времени. Если
я не ошибаюсь, госпожа Польгара попросила Андель вызвать Цирадис, когда его
величество лежал при смерти. Я уверена, что она согласится пророчествовать
еще раз.

- Ну, Закет, - произнес Бельгарат, - вы согласны верить словам Цирадис?

Император заморгал, ища какую-нибудь отговорку.

- Вы загнали меня в угол, - признался он и на минуту задумался. - Хорошо,
Бельгарат, - сказал он наконец. - Я признаю непогрешимость Цирадис, если вы
сделаете то же самое.

- Договорились, - ответил Бельгарат.

- Теперь давайте пошлем за Андель и приступим к делу.

Бархотка вышла в коридор поговорить с одним из охранников, всегда
следовавших по пятам за императором. Закет тем временем откинулся на спинку
стула.

- Не могу поверить, что я вообще собираюсь выяснять, правдивы ли те
невероятные вещи, о которых вы мне рассказали.

Гарион и Бельгарат, переглянувшись, рассмеялись.

- Что тут смешного, господа?

- Так, семейная шутка, Закет, - ответил ему Бельгарат. - Мы с Гарионом
обсуждаем возможное и невозможное с тех пор, как ему исполнилось девять
лет. Тогда он был еще упрямее, чем вы сейчас.

- После того как проходит первый шок, гораздо легче становится изменить
свою точку зрения, - добавил Гарион. - Это похоже на купание в ледяной
воде. Когда окоченеешь, уже не так холодно.

В комнату вновь вошла Бархотка, следом за ней Андель с накидкой на голове.

- Насколько я припоминаю, ты сказала, что келльская прорицательница - твоя
госпожа, Андель, - обратился к ней Закет.

- Да, ваше величество.

- Ты можешь ее вызвать?

- Ее образ, ваше величество, если это необходимо и если она согласится
явиться.

- Я думаю, это необходимо, Андель. Бельгарат рассказал мне нечто такое,
чему я хочу найти подтверждение. Я знаю, что Цирадис говорит только правду.
Бельгарат же такой безупречной репутацией не пользуется. - Он покосился на
старика. Тот усмехнулся в ответ и подмигнул.

- Я поговорю с моей госпожой, ваше величество, - сказала Андель, - и
попрошу ее явить нам свой образ. Если она согласится, то я прошу вас
задавать ваши вопросы очень быстро. Путешествие на другой конец света
весьма утомительно, а здоровье у нее не такое уж крепкое.

Сказав это, далазийка почтительно опустилась на колени, склонив голову, и
до Гариона снова донесся странный многоголосый шепот, за которым
последовало молчание. В воздухе появилось мерцание. Когда оно рассеялось,
присутствующим предстала Цирадис с накидкой на голове и завязанными
глазами.

- Мы благодарим вас за то, что вы согласились прийти, - обратился к ней
Закет с необычайным почтением в голосе. - Мои гости рассказали мне кое-что,
чему я отказываюсь верить, но я согласился признать то, что вы подтвердите.

- Я сообщу тебе все, что в моих силах, Закет, - ответила она. - Кое-что
скрыто от меня, а кое-что еще не обнаружено.

- Я понимаю, что ваши возможности ограничены, Цирадис. Бельгарион
утверждает, что в жилах Ургита, короля мургов, не течет кровь Таур-Ургаса.
Это правда?

- Да, правда, - коротко ответила она. - Отцом короля Ургита был алориец.

- Кто-нибудь из сыновей Таур-Ургаса еще жив?

- Нет, Закет. Потомству Таур-Ургаса пришел конец двенадцать лет назад,
когда его последнего сына задушили в подвале Рэк-Госку по приказанию
Оскатата, сенешаля короля Ургита.

Закет печально вздохнул и покачал головой.

- Так вот, значит, каков был конец, - произнес он. - Последний потомок
моего врага незаметно исчез с лица земли в темном подвале - так незаметно,
что я не мог ни возрадоваться его исчезновению, ни предать проклятию тех,
кто не дал мне с ним расправиться.

- Месть не приносит счастья, Закет.

- Последние тридцать лет я жил только мыслью о мести. - Он снова вздохнул,
затем расправил плечи и продолжал: - Зандрамас в самом деле украла сына
Бельгариона?

- Да, и теперь они на пути в Место, которого больше нет.

- А где это?

Ее лицо окаменело.

- Этого я открыть не могу, - ответила она наконец, - но там находится
Сардион.

- Ты можешь сказать, что такое Сардион?

- Это одна из половин разломанного камня.

- И он настолько значителен?

- Ни одна вещь в Ангараке не обладает большей ценностью. Все гролимы это
знают. Урвон отдал бы за него все свое богатство. Зандрамас ради него
отказалась от поклонения миллионов людей. Менх продал бы за него свою душу
- он уже почти так и сделал, призвав демонов себе на помощь. Даже Агахак,
иерарх Рэк-Урги, отказался бы от своей власти в Хтол-Мургосе, чтобы
завладеть им.

- Как произошло, что такая бесценная вещь ускользнула от моего внимания?

- Твои глаза видят лишь земные дела, Закет. Сардион не принадлежит этому
миру, так же как и другая половина этого камня.

- Другая половина?

- Та, которую ангараканцы называют Ктраг-Яской, а люди с востока - Шаром
Алдура. Ктраг-Сардиус и Ктраг-Яска были разделены в момент рождения
противоположных необходимостей.

Лицо Закета стало мертвенно-бледным, он крепко стиснул руки, чтобы они не
дрожали.

- Значит, все это правда? - спросил он хриплым голосом.

- Все, Каль Закет, все,

- Даже то, что Бельгарион и Зандрамас - Дитя Света и Дитя Тьмы?

- Да, это так.

Он приготовился задать ей еще вопрос, но прорицательница подняла руку.

- У меня мало времени, Закет, а я должна еще сообщить тебе нечто очень
важное. Знай, что в жизни твоей наступило время принятия решения. Забудь
жажду власти и стремление отомстить - это все детские забавы. Немедленно
вернись в Мал-Зэт, чтобы подготовить себя к участию в предстоящей встрече.

- Себя, к участию? - Император был ошеломлен.

- Твое имя и твое предназначение начертаны на звездах.

- А в чем мое предназначение?

- Я скажу тебе, когда ты будешь готов осознать то, что тебе предстоит
сделать. Прежде всего ты должен изгнать из своего сердца горечь и
раскаяние, преследующие тебя.

Лицо его окаменело.

- Боюсь, что нет, Цирадис, - произнес он, вздохнув. - Ты просишь
невозможного.

- Тогда ты обречен на смерть прежде, чем снова наступит зима. Подумай над
тем, что я тебе сказала, и хорошо подумай, император Маллореи. Я скоро
снова с тобой поговорю. - И она исчезла, скрывшись в сиянии.

Закет не мог оторвать глаз от пустого места, где она только что стояла.
Лицо его было бледно, губы крепко сжаты.

- Ну как, Закет? Вы убедились? - спросил Бельгарат.

Император поднялся со стула и заметался по комнате.

- Но это же полный абсурд! - внезапно вырвалось у него.

- Возможно, - спокойно ответил Бельгарат, -

но желание поверить в абсурд - признак веры. Может быть, вера - это и есть
первый шаг в подготовке к тому, о чем упомянула Цирадис.

- Дело не в том, что я не хочу поверить, Бельгарат, - произнес Закет
смиренным голосом. - Просто я...

- Никто не говорил, что будет легко, - сказал ему старик. - Но вам и раньше
приходилось справляться с трудностями, не так ли?

Закет опустился на стул, задумался.

- Но почему я? - жалобно произнес он, -

Почему я должен в этом участвовать?

Гарион рассмеялся.

Закет смерил его долгим взглядом.

- Простите, - извинился Гарион. - Эту фразу - "почему я?" - впервые я
произнес в четырнадцать лет. До сих пор никто не дал мне ясного ответа на
мой вопрос, но через некоторое время я смирился.

- Не подумайте, что я пытаюсь уйти от ответственности, Бельгарион. Я просто
не верю, что могу помочь. Вы же собираетесь выследить Зандрамас, вернуть
своего сына и уничтожить Сардион. Ведь так?

- Все несколько сложнее, - ответил ему Бельгарат. - Уничтожение Сардиона
повлечет за собой катаклизм.

- Я не совсем понимаю. Разве вы не можете просто взмахнуть рукой, чтобы он
прекратил свое существование. Вы же, в конце концов, волшебник - по крайней
мере, так говорят.

- Это запрещено, - задумчиво произнес Гарион. - Нельзя заставить вещи
прекратить свое существование. Ктучик попытался это сделать и уничтожил сам
себя.

Закет, нахмурившись, взглянул на Бельгарата.

- Я думал, что вы его убили.

- Почти все так думают, - пожал плечами старик. - Это поддерживает мою
репутацию, и я ни с кем не спорю. - Он потер мочку уха. - Нет, - сказал он,
- по-моему, мы должны все тщательно продумать. Я абсолютно уверен, что
Сардион можно уничтожить только в результате последней схватки, в которой
встретятся Дитя Света и Дитя Тьмы. - Он замолчал, ему, похоже, что-то
пришло в голову. - Кажется, Цирадис проговорилась и сообщила нечто лишнее.
Она сказала, что все гролимское духовенство жаждет обладать Сардионом, а
потом, перечисляя всех, назвала и Менха. Не значит ли это, что Менх тоже
гролим? - Он взглянул на Андель. - С твоей госпожой это часто случается?

- Цирадис не может проговориться, святой Бельгарат, - ответила знахарка. -
Прорицательницы говорят не своим голосом, а голосом своего предвидения.

- В таком случае она хотела, чтобы мы знали, что Менх гролим или был им и
что демонов он вызвал затем, чтобы они помогли ему в поисках Сардиона.
Возможно, это демоны хотят через него завладеть Сардионом. Может быть,
поэтому они так послушны ему. Демоны сами по себе - вещь неприятная, но
если Сардион обладает такой же властью, как и Шар, он ни в коем случае не
должен попасть в их руки. - Бельгарат повернулся к Закету. - Ну как? -
спросил он.

- Что "ну как"?

- Вы с нами или против нас?

- Не слишком ли вы прямолинейны?

- Да, но у нас нет времени, а оно сейчас решает все.

Закет еще ниже наклонил голову, и трудно было уловить выражение его лица.

- Я не вижу, какие выгоды сулит лично мне это соглашение, - сказал он.

- Вы будете жить, - напомнил ему Гарион. - Цирадис сказала вам, что вы
умрете еще до наступления весны, если не согласитесь выполнить дело,
которое она собирается на вас возложить.

- Не так уж много удовольствия доставляет мне жизнь, она не стоит усилий,
которые я затрачу, чтобы ее продлить, Бельгарион, - ответил он,
меланхолично улыбаясь.

- Вам не кажется, что вы ведете себя по-ребячески, Закет? Здесь, в
Хтол-Мургосе, вы ничего не добьетесь. Кровь Ургаса уже пролита, на вашу
долю не осталось ни капли, а родина - на пороге катастрофы. Император вы, в
конце концов, или избалованный ребенок?! - Гарион снова начал терять
терпение. - Вы отказываетесь вернуться в Мал-Зэт только из-за глупого
упрямства. И продолжаете упорствовать, когда вам говорят, что в противном
случае вы умрете. Это уже не по-ребячески, а просто по-дурацки. Можете
забиться в угол здесь, в Рэк-Хагге, и лелеять свои горькие воспоминания,
пока не сбудутся предсказания Цирадис, мне на это наплевать, но у меня есть
сын Гэран, и ради него я еду в Маллорею. Там я займусь делом, а не пустой
болтовней. - Последнее оскорбление он приберег напоследок. - Поймите же, -
добавил он безразличным тоном, - вы мне абсолютно не нужны.

Закет вскочил, глаза его метали громы и молнии.

- Вы зашли слишком далеко! - прорычал он, ударив кулаком по столу.

- Удивительно, - с сарказмом произнес Гарион. - Так вы не заснули? Я уж
думал, что придется наступить вам на мозоль, чтобы услышать ответ. Ну, раз
вы проснулись, мы можем наконец побеседовать.

- Что значит "побеседовать"? - спросил Закет с багровым от гнева лицом. - О
чем побеседовать?

- В конце концов, едете вы с нами в Маллорею или нет?

- Не валяйте дурака! Конечно, еду. А говорить надо о вашей ужасающей
беспардонности.

Гарион скорчился в приступе неудержимого смеха.

Закет все еще был красен, кулаки его сжаты. Но безразличие как рукой сняло.
Еще минута - и он рассмеялся.

У Бельгарата вырвался облегченный вздох.

- Как вы думаете, Гарион, сколько времени понадобится вам и вашим друзьям,
чтобы собраться? - спросил император.

- Совсем немного, - ответил Гарион. - А в чем дело?

- На меня вдруг нашла тоска по Мал-Зэту. Сейчас там весна, цветут вишни.
Вам с Сенедрой Мал-Зэт очень понравится, Гарион.

Гарион не понял, было ли отсутствие "Бель" в его имени случайностью или
таким образом Закет предлагал ему свою дружбу. Зато ясно осознал одно:
император Маллореи человек гораздо более сложный, чем он предполагал.

- А теперь прошу прощения, - сказал Закет, - я хочу поговорить с Брадором
наедине и выяснить кое-какие подробности. Этот Менх, о котором он мне
рассказал, кажется, готовит открытый мятеж против трона, а мне это никогда
не нравилось.

- Еще бы, - заметил Гарион.

В течение нескольких дней после описываемых событий дорога между Рэк-Хаггой
и портовым городом Рэк-Ктэном была наводнена людьми императора. Наконец, в
одно морозное утро, когда солнце ярко светило на пронзительно голубом небе
и с озера Хагга поднимался пар, они покинули город и поскакали в сторону
побережья. Колонну, растянувшуюся на две мили, возглавляли Гарион,
закутанный в свой серый ривский плащ, и Каль Закет, расстегнувший ворот
яркой шелковой рубашки. Гарион никогда еще не видел императора в таком
хорошем настроении.

- Как это противно, правда, - усмехнулся император, оглянувшись через
плечо. - Вокруг меня одни подхалимы и дармоеды, они копошатся, как черви в
мясе.

- Если они вам так докучают, почему бы их не уволить, - предложил Гарион.

- Не могу, у них у всех влиятельные родственники. Я подбирал их очень
тщательно - так, чтобы от каждого клана было понемногу. Когда ни одна семья
не имеет численного превосходства наверху, они все постоянно строят козни,
и у них не остается времени на интриги против меня.

- Это прекрасный способ держать ситуацию под контролем.

Солнце поднималось все выше по ярко-голубому зимнему небу; иней,
покрывавший длинные стебли пожухлой травы, постепенно исчезал, а снег,
лежавший на листьях папоротника, таял, оставляя капельки воды на устилавшем
землю зеленом мху.

В полдень они сделали привал, чтобы пообедать. Еда ни в чем не уступала
той, которую готовили для императора в Рэк-Хагге, и была подана на
белоснежной скатерти под сводами огромного шатра.

- Вроде бы съедобно, - сдержанно похвалил трапезу Закет.

- Слишком уж вы избалованы, мой господин, - сказала ему Польгара. - Если вы
еще пару дней попутешествуете по сырой погоде и не будете слишком много
есть, у вас появится зверский аппетит.

Закет с удивлением посмотрел на Гариона.

- Я думал, только вы так прямолинейны, - сказал он. - Но оказывается, это
фамильная черта.

- Так мы экономим время, - пожал плечами Гарион.

- Извините, что я вмешиваюсь, Бельгарион, - вступил в разговор Сади, - но
какое вам, бессмертным, дело до времени? - Он печально вздохнул. -
Наверное, бессмертным доставляет огромное удовольствие смотреть, как их
враги стареют и умирают.

- Ты сильно преувеличиваешь. - Держа в руках наполненный до краев
серебряный кубок, Бельгарат откинулся на спинку стула. - Иногда проходят
целые столетия, а врагов нет как нет, только и остается, что сидеть без
дела и смотреть, как проходят годы.

Лицо Закета внезапно озарила широкая улыбка.

- Знаете что? - сказал он, обращаясь ко всей компании. - Впервые за
последние двадцать пять лет я чувствую себя хорошо. У меня как гора с плеч
свалилась.

- Возможно, это последствия отравления, - лукаво произнесла Бархотка. -
Отдохните хорошенько, и через месяц-другой все пройдет.

- Она всегда такая? - спросил Закет.

- Иногда даже хуже, - зловещим тоном произнес Шелк.

Выйдя из шатра, Гарион поискал взглядом своего коня, безотказного чалого с
длинной, немного печальной мордой, но его верного друга нигде не было Седло
и багаж непонятным образом переместились на другого коня - рослого
темно-серого жеребца Он удивленно взглянул на Закета, пристально за ним
наблюдавшего.

- В чем дело?

- Небольшой знак моего безграничного уважения, Гарион, - ответил Закет, и
глаза его засветились. - Ваш чалый, несомненно, хорош, но явно не
королевских кровей. У короля и лошадь должна быть королевская, и тут, я
думаю, Кретьен сослужит вам хорошую службу.

- Кретьен?

- Да. Это гордость моей конюшни в Хтол-Мургосе. Разве у вас в Риве нет
конюшни? Гарион рассмеялся.

- Мое королевство - это остров, Закет. Нам больше нужны лодки, чем лошади.
- Он взглянул на серого, который стоял, гордо выгнув шею, и бил копытом
землю, и в порыве благодарности горячо сжал руку маллорейского императора.
- Это великолепный подарок, Закет, - произнес он.

- Да я и сам великолепен, разве вы этого не заметили? Берите его, Гарион.
Пусть ветер бьет в лицо, а от топота копыт вскипает кровь.

Гарион подошел к серому, который косил на них темным глазом.

- Ну что ж, не сесть ли и мне в седло, - сказал Эрионд. - Если не
возражаешь, я проедусь с тобой. Моему коню тоже не грех поразмяться.

Гарион никогда ничего подобного не испытывал. Он много времени проводил в
седле, иногда неделями не слезал с лошади. И конечно, заботился о своих
лошадях, в общем не испытывая к ним личной привязанности. Для него лошадь
была лишь средством передвижения, способом добраться из одного места в
другое, и езда верхом никогда особенного удовольствия не доставляла. Но с
этим жеребцом, Кретьеном, все было совсем по-другому. Они скакали по бурой
зимней траве к холму, стоящему в миле от них, рядом был Эрионд на своем
гнедом жеребце, и по телу Гариона пробежал электрический разряд от того,
что он чувствовал, когда конь перекатывал под ним упругими мышцами.

Когда они взлетели на вершину холма, Гарион задыхался, но испытывал ни с
чем не сравнимое удовольствие. Он натянул поводья, и Кретьен взвился на
дыбы, перебирая в воздухе копытами; он хотел скакать дальше.

- Ну, теперь ты знаешь, что это такое? - спросил Эрионд, широко улыбаясь.

- Да, - смеясь, признался Гарион. - Теперь знаю. Понять не могу, почему я
раньше не испытывал ничего похожего.

- Все дело в коне, - наставительно произнес Эрионд, искоса взглянув на
Гариона. - Теперь у тебя многое изменится.

- Ну и прекрасно, - ответил Гарион. - Мне уже надоело жить по-старому. - Он
указал рукой на длинную цепь холмов, вырисовывающуюся вдали на фоне ясного
голубого неба. - Поедем посмотрим, что за ними, - предложил он.

- А почему бы и нет? - рассмеялся Эрионд. Так они и сделали.


Императорская свита была хорошо вымуштрована, поэтому добрая ее часть
поскакала вперед, чтобы разбить лагерь как раз на полпути к побережью и
заняться приготовлением к ночлегу. На следующее утро встали рано и
двинулись в путь по заснеженной дороге, а к полудню добрались до вершины
холма, с которого была видна гладь Восточного моря. Волны не спеша
перекатывались под зимним солнцем, неясные желтоватые очертания берегов
тонули в туманной дымке. Внизу, в мелкой бухте с изрезанными берегами,
стояло на якоре десятка два кораблей со спущенными красными парусами.
Гарион с недоумением взглянул на Закета.

- Все то же вульгарное хвастовство, о котором я уже говорил, - пожал
плечами Закет. - Я приказал, чтобы эти корабли привели сюда из порта в
Ктэне. Около дюжины понадобится, чтобы перевезти всех моих приспешников и
подхалимов, а также более скромных людей, которые действительно делают
дело. Еще дюжина нужна, чтобы окружить наше путешествие подобающей
пышностью. Пышность же нужна, Гарион, чтобы люди случайно не приняли короля
или императора за честного человека.

- Странное у вас сегодня настроение.

- Может быть, это еще один запоздалый симптом болезни. Помните, Лизелль о
них говорила. Сегодня мы переночуем на кораблях, а завтра с восходом
отправимся в путь.

Гарион кивнул и, с сожалением передавая поводья конюху, потрепал Кретьена
по гриве.

Судно, на которое их переправили на пароме с песчаного берега, было
великолепно. В отличие от низких кают на тех кораблях, на которых Гариону
до сих пор доводилось плавать, помещения здесь были почти размером с
комнаты в довольно большом доме. Вскоре он сообразил, почему на других
кораблях каютам отводилось так мало места - все основное пространство там
занимал груз. На этом же корабле единственным грузом всегда был император
Маллореи.

На ужин в слабо освещенную столовую на борту плавучего дворца Закета были
поданы омары. За последнюю неделю непредсказуемый император поглощал все
в