ндшафты,  портреты,  лица  -  красить  щеки,  если  они  покрыты
морщинами".  Наша  пациентка,   старая  дева,  тоскующая  о  покинувшем   ее
возлюбленном, с  особой любовью  относится к  своей  внешности (для нее  это
является симптоматическим  действием) и  предполагает стать привлекательнее,
нанося на лицо  румяна. "На лицо  наносят краски,  когда играют в театре.  Я
тоже  когда-то играла". Надо заметить, что она играла  в театре еще до того,
как возлюбленный покинул ее.
     Подобными  примерами  изобилуют  ассоциации  лиц,  обладающих  сильными
комплексами.  Опыт ассоциаций есть не что  иное,  как отражение повседневной
психологической жизни. Комплексная чувствительность  может  быть  доказана и
при всех иных психических реакциях.
     Случай 1. Молодая женщина не терпит, чтобы выбивали пыль из ее  пальто.
Эта странная реакция объясняется тем, что она имеет  склонность к мазохизму,
которая возникла вследствие того, что в детстве отец часто бил ее розгами по
ягодицам, что  вызывало у  нее состояние сексуального  возбуждения.  Поэтому
все,  что хотя бы  отчасти напоминает наказание  розгами, вызывает  в ней, в
виде реакции, взрыв настоящей ярости, которая быстро переходит в сексуальное
возбуждение и  мастурбацию.  Когда я однажды,  по  довольно  незначительному
поводу, сказал  ей: "Вы просто должны  повиноваться" -  она впала  в сильное
сексуальное возбуждение.
     Случай 2.  Господин  Y.  безнадежно влюбился  в  даму, которая,  спустя
некоторое время, вышла замуж за некоего  г-на X. Несмотря на то, что  Y. уже
давно  знал X. и даже находился  с  ним в  деловых отношениях,  он постоянно
забывал его имя, так  что, когда он захотел вступить с ним  в переписку, ему
несколько раз пришлось осведомляться у общих знакомых о том, как его зовут.
     Случай 3. Молодая  истеричка однажды подверглась  внезапному  нападению
своего возлюбленного, причем ее особенно испугал половой орган  соблазнителя
в состоянии эрекции. Спустя некоторое время у нее онемела рука.
     Случай 4. Молодая женщина спокойно рассказывала мне свое сновидение. Во
время рассказа  она неожиданно  и  беспричинно  спрятала лицо за занавеской.
Анализ сновидения  указал на сексуальное желание, вполне объясняющее реакцию
стыда. [Дальнейшие  примеры  симптоматических действий см. в "Psychoanalysis
and Association Experiments".]
     Случай 5. Многие люди совершают чрезвычайно  сложные действия, которые,
в  сущности, являются символами комплекса. Я знаю  молодую девушку, которая,
отправляясь гулять, охотно  берет с собой детскую коляску,  потому что  (как
она мне стыдливо объяснила) ее тогда принимают  за замужнюю женщину. Пожилые
незамужние женщины обычно пользуются в качестве символов комплекса кошками и
собаками.
     Как  показывают  приведенные  примеры,  мышление и  действие  постоянно
расстраиваются и своеобразно искажаются  сильным  комплексом, причем  как  в
общем, так  и  в  мелочах. До  известной степени комплекс  нашего эго уже не
является всей  личностью;  наряду с  ним возникает второе существо,  которое
живет своей собственной жизнью и  тем самым препятствует  развитию и успехам
комплекса нашего эго, ибо симптоматические  действия часто требуют времени и
напряжения  сил, потерянных  вследствие этого для комплекса эго.  Легко себе
представить,  как велико  влияние комплекса  на  психику  при  усилении  его
интенсивности.  Самые наглядные примеры всегда  дают сексуальные  комплексы.
Возьмем в качестве  примера классическое состояние влюбленности.  Влюбленный
одержим своим комплексом: все его интересы сосредоточены на этом комплексе и
на вещах, имеющих к нему какое-либо отношение. Каждое слово и каждый предмет
напоминают    ему    возлюбленную    (при    опытах     комплекс    вызывают
слова-раздражители, кажущиеся вполне индифферентными). Ничтожнейшие предметы
берегутся подобно бесценным драгоценностям, поскольку они имеют значение для
комплекса; все окружающее вообще  рассматривается в свете этой влюбленности.
Все,  что не подходит  комплексу, исчезает  из  поля зрения,  все  остальные
интересы отпадают; в результате  происходит остановка  и возникает временная
атрофия личности.  Только то, что подходит  комплексу, возбуждает  аффекты и
перерабатывается  духовно.  Все мысли и все действия направлены к комплексу;
то,  что  не  может  быть   в  него  втянуто,  отклоняется  или  исполняется
поверхностно,  без  аффекта  и  без какого  бы  то  ни  было  старания.  При
исполнении безразличных  обязанностей возникают иногда странные компромиссы:
в деловые  письма попадают  слова влюбленного  комплекса, в  виде описки;  в
разговоре  случаются  подозрительные  оговорки.   Цепь  объективных   мыслей
постоянно  прерывается  врывающимся  комплексом;  возникают  продолжительные
мыслительные паузы, заполненные эротическими эпизодами.
     Этот общеизвестный пример ясно показывает влияние сильного комплекса на
нормальную психику. Из него мы видим, как вся психическая энергия обращается
к комплексу за счет  остального  психического материала, который,  благодаря
этому, остается  без употребления.  Наступает частичное отупение способности
восприятия при  эмоциональном обеднении по отношению ко всем  раздражителям,
не  подходящим  комплексу.  Окраска  чувства тоже  становится  неадекватной:
незначительные  предметы,  например ленточки,  засушенные  цветы,  картинки,
записочки, локоны и т. п., привлекают усиленное внимание, тогда как жизненно
важные вопросы при известных обстоятельствах  вызывают лишь  улыбку и от них
спешат  безучастно  отделаться.  Зато малейшее  замечание,  хотя  бы  издали
затрагивающее комплекс, немедленно вызывает сильнейший взрыв гнева или горя,
приобретающий иногда патологические размеры. (При раннем слабоумии  пришлось
бы  записать   в  историю  болезни:   "вопрос,  женат  ли   пациент,  вызвал
необъяснимый  смех",  или: "пациент  заплакал и проявил сильный негативизм",
или:  "у  пациента  появилась  заторможенность"  и  т.  д.)  Не  обладай  мы
способностью  чувствовать то, что происходит  в душе нормального влюбленного
человека,  его  поведение  должно  было  бы  показаться  нам истеричным  или
кататоническим. При истерии, когда  комплексная  чувствительность  достигает
значительно более высокой  степени, чем у нормальных людей,  у нас уже почти
не хватает  средств, чтобы  вникнуть в душу  больного, и  нам стоит большого
труда  привыкнуть сочувствовать истерическим аффектам. При кататонии  же  мы
оказываемся  совершенно  неспособными к этому,  может быть потому, что  даже
истерия нам слишком мало известна.
     Психологическое состояние влюбленности можно определить как одержимость
комплексом. Кроме этой специальной  формы сексуального комплекса, которую я,
из   дидактических  соображений,  выбрал  в   качестве  образца  комплексной
одержимости,  (это ее  наиболее  часто  встречающаяся  и  известная  форма),
существует, конечно,  еще  множество других  видов  сексуальных  комплексов,
которые  могут  действовать  так  же  сильно.  У  лиц  женского  пола  часто
встречаются комплексы  любви  без  взаимности  или  же  любви безнадежной по
какой-либо  иной причине. Здесь мы в большинстве случаев находим чрезвычайно
сильную комплексную чувствительность.  Самые отдаленные  намеки  лиц другого
пола ассимилируются и  перерабатываются в смысле комплекса, при  совершенном
ослеплении  по  отношению  к  наиболее  веским   противоположным  указаниям.
Незначительнейшее   замечание   обожаемого   человека  переосмысливается   и
становится   сильным   субъективным  доказательством  его  любви.  Случайные
интересы  любимого человека  становятся для любящей исходной точкой подобных
же   интересов   -   симптоматическое  действие,  которое   большей   частью
прекращается, когда свадьба, наконец, состоялась, или когда меняется предмет
обожания.  Комплексная  чувствительность  выражается   также  необыкновенной
чуткостью к сексуальным раздражениям, выражающейся в напускной  стыдливости.
В  юном  возрасте  одержимые  комплексом  люди  явно   избегают  всего,  что
напоминает о  сексе - это известная "невинность" взрослых дочерей. Хотя  они
прекрасно  осведомлены о смысле вещей, своим  поведением они хотят показать,
что не  подозревают  о  существовании  сексуальности.  Когда  по медицинским
соображениям приходится задавать им  относящиеся к этому вопросы, то вначале
они  представляются  полностью неосведомленными, но вскоре  убеждаешься, что
все необходимое им известно, причем спрашиваемые сами  не знают,  откуда они
получили эти сведения. [Подобным же образом высказывается и Фрейд. Ср. также
случай, описанный в  Диагн.  иссл. ассоц.]  Психоанализ  же  большей  частью
находит  скрытый  под  многочисленными  сопротивлениями  полнейший  перечень
тонких наблюдений и проницательных заключений. В более  зрелом  возрасте эта
напускная  стыдливость  часто  становится  совершенно  невыносимой,  или  же
появляется  наивный  симптоматический  интерес  к  всевозможным естественным
ситуациям,  которыми  "можно  теперь интересоваться,  так как минул возраст,
когда" - и так  далее. Предметом этого  симптоматического интереса  являются
невесты, беременности, роды, скандалы и тому подобное. Интерес пожилых дам к
последним  вошел  в   поговорку.  Его  называют  тогда  "объективным,  чисто
человеческим сочувствием".
     Тут  мы имеем пример смещения (displacement): комплекс должен во что бы
то ни стало проявиться.  Поскольку у  многих людей половой комплекс не может
выразиться  в  жизни  естественным  путем,  он  избирает  путь  окольный.  В
юношеском возрасте он проявляется в более  или менее  аномальных сексуальных
фантазиях,  которые  часто  сменяются  восторженными религиозными  периодами
(смещениями).  У  мужчин  половой  инстинкт  (если  он  не  находит  прямого
применения в жизни) часто переходит в усиленную профессиональную работу, или
же  в  тоску,  которую  стараются  заглушить, например,  опасным  для  жизни
спортом, или в какое-либо научное увлечение (увлечение коллекционированием и
т.  п.);   у  женщин  -  в  альтруистическую  деятельность,  которая  иногда
определяется как специальная форма комплекса. Они посвящают себя  ухаживанию
за больными в  госпиталях, где  работают молодые ассистенты и т. п.  В  иных
случаях  возникают  своеобразные странности, "необыкновенная вычурная манера
себя держать", которая должна считаться изящной и выражать гордую покорность
судьбе.  При подобных смещениях обычно выигрывают артистические наклонности.
[Фрейд  называет это "сублимацией"  /55- p.76/]  Преимущественно встречаемая
форма смещений -  это  прикрытие  комплекса введением  противоположного  ему
настроения.  Такое  явление мы часто наблюдаем у тех,  кто вынужден изгонять
мучительную  хроническую заботу. Среди  них можно нередко  найти людей очень
остроумных, обладающих тончайшим  юмором, хотя  их  шутки бывают приправлены
частицей горечи. Другие скрывают свою боль усиленной  судорожной веселостью;
но  эта  шумная искусственная веселость ("отсутствие  аффекта")  не  создает
спокойного  настроения.  Женщины выдают  себя резкой, вызывающей веселостью,
мужчины  -  внезапным  алкоголизмом  и не  соответствующими  обстоятельствам
эксцессами  (например,  любовными  приключениями).  Как  известно,  подобные
смещения и  прикрытия  комплекса могут  создавать  настоящую  двойственность
личности,  всегда  особенно  интересовавшую писателей-психологов.  (Сравните
гетевскую  проблему  двойной души, из  современных писателей можно вспомнить
Германа Бара  [Hermann  Bahr],  Горького  и  многих  других).  "Двойственная
личность" не есть лишь  пустое слово, изобретенное литераторами; это - факт,
проверенный  естественными  науками,  постоянно  интересовавший психологию и
психиатрию,  но  лишь в тех  случаях, когда он проявляется  в виде  двойного
сознания или диссоциации личности. Отщепленные комплексы всегда разграничены
соответственно особенностям характера и настроения, что было мной доказано в
одном из подобного рода случаев. [Юнг. Психология и патология так называемых
оккульных явлений. Сравнить также Paulhan: La simulation dans le caracture.]
     Часто смещение  постепенно становится устойчивым,  заменяя,  по крайней
мере  внешне,  первоначальный  характер  данного лица.  Всем известны  люди,
которых   поверхностные   наблюдатели   считают   чрезвычайно   веселыми   и
жизнерадостными, но в глубине души,  часто даже в  семейной жизни,  эти люди
бывают  мрачными   и  раздражительными;  они  могут  постоянно  копаться   в
какой-либо  старой ране. Часто  их  подлинный характер  внезапно прорывается
наружу  из-под  искусственной  оболочки,  принужденная   веселость  внезапно
исчезает и  перед нами является совершенно  иной  человек. Одно  слово, одно
движение,  внезапно  задевшее  рану,  показывает  комплекс,  притаившийся  в
глубине души. Когда  мы собираемся  коснуться сложной  души  больного нашими
грубыми экспериментальными приборами, мы прежде всего  должны думать об этих
неуловимых особенностях его психики. При ассоциативных опытах,  проводимых с
пациентами,   страдающими  сильно  развитой  комплексной   чувствительностью
(истерия,  раннее  слабоумие), мы  встречаем  преувеличения этих  нормальных
механизмов; поэтому их описание и  обсуждение гораздо важнее, чем проведение
психологического обзора.


3. Влияние окрашенного чувством комплекса на валентность ассоциаций

     Мы  уже  не  раз  разбирали  вопрос  о  том,  каким   образом  комплекс
проявляется  при  ассоциативном  опыте;  поэтому  отсылаю  читателя  к ранее
опубликованным исследованиям. Здесь же необходимо  вернуться лишь  к  одному
моменту, имеющему  теоретическое значение. Мы  нередко встречаем комплексные
реакции, построенные следующим образом:

     Слово-стимул Реакция Время реакции (сек)

     1. Целовать - любить 3,0
     Жар - пожар 1,8
     2. Презирать - кого-либо 5,2
     Зуб - зубы 2,4
     3. Приветливый - дружелюбный 4,8
     Стол - рыба 1,6

     Первая реакция в трех приведенных примерах каждый раз содержит комплекс
(в  первой  и третьей речь  идет  об эротических  отношениях, во второй - об
ущербе). Вторые реакции попадают  в область персеверирующей  окраски чувства
предыдущей  реакции,  как  видно  из  удлинения  времени  реакции  и  из  ее
поверхностного   характера.   Как   мной   указано   в   1-ом  дополнении  к
"Диагностическим  исследованиям  ассоциаций",  ассоциации,  подобные  "зуб -
зубы" относятся к разговорно-моторным соединениям, "жар -  пожар" - к словам
-дополнениям, стол - рыба" (Tisch - Fisch) -  к рифмам. Из опытов отклонения
внимания можно вывести несомненное заключение, что число разговорно-моторных
реакций  и реакций  по  созвучию при  отклонении внимания увеличивается. При
ослабленном  внимании  усиливается  поверхностность ассоциаций и их ценность
таким образом  падает.  Когда  при  ассоциативном  опыте без  искусственного
отклонения внимания возникают поразительные поверхностные  ассоциации, то мы
имеем  полное  основание предполагать, что  внимание в  эту минуту ослабело.
Причину  этой рассеянности  нужно  искать в отвлечении  внимания  вследствие
внутренних  причин.  Пациент,  согласно указанию, должен  обратить  все свое
внимание на опыт. Если его  внимание ослабевает без видимой причины, которой
мы могли бы приписать это явление, то есть отклоняется  от  значения данного
слова-раздражителя,  то  в  таком  случае  должна   существовать  внутренняя
причина, которую мы находим большей  частью  в  предыдущей  или  в настоящей
реакции.  Возникла мысль, окрашенная  сильным чувством,  комплекс,  который,
благодаря интенсивной окраске чувства, достигает в сознании  высокой степени
отчетливости,  или, при  вытеснении из сознания, создает торможение  и таким
образом ослабляет или прекращает  на короткое время воздействие направляющей
идеи,   то   есть  внимание  к  слову-раздражителю.   Справедливость   этого
предположения большей частью легко доказывается путем анализа.
     Поэтому вышеописанное явление  имеет для нас практическую  ценность как
признак комплекса. При этом теоретически  важно, что комплексу не нужно быть
сознательным;  даже  будучи  вытесненным,  он   может  вызвать   в  сознании
торможение,   расстраивающее   внимание,   или,  иными   словами,  задержать
умственную  работу   сознания   (удлиненное   время  реакции),  сделать   ее
невозможной  (ошибка)  или  понизить  ее  ценность  (реакция  по  созвучию).
Ассоциативный  опыт показывает нам его действие  лишь в деталях; клинические
же и психологические наблюдения показывают те же явления в широком масштабе.
Сильный комплекс, например,  мучительная забота, препятствует сосредоточению
мыслей; мы не в состоянии оторваться от заботы и направить нашу деятельность
и наш интерес  в другую область; или же мы стараемся это сделать,  например,
чтобы "отогнать заботу"; на короткое время это может у нас получиться, но мы
не  всецело  отдаемся этому;  помимо  нашего  сознания комплекс  мешает  нам
полностью  отдаться  занимающему  нас  предмету.  Мы поддаемся  всевозможным
торможениям;  во  время перерывов  мысли  ("отключение  мыслей"  при  раннем
слабоумии)  всплывают  части  комплекса,  вызывая,  как и при  ассоциативном
опыте, характерные расстройства мыслительной работы: с нами случаются описки
по правилам,  найденным  Мерингером и  Майером;  у нас  происходят  слияния,
персеверации,  имеют  место предчувствия и  т.  п.; в особенности же ошибки,
указанные  Фрейдом,  позволяющие, благодаря  своему  содержанию,  распознать
вызывающий их  комплекс; мы  также  проговариваемся  в  критическую  минуту,
произнося  слова,  имеющие  значение  для комплекса;  мы делаем  ошибки  при
чтении,  ибо в  тексте  нам видятся  такие  слова;  они  часто появляются на
периферии поля  зрения (Блейлер). [Наибольшая отчетливость  имеется в центре
поля зрения; сюда же устремлено и наибольшее внимание; внимание снижается по
мере  удаления от  центра.]  Во  время  нашего  отвлекающего,  рассеивающего
занятия  мы ловим себя на напевании  или  насвистывании какой-либо  мелодии,
текст  которой  (его  часто  лишь   с  трудом  можно  отыскать)  оказывается
комплексной  констелляцией;  или  же  мы  повторяем  вполголоса   какой-либо
технический термин или другое иностранное слово - это тоже имеет отношение к
комплексу.  Иногда нас неотступно  преследует какая-либо навязчивая  мелодия
или слово, "вертящееся на кончике языка"; это тоже комплексные констелляции.
Порой мы рисуем на бумаге  или  на  столе  знаки, в которых легко распознать
комплекс.  Везде, где  комплексные  расстройства  касаются  слов, мы находим
смещения,  вызванные звуковым сходством, или же  фразеологические сочетания.
Приведу здесь примеры, приводимые преимущественно Фрейдом.
     Из личных наблюдений приведу ассоциацию беременной, которая реагировала
на предложенные  слова  словами,  относящимися  к  родам;  кроме  того,  был
проявлен словесный автоматизм "Bunau - Varilla", который при  непринужденном
ассоциировании  дал  следующую  цепь:  "Varinas  -  Manilla  -  Zigarillo  -
Havanna".  Дело было в том, что я забыл спички и поэтому решил  поддерживать
огонь в сигаре  до тех пор, пока я не  прикурю о нее  свою хорошую гаванскую
сигару. Слова "Bunau-Varilla"  явились  как  раз  в  ту минуту, когда сигара
погасла;  далее:  -  "Morgenrock  -  Taganrog"  (капот - Таганрог) -  слова,
преследовавшие одну даму, муж которой не позволял ей приобрести новый  капот
(домашнее платье).
     Приведенные примеры должны  еще раз показать то, что Фрейд  описывает в
своем "Истолковании  сновидений", а именно, что вытесненная  мысль скрыта за
сходными  с  ней  явлениями - за разговорным, звуковым сходством, или  же за
сходством  оптического  образа.  Сновидения дают  особенно  хорошие  примеры
последней формы смещения.
     Люди, боящиеся  анализа  снов по  Фрейду,  могут  найти  многочисленные
заменяющие его  материалы в автоматизмах мело