вижу, что он старый, сильно за шестьдесят, некрасивый, но с удивительно живыми глазами. "Вот она какая!" - восклицает он, целует мне руку и ведет к себе в кабинет. Мы с ним разговариваем о делах, а я чувствую, что жутко ему нравлюсь. Он меня так и ласкает взглядом... Фу, какая пошлая фраза! - Она отпила еще шампанского. - На прощание он опять поцеловал мне руку, а я вышла как на крыльях...
     Можешь себе представить?
     - И это все?
     - Ну пока все. А что, не о чем и говорить, да?
     - Ничего подобного! Это прекрасно!
     - Что - прекрасно?
     - Что ты проснулась! Что у тебя появился какой-то стимул... Вы о чем-то договорились?
     - Да, я буду на него работать. И еще он хочет купить у меня одну старую разработку... Но дело не в этом... Понимаешь, мне было так легко и просто с ним, как будто мы знакомы уже давным-давно. И он успел мне столько всего рассказать, с ним так интересно...
     - Он холостой?
     - Сашка, ты что, с ума сошла? Какое это имеет значение? Я же не замуж за него собираюсь. Ты пойми, чудачка, мне не нужен муж, мне даже любовник не нужен. Просто я забыла, что я женщина, а тут вспомнила. Вот и все. Мне не с кем было поделиться, кроме тебя.
     - Улечка, милая, я так за тебя рада! А вдруг это судьба?
     - Да какая там судьба... - не слишком уверенно возразила Уля.
     - Когда ты теперь с ним увидишься?
     - Через неделю. Он вчера уехал в Голландию. А когда вернется, я пойду к нему и мы заключим договор. Представляешь, придется признаться, что на самом деле я не Ульяна, а Ундина. Надо ж было так назвать единственное чадо!
     - А почему ж ты не сменила имя в паспорте?
     Давно хотела тебя спросить.
     - Да как-то неловко было перед памятью мамы...
     Впрочем, это ерунда. Сашка, скажи, по-твоему, мной еще можно увлечься?
     - Господи, конечно, почему же нет? Ты прекрасно выглядишь. И вообще, в тебе есть самое главное - изюминка! К тому же ты красивая.
     - Была когда-то... Сашка, ты Глебу когда-нибудь изменяла?
     - Боже мой, нет, конечно!
     - И он у тебя единственный мужик за всю жизнь?
     - Уля, ты же знаешь, что да!
     - Как глупо! Сашка, жизнь так быстро пролетает... Слушай, а у вас с ним.., все хорошо, в постели, я имею в виду?
     - Не просто хорошо, а прекрасно.
     - Но тебе же не с чем сравнивать...
     - А зачем? От добра добра не ищут.
     - Да ну тебя, Сашка, ты какая-то пресная становишься, когда про своего красавца говоришь... Нет, тебе точно нужно ему маленечко изменить. Женщина не может всю жизнь быть влюблена в собственного мужа, это противоестественно. У тебя скучные замужние глаза. В них нет поиска. А ничто так не привлекает мужиков, как поиск в глазах бабы...
     - Но зачем же что-то искать, если я уже нашла?
     Уля смотрела на меня с нескрываемой грустью.
     - Ты так давно нашла это сокровище. Смотри не потеряй. Отсутствие поиска и мужа может отвратить, заруби себе это на носу!
     Она замолчала, словно о чем-то задумалась.
     - Сашка, не обижайся, но сейчас для тебя настает трудное время, а ты к нему не готова.
     - Почему?
     - Потому что... Он слишком в тебе уверен.
     - Но ведь это хорошо! Он знает, что у него крепкий тыл.
     - Что такое тыл? Задница! Ты для него стала как собственная задница. Без нее невозможно, о ней надо определенным образом заботиться, все так, но согласись, что задница не вызывает вдохновения...
     - Не скажи! Есть мужики, очень падкие на большие задницы.
     - Разумеется, чужая задница может вдохновлять, а вот своя собственная...
     - Уля, почему ты так говоришь? - огорчилась я. - Ты не любишь Глеба?
     - Да нет, почему, он неплохой парень, безусловно очень одаренный и красивый. Может быть, все дело именно в этом? У меня красивые мужики как-то не вызывают доверия. Тем более актеры. На мой взгляд, актеры вообще не мужчины, слишком женственно-блядская профессия...
     - Уля, ты пьяная?
     - Ничего я не пьяная! Слушай, мы уже бутылку прикончили! А я хочу еще! Погоди, я посмотрю, может, найдется что выпить. Очень хорошо пошло...
     Увы - ничего нет! Ну и ладно!
     - Хочешь, я сбегаю вниз и куплю?
     - Да нет, Сашка, в самом деле хватит, а то завтра вся морда опухнет...
     - Ну и что? Твой кавалер ведь в отъезде? Кстати, как его зовут?
     - Виктор Сигизмундович.
     - Ну так я сбегаю, а? Выпьем за здоровье Виктора Сигизмундовича.
     - Нет, Саня, не стоит! Это будет перебор! Давай чайку поставим или лучше кофе! И тебе не лень бежать за шампанским?
     - Ты бы тут сказала - опаньки! - засмеялась я. - Нет, не лень. Я сбегаю!
     - Только возьми ключи, а я пока полежу.
     Когда я вернулась с шампанским, Уля спала крепким сном. Я попыталась было ее будить, но она только что-то проворчала, свернулась клубочком и продолжала спать. Я поставила шампанское в холодильник, оставила записку и ушла. Я была даже рада, мне вдруг захотелось скорее попасть домой. На улице было тепло. Я расстегнула пальто и, блаженно жмурясь, побрела к метро. И чуть не сбила с ног какого-то высокого худого мужчину, который стоял, задрав голову к небу.
     - Ох, простите! - пробормотала я, подняв глаза. - Гарик, это ты?
     Мужчина, словно проснувшись, глянул на меня и широко улыбнулся. При этом я заметила, что у него не хватает двух зубов.
     - Санечка, ты?
     - Я, Гарик, я! Сколько же мы не виделись!
     - Давно, Санечка, давно! Как я рад тебя видеть, знаешь, это добрая примета, что я встретил именно тебя... Первый знакомый человек...
     - Что ты хочешь сказать? - не поняла я. У него вид был какой-то странный и стрижка необычная. И пахло от него тоже странно.
     - Я сегодня вышел из тюрьмы, Саша.
     - Что? Из тюрьмы? Как это, Гарик?
     - Вот так, говорят же - от тюрьмы и от сумы...
     А я все это поимел полной мерой... И тюрьму... И суму...
     - Гарик, ты так шутишь?
     - Какие шутки, это правда. Вот добираюсь домой... Полтора часа, как вышел из Бутырок. Но я страшно рад тебя видеть, это и вправду хороший знак. Веришь, я иногда думал там, кого бы хотел увидеть первым, когда выйду на волю. И отвечал себе - маму и Сашу. Но мама ждет меня дома. Я не хотел, чтобы она еще раз приезжала туда, хватит с нее. И вдруг ты... Слушай, как ты живешь, все еще с Глебом?
     - Да. Конечно.
     - Ну еще бы, такая любовь... Послушай, Саша, пойдем к нам, а? Мне немного не по себе. Пожалуйста, пойдем, хоть ненадолго...
     Он схватил меня за руку, а я смотрела на него и почти не узнавала. Он раньше был такой уверенный в себе, такой сильный, а теперь...
     - Ну хорошо, - не посмела отказаться я, - только ненадолго. Гарик, но почему? За что?
     - Помешал кое-кому. Они думали, что достаточно меня просто припугнуть... Оказалось, недостаточно. Тогда посадили. Полтора года долой. Но им ничего не удалось доказать, ничего. Ладно полтора года еще не страшно, но чего это стоило маме... Мне даже жутковато идти домой. Вот тебя за собой и тащу...
     Игорь Анатольевич Бестужев был старше меня на пять лет. Когда-то наши родители были соседями и дружили. Гарик всегда относился ко мне как к младшей сестренке, опекал и защищал во дворе, а когда я поступала в ГИТИС, даже трогательно пытался оказать мне протекцию, но мне протекция не понадобилась. А когда я влюбилась в Глеба, он вызвал его к себе и провел с ним беседу, все пытался объяснить, какое необыкновенное сокровище досталось ему.
     Глеб же сделал из этого только один вывод - что Гарик в меня влюблен - и сходил с ума от ревности.
     Но я всегда смотрела на Гарика просто как на старшего друга. А потом жизнь нас так закрутила, что мы перестали встречаться. Несколько лет назад кто-то сказал мне, что Гарик стал удачливым бизнесменом.
     И вдруг эта встреча...
     - Гарик, я вот только боюсь, что твоей маме может быть неприятно, если я приду. Она, наверное, не хочет сейчас видеть посторонних, не хочет, чтобы я знала...
     Он вдруг резко остановился и внимательно посмотрел на меня.
     - Да, возможно... Я как-то не подумал...
     - Так, может, я лучше пойду? Давай встретимся, когда ты придешь в себя. Ой, Гарик, тебе нужны деньги?
     - Деньги? А у тебя есть деньги? - улыбнулся он.
     - Есть.
     - И сколько?
     - А сколько тебе нужно?
     Он окинул меня словно бы оценивающим взглядом и снисходительно улыбнулся:
     - Сашенька, сто рублей меня не спасут. Боюсь, даже сто долларов не спасут...
     - А тысяча долларов тебя спасет?
     - Ты можешь мне дать тысячу долларов?
     - Могу, вот! - Я полезла в сумочку и вытащила пачечку зеленых бумажек.
     - Сашка, кого ты ограбила?
     - Неважно! Бери, Гарик! Отдашь, когда сможешь!
     И не думай, я тебя не тороплю!
     - Сашка... - Он все еще медлил, не брал деньги. - Сашка, я понимаю, у тебя порыв... Ты о нем не пожалеешь уже через пять минут, а?
     - Гарик! Бери скорее, а то кто-нибудь увидит и отнимет...
     Он взял деньги, спрятал в карман. Потом долго смотрел на меня.
     - Санечка, - произнес он растроганно. - Ты даже не можешь себе представить, что ты для меня сделала.
     - Ничего не сделала, просто денег дала. Это, Гарик, самое простое. Может быть, я действительно могу что-то для тебя сделать?
     - Да! Можешь.
     - Что?
     - Не смотреть на меня с жалостью!
     - Гарик! Тебе не стыдно? Ты ж мне как старший брат...
     - Сашка, ты ничего не поняла. Я же любил тебя...
     Все! Иди! Я и так наговорил лишнего.
     - Гарик, передай привет маме.
     - Нет, ты же сама сказала, что мама не захочет, чтобы ты знала. Но поверь, Саша, эти деньги к тебе вернутся. А я завтра же пойду вставить зубы и начну новую жизнь... Прости, после Бутырок меня тянет на патетику... Я хотел бы тебя расцеловать, но этот тюремный запах...
     Я встала на цыпочки и поцеловала его в плохо выбритую щеку.
     - Ты моя маленькая любимая сестренка. Не бери в голову все, что я тут наболтал. До свиданья!
     Он резко повернулся и пошел. А я с облегчением вздохнула. Мне почему-то было трудно с ним. Наверное, так всегда чувствует себя сытый рядом с голодным, конечно, если у него есть совесть.

***

     Молоденькая корреспондентка смотрела на меня с недоумением. Вероятно, по ее представлениям не так должна выглядеть жена восходящей звезды. И возраст уже солидный, и ноги растут не от ушей, а ровно оттуда, откуда положено, и лишние килограммы тоже заметны. Все это явственно читалось на ее хорошеньком личике. Она явилась ко мне без предупреждения, а у меня в квартире все вверх дном - ремонт в самом разгаре.
     - Девушка, я не буду давать никаких интервью!
     - Не надо интервью. Всего несколько слов... Ну пожалуйста! Это мое первое задание! Поймите, для меня это так важно!
     Глаза у девицы были действительно испуганными.
     Мне стало ее жалко.
     - Ну хорошо, пройдите на кухню, сами видите, у меня ремонт. Только я не понимаю, зачем вам интервью со мной. Бред какой-то.
     - Но ведь читателям интересно все знать о новой звезде! Глеб Ордынцев сейчас у всех на устах! Он имеет такой оглушительный успех! Сериал "Частный сыщик" просто забойный! Самые высокие рейтинги! И все хотят знать...
     Сказать по правде, мне это было приятно слышать. Жаль, что Глеб сейчас снимается в Италии и не может кожей ощутить этот успех. Но ничего, скоро он вернется - и тогда... У меня сердце заходилось от восторга и страха одновременно. А девчонка смотрела на меня нагло-жалкими глазами.
     - Л