сто произнес Закет, - у кого из господ генералов самая
сильная глотка?

Краснолицый офицер в просторной накидке с белыми как снег волосами подался
вперед.

- Во время парадов меня когда-то слышало все войско, ваше величество, -
сказал он.

- Хорошо. Посмотрим, на что вы теперь способны. Прикажите кому-нибудь из
сообразительных полковников разрушить дома по периметру района, охваченного
пожаром. Это предотвратит распространение огня. Скажите, что он будет
произведен в генералы, если спасет от разрушения хотя бы половину Мал-Зэта.

- Если раньше не умрет от чумы, - прошептал один из генералов.

- За это солдатам и платят деньги, господа, - за риск. - И, уже обращаясь к
Гариону, устало улыбнувшись, сказал: - Толковая мысль, Гарион. Спасибо...

- Вам нужно немного поспать, Закет. Вы выглядите как человек на последнем
издыхании.

- О боги, - взмолился Закет, - я бы сейчас отдал половину Каранды за
несколько часов сна, если, конечно, у меня еще есть Каранда.

- Тогда идите спать.

- Нет, у меня слишком много дел.

- А на что ваши министры, ваши генералы? Закет только поежился и посмотрел
на Гариона.

- Что вы хотели? - спросил он. - Ведь это не просто визит вежливости.

- Да вот, - начал Гарион, стараясь говорить как бы между прочим. - Дарника
беспокоят наши лошади. Мы говорили с моей тетушкой, госпожой Польгарой, и
она тоже не знает - болеют ли кони чумой. Дарник спрашивает, нельзя ли нам
вывести наших животных из главных конюшен и разместить их где-нибудь около
восточного флигеля, чтобы можно было за ними наблюдать.

- Лошади? - недоверчиво спросил Закет. - В такое время его беспокоят
лошади?

- Нужно знать, что за человек Дарник, - ответил Гарион. - Он очень
ответственно относится к своим обязанностям. Воспринимает их как свой
высший долг, и я думаю, что это достойно одобрения.

Закет устало засмеялся.

- Легендарные сендарийские добродетели, - сказал он, - долг, честность и
практицизм. - Он пожал плечами. - Почему бы и нет? Если это доставит
Дарнику радость, он может завести лошадей в коридоры восточного флигеля,
если ему угодно.

- О нет, не думаю, что это ему понравится, - ответил Гарион после минутного
раздумья. - Вы забыли еще об одной сендарийской добродетели - уместности.
Лошадям не место в доме. Кроме того, - добавил он, - мраморный пол может
повредить их копыта.

Закет снова улыбнулся.

- Вы бесподобны, Гарион. Иногда придаете такое значение пустякам.

- Важное состоит из пустяков, Закет, - поучительным тоном возразил Гарион.
Он взглянул на сидящего напротив него изможденного человека, чувствуя
сожаление, что вынужден обманывать того, кто ему искренне нравился. - С
вами все будет в порядке? - спросил он.

- Надеюсь, что буду жив, - бтветил Закет. - Знаете, Гарион, одна из
величайших загадок в этом мире - это то, что люди, которые отчаянно
цепляются за жизнь, как раз и погибают, а так как я к жизни равнодушен, то,
вероятно, проживу сто лет.

- Я не фаталист, - произнес в ответ Гарион. Тут ему пришла в голову мысль.
- Вы не будете расстроены, если мы запремся в восточном флигеле изнутри,
пока опасность не миновала? - спросил он. - За себя я особенно не волнуюсь,
но меня беспокоят Сенедра, Лизелль и Эрионд. Они не пышут здоровьем, а
тетушка Пол говорит: чтобы пережить чуму, нужно иметь большой запас
жизненных сил.

Закет кивнул.

- И в самом деле - мудрая мысль. Давайте оградим от опасности женщин и
мальчика, если это вообще возможно.

Гарион поднялся.

- А теперь вы должны поспать, - сказал он.

- Не знаю, смогу ли я заснуть. У меня сейчас так много забот.

- Я пришлю к вам Андель, - предложил Гарион. - Даже если она наполовину так
хороша, как считает тетушка Пол, она даст вам что-нибудь, отчего уснет
целый полк... Мы некоторое время не увидимся, - сказал он с искренним
сожалением. - Всего доброго, и берегите себя.

- Постараюсь, Гарион. Постараюсь.

Они молча пожали друг другу руки, Гарион повернулся и, тихо ступая, вышел
из комнаты.

Несмотря на все уловки Гариона, ищейки Брадора следовали за ним по пятам.
Дарник, Тоф и Эрионд пошли в конюшню и вернулись обратно с лошадьми,
сопровождаемые вездесущими полицейскими.

- В чем причина задержки? - спросил Бельгарат, когда они опять собрались
вместе на верхнем этаже в комнате, в торце которой на возвышении стояло
кресло, очень похожее на трон.

- Не знаю, - ответил Шелк, озираясь. - Наверное, все начнется с минуты на
минуту.

И тут же у закрытых дверей восточного флигеля послышались крики, топот
бегущих ног, звон оружия.

- Кажется, началось, - произнесла Бархотка, словно ставя диагноз.

- Давно пора, - проворчал Бельгарат.

Изнутри здания, как бы в ответ, донесся гулкий топот. Двери, ведущие наружу
и в другую половину дворца, с шумом распахнулись и снова захлопнулись.

- Они все покидают дворец, Пол? - спросил Бельгарат.

Ее взгляд стал отрешенным.

- Да, отец.

Топот и хлопанье дверьми продолжались несколько минут.

- Ну и ну, - вкрадчиво произнес Сади, - как их тут много.

- Может, вы наконец прекратите восторгаться своим успехом и кто-нибудь из
вас троих пойдет и снова запрет двери? - проворчал Бельгарат.

Шелк усмехнулся и выскользнул в дверь. Через минуту, хмурясь, он вернулся
обратно.

- Небольшое затруднение, - сообщил он. - У часовых, которые стоят у
главного входа, кажется, слишком развито чувство долга. Они не ушли со
своего поста.

- Хороший получился отвлекающий маневр, Шелк, нечего сказать, -
саркастически произнес Бельгарат.

- Мы с Тофом с ними справимся, - уверенно сказал Дарник. Он подошел к
стоящему перед камином ящику и выбрал оттуда крепкое дубовое полено.

- Уж слишком ты прямолинеен, дорогой, - прошептала Польгара. - Я уверена,
что ты не станешь их убивать, так что рано или поздно они очнутся и побегут
прямо к Закету. Думаю, тут нужно действовать похитрее.

- Мне не нравится это слово, Пол, - возразил он.

- Ну, скажем, "недипломатичнее". Он на минуту задумался. .

- Но ведь это одно и то же.

- Да, конечно. Но так звучит гораздо лучше, правда?

- Польгара, - твердо произнес кузнец. Гарион весьма редко слышал, чтобы он
называл ее полным именем. - Я не хочу быть неразумным, но как же можно так
жить, если нам на каждом шагу приходится обманывать и выкручиваться? Ну,
право же, Пол.

Она посмотрела на него.

- Ах, мой Дарник, - произнесла она. - Как я тебя люблю. - И с девической
пылкостью бросилась мужу на шею. - Ты слишком хорош для мира, ты это
знаешь?

- Ну, - сказал он, несколько смущенный таким проявлением чувств, которые,
как он был убежден, нельзя показывать на людях, - ведь это же вопрос
порядочности.

- Конечно, Дарник, - без возражений согласилась она.

- И все же, что будем делать с охранниками? - поинтересовался Гарион.

- Я о них позабочусь, - улыбнулась Польгара. - Никто ничего не увидит и не
услышит. Мы улизнем незаметно, как тени, если, конечно, отец отвечает за
свои слова.

Бельгарат оглянулся на нее и подмигнул.

- Можешь на меня положиться, - сказал он. - Дарник, веди лошадей внутрь.

- Внутрь? - в изумлении спросил кузнец. Бельгарат кивнул.

- Мы уведем их в подвал.

- Я не знал, что здесь есть подвал, - сказал Шелк.

- Закет этого тоже не знает, - самодовольно ухмыльнулся Бельгарат. - И
Брадор тоже.

- Гарион! - воскликнула Сенедра.

Гарион повернулся и увидел сияние в середине комнаты. Затем появилась
Цирадис с завязанными глазами.

- Поспешите, - произнесла она. - Вам нужно успеть в Ашабу до конца недели.

- В Ашабу? - воскликнул Шелк. - Ведь мы стремимся в Калиду. Человек по
имени Менх туда вызвал демонов.

- Это не к спеху, принц Хелдар. Демоны должны вас меньше всего беспокоить.
Но знайте - Менх тоже направляется в Ашабу. Его остановит лишь выполнение
одной из тех задач, которая должна быть решена прежде, чем Дитя Света и
Дитя Тьмы встретятся в Месте, которого больше нет. - Она повернула к
Гариону свое лицо с завязанными глазами. - И время выполнить эту задачу
наступило, Бельгарион Ривский. Если же ты и те из твоих друзей, на кого
возложено выполнение этой миссии, не исполните ее, весь мир погибнет.
Поэтому, заклинаю вас, отправляйтесь в Ашабу. - И с этими словами она
исчезла.

Некоторое время все молчали, глядя туда, где только что стояла
прорицательница.

- Итак, - заключил Бельгарат. - Мы едем в Ашабу.

Старик вывел всех в коридор. Пройдя его, они спустились вниз и по главному
холлу подошли к тяжелой двери, ведущей в другую часть дворца.

- Минуточку, отец, - произнесла Польгара. Она на мгновение сосредоточилась,
ее белый локон озарился ровным светом. Гарион почувствовал исходящий от нее
поток энергии. - Все в порядке, - произнесла Польгара. - Охрана спит.

Старец двинулся дальше.

- Вот мы и пришли, - сказал он, останавливаясь у большого ковра, висящего
на мраморной стене. Он засунул руку за ковер, нащупал потемневшее от
времени железное кольцо и потянул за него. Послышался металлический
скрежет, а затем громкий щелчок. - Нажми с той стороны, - указал он на
противоположный угол ковра.

Гарион спустился на несколько ступенек вниз и прислонился плечом к стене.
Мраморная плита медленно повернулась, скрипя железными петлями, на которых
она была подвешена.

- Неплохо придумано, - одобрительно произнес Шелк, заглядывая в затянутую
паутиной темную дыру, открывшуюся за плитой. - Кто это сделал?

- Когда-то давным-давно один из маллорейских императоров, не вполне
уверенный в прочности своего положения. Об этом ходе все забыли. Принесите
вещи. Сюда мы уже не вернемся.

Пока они складывали свои вещи у прикрытого ковром отверстия, Дарник, Тоф и
Эрионд вели по мраморному коридору коней, громко цокающих копытами.

Гарион, зайдя за угол, бросил взгляд на главный вход. Оба охранника стояли
неподвижно, с застывшими лицами и остекленевшим взглядом.

- Когда-нибудь ты обязательно покажешь мне, как это делается, - сказал он
Польгаре, указывая на погруженных в сон солдат.

- Это очень просто, Гарион.

- Для тебя, может быть, и просто... - И вдруг его осенило. - Дедушка, -
произнес он озабоченно, - если этот ход ведет в город, то не окажемся ли мы
в еще худшем положении, чем здесь, во дворце? Ведь там уже все ворота
заперты.

- Он выходит не в Мал-Зэт, - ответил старик. - По крайней мере, так мне
говорили.

Шум битвы, доносившийся до них снаружи, усилился.

- Ну, в чем дело? - раздался за стеной певучий голосок. - Долго вы
собираетесь там болтать? Ночь уже на исходе, а нам предстоит еще пройти не
одну милю. Мы не выберемся из Мал-Зэта до конца Месяца, если немедленно не
отправимся в путь.

- Пошли! - коротко бросил Бельгарат.

Лошади упирались, боясь темноты пахнущего плесенью хода в стене, но Эрионд
решительно шагнул в него, ведя за собой Кретьена, серого коня Гариона,
остальные животные, прядая ушами и пофыркивая, последовали за ними.

Пройдя вниз по пологим ступеням, они очутились в каменном туннеле. Для
лошадей путь не простой, но в конце концов, следуя за Эриондом и Кретьеном,
все они оказались внизу.

Великан Тоф, остававшийся у входа в подземелье, снова закрыл потайную
дверь, и засов, встав на место, угрожающе лязгнул.

- Минутку, отец, - сказала Польгара, и сквозь тьму подземелья Гарион
почувствовал легкий поток ее воли. - Ну вот, - сказала она, - солдаты снова
проснулись и даже не заметили нашего отсутствия.

Внизу, у ступеней, стоял жонглер и комедиант Фельдегаст с фонарем в руках.

- Прекрасная ночь для небольшой прогулки, - заметил он. - Ну что, пошли?
Правда, есть крошечная проблемка. В одном месте этот ход обвалился, и
поэтому нам придется чуток пройти по улицам.

- Что значит "чуток" - это сколько? - спросил Бельгарат. Он взглянул на
дерзкого комедианта. - И прекрати это, пожалуйста, - раздраженно произнес
он. - С какой стати ты говоришь на диалекте, вышедшем из употребления две
тысячи лет назад?

- А это придает мне очарование, достопочтенный Бельгарат. Кидать в воздух
шары и снова ловить их может каждый, но чтобы сделать из этого
представление, нужно уметь говорить.

- Я вижу, вы давно знакомы, - сказала Польгара, удивленно подняв брови.

- Мы с вашим почтенным батюшкой давнишние друзья, моя дорогая госпожа
Польгара, - с глубоким поклоном ответил Фельдегаст. - Он мне о вас много
рассказывал. Но должен признаться, я просто сражен вашей неземной красотой.

- Где ты только выискал этого мошенника, отец, - сказала Польгара,
улыбаясь. - Возможно, со временем я к нему привяжусь.

- Не советую тебе это делать, Пол. Он лжец, пройдоха и негодяй. Ты не
ответил на мой вопрос, Фельдегаст, если тебе угодно называть себя этим
именем. Долго ли нам идти по улицам?

- Совсем немного, мой старенький дряхлый друг, около полумили, пока не
удостоверимся, что камни, из которых сложен ход, уже сыплются нам на
голову. Ну, вперед! До северной стены Мал-Зэта путь еще долгий, а ночь
проходит.

- Ты сказал "дряхлый"? - переспросил Бельгарат.

- Это просто мое косноязычие, достопочтенный, - хихикнул Фельдегаст. - Я не
хотел вас обидеть. Пойдешь со мной, моя девочка? - обратился он к Польгаре.
- От тебя исходит такой аромат, что у меня просто дух захватывает. Я пойду
рядом с тобой, вдыхая его и умирая от наслаждения.

Польгара рассмеялась и взяла под руку маленького наглеца.

- Он мне нравится, - прошептала Сенедра Гариону, следуя за ним по
заплесневелому туннелю.

- Так и должно быть, моя девочка, - прошепелявил Гарион, пытаясь подражать
жонглеру. - Ведь это делает его еще более очаровательным.

- Ах, Гарион, - рассмеялась она. - Я люблю тебя.

Где-то с милю все следовали за фонарем Фельдегаста, а за спиной у них
раздавался глухой топот лошадиных копыт. Время от времени к ним проникал
грохот по булыжнику мостовых погребальных телег, везущих свой печальный
груз к местам сожжения. А здесь, в пропахшей плесенью темноте, лишь шуршали
грызуны по углам да почти бесшумно шевелили крыльями летучие мыши.

- Мерзость, - произнес Шелк, ни к кому конкретно не обращаясь. - Какая
мерзость.

- Не бойся, принц Хелдар, - ответила Бархотка, беря его за руку. - Я не дам
им на тебя напасть.

- Премного благодарен, - сказал он, но руку не отнял.

- Кто идет? - раздался голос.

- Это всего лишь я, господин Ярблек, - ответил Фельдегаст. - И со мной еще
несколько заблудших душ, потерявшихся во мраке ночи.

- Тебе действительно хорошо с ним? - с горечью спросил Ярблек, обращаясь к
кому-то.

- Он свет очей моих, - послышался из темноты голос Веллы. - С ним мне, по
крайней мере, не нужно каждую минуту хвататься за кинжал, чтобы защитить
свою добродетель.

Ярблек шумно вздохнул.

- Я так и думал, что ты скажешь нечто в этом роде, - проворчал он.

- Моя госпожа, - произнесла Велла, приветствуя Польгару изящным реверансом,
когда волшебница и жонглер рука об руку приблизились к тому месту, где
туннель загораживала поросшая мхом груда обвалившихся камней.

- Велла, - произнесла Польгара с явным надракийским акцентом. - Да будут
всегда твои ножи острыми и сверкающими.

Приветствие прозвучало довольно странно, и Гарион понял, что слышит слова
старинного ритуала.

- И да будет у тебя всегда под рукой чем защититься от навязчивого
внимания, - ответила надракийка, завершая ритуал приветствия.

- Что происходит наверху? - спросил Бельгарат Ярблека.

- Они умирают, - коротко ответил тот, - иногда - целыми улицами.

- Вы не входили в город? - спросил его Шелк.

- Мы расположились лагерем за воротами. И выбрались из города как раз перед
тем, как их заперли. Однако Долмар умер. Когда он понял, что болен чумой,
он достал меч и упал на него.

Шелк вздохнул.

- Он был хороший человек, иногда, правда, плутовал, но все равно - хороший
человек. Ярблек печально кивнул.

- По крайней мере, он умер достойной смертью, - сказал он. - Здесь ступени,
ведущие на улицу, - повысил он голос, указывая куда-то в темноту. - Сейчас
поздно и наверху никого нет - разве что похоронные телеги и несколько
умирающих, которые, спотыкаясь, ищут канаву потеплее, чтобы спокойно
скончаться там. Но, друзья, быстрее. Надо идти быстрее. Пройдя эти улицы,
мы снова окажемся под землей, значит - в безопасности.

- Этот туннель тянется до самой стены? - спросил Гарион.

Ярблек кивнул.

- И еще дальше - за нее. Он выходит к старой каменоломне. Кстати, ты
никогда не рассказывал мне, как ты его обнаружил.

- Это один из моих маленьких секретов, Ярблек, - ответил жонглер. - Даже
кристально честному человеку не помешает знать, как побыстрее выбраться из
города, если вдруг запахнет жареным.

- Разумно, - сказал Шелк.

- Вам видней, - ответил Ярблек. - Пойдемте же отсюда.

Они подвели лошадей к ступенькам, ведущим наверх, и при свете фонаря
Фельдегаста стали с трудом, шаг за шагом, затаскивать сопротивлявшихся
животных вверх по ступенькам. Лестница вывела в шаткий сарай с покрытым
соломой полом. Когда втащили последнего коня, Фельдегаст тщательно закрыл
люк и набросал поверх него побольше соломы.

- Нет никакого проку от секрета, если каждый может его обнаружить, -
объяснил он свои действия.

Теперь Ярблек стоял у двери, выглядывая в узкий переулок.

- Есть там кто-нибудь? - спросил Шелк.

- Лишь несколько трупов, - лаконично ответил надракиец. - И зачем умирать
именно в переулках? - глубоко вздохнул он. - Ну ладно, пошли...

В переулке Гарион старался не смотреть на застывшие в неестественных позах
тела жертв чумы, скорчившиеся у стен домов в придорожных канавах.

Ночной воздух был наполнен дымом от горящих домов, вонью горелого
человеческого мяса. Ярблек понюхал воздух и тоже поморщился.

- Судя по запаху, телеги подобрали далеко не всех, - сказал он.

Беглецы дошли до перекрестка и оглядели улицу. Никого нет. Только мародеры
грабят мертвых.

За углом они свернули на улицу, где горела добрая половина домов. Около
одного из них стояла телега, и двое здоровенных мужиков с полным
равнодушием бросали трупы в огонь.

- Стойте! - крикнул один из них. - Здесь чума!

- А ты не знаешь, что в этом проклятом городе везде чума? - ответил
Фельдегаст. - Но все равно спасибо, что предупредил. Если не возражаешь, мы
просто перейдем на ту сторону улицы. Послушайте, а вы-то что, не боитесь
заразиться чумой? - спросил он.

- Мы уже ею переболели, - ответил один из них с коротким смешком. - В жизни
мне никогда не было так плохо, но я не умер, а чумой, говорят, болеют
только раз.

- Тогда вы счастливчики, - поздравил их Фельдегаст.

Они двинулись дальше, к следующему перекрестку.

- Далеко еще? - спросил Бельгарат.

- Еще немного - и мы под землей, в безопасности, - обратился к нему
Фельдегаст.

Дойдя до середины улицы, Гарион заметил движение у дверей какого-то дома и
услышал слабый стон. В пламени пожарища он разглядел то, что там
происходило. У порога лежало скорчившееся тело женщины, а рядом с ним
плакал ребенок, совсем маленький, не старше года. В его глазенках застыл
ужас.

Сенедра бросилась к ребенку, протянув вперед руки.

- Сенедра! - вскричал Гарион, пытаясь освободить руки от поводьев. - Нет!

Но прежде чем он смог броситься вслед за ней, его опередила Велла. Она
схватила Сенедру за плечо и грубо заломила ей руки.

- Пусти! - визжала Сенедра. - Разве ты не видишь - это же ребенок! - Она
попыталась освободиться.

Велла окинула маленькую королеву ледяным взглядом, а затем с размаху
ударила ее по лицу. Гарион ужаснулся - никто никогда еще не бил Сенедру.

- Ребенок мертв, Сенедра, - с жестокой прямотой сказала ей Велла. - И если
ты подойдешь к нему, ты тоже умрешь.

Она тащила ее прочь. Через ее плечо Сенедра все смотрела на хнычущего
ребенка, протягивая к нему руки.

Бархотка подошла к ней и, обняв за плечи, повернула так, чтобы она не
видела ребенка.

- Сенедра, ты должна прежде всего думать о своем собственном ребенке. Ты
ведь не хочешь заразить его этой ужасной болезнью?

Сенедра полными слез глазами взглянула на нее.

- Или ты хочешь умереть, та