ь высвободиться.

- Гарион! - раздался вдруг отчаянный вопль Сенедры.

Обернувшись, он увидел, как коренастый небритый человек стаскивает с седла
сопротивляющуюся королеву, замахиваясь остро отточенным ножом. Но пальцы
его вдруг разжались, нож вонзился в землю, а злодей обеими руками схватился
за горло, вокруг которого обвился тонкий шелковый шнур. С ледяным
спокойствием златовласая Бархотка, упершись коленом в спину содрогающегося
бандита, все туже затягивала петлю. А Сенедра в ужасе глядела, как тот, кто
чуть было не убил ее секунду назад, задыхается на ее глазах.

Гарион вновь обернулся и принялся, орудуя мечом, прокладывать себе дорогу
сквозь полчище ошеломленных врагов. Поляна огласилась воплями, стонами и
треском разрываемой одежды и рассекаемой плоти. Заросшие щетиной люди
отскакивали подальше от широкой просеки, усеянной трупами, по которой
двигался Гарион. Наконец они дрогнули и побежали.

- Трусы! - закричал им вслед человек в черной одежде.

Он поднял натянутый лук и прицелился прямо в Гариона. Но вдруг согнулся
пополам, и стрела со свистом воткнулась в землю: один из кинжалов Шелка
вонзился прямо ему в живот.

- Никто не пострадал? - спросил Гарион, оглядывая поляну. С лезвия его меча
капала кровь.

- Разве что они, - радостно рассмеялся Шелк, с видимым удовлетворением
озирая груды окровавленных тел.

- Пожалуйста, не надо! - в ужасе закричала Сенедра, обращаясь к Бархотке.

- Что? - рассеянно спросила светловолосая девушка. Она все еще с силой
тянула за шнур, сдавливающий шею задушенного, тело которого уже обмякло и
осело на землю. - О, прости, Сенедра! - спохватилась она. - Кажется, я
несколько увлеклась.

Бархотка выпустила шнур, и мертвец с почерневшим от удушья лицом упал на
землю у ее ног.

- Ловко сработано! - похвалил ее Шелк.

- Это дело привычки, - промурлыкала Бархотка, аккуратно сворачивая шелковое
лассо.

- Похоже, ты воспринимаешь такие вещи спокойно.

- Нет ровным счетом никаких причин для волнения, Хелдар. В конце концов,
нас, помимо всего прочего, и этому обучали.

Шелк раскрыл было рот, чтобы ответить, но совершенно очевидно было, что
будничный тон девушки сбил его с толку.

- Ты что-то хочешь сказать? - спросила она.

- Нет, ничего.

Глава 22

Прекрати! - с отвращением воскликнул Дарник, обращаясь к Сади, который
ходил по поляне, методично вонзая свой маленький кинжал с отравленным
лезвием в каждое тело по очереди.

- Это просто для верности, добрый человек, - невозмутимо ответил Сади. -
Опрометчиво с нашей стороны было бы оставить за спиной врага, который,
возможно, лишь притворяется мертвым.

Подойдя к человеку в черном, которого поразил кинжал Шелка, Сади вдруг
изумился:

- Что это? Да он еще жив!

Евнух перевернул лежащего лицом вверх, чтобы взглянуть ему в лицо, и,
ахнув, отдернул руку.

- Подойди! Лучше тебе самому поглядеть на это, Бельгарат.

Старик приблизился к евнуху.

- Разве эта вот пурпурная подкладка его капюшона не свидетельствует
неопровержимо о том, что этот человек - гролим? - спросил Сади.

Бельгарат мрачно кивнул. Потом склонился и легонько коснулся рукояти
кинжала Шелка, все еще торчавшей из тела.

- Этот долго не протянет. Можешь ты дать ему какое-нибудь снадобье, чтобы
привести его в сознание хотя бы ненадолго?

- Могу попытаться. - Сади подошел к своей лошади и достал из короба
скляночку с желтой жидкостью. - Не принесешь ли мне чашу с водой, добрый
человек? - обратился он к Дарнику.

Лицо кузнеца выражало очевиднейшее неодобрение, но он послушно достал
оловянную кружку и наполнил ее чистой водой из мехов.

Сади влил в кружку несколько капель желтой жидкости, тщательно отмерив
количество, потом взболтал смесь. Встав на колени подле умирающего, он
почти нежно приподнял его голову.

- Вот, - ласково сказал он, - выпей это. Ты сразу почувствуешь себя лучше.

Поддерживая голову гролима, он поднес кружку к его губам. Раненый с трудом
выпил содержимое, потом бессильно откинулся. Но вскоре безмятежная улыбка
озарила его посеревшее лицо.

- Ну как, лучше стало?

- Много лучше, - прохрипел он,

- Жаркая была схватка, правда?

- Мы хотели сделать вам сюрприз, - хрипел гролим, - и вот сами получили
подарок.

- Твой господин... как бишь его имя? У меня ужасная память на имена.

- Моргат, - озадаченно пробормотал гролим, - иерарх Рэк-Ктэна.

- Да-да, вспомнил! Но не следовало ли Моргату послать побольше воинов на
столь важное дело?

- Я сам нанимал людей - в Рэк-Хтаке. Они наплели мне с три короба,
назвались профессионалами, но... - Он закашлялся.

- Не утомляйся, - заботливо сказал Сади. - А что Моргату нужно от нас?

- Он действует по приказанию Агахака, - ответил гролим еле слышным шепотом.
- Агахак не из тех, кто рискует, - похоже, вы чем-то серьезно провинились в
Рэк-Урге, вот он и приказал всем гролимам в ранге Пурпурных искать вас -
хоть из-под земли достать.

Сади горестно вздохнул.

- Примерно этого я и ожидал. Почему все относятся ко мне с таким
недоверием? Скажи, а как тебе удалось нас отыскать?

- Это все Ктраг-Яска, - ответил гролим. Дышал он уже с трудом. - Его
проклятые песни звучат по всему Хтол-Мургосу и, словно путеводная звезда,
ведут гролимов прямиком по вашему следу.

Умирающий глубоко и прерывисто вздохнул, и мутные глаза его вдруг
прояснились.

- Что было в кружке? - отрывисто спросил он.

Оттолкнув руку Сади, гролим попытался сесть, но мощная струя крови хлынула
у него изо рта, и глаза его остекленели. Он содрогнулся напоследок, издав
долгий булькающий стон, и упал замертво.

- Мертв, - констатировал Сади. - Орет всегда так действует - в том-то и
проблема. Сказывается на сердце, а этот парень от природы не отличался
крепким здоровьем. Сожалею, Бельгарат, но это все, что я смог сделать.

- Этого вполне достаточно, Сади, - мрачно ответил старик. - Пойдем, Гарион.
Нам с тобой предстоит долгий разговор с Шаром.

- Полагаешь, разумно задерживаться здесь? - Сади нервно озирался. - Думаю,
нам надо уносить отсюда ноги - и чем скорее, тем лучше.

- Вряд ли эти ребята оживут, Сади, - нараспев произнес Шелк в обычной своей
манере.

- Не это заботит меня, Хелдар. Мудро ли оставаться в этом лесу в окружении
стольких мертвых тел, когда мы углубились в такую чащобу?

- Может, объяснишь по-человечески?

- Ты помнишь, о чем предупреждал нас тот сендариец на дороге?

- О каких-то людях-воронах - ты это имеешь в виду?

- Да. Что он успел тебе о них рассказать?

- Ну, сказал, что они вроде вурдалаков - питаются мертвечиной. Но скорее
всего это просто страшная сказка.

- Ох, боюсь, что нет! Я слышал нечто подобное, причем от очевидцев. Поэтому
нам надо поскорее убираться. Кстати, жители окрестных поселков - и особенно
ближайших к лесу - не хоронят своих мертвецов. Они их сжигают.

- И меня всегда это возмущало, - сказал Дарник.

- Это не имеет ничего общего с неуважением к мертвым, добрый человек. А
делается единственно для того, чтобы уберечь живых!

- Хорошо, - сказал Шелк, - ну а как выглядят эти упыри? Кругом полным-полно
зверья, которое наверняка выкапывает из могил свежие трупы.

- Люди-вороны - не животные, Хелдар. Это и впрямь люди, ну, по крайней
мере, выглядят как люди. Обычно они довольно пассивны и выходят лишь по
ночам, но во время войн или эпидемий, когда множество тел остаются
непогребенными, впадают в бешенство. Запах смерти влечет их и делает
совершенно дикими. В таком состоянии они нападают на все и всех подряд.

- Отец, это правда? - спросила Польгара.

- Возможно, - согласился старый волшебник. - Я сам слышал неприятные
истории про эти леса, а так как не большой любитель историй о привидениях,
то не придал этому большого значения. Не стал даже выяснять, правда ли это.

- В каждом краю есть свои легенды о призраках, чудовищах и вампирах, -
скептически прищурился Шелк. - Но это все для того, чтоб непослушных детей
пугать.

- Давай заключим пари, Хелдар, - сказал Сади. - Если мы проедем через весь
этот лес и ни разу не встретим этих воронов, то впредь можешь смеяться над
моей трусостью сколько влезет. Но сейчас, ради наших милых дам, давай
поскорее уедем отсюда!

Бельгарат все больше мрачнел.

- Я не вполне убежден в существовании этих вампиров, но в свое время
отказывался верить и в элдраков, пока своими глазами их не увидал. В любом
случае нам пора двигаться, а мы с Гарионом вполне можем побеседовать с
Шаром позднее.

Предводительствуемые Тофом, они галопом поехали прочь от страшной поляны по
еле приметной тропке, ведущей прямиком на юго-запад. Подковы коней сминали
толстый ковер из опавших листьев. Бесформенные деревья, казалось, во все
глаза глядели на путников, и, хотя Гарион знал, что это всего лишь игра
воображения, все же эти чудовищные и вместе с тем почти человеческие лица
медленно, но верно приобретали выражение злобного торжества.

- Постойте! - отрывисто воскликнул Шелк. - Остановитесь!

Путники натянули поводья.

- Кажется, я что-то слышал - вон там, - пробормотал драсниец.

Все чутко прислушивались, силясь уловить малейший шорох, но слышно было
лишь тяжелое дыхание лошадей. Но вот, откуда-то с западной стороны из
тумана, послышался крик.

- Вот! Вот опять! - воскликнул Шелк, поворачивая коня.

- Что ты задумал? - спросил Бельгарат.

- Хочу посмотреть.

Но Тоф преградил дорогу драснийцу. Великан мрачно помотал головой.

- Тоф, нам необходимо знать, что происходит! - принялся уговаривать его
Шелк.

Но Тоф снова отрицательно покачал головой.

- Тоф, - обратился к нему Гарион, - неужели все то, что говорил Сади, -
правда? И люди-вороны действительно существуют?

Теперь Тоф мрачно закивал.

Из туманной чащи донесся еще один вопль - на сей раз кричали совсем близко.
Крик этот полон был ужаса и боли.

- Что это? - Голосок Сенедры дрожал от страха. - Кто кричит?

- Это сотоварищи тех, кто напал на нас, - потерянно ответил королеве
Эрионд. - Те, кому удалось уйти. Кто-то преследует их и убивает по одному.

- Люди-вороны? - спросил юношу Гарион.

- Думаю, что да. Но что бы там ни было, это ужасно.

- Они приближаются. - Сади вонзил шпоры в бока коня. - Давайте-ка скроемся.

Они углубились в чащу, но так, чтобы видеть тропу, и поехали вдоль нее. Но
не проехали они и полумили по темной чаще, как Польгара резко натянула
поводья.

- Остановитесь! - скомандовала она.

- Что, Польгара? - спросил Дарник. Но она не ответила, пристально
вглядываясь в чащу сквозь пелену тумана. Наконец прошептала:

- Там кто-то есть.

- Это ворон? - тихо спросил Гарион.

Она на мгновение сосредоточилась, затем ответила:

- Нет. Это один из нападавших. Он пытается скрыться.

- Этот человек далеко?

- Совсем близко. - Польгара продолжала всматриваться в туман. - Вон там.
Там, за тем деревом, - у него рука сломана, она висит плетью.

Гарион смутно различил темную фигуру, полускрытую уродливым узловатым
корнем огромного дерева. Краешком глаза он уловил движение и заметил
неуклюжее существо, показавшееся из-за деревьев. Почти неразличимое в
тумане, оно выглядело каким-то серым и было таким тощим, что больше
напоминало скелет. Одето оно было в лохмотья, испачканные грязью и кровью.
Бледную кожу покрывали редкие волосы, к тому же шло существо на
полусогнутых ногах, громко сопя, а длинные, безвольно свисающие руки едва
не касались земли. Глаза его были совершенно пусты и бессмысленны, а рот
широко разинут.

Но вот из чащи появилось еще одно существо, потом еще. Они издавали звуки,
похожие на стоны, ничем не напоминающие членораздельную речь, но тем не
менее весьма красноречивые, - ясно было, что существа голодны как волки.

- Тот, со сломанной рукой, намеревается спасаться бегством! - шепнула
Польгара.

С отчаянным криком несчастный злодей выскочил из своего укрытия и пустился
наутек. Вороны ринулись за ним в погоню, постанывая все громче. Их
неустойчивая походка совершенно не мешала им удивительно проворно
передвигаться по чаще, да и полусогнутые ноги были скорее подспорьем, а
вовсе не помехой.

Петляя и кидаясь из стороны в сторону, охваченный паникой убийца бежал во
весь дух, но ужасные преследователи с каждым шагом неотвратимо приближались
к своей жертве. Когда, наконец, раненый исчез в тумане, страшные существа
были всего в каких-нибудь нескольких ярдах позади него.

Затем из тумана раздался леденящий душу крик. Несчастный снова закричал,
потом еще раз.

- Они убивают его? - Голос Сенедры был неузнаваем.

Лицо Польгары совершенно побелело, а глаза наполнились ужасом.

- Нет, - дрожащим голосом ответила она.

- А что же они делают с ним? - спросил Шелк.

- Они его едят.

- Но... - начал было Шелк и умолк: из тумана вновь послышались вопли. - Так
он все еще...

Он уставился на Польгару, глаза его стали совершенно круглыми, а со щек
медленно сползал румянец.

Сенедра ахнула.

- Заживо? Они едят его живым?

- Вот почему я и пытался вас предостеречь, ваше величество, - мрачно сказал
Сади. - На это я и намекал. Когда они впадают в бешенство, уже не отличают
мертвое от живого. Тогда они поедают все подряд.

- Тоф, - решительно обратился к великану Бельгарат. - А спугнуть их можно?

Но гигант отрицательно покачал головой, повернулся к Дарнику и указал
сперва на свою голову, а затем на живот.

- Он говорит, что они слишком слабо соображают, чтобы чего-то бояться, -
растолковал кузнец. - Им неведомы никакие чувства, кроме голода.

- Что же нам делать, отец? - спросила Польгара.

- Остается только убегать, - ответил старик, - ну а если кто-то из этих
тварей попадется нам, придется без пощады убивать. - Потом он посмотрел на
Тофа. - А долго они в состоянии бежать?

Тоф поднял руку и очертил ею полукружье у себя над головой, потом еще раз,
потом еще.

- Много дней подряд, - перевел кузнец. Лицо Бельгарата сделалось каменным.

- Вперед! И не отставать!

Теперь они ехали гораздо медленнее, а все мужчины держали оружие наготове.

Первому нападению они подверглись, проехав не больше мили. Десяток
людей-воронов с серыми лицами, ковыляя, показались из-за деревьев, с
голодными стонами они загородили тропу.

Гарион кинулся на них, размахивая мечом. Он буквально прорубал себе дорогу
сквозь гущу брызжущих слюной вурдалаков, которые с тупым выражением лиц
тянули к нему лапы, пытаясь стащить его с седла. Они распространяли вокруг
себя тошнотворное, невыносимое зловоние. Гарион перебил почти половину
нападавших и поворотил коня, чтобы покончить с остальными, но вдруг натянул
поводья, содрогнувшись от отвращения. Уцелевшие вурдалаки разрывали тела
павших собратьев, откусывая сочащиеся кровью куски тела и торопливо
заталкивая их в свои разверстые пасти руками, похожими на когтистые лапы.
При этом они не переставали постанывать.

Бельгарат и остальные осторожно объехали поляну, где разыгралось это
страшное пиршество. Все упорно отводили глаза от дикого зрелища.

- Так у нас ничего не выйдет, отец, - сказала Польгара. - Рано или поздно
кто-нибудь из нас утратит бдительность. Нам необходима защита.

Бельгарат с минуту размышлял.

- Наверное, ты права, Польгара, - согласился он и поглядел на Гариона. - Вы
с Дарником смотрите внимательно, как это делается! Я хочу, чтобы вы сменили
нас, когда мы устанем.

Они тронулись шагом, а Бельгарат с Польгарой объединенными усилиями воли
создавали защитный барьер, надежно ограждающий путников от возможных
неожиданностей. И они не заставили себя долго ждать. Прямо из-за корявого
дерева, словно отделившись от него, выскочил серолицый вурдалак, истекая
вонючей слюной и постанывая. Когда он был уже ярдах в десяти от лошади
Дарника, он вдруг отлетел назад, словно ударившись с размаху обо что-то
твердое. С жуткими стонами чудище вновь кинулось на невидимую преграду,
царапая воздух грязными лапами с длинными загнутыми когтями.

- Дарник, - раздался спокойный голос Польгары, - разберись с этим уродцем,
пожалуйста.

- Хорошо, Польгара. - Лицо кузнеца выразило крайнюю степень
сосредоточенности, и он что-то пробормотал себе под нос. Очертания фигуры
человека-ворона словно заколебались, что-то замерцало - и уродец исчез. Он
возник вновь уже в двадцати ярдах от путешественников, возле огромного
разлапистого дерева. Он сделал попытку вновь напасть, но похоже, был не в
состоянии сдвинуться с места. - Он надолго застрял, - сказал Дарник.

- Что ты с ним сделал? - спросил Шелк, глядя на извивающегося кровососа.

- Защемил ему в стволе руку, - ответил Дарник. - Если он захочет вновь
напасть, то ему придется либо тащить за собой дерево, либо распрощаться с
лапой. Я на самом деле его не сильно поранил, но чтобы высвободиться, ему
понадобится целый день, не меньше.

- Ты хорошо держишь щит, Польгара? - спросил Бельгарат не оборачиваясь.

- Да, отец.

- Тогда давай прибавим шагу. Мешкать неразумно, да и опасно.

И они снова двинулись в путь, вначале рысью, а затем легким галопом. Щит,
созданный Бельгаратом и Польгарой, двигался чуть впереди них, разбрасывая в
стороны оборванных вурдалаков.

- Где они раздобыли одежду? - поинтересовался Шелк.

Тоф сделал движение, похожее на взмах лопаты землекопа.

- Он говорит, что они снимают ее с тел мертвецов, когда выкапывают их из
могил, - перевел Дарник.

Шелк содрогнулся.

- Теперь понятно, отчего они так смердят.

Следующие несколько дней Гарион помнил как в тумане: им с Дарником
приходилось сменять Бельгарата и Польгару каждые четыре часа, и бремя щита
с каждой милей делалось все тяжелее. А туман и не думал рассеиваться, видно
было не более, чем на сотню ярдов вперед, и искореженные стволы,
кривляющиеся и ощеренные, с пугающей внезапностью выглядывали из мутной
пелены. Кругом мелькали серые бесформенные тени, и весь лес выл и стонал.

Но ужаснее всего были ночи: люди-вороны окружали щит плотным кольцом,
беспрерывно протягивая к людям жуткие лапы и стеная от мук голода.
Измученный за долгий день Гарион вновь вынужден был напрягать всю свою волю
- и не только для того, чтобы поддерживать щит, когда наступала его
очередь, но и стараясь побороть дрему. Сонливость была едва ли не более
страшным его врагом в эти ночи, чем голодные упыри. Он заставлял себя
ходить, щипал себя, даже засунул крупный острый камушек в левый башмак в
надежде, что боль и неудобство не дадут ему задремать. Но вот наступил
момент, когда ничто уже не помогало, - голова его отяжелела, склонилась на
грудь, и сон одолел его.

Пробудился он от ужасного гнилостного запаха. Он вскинул голову - прямо
перед ним стоял вурдалак. В глазах существа не было и тени мысли, в
полуоткрытой пасти виднелись сломанные и гниющие зубы, а лапы с черными
когтями жадно тянулись прямо к Гариону. Со сдавленным криком Гарион силой
воли отбросил страшилище назад и, дрожа всем телом, сосредоточился на щите,
который вот-вот грозил ослабнуть.

Но вот наконец путники достигли южной оконечности ужасного леса и выехали
из-под переплетенных ветвей на туманную болотистую пустошь.

- Они не станут преследовать нас? - спросил Дарник своего друга-великана.
Кузнец едва шевелил губами от усталости, выговаривая слова с величайшим
трудом.

Тоф принялся жестикулировать.

- Что он говорит? - спросил Гарион.

Лицо Дарника было совершенно безжизненным.

- Говорит, что, покуда не рассеется туман, вурдалаки скорее всего не
сдадутся. Они боятся солнечных лучей, но туман совершенно скрывает солнце,
и вот... - Кузнеца передернуло.

- Значит, нам придется опять держать щит?

- Боюсь, другого выхода нет.

Пустошь выглядела отталкивающе - тут и там виднелись чахлые заросли
колючего кустарника да канавки, полные ржавой тухлой водицы. А туман
клубился и словно вскипал: кругом, насколько хватало взгляда, копошились
серые тени упырей.

Путники ехали не останавливаясь. Теперь бремя щита приняли на себя
Бельгарат с Польгарой, а Гарион поник в седле, сломленный невероятной
усталостью.

И тут все уловили слабый, едва различимый аромат морской свежести.

- Мор