а! Звоните, не теряйте время.
   Котя позвонил дочери, она сказала, что пока не знает, что  нужно,  но
позвонит врачу и потом перезвонит нам.
   - Вот, а теперь спокойно выпейте кофе,  поешьте  и  ждите  звонка,  -
распоряжалась Даша. Взрослая, умная, решительная. Моя дочка.
   Даня тем временем все выяснил - он уже отлично говорил на иврите -  и
сказал:
   - Дашка, я сейчас еду насчет билета, а ты жди звонка из Москвы.  Если
что-то понадобится, сразу звони Файнзильбергу, он знает, где что  найти.
Викентий Болеславович, давайте ваш билет и паспорт.  Не  волнуйтесь,  не
потеряю.
   Через полчаса  раздался  звонок.  Надя  сообщила,  что  если  удастся
достать одно лекарство и какой-то особый бандаж, то это сильно  облегчит
положение ее мужа.
   Дашка тут же позвонила Файнзильбергу и передала слова Нади. Неведомый
Файнзильберг велел ей немедленно ехать  в  какой-то  госпиталь,  где  ей
выпишут рецепты и на лекарства, и на бандаж. Но стоить это будет пятьсот
шекелей.
   - Вполне по-божески, - сказал Котя и тут же выдал Дашке деньги.
   Она унеслась. Мы остались вдвоем.
   - Котенька, все обойдется, вот увидишь!  Он  поправится,  твой  зять,
хорошо, Дашка сообразила насчет лекарств. Если еще  что-то  понадобится,
ты только позвони...
   - Я как-то вдруг растерялся... У меня же племянник врач, он,  правда,
по другой специальности, он отоларинголог... А растерялся я из-за  тебя,
моя хорошая...
   - Из-за меня?
   - Ну да, я был так счастлив, так  хотел  поездить  тут  с  тобой,  не
расставаться... И вдруг это...
   - Котенька, не огорчайся, никуда я не денусь, приеду в Москву,  а  на
будущий год или даже осенью, если получится, можем опять сюда  приехать,
все в наших силах!
   - Ты и вправду думаешь, все обойдется?
   - Конечно, я же оптимистка!
   - Бедная моя Надюшка, она и так на части рвется, а теперь...
   - Ничего, ты сегодня уже будешь дома,  поможешь  ей,  ты  же  пока  в
отпуске.
   - Да, это хорошо. Через две недели  я  должен  лететь  в  Америку  на
десять дней, но если Федору лучше не будет, останусь дома.
   - Значит, ты меня в Москве не встретишь?
   - Увы, моя хорошая, если  все  будет  нормально  -  нет,  но  я  могу
организовать, чтобы тебя встретили, наконец, попросить Надюшу...
   - Да нет, зачем столько хлопот, Алевтина с Васькой меня встретят.
   - Но это уж в последний раз, впредь встречать и провожать  тебя  буду
только я! А еще лучше, будем ездить вместе. Знаешь, мне страшно  хочется
увидеть твою квартиру, знать, как ты живешь... А кстати,  где  мы  будем
жить, у тебя или у меня?
   - Лучше всего для начала нам жить каждому у себя.
   - Чтобы носки не стирать? А сколько у тебя комнат?
   - Две.
   - И у меня две. Можем поменять на роскошную трехкомнатную квартиру  и
сделать из нее игрушку.
   - Начнем с того, что я не  собираюсь  уезжать  из  своего  дома  и  с
Алевтиной расставаться не собираюсь...
   - Ага, еще один объект ревности - Алевтина!
   - Вот-вот, уже был один английский козел, который ревновал ее ко мне,
тихий, как банный лист, говорила про него одна  наша  приятельница.  Так
что ты не первый!
   - Кузенька, о чем мы говорим, что за чепуху порем?
   - Это чтобы отвлечься.
   - Я не хочу от тебя отвлекаться, я ужасно тебя люблю, ты мне веришь?
   - Конечно, верю.
   - Видишь, ты первая, к кому я побежал, а ведь куда нормальнее было бы
обратиться к Лазарю.., но мне даже  в  голову  не  пришло...  Ты  как-то
умеешь одновременно и волновать, и успокаивать...
   Тут вернулась Дашка с лекарствами и бандажом, а следом за нею и  Даня
с билетом.
   - Викентий Болеславович, все в порядке, я все  устроил,  вы  полетите
более ранним рейсом, правда, другой авиакомпании, но,  думаю,  в  данном
случае это роли не играет, ведь чем скорее, тем лучше, верно?
   - И во сколько же рейс?
   - В три!
   - Кент, у вас вещи собраны? Нет? Тогда давайте я вас  сейчас  отвезу,
вы быстро соберетесь, и поедем в аэропорт, как раз успеем.
   - Кирочка, ты меня проводишь?
   - Что за вопрос!
   - Тогда, мама, чтобы не  терять  времени,  ты  пока  приводи  себя  в
порядок, а мы с Кентом поедем за вещами.
   Сколько вам надо на сборы?
   - Четверть часа!
   - Отлично! Значит, через час мы сможем выехать  в  аэропорт.  Идемте,
Кент!
   Дашка уволокла Котю. Я быстренько оделась, навела  скромную  красоту,
надо все-таки, чтобы  он  запомнил  меня  красивой.  Что  же  это?  Котя
уезжает, а Марат остается, да еще в новом звании  -  папочка!  А  мне-то
что? Я ведь решила в их отношениях не участвовать.
   Вот только боязно за Дашку, как бы он не причинил ей боли...  Значит,
мне нельзя полностью устраниться. Да, видимо, я здорово  расслабилась  с
Котей и вот, как водится, буду за это расплачиваться. А еще  я  боюсь...
боюсь Марата, его власти надо мной. Слава Богу, он,  кажется,  этого  не
осознает. Его глаза... Самое главное, взять себя в руки и не поддаваться
жалости к нему, что бы он ни плел Дашке.  Итак,  решено:  жалость  будем
выжигать каленым железом!
   Вернулись Дашка с Котей.
   - Мама, ты готова? Идемте вниз, прощаться будете в аэропорту!
   Ого, какая она деловая, расторопная, серьезная, моя девочка! И  зачем
ей папочка понадобился?
   Мы с Котей сели на заднее сиденье, а Даня рядом с  Дашей,  его  взяли
как главного знатока иврита - мало  ли  какое  недоразумение  может  еще
возникнуть.
   Мы ехали молча, взявшись за руки.  Потом  я  не  выдержала,  положила
голову ему на плечо, он приобнял меня и легонько целовал в волосы. Вдруг
какое-то  странное  чувство  потери  овладело  мной.  Но  почему?  Из-за
перемены рейса? А вдруг самолет разобьется? Что  за  чушь!  Каждый  день
сотни, тысячи людей меняют билеты - и ничего. Нет, тут что-то  другое...
Ну конечно, все очень просто - я почти уже  решила  покончить  со  своей
одинокой  жизнью,  но,  видно,  судьба  этого  не  хочет,   она   словно
предупреждает меня - сиди тихо, не рыпайся, а то хуже будет! Но  ведь  я
оптимистка?!  Ну  и  что  же,  а  может,  одиночество  как  раз  и  есть
оптимальный для меня исход?  Я  ведь  его  ценю,  люблю  и  лелею,  свое
одиночество! Я ведь не хочу стирать носки? Не хочу!
   Не хочу по утрам сталкиваться с кем бы то ни было в кухне или ванной!
Не хочу убирать и готовить, когда у меня идет работа, хочу в одиночестве
смотреть по вечерам "Санта-Барбару"...
   - Кузечка, о чем ты задумалась?
   - Мне грустно, Котя!
   - Мне скучно, бес!
   - Ты очень волнуешься?
   - Из-за Федора? Да, конечно, но сейчас я верю, что все обойдется. Как
сказала бы одна моя знакомая - у тебя удивительная энергетика! Я  всегда
смеялся над этим, а теперь понимаю, что зря! Что-то в этом есть!
   - Верно! - вмешался в разговор Даня. - Вот Кира Кирилловна,  казалось
бы, шебутная дама, а все равно от нее исходит какой-то покой, в  отличие
от моей мамы. Стоит маме  появиться,  вокруг  нее  обязательно  какие-то
завихрения атмосферы начинаются.
   Мы все невольно расхохотались.
   - Приехали! - объявила Дашка.
   До вылета оставался час. Пока было можно, Котя не отпускал мою  руку,
а Дашка с Данилой деликатно держались в стороне.
   Наконец, пришла пора прощаться. Котя крепко обнял меня,  поцеловал  и
шепнул мне на ухо:
   - Родная моя, будем считать, что это наше первое испытание,  надеюсь,
ты его выдержишь?
   - А ты?
   - Ну, я-то уж точно, я слишком тебя люблю!
   И с этими словами он стал подниматься по лестнице, куда нам ходу  уже
не было. Еще раз обернулся и помахал мне рукой.

***

   - Мамуля, ты расстроилась?
   - Конечно.
   - Ладно, поехали скорее, а то в четыре приедет папа!
   - Даша, это без меня!
   - Почему? Ну мамочка, пожалуйста, ну  я  очень  тебя  прошу!  Что  ты
будешь делать одна дома?
   - Полежу, посплю.
   - И опять не будешь спать ночь.
   - Тогда просто погуляю.
   - Ну мамуля, ну почему ты не хочешь? - Эта взрослая решительная  дама
чуть не плакала, как девчонка,  которой  не  хотят  купить  облюбованную
куклу. - Мамочка, ну ради меня, пойми, мне так хочется хоть раз побыть с
мамой и папой!
   - Это запрещенный прием, - одернул ее Даня.
   - Ничего не запрещенный! Я правду говорю, может, я всю жизнь об  этом
мечтала!
   - Хорошо, если уж это мечта всей жизни, - сухо согласилась  я.  -  Но
учти, сбывшиеся мечты обычно приносят только разочарование, поверь моему
опыту!
   - Мамуля, ты молодчина! Ура!
   - А мне тоже обязательно присутствовать? - поинтересовался Даня.
   - Еще бы! Ты же все-таки мой муж!
   - Ага, мамочка,  папочка,  муж,  для  полноты  картины  следовало  бы
позвать еще и свекровь, ты не находишь? - спросила я.
   - Да, Кира Кирилловна, вы правы, я,  может,  тоже  всю  жизнь  мечтал
побыть одновременно с мамой и с тещей, тем более что они в таких  теплых
отношениях...
   Оставалось только засмеяться.
   В начале четвертого мы были дома. Дашка, чувствуя, что я расстроилась
и рассердилась, скакала вокруг  меня  козой  и  всячески  подлизывалась.
Долго сердиться на нее я никогда не умела, и потом, в присутствии  детей
это будет всего лишь светское общение с Маратом.
   Он явился ровно в четыре. Сияющий, помолодевший.
   Дашка бросилась ему на шею. Дуреха!
   - Ну, мои дорогие, вы готовы? Тогда поедемте, тем более что машина  у
меня сегодня последний день.
   - Папа, возьми мою машину!
   Интересно, как бы она выкручивалась, если бы не уехал Котя,  которому
она тоже предлагала машину?
   - О, это просто замечательно!
   - И кстати, повози немножко маму, а то она еще даже Мертвого моря  не
видела!
   - С огромным удовольствием!
   Меня, между прочим, тоже нелишне бы спросить.
   - Папа, а куда ты нас сейчас повезешь? К атому твоему Семену?
   - Нет, - густо покраснел Марат.
   Ну разумеется, к Семену уже страшновато. Слишком часто там  светиться
не стоит!
   - Я нашел чудный итальянский ресторанчик на открытом воздухе,  и  там
очень вкусно кормят. Ну что, поехали?
   - Папа, я знаешь что  подумала?  Зачем  нам  куда-то  ехать,  тратить
деньги, когда у нас полный холодильник всякой вкусноты. Жалко, если  это
все пропадет! Давайте лучше справим черствые именины!
   - Правильно, Дашка! Вкуснее, чем моя теща,  нас  вряд  ли  где-нибудь
накормят!
   - Что  верно,  то  верно,  -  согласился  Марат.  -  Кирочка,  ты  не
возражаешь?
   - Ах, Боже мой, делайте что хотите!
   - Даша, что такое с мамой? Ей нездоровится?
   Дашка что-то быстро шепнула ему на ухо, и он понимающе кивнул.
   - Мама, папа, вы посидите  пока  на  балконе,  а  мы  с  Данькой  все
приготовим, накроем на стол. Мама, как ты думаешь, пирог разогреть?
   - Как хочешь!
   - Тогда я разогрею, так вкуснее.
   Бедная девочка, она наслаждалась  тем,  что  папа  и  мама  сидят  на
балконе, а она с мужем возится на кухне.
   Иллюзия полной семьи! А я-то, дура, считала, что ей на это наплевать,
что ей хватает меня...
   - Кира, ты очень расстроена? Мне Дашенька сказала, что  случилось,  -
участливо осведомился Марат.
   - Я не хочу об этом говорить!
   - Понял! Кирочка, я хотел извиниться за этот идиотизм с тортом.
   - Да уж, удружил!
   - Понимаешь, я хотел написать что-нибудь эдакое, и почему-то в памяти
всплыла одна эта строчка, больше я ничего не помнил, на..
   - Ладно, в наказание ты сегодня съешь  эту  надпись,  ее  спрятали  в
морозилку!
   - Признаю себя виновным и  полностью  согласен  с  приговором.  Кира,
давай в самом деле поедем завтра с утра на Мертвое море! Это обязательно
надо увидеть!
   - Мне столько еще здесь надо увидеть, я ни разу даже альбома  в  руки
не взяла...
   - Вот и отлично, поедем, ты  там  порисуешь.  Купаться  в  этом  море
удовольствие не слишком большое, но поглядеть интересно.
   - Только имей в виду, я не люблю, чтобы мне мешали, когда я работаю.
   - Да что ты, я буду тише воды ниже травы!
   Ишь ты, как заговорил!
   - Там видно будет!
   - Мама, папа, идите обедать!
   Стол был опять торжественно накрыт. Меня сегодня  все  раздражало  до
крайности. Нет, надо взять себя в руки и не портить  Дашке  праздник.  В
конце концов я сама во всем виновата и нечего валить с больной головы на
здоровую!
   - Давайте для начала выпьем шампанского! - предложила  Даша.  -  Нет,
твой папа не  пьет  шампанского,  когда-нибудь  он  тебе  расскажет  эту
историю, а мне ее снова слушать неохота.
   Дашка глянула на меня с испугом, в глазах Марата отразилось изумление
- неужто я помню историю, рассказанную много-много лет назад?
   - Мам, ты же сегодня вообще ничего не ела, - вспомнила Даша. -  Съешь
скорее что-нибудь, сразу успокоишься.
   - Ах, я  не  успокоюсь,  пока  не  узнаю,  что  самолет  благополучно
приземлился.
   - Кира Кирилловна, он вылетел в три, значит, раньше семи  мы  никаких
справок получить не сможем, а следовательно, не стоит волноваться раньше
времени, - сказал мой разумный зять. Кажется, он меня жалеет.
   У Дашки вконец несчастные глаза - она-то надеялась на мирный семейный
обед с папой и мамой, а мама безнадежно все портит. Нет, так не годится.
   - Ну, раз уж на  то  пошло,  -  начала  я,  -  тогда  продолжим  день
рождения. Предлагаю выпить за наше с Дарьей здоровье  и  процветание!  -
произнесла я таким бодреньким голосом, что мне самой стало  противно.  -
Ох, извините меня, я что-то сегодня не в форме.  Обещаю  сидеть  тихо  и
никому не портить настроение.
   Но чем дальше в лес, тем больше дров... Я же сама всегда учила Дашку,
что дурное  настроение  дело  сугубо  личное  и  нельзя  его  навязывать
окружающим. Обычно мне удается справиться с любым настроением, но  Марат
выбивает меня из колеи.
   - Дорогие мои, я просто кошмарно не выспалась, если я  сейчас  посплю
полчасика, я буду опять как новая.
   Вы уж простите меня, я пойду лягу, а вы тут обедайте, только оставьте
мне что-нибудь, иначе я потом с голоду всех перекусаю!
   Кажется, они вздохнули с облегчением. Я и в  самом  деле  валилась  с
ног. Ох, хорошо бы сейчас действительно уснуть. Да где там! Господи, что
со мной... Котя улетел два часа назад, а я думаю только  о  Марате.  Мне
так хочется подойти к нему, погладить по голове, сказать ему  что-нибудь
ласковое... Вероятно, от усталости ушла куда-то обида,  остались  только
нежность и жалость - самые губительные чувства  для  меня.  А  может,  и
впрямь это перст судьбы - живя в одном городе  даже  не  слишком  далеко
друг от друга, мы встретились впервые за двадцать лет, если  не  считать
той встречи на балу, в  Израиле,  там,  где  живет  наша  дочь.  Умом  я
понимала всю нелепость этой ситуации, а душа и тело неудержимо  тянулись
к нему. Что до души, то тут все понятно, он так прочно в свое время  там
обосновался, пустил такие глубокие корни, что теперь, в  здешнем  теплом
климате, они дают всходы,  но  тело?  Даже  двадцать  лет  назад  он  не
произвел на меня сексуального впечатления, и до  и  после  у  меня  были
мужчины, которым он в подметки не годился, не  говоря  уж  о  Коте,  это
совершенно мой мужчина, но тем не менее  я  жаждала  вновь  оказаться  в
объятиях Марата. Что за чертовщина? А может, это возрастное? Говорят,  у
женщин  моих  лет  очень  возрастают  сексуальные  аппетиты.  Да,  но  с
Маратом-то я уж точно останусь на бобах. Двадцать лет  назад  он  многое
мог, но мало что умел, а теперь, наверное, не может  ничего  и  вряд  ли
чему-нибудь за эти годы обучился...
   Что за наваждение с этим Маратом? Что в нем хорошего?
   Одни глаза... Ну, еще импозантная внешность... Но ведь этот человек в
свое время смертельно меня оскорбил, отсек, он  старый,  легкомысленный,
лживый, продолжала я накручивать себя, но почему же я так хочу  его?  До
ужаса, до головной боли... А Котя? Нет, к Коте все это просто  не  имеет
никакого отношения, это словно в другой жизни происходит. Ура!  Я  знаю,
что делать, - если чего-то нельзя, но очень хочется, то можно! Решено, я
соблазню Марата, и, если у  него  ничего  не  выйдет,  что  ж,  проблема
отпадет сама собой. А если выйдет? Да что  там  у  него  может  выйти  в
шестьдесят с лишним и, кажется, после многолетнего перерыва, успокаивала
я сама себя, и ко мне постепенно возвращалось  хорошее  настроение.  Да,
это надо сделать, и чем скорее, тем лучше. Отличная  идея,  а  то  потом
буду до самой смерти локти кусать. И почему  я  должна  отказываться  от
этого?
   Из-за Коти? Но ведь с Котей я знакома без году неделя,  а  тут  мечта
всей жизни, можно сказать... Ну, Кира, ври да не завирайся, в  последние
годы ты и думать о нем забыла. Да не забыла, не забыла, заставляла  себя
забыть, а он, как осколок после тяжелого ранения, застрял во мне, и  вот
теперь требуется срочное хирургическое вмешательство. Что  это  меня  на
военно-медицинскую  терминологию  потянуло?  Верно,  оттого,   что   мне
предстоит сражение, в котором я просто обязана одержать победу,  чем  бы
оно ни кончилось! Вот здорово! А Котя? А что  Котя?  Кота  от  этого  не
убудет, тем более  что  я  отнюдь  не  принадлежу  к  категории  женщин,
которые, согрешив, тут же бегут к мужу и, заливаясь слезами, докладывают
ему о своей измене. Вон даже дама с собачкой, хоть и обливалась слезами,
а докладываться мужу не побежала!..
   Стоп, Кира, какой муж, откуда он взялся? Котя еще не муж, да и  будет
ли им... Тихо, тихо, ты свободная женщина и можешь  в  свои  сорок  семь
делать все, что тебе заблагорассудится! И,  заранее  отпустив  себе  все
свои грехи, я тихонько встала и глянула в зеркало. Так, вид неважнецкий,
но глаза блестят. Надо протереть лицо и чуть подмазаться, пусть  думают,
что я посвежела после сна. Поскольку я  (Плюхнулась  на  кровать  в  чем
была, значит, можно и даже нужно переодеться. Что-нибудь совсем простое,
синюю юбку в горошек и беленькую блузку, чтобы оттенить уже  появившийся
загар. Скромное очарование интеллигенции. Чуть подкрасить губы, и  можно
идти. Ну, Марат Ильич, держитесь.
   Я вышла в столовую.
   - О, мамуля; я вижу, ты отдохнула. Совсем другой вид. Поспала?
   - Чуть-чуть, но этого было довольно. Простите меня, я была немного не
в себе. Извини, Марат, - кротко проговорила я.
   - Да что ты, Кирочка, у тебя и в самом деле  был  утомленный  вид.  А
сейчас ты опять красавица! Правда, Дашенька?
   - А вы мне поесть чего-нибудь оставили или все слопали на радостях?
   - Садись, мама, я тебя сейчас буду кормить!  Папа,  может,  и  ты  за
компанию тоже что-нибудь съешь?
   - Ничего не имею против.
   - Данила, а ты?
   - И я. Ваш уход, Кира Кирилловна, как-то у всех  отбил  аппетит,  так
что давайте по новой!
   - Интересно, а что же вы тут без меня делали?
   -  Ну  так,  немножко  чего-то  поклевали,  а  потом  стали  смотреть
фотографии, - затараторила Дашка. - Папа хотел  посмотреть  мои  Детские
снимки.
   Очень трогательно,  подумала  я,  но  смолчала.  И  нежно  улыбнулась
Марату. Он расплылся в улыбке. Да, больших усилий тут не потребуется.
   После обеда Дашка с Даней ушли на кухню, и мы остались вдвоем.
   - Пойдем на балкон, - предложил Марат.
   - Пойдем, - - покорно согласилась я.
   - Закурить не хочешь?
   - Нет.
   - Это хорошо, что ты не куришь, хотя тебе идет.
   Кирочка, я должен признаться, что сегодня просто счастлив.
   - Вот и славно.
   - Кира, что с тобой?
   - А что?
   - Почему ты на меня не нападаешь, со всем  соглашаешься,  это  как-то
даже подозрительно.
   - А который час?
   - Четверть восьмого.
   - Извини, Марат, мне нужно позвонить.
   Но тут на балкон вышел Даня.
   - Кира Кирилловна, не волнуйтесь, самолет приземлился в Москве  точно
по расписанию, все в порядке.
   - Ох, спасибо, Данечка, ты такой внимательный!
   Дашка принесла на балкон поднос с чашками.
   - Сейчас попьем кофейку! Мамуля, а тебе чаю, да?
   - Да!
   - А мороженого?
   - Боже упаси. Да, кстати, надо привести приговор в исполнение!
   - Какой приговор? - удивилась Дашка.
   - Дашенька, меня приговорили к съедению идиотской надписи на торте!
   - А ее уже Данька слопал!
   - Повезло тебе, Марат, с зятем!
   Марат довольно ухм