ивейшим
образом констеллируется  субъективным  комплексом.  Этот факт  мы  объясняем
высказанным в предыдущих главах предположением, по которому раннее слабоумие
обладает содержанием, аномально интенсивно окрашенным чувством,  которое при
возникновении болезни  становится устойчивым. Если это предположение верно и
применимо  ко всем формам  раннего  слабоумия,  то мы  должны  ожидать,  что
характерной  особенностью  ассоциаций  у   шизофреников   явится  аномальное
проявление комплекса.  Мой  опыт  действительно  подтверждает  это  во  всех
случаях. В этом отношении сходство раннего слабоумия с истерией также весьма
значительно. Экспериментом были затронуты следующие основные комплексы.
     Комплекс личного величия. Он  констеллирует большую  часть ассоциаций и
выражается,  прежде всего, аффектацией,  которая  стремится  исключительно к
подчеркиванию   достоинств  личности.  В  этом  смысле  аффектация  является
нормальным   и   общеизвестным  средством,   которое   постоянно   укрепляет
самоуверенность.  Но  здесь  она  достигает  преувеличенной  силы  в связи с
болезненно повышенным чувством собственного достоинства.  Так как аффект, на
котором она основана и который вызывает ее действие, по-видимому, никогда не
угасает, она  продолжает  существовать целыми  десятилетиями, превращаясь  в
манерность,  резко  контрастирующую  с  реальностью. Впрочем,  то  же  самое
замечается  у  нормальных,  но  неумеренно  тщеславных   людей,  сохраняющих
претензии на  величие  даже  в случаях,  когда их  положение  совершенно  не
соответствует этому. В соответствии с преувеличенной аффектацией мы  находим
и преувеличенные идеи величия, которые отчасти вследствие своего контраста с
реальностью, отчасти же вследствие аффектированного и непонятного словесного
выражения кажутся гротескными. Это явление наблюдается и у нормальных людей,
когда  чувство  собственного   достоинства  противоположно  их   умственному
развитию и  положению.  У  нашей пациентки речь  идет,  главным  образом,  о
преувеличении,  которое  заставляет  предположить  наличие  соответствующего
аффекта.  Но  неясность  и несоответствие  выражения превосходят  нормальный
механизм  и указывают  на искажение понятий, лежащих в основе этого явления.
Комплекс  личного величия  выражается  также в неадекватности  требований  и
желаний.
     Комплексу величия противоположен комплекс ущербности, выступающий также
весьма  отчетливо. При этой  болезни он является  обыкновенной  компенсацией
величия.  И  тут  способ выражения снова  преувеличен, часто едва  понятен и
поэтому смешон.
     Имеются также  намеки  на  эротический  комплекс, но они в значительной
мере  отходят на задний план по сравнению с обоими  предыдущими комплексами;
тем не менее эротический комплекс играет, быть может, главную роль. У женщин
этого даже следует ожидать. Быть может он, в значительной степени, находится
на  заднем  плане, тогда как другие комплексы являются лишь его  заменой. Мы
еще вернемся к этому ниже.
     Человек, обладающий сильной чувствительностью и преувеличенным чувством
собственного достоинства, постоянно  будет сталкиваться со своим окружением.
Отсюда прямо вытекают основы комплексов величия  и  ущерба. Таким образом, в
этих механизмах  едва  ли содержится  нечто специфическое. Мы скорее  должны
искать это специфическое в симптомах, наиболее удаленных от нормы, то есть в
непонятном. Сюда,  прежде  всего, относятся  неологизмы. Поэтому  я  подверг
особым исследованиям словесные новообразования пациентки,  надеясь тем самым
напасть на след самого существенного.


     Непрерывные ассоциации

     Прежде  всего   я  попытался  добиться   непосредственно  от  пациентки
объяснения ее неологизмов. Но эта попытка  оказалась совершенно безуспешной,
так  как  пациентка  тотчас  же  произнесла  целый  ряд  новых  неологизмов,
напоминавших "салат слов". Она  говорила  таким тоном, как будто значение ее
слов подразумевается само собой и ей совершенно ясно, и считала сказанное ею
исчерпывающим  объяснением. Я  убедился, что  прямые вопросы  ни  к  чему не
приводят,  как  и  при  истерии, когда  прямо  спрашиваешь  о  возникновении
симптомов.  Поэтому  я применил то средство,  которым с успехом пользуются и
при  истерии,  заставив  пациентку   высказывать  все  ассоциации  к  одному
слову-раздражителю. Это  позволило найти  ассоциации для  каждого понятия во
всех направлениях и выяснить его  различные связи. В виде слов-раздражителей
я  выбирал неологизмы, во множестве существующие у пациентки. Так  как она в
области своих  безумных  идей говорит очень медленно,  и при этом постоянной
помехой является еще "отключение мыслей"  (вызванные комплексом),  то за ней
было  нетрудно записывать  дословно.  Воспроизвожу  эти  опыты  в  точности,
пропуская лишь повторения.


     А. Исполнение желаний

     1. Сократ:  ученик -  книги  -  мудрость -  скромность -  нет слов  для
выражения этой  мудрости - высший  пьедестал  - его  поучения  -  должен был
умереть  из-за плохих  людей  -  несправедливо  обвинен -  величественнейшее
величие - самодовольный - это все Сократ - изящный ученый мир - не разрезать
ни одной нитки - я была лучшей портнихой, никогда ни кусочка сукна на полу -
изящный мир артистов - изящная профессура - это дублон  - 25  франков -  это
высшее -  тюрьма  -  оклеветана злыми людьми - неразумность -  жестокость  -
распутство - грубость.
     Эти ассоциации не шли гладко; они  постоянно задерживались "отключением
мысли",  которое  пациентка описывает как невидимую силу, которая  постоянно
отнимает  у  нее  как  раз  то,  что  она хочет  сказать.  Отключение  мысли
проявляется  особенно  в  те  минуты,  когда  она хочет  сказать  что-нибудь
решающее. Это решающее и есть комплекс. Так, при вышеприведенном  анализе мы
видим,   что   существенное   появляется   только   после   большого   числа
предшествующих  темных  аналогий.  Предположительной  целью  опыта  является
объяснение  неологизмов,  что  известно и самой пациентке,  поэтому, если ей
нужно  столь продолжительное  время  для  воспроизведения важнейшего,  то ее
способность  представления   должна   быть   своеобразно   расстроена;   это
расстройство  скорее всего можно  назвать  недостатком способности  отличать
важные материалы от незначительных. Объяснение ее стереотипов: "я  Сократ" и
"я  подобна Сократу" заключается  в том,  что она  была "лучшей  портнихой",
которая "не разрезала ни одной нитки" и "никогда не имела на полу ни кусочка
сукна". Она  "артистка", "профессор" своего дела.  Ее истязают,  не признают
владетельницей  мира  и  т.  д.,  считают  больной,  это,  однако,  является
"клеветой".  Она "мудра"  и  "скромна", она совершила  "высшее";  все  это -
аналогии  к  жизни  и  смерти  Сократа. Итак, она хочет  сказать: "я подобна
Сократу и страдаю, как он". С известной поэтической вольностью, свойственной
минутам сильного аффекта, она  прямо говорит: "я  Сократ". Болезненным  тут,
собственно,  является то,  что  она  до такой степени отождествляет  себя  с
Сократом, что  уже не в состоянии освободиться  от этого отождествления и до
известной  степени  считает его действительностью, а замену  имен  настолько
реальной, что ожидает понимания от всех, с кем имеет дело.
     Тут мы  видим  ясно выраженную недостаточную способность различать  два
представления: каждый нормальный  человек бывает способен отличить от  своей
действительной  личности  принятую  роль  или  ее  принятое   метафорическое
обозначение, хотя  сильно развитая фантазия,  то  есть  интенсивная  окраска
чувством, может  удержать  в течение некоторого времени подобное образование
сновидения-желания. В  конце  концов  обратное  движение  чувства непременно
приведет к исправлению данной метафоры, а, следовательно, и к приспособлению
к действительности. Но бессознательное действует несколько иначе: мы видели,
например,  что  сон превращает  метафорическое выражение в  нечто  реальное,
действительное  для  видящего  сон,  или,  как,  например,   бессознательный
комплекс  тотчас  сливает с данной личностью  отдаленную аналогию, благодаря
чему  достигает  интенсивности,  нужной ему для  расстройства  сознательного
процесса. (Стихотворение Гейне: "Стоит одиноко сосна" и т. д.) Если бы в  ту
минуту   бессознательный   комплекс,   воспользовавшись  кратким  состоянием
сумеречного сознания, овладел  иннервацией речи, он бы сказал:  "я - сосна".
Как было сказано в  предыдущих главах, необходимым условием подобных слияний
является неотчетливость представлений, которая и в норме всегда существует в
бессознательном. Этим  мы объясняем  слияния  и в нашем  случае:  как только
пациентка начинает  думать  в области  комплекса,  мышление  ее  оказывается
лишенным   нормальной   энергии,  то   есть  отчетливости;   оно  становится
неотчетливым, подобным сновидению, таким, какими наши мысли бывают в области
бессознательного или в сновидениях. Как только ассоциации пациентки касаются
области  комплекса,  прекращается  главенство  направляющей  идеи,  и  мысли
протекают аналогиями, подобными  сновидениям,  которые,  со  свойственной им
естественностью, приравниваются к  действительности как равноценные ей.  Тут
комплекс работает  автоматически, повинуясь привычному ему  закону аналогий;
он  совершенно   свободен  от  комплекса  эго,  который   поэтому  не  может
вмешиваться в комплексные ассоциации,  направляя  их ход.  Напротив, он  сам
оказывается  в  подчинении  у  господствующего  комплекса,  и  его  действие
постоянно расстраивается  недостаточными (отключение  мыслей)  репродукциями
(воспроизведение, представление) и навязчивыми  ассоциациями (патологические
идеи). Процесс затемнения, разыгрывающийся  в представлениях, происходит и в
речи: речь постепенно становится неясной, сходные  выражения  легко заменяют
друг друга, появляются перемещения по созвучию и косвенные (лингвистические)
ассоциации. Так,  например,  пациентке  безразлично  сказать "артистка"  или
"изящный  артистический мир",  "профессура" вместо "профессор", "изящный мир
ученых"  вместо "ученая  портниха". Понятия  эти заменяют друг друга  так же
легко, как личность пациентки и Сократ. Но характерно, что ударение ставится
ею  не  на  том, что просто, а  на  том,  что  необыкновенно,  так  как  это
соответствует ее стремлению к изяществу.
     2.   Двойной   политехникум  (стереотип:  "я  двойной   политехникум  -
незаменима").  Это  - высшее,  наивысшее -  высшее в шитье  одежды -  высшая
деятельность  -  высшая интеллигентность  - высшая  деятельность в поварском
искусстве  - высшая деятельность  во всех областях  -  двойной  политехникум
незаменим  -  универсал  с 20 000  франков - не  разрезала ни одной нитки  -
изящный мир артистов - ни одной нитки  не пришить там, где ничего не видно -
пирог из слив на основе манной крупы - это так важно - изящнейшая профессура
-  это  дублон  -  25 франков  - одежда музея улиток есть  высшее - салон  и
спальня - должна была бы там жить как двойной политехникум.
     Содержание   "двойного  политехникума"   весьма  сходно  с  содержанием
"Сократа", только  здесь "искусства" выдвигаются еще больше. Рядом с "шитьем
одежды"  (портняжничество)   появляется   еще  поварское  искусство  с   его
специальностью  "пирогом  из   слив  на  основе  манной  крупы".  Портняжное
искусство снова  появляется в тех  же стереотипных  связях  ассоциаций,  как
раньше. И  без  дальнейших объяснений понятно,  что "политехникум"  является
дальнейшей  заменой  верха  искусства  и  мудрости. Дальнейшим  определением
являются  слова:  "должна  была  бы  там жить" -  то есть в  Политехническом
Институте, как объяснила мне пациентка позднее. При этом ни для ее сознания,
ни  для  сновидения  не  является противоречием,  что  она  сама, в качестве
"двойного    политехникума",    живет     в     Политехническом    Институте
("политехникуме").  Эту  нелепость  совершенно  невозможно  довести  до   ее
сознания  -  она  просто  отвечает  одним  из  вышеприведенных  стереотипов.
Политехникум в  Цюрихе - величественное здание, поэтому он "принадлежит ей".
Неясным эпитетом  является слово  "двойной"; может быть, слово "дублон" есть
лишь его отголосок. Возможно, что это должно означать плату, ожидаемую за ее
"высшую"  деятельность,  и  что  "двойной"  употребляется  как  превосходная
степень; но,  может быть, слово применяется  и в  ином смысле, к которому мы
еще вернемся впоследствии. Если "двойной политехникум" означает "высшее", то
нетрудно понять эпитет "незаменимо".
     3. Профессура (стереотип: я - изящнейшая  профессуpa). Это снова высшая
деятельность  - double -  25 фр.  - я  -  двойной политехникум  незаменима -
профессура  охватывает  и изящный  ученый мир -  я и эти титулы тоже -  я  -
одежда музея  улиток,  это  исходит  от меня - не разрезать ни одной  нитки,
выбирать лучшие образцы,  которые являются наиболее выигрышными - изящнейший
ученый  мир  охватывает  это -  выбирать  лучшие образцы,  которые  являются
выигрышными и требуют мало материи  - это я создала - это относится ко мне -
изящный артистический мир состоит в том, чтобы  применять отделку  лишь там,
где  она видна - пирог из  слив на основе маиса и манной крупы -  изящнейшая
профессура является  двойной -  25 франков  -  дальше дело не идет, никто не
может  создать больше,  чем  25 франков - одежда  музея  улиток есть  высшая
одежда - другие хотят соединить ученый  мир с  астрономией и со всевозможным
другим.
     Содержание  понятия  "профессура" совпадает  с обоими  анализированными
выше  понятиями.  "Профессура"  не  что иное,  как дальнейшее  символическое
выражение идеи величия, по  которой пациентка  -  лучшая портниха.  "Дублон"
заменяется  здесь   сходно  звучащим   "double";  эти   понятия,   очевидно,
равнозначны для пациентки. Ценность  дублона  равняется 25 франкам, и теперь
становится   ясным,  что  он  должен  означать  высшую  плату,  какую  можно
заработать за один день. Выражение "одеяние музея улиток" есть символическое
обозначение произведений ее  искусства, которые она  определяет как  "высшее
одеяние". Оно объясняется следующим  образом:  в музее  встречается общество
образованных  кругов Цюриха,  дом  улитки  находится  рядом  с  музеем;  это
главнейший цех. Оба представления слиты в причудливом понятии "одеяние музея
улиток", которое, по  словам  пациентки, обозначает именно "высшее одеяние".
Интересен  способ ее выражения: пациентка не  говорит:  "я шью одеяние музея
улиток", а прямо: "я одеяние музея улиток,  оно  идет от меня". По-видимому,
она сливает себя с этим предметом, постольку, по крайней  мере, поскольку "я
семь"  и "идет от меня" - для нее равнозначно.  Слова "я  есмь" кажутся лишь
усилением слов "я имею" или "я шью" (делаю).
     Все три проанализированные здесь понятия -  технические термины, кратко
выражающие  множество  понятий   и  отношений  особенно  метким,  по  мнению
пациентки,  образом.  Говоря шепотом, она  лишь  повторяет эти  термины  и в
подтверждение кивает головой, объяснений же недостаточно. Происхождение этих
терминов  неизвестно;  некоторые  из  них,  по  словам пациентки,  взяты  из
сновидений.  Вероятно,  эти  выражения  образовались случайно  и понравились
пациентке  своей  необычностью;   так  и   философы,  мыслящие  отвлеченными
понятиями, охотно употребляют непонятные слова.
     4. Высшая точка: величественнейшее величие - я довольна  собой - здание
клуба "Zur Platte" - изящный ученый мир  - артистический мир - одежда  музея
улиток - моя  правая сторона - я Натан мудрый (weise) - нет у меня на  свете
ни отца, ни матери, ни братьев,  ни сестер  - сирота  (Waise)  - я Сократ  -
Лорелея (Loreley) - Колокол Шиллера и монополия - Господь Бог, Мария, Матерь
Божия - главный ключ, ключ в небесах - я всегда узакониваю нашу книгу гимнов
с золотыми обрезами и  Библию  - я владетельница южных  областей, королевски
миловидна,  так миловидна и чиста - в одной  личности я совмещаю фон Стюарт,
фон Муральт, фон Планта - фон Куглер - высший разум принадлежит мне - никого
другого  здесь  нельзя  одеть  - я  узакониваю вторую  шестиэтажную  фабрику
ассигнаций для замещения Сократа -  дом умалишенных  должен был бы соблюдать
представительство  Сократа,  не  прежнее  представительство,  принадлежавшее
родителям, а Сократа - это может вам объяснить врач - я Германия и Гельвеция
из сладкого масла - это жизненный символ - я создала высочайшую высшую точку
-  я видела книгу страшно  высоко над  городским  парком,  посыпанную  белым
сахаром  - высоко  в небе создана  высочайшая  высшая точка  - нельзя  найти
никого, кто бы указал на более могущественный титул.
     Понятие "высшая точка" (вершина) приводит нас к бесчисленному множеству
нелепейших идей, которые частью кажутся чрезвычайно  смешными. Эти материалы
позволяют нам заключить, что "высшей точкой" пациентка просто обозначает все
свои  "титулы"  и "достижения". Титулы,  подобные Колоколу Шиллера,  Лорелее
[Лорелея  - обитающая на реке  Рейн  нимфа,  которая  своим  пением увлекает
корабли на скалы.  - ред.]  и т.  п.,  выражают,  вероятно, особые аналогии,
которые следует искать в отдельных словах.
     5. Лорелея: владетельница мира - выражает величайшую печаль, потому что
мир так  испорчен -  ведь этот титул для  других  есть величайшее счастье  -
обычно  эти  личности чрезвычайно  мучаются  -  которые, я почти  хотела  бы
сказать, имеют несчастье быть  владетелями  мира  - Лорелея есть  высочайшее
изображение жизни - мир не может указать на  более высокие воспоминания - на
более  высокое благоговение - это  подобно памятнику - например,  песня ведь
говорит: я не  знаю, что это означает - ведь  так часто случается, что титул
владетеля мира  совершенно непонятен - что люди говорят, что  они не  знают,
что  это  означает,  это  ведь  большое  несчастье  -  я  ведь  устанавливаю
величайший серебряный остров - это очень старая песня, настолько старая, что
даже заглавие ее стало неизвестно - это печаль.
     Когда  пациентка  говорит:  "я  -  Лорелея",   то  это,  как  видно  из
вышеприведенного анализа, есть  слияние путем  неуклюжей аналогии:  люди  не
знают, что  означают слова "владетельница мира" - это печально; песня Гейне*
говорит: "я не знаю" и т.  д.,  поэтому пациентка -  Лорелея. Видно, что это
совершенно точно соответствует типу вышеприведенного примера с сосной.
     6. Корона (стереотип: "я - корона"): высшее благо жизни, которого можно
достигнуть  -  те,  которые совершают  высшее,  достигают  короны  -  высшее
жизненное счастье и земное благо - величайшее земное  богатство  -  все  это
заработано - есть и ленивые люди,  всегда остаются бедными - высшая небесная
картина  -  высшее  Божество -  Мария, Матерь Божия -  главный ключ и ключ в
небесах, которым прекращают отношения - я сама видела, как задвинули засов -
ключ  необходим  для  непоколебимой  справедливости  -  титул - Императрица,
владетельница мира - высшее заслуженное дворянство.
     "Корона" снова является аналогией к "высшей точке", но выражает оттенок
заслуги  и награды.  Награда  же  дается не только на земле,  в виде высшего
жизненного счастья  (богатство, коронование, выслуженное дворянство), но она
обретается  и  на небе,  открывающемся пациентке при помощи ключа, и где она
даже  становится  царицей  небесной.  Это она,  ввиду своих  заслуг, считает
"непоколебимой   справедливостью".  Наивный  отрывок  сновидения,  несколько
напоминающий "вознесение Ганимеда на небо".
     7. Главный ключ  (стереотип: я - главный ключ): главный ключ есть  ключ
от дома  - я не  главный ключ, а дом - дом принадлежит мне - да, я - главный
ключ - я устанавливаю, что главный ключ - мое имущество - итак, это складной
домовой ключ - ключ, снова открывающий все двери - итак, он заключает в себе
и дом - это замыкающий камень свода - монополия - Колокол Шиллера.
     Пациентка подразумевает  тут отмычку, которую имеют  в