ня, прежде чем отойти ко сну.

- Это самый сладкий час для меня, матушка, - ответил он с едва заметной
усмешкой.

Мать ответила сыну открытой дружелюбной улыбкой. Лицо ее озарилось на миг,
и Гарион увидел, как хороша собой эта женщина. Невзирая на седину,
посеребрившую волосы, и на едва заметную сеточку морщин в уголках глаз,
лицо ее все еще было необыкновенно прекрасным. Гарион боковым зрением
уловил какое-то движение и, скосив глаза, увидел, как Шелк, прячась за
спину гиганта Тофа, натягивает на лицо темно-зеленый капюшон.

- Кто твои друзья, Ургит? - спросила сына седовласая госпожа.

- Ах, прости, матушка! Мои манеры оставляют желать лучшего. Позволь
представить тебе Сади, главного евнуха королевы Салмиссры из Страны змей.

- Извините, но уже бывшего главного евнуха, - вежливо поправил короля Сади.
Он склонился в глубоком поклоне. - Для меня великая честь быть
представленным королеве-матери.

- О-о, - выдохнул Ургит. Он взошел на возвышение и уселся на трон в весьма
фривольной позе, перекинув одну ногу через изукрашенный каменьями
подлокотник. - Я вновь попрал этикет. Сади, это моя благородная мать
Тамазина, жемчужина Хаггского дома и неутешная вдова моего августейшего
родителя, Таур-Ургаса Помешанного, да благословенна будет рука,
низвергнувшая его в чрево Торака.

- Ты можешь хотя бы о чем-то говорить серьезно, Ургит? - мягко укорила его
мать.

- Ну конечно, ты ведь и вправду скорбишь, матушка, разве не так? Я знаю,
что сердце твое тоскует по тем дивным часам, что провела ты в обществе
моего отца, глядя, как крушит он мебель направо и налево, слушая его
безумный бред, наслаждаясь теми ласковыми тумаками, которыми он угощал тебя
и прочих своих жен в знак сердечного расположения.

- Ну, довольно, Ургит, - твердо сказала королева-мать.

- Умолкаю, матушка.

- Добро пожаловать в Дроим, Сади, - церемонно приветствовала евнуха
королева, затем вопросительно оглядела остальных.

- Это мои слуги, госпожа Тамазина, - быстро сказал Сади. - В основном
алорийцы.

- Причудливый зигзаг судьбы, - прошептала королева. - Многовековая распря
между Мургосом и Алорией лишила меня общения с представителями этой расы. -
Тамазина оценивающе взглянула на Польгару. - Но эта госпожа, вне сомнения,
не служанка.

- Я своей волей нанялась к Сади, госпожа Тамазина, - ответила Польгара с
изысканной вежливостью. - Мне надо было на время покинуть родные края ввиду
некоторых сложностей.

Королева-мать улыбнулась.

- Прекрасно вас понимаю. Мужчины играют в политику, а женщинам приходится
платить за их безумства. - Затем она вновь обратилась к сыну: - А как
прошла твоя беседа с иерархом?

- Недурно, - передернул плечами Ургит. - Я достаточно унизился, чтобы ему
польстить.

- Хватит, Ургит! - резко остановила его королева. - Положение Агахака
весьма высоко, И дружба его может оказаться для тебя бесценной. Так
потрудись выказывать уважение.

Ургита покоробил ее тон, это было видно по выражению его лица.

- Да, матушка, - смиренно ответствовал он. - О, чуть было не забыл: у жрицы
Хабат серьезные проблемы.

Черты королевы-матери исказила гримаса отвращения.

- Поведение этой женщины позорно! - воскликнула она. - В толк не возьму,
отчего Агахак все еще ее терпит?

- Полагаю, он находит ее забавной, матушка. У гролимов довольно
своеобразное чувство юмора. Сегодня у ее друга, и, надо сказать, друга
довольно близкого, - Ургит подчеркнул последнее слово, - случилась
маленькая неприятность. Придется ей теперь подыскивать себе другого
пособника, чтобы продолжать потрясать своими выходками богобоязненных
служителей Торака.

- Ты так фривольно выражаешься, Ургит!

- Почему бы не счесть это симптомом наследственного безумия?

- Нет, ты не сойдешь с ума, - твердо сказала королева-мать.

- Еще как сойду, матушка. Сплю и вижу, как это случится.

- Когда ты в таком настроении, с тобой просто невозможно разговаривать, -
пожурила королева не в меру разошедшегося сына. - Ты еще долго намерен
бодрствовать?

- Не думаю. Нам с Сади надо еще кое-что обсудить, но это вполне может
подождать до завтра. Королева-мать снова обратилась к Польгаре:

- Мои покои весьма просторны, госпожа. Не соблаговолите ли разделить их со
мною на время вашего пребывания здесь, в Дроиме, вместе с вашими
служанками, разумеется?

- Для нас это величайшая честь, госпожа, - с поклоном ответила Польгара.

- Ну что ж, прекрасно, - улыбнулась королева. - Прала! - позвала она.

Из-за королевского трона бесшумно выступила стройная девушка, на вид
примерно лет шестнадцати. Она была в черных одеждах, по ее спине струились
длинные блестящие черные волосы. Характерные для мургов темные раскосые
глаза, делавшие мужчин этого племени столь грозными, у этой прелестной
девушки были лишь слегка миндалевидными, чуть косо посаженными и к тому же
огромными, придавая ее лицу совершенно экзотическую красоту. Однако из-за
излишне решительного его выражения красавица казалась старше своих лет.
Девушка приблизилась к Тамазине и помогла той подняться.

Ургит, помрачнев и посерьезнев, молча наблюдал за тем, как мать, сильно
прихрамывая и опираясь на девичье плечо, медленно сходит с тронного
возвышения.

- Маленькая памятка от незабвенного Таур-Ургаса, - вполголоса сказал он
Сади. - Однажды вечером, пребывая в игривом настроении, он столкнул мать с
лестницы, и она сломала себе бедро. С тех пор она такая.

- Но хромота меня более не беспокоит, Ургит, - расслышав слова сына,
произнесла королева-мать.

- Удивительно, сколь быстро исцелились все наши недуги после того, как
сабля Хо-Хэга пронзила отцовское чрево! - Ургит помолчал и добавил: -
Думаю, еще не поздно послать Хо-Хэгу маленький сувенир в знак
признательности.

- Это Прала, принцесса из династии Ктэн, - не обращая внимания на сыновнюю
болтовню, представила королева Польгаре юную девушку.

- Очень рада, принцесса, - приветствовала девушку Польгара.

- И я также, госпожа, - прозвучал нежный девичий голосок.

Тамазина, опираясь на плечо Пралы, медленно вышла из Тронного зала,
сопровождаемая Польгарой, Сенедрой и Бархоткой.

- При виде этой девушки я отчего-то начинаю нервничать, - шепнут Ургит на
ухо Сади. - Мать трясется над нею, но у нее что-то на уме. Она ни на минуту
глаз с меня не спускает. - Король потряс головой, словно отгоняя навязчивую
мысль. - У тебя и у твоих людей был тяжелый день, Сади. Мы продолжим беседу
завтра, когда все выспимся хорошенько.

Король протянул руку и дернул за шелковый шнур, и тотчас же где-то за
пределами Тронного зала раздался громовой удар гонга.

- Ну почему, почему он должен так оглушительно грохотать? - жалобно сказал
король. - Как бы я хотел, дернув за шнур, услышать тихий мелодичный звон.

Дверь в дальнем конце зала распахнулась, и вошел, пожилой мург. Волосы его
серебрились, а лицо бороздили глубокие морщины. Казалось, губы эти забыли,
что такое улыбка.

- Вы звонили, ваше величество? - спросил он скрипучим голосом.

- Да, Оскатат, - вежливо ответил Ургит. - Не мог бы ты проводить моего
доброго друга Сади и его слуг в приличные покои? - Потом он повернулся к
Сади. - Оскатат - лорд-сенешаль. Он в той же должности служил еще моему
отцу в Рэк-Госку. - От желчной его насмешливости не осталось и следа. -
Мать и меня не жаловали в отцовском дворце, и единственным исключением был
Оскатат - можно сказать, он даже сделался нашим другом.

- Мой господин, - склонился Сади перед высоким седовласым сенешалем.

Сенешаль ответил вежливым поклоном и снова обратился к королю:

- Тамазина уже удалилась на покой?

- Да, Оскатат.

- Тогда вам тоже пора почивать. Уже очень поздно.

- Да я уже собирался. - Ургит торопливо поднялся на ноги, но тотчас словно
опомнился. - Оскатат, я уже не тот болезненный мальчик, который непременно
должен проводить в постели по двенадцать часов кряду, - с досадой в голосе
произнес он.

- Бремя власти тяжело, - коротко ответил сенешаль. - Вам нужен отдых. - И,
обращаясь к Сади, бросил: - Следуйте за мной.

- Ну, тогда до завтра, Сади, - покорно ответил Ургит. - Доброй ночи.

- Премного благодарен, ваше величество.

Покои, куда проводил их мрачный Оскатат, оказались столь же безвкусны, как
и весь дворец. Стены выкрашены были в неприятный горчичный цвет и увешаны
аляповатыми гобеленами. Но здесь стояла мебель из лучших сортов
драгоценного дерева, а голубой маллорейский ковер казался мягким и нежным,
словно шерсть живой овцы. Оскатат, открыв перед путешественниками дверь,
едва заметно кивнул и удалился, оставив их одних.

- Н-да, этот лорд-сенешаль - само обаяние, - пробормотал Сади.

Гарион же пристально глядел на Шелка, все еще прячущего под капюшоном лицо.

- С чего это ты так усердно маскируешься? Маленький человечек резким
движением смахнул с головы капюшон.

- Одна из обычных бед заядлого путешественника - вечно натыкаешься на
старых знакомых.

- Не совсем, признаться, тебя понял.

- Помнишь, когда мы направлялись в Рэк-Хтол, Таур-Ургас схватил меня и
заточил в темницу?

- Да.

- А помнишь ли ты, почему он так поступил и за что именно собирался
постепенно, по дюйму в день, живьем стаскивать с меня кожу?

- Ты говорил, что однажды уже был в Рэк-Госку и по чистой случайности убил
его старшего сына.

- Правильно. У тебя цепкая память, Гарион. Так случилось, что как раз
незадолго до этого прискорбного случая я присутствовал на переговорах с
Таур-Ургасом. Я довольно часто бывал во дворце Рэк-Госку и несколько раз
встречался с Тамазиной. Наверняка она меня запомнила - особенно если
принять во внимание, что, по ее словам, она будто бы знакома с моим отцом.

- Это может вызвать немалые проблемы, - сказал Бельгарат.

- Нет, если мне и дальше удастся избегать встреч с нею, - возразил Шелк. -
В Стране мургов женщины редко бывают в мужском обществе - и особенно среди
чужестранцев, - посему полагаю, что мы с нею вряд ли будем то и дело
натыкаться друг на друга в течение этих нескольких дней. Вот Оскатат -
другое дело. Будучи здесь, я и с ним встречался.

- Полагаю, что по мере возможности тебе не следует покидать этих
апартаментов, - сказал старик. - Поживи спокойно - хотя бы для
разнообразия.

- Ну-ну, Бельгарат, - примирительно улыбнулся Шелк, - что ты такое
говоришь?

- А король Ургит всегда был таким? - спросил Дарник у Сади. - Похоже, он...
ну, скажем, большой шутник. Да, думаю, это подходящее слово. А я-то думал,
что мурги даже улыбаться не умеют.

- Он весьма непрост, - ответил Сади.

- А давно ты его знаешь?

- Когда он был помоложе, то частенько наведывался в Стисс-Тор - обычно по
делам отца. Полагаю, он хватался за любую соломинку, чтобы вырваться из
Рэк-Госку. Они с Салмиссрой прекрасно ладили. Разумеется, до того, как
Польгара превратила ее в змею. - Евнух рассеянно потер ладонью бритую
голову. - Он не такой уж могущественный король, - отметил Сади. - Детство,
проведенное во дворце Таур-Ургаса, сделало его застенчивым и робким, и он
всячески избегает какой бы то ни было конфронтации. Его цель - выжить любой
ценой. Всю свою жизнь он только и делал, что пытался уцелеть, ему вечно
приходилось быть начеку, а это накладывает на характер определенный
отпечаток.

- Завтра ты снова будешь говорить с ним, - сказал Бельгарат. - Посмотрим,
удастся ли тебе выведать у него какую-нибудь ценную информацию о корабле,
который он собирается нам предоставить. Я намерен добраться до острова
Веркат до наступления зимних холодов, а некоторые из нас своими выходками
могут привлечь нежелательное внимание, если мы тут задержимся чересчур
долго. - И старик многозначительно взглянул в сторону Эрионда.

- Но я ни в чем не виноват, Бельгарат, - смущенно запротестовал юноша. -
Мне не понравилось это пламя в святилище - вот и все.

- Потрудись в дальнейшем управлять своими настроениями, Эрионд, -
саркастически заметил старик. - Не следует пока отвлекаться на борьбу за
справедливость.

- Я постараюсь, Бельгарат.

- Буду тебе весьма признателен.

На следующее утро сенешаль Оскатат проводил путников на аудиенцию к королю
Ургиту - на сей раз в покои, ярко освященные свечами и куда менее
просторные, чем претенциозный Тронный зал. Гарион подметил, что Шелк
усердно прикрывал лицо капюшоном, покуда сенешаль находился в их комнате.
Во время аудиенции Ургит и Сади вполголоса беседовали, а остальные праздно
сидели на стульях, стоящих вдоль стены.

- Это был первый по-настоящему серьезный знак того, что у моего отца
наступает помутнение рассудка, - говорил король мургов. Он снова был одет в
пурпурный камзол и трико, и сидел в кресле, развалясь и вытянув ноги. - Ему
ни с того ни с сего взбрело на ум сделаться королем королей Ангарака. Я же
считаю, что надоумил его Ктучик - единственно с целью взбесить Урвона. Но
как бы там ни было, - продолжал король, рассеянно вертя на пальце массивный
золотой перстень, - всем генералам, вместе взятым, понадобилось немало
времени и сил, чтобы убедить моего маньяка-отца в том, что армия Закета как
минимум раз в пять превосходит численностью его войско и что Закет может в
любой момент раздавить его, словно клопа. Ну а когда справедливость их слов
дошла наконец до него, он совершенно потерял человеческий облик.

- Как это? - спросил Сади.

Ургит улыбнулся.

- Он бросился ничком на пол и принялся грызть ковер. Немного успокоившись,
отец замыслил хитрость. Он наводнил Маллорею тайными агентами мургов, а
мурги, по-моему, самые что ни на есть бездарные шпионы. Но ближе к делу.
Закету было в то время лет девятнадцать, и он страстно влюбился в одну
Мельсенскую девушку. Ее семья по уши увязла в долгах, и агенты отца,
выкупив все их долговые расписки, принялись вовсю давить на бедняг.
Блестящий план, родившийся в воспаленном мозгу моего отца, состоял в
следующем: девушка должна была распалить и без того пылающего страстью
юного Закета, стать его женой и при первой же возможности вонзить кинжал
меж августейших ребер. Однако один из мельсенцев, которого наши хитроумные
мурги-шпионы наняли себе в помощь, прознав обо всем, тотчас же побежал к
Закету и поведал ему о коварных планах врага. Девушку и ее близких тотчас
же предали смерти.

- Что за печальная повесть, - вздохнул Сади.

- Это еще цветочки. Нескольких шпионов-мургов "уговорили" рассказать обо
всем начистоту - ведь, ты сам знаешь, маллорейцы славятся своим умением
уговаривать, - и Закет к своему ужасу узнал, что девушка ровным счетом
ничего не знала о планах моего отца. Пораженный в самое сердце, он заперся
в покоях Мал-зэтского дворца на целый месяц. Двери закрылись за милым и
открытым молодым человеком, обещавшим стать одним из величайших
маллорейских императоров, а вышло из добровольного заточения хладнокровное
чудовище. Он приказал изловить всех мургов в пределах Маллореи - включая,
кстати, некоторых родственников моего отца - и потом развлекался тем, что
отсылал их по кусочкам в роскошных ларцах в Рэк-Госку, сопровождая свои
дары оскорбительными письмами.

- Но разве эти двое не скрестили потом мечи в великой битве при Тул-Марду?

Ургит расхохотался.

- Это широко распространенное заблуждение, Сади. На самом же деле по
несчастью армия августейшей принцессы Сенедры угодила как раз между молотом
и наковальней, то бишь оказалась между двумя противоборствующими
ангараканскими монархами. А им не было ровным счетом никакого дела ни до
нее, ни до несчастного населения. Они руководствовались единственным
желанием - уничтожить друг друга. Когда же мой чокнутый отец в безумии
своем вызвал на единоборство могущественного Хо-Хэга из Алгарии, тот
преподал ему блестящий урок владения холодным оружием. - Ургит задумчиво
поглядел в огонь. - Не могу отделаться от мысли, что все же должен послать
Хо-Хэгу что-нибудь в знак признательности.

- Простите, ваше величество, - нахмурился Сади. - Но я не совсем понимаю...
Каль Закет повздорил с вашим отцом, но вот Таур-Ургас мертв, а...

- Да уж, мертвее не бывает, - согласился Ургит. - Я своей рукой перерезал
ему глотку, прежде чем предать тело земле, - для верности. Полагаю, Каль
Закет терзается по сей день оттого, что ему не удалось своими руками
прикончить отца. И вот теперь, думаю, он мечтает добраться до меня. -
Король встал и принялся угрюмо прохаживаться взад-вперед по комнате. - Я
множество раз делал попытки к примирению, посылал к нему гонцов, но он
всякий раз отсылал мне назад отрубленные головы моих посланников. - Король
вдруг остановился. - Знаешь, может быть, я чересчур поспешил, стремясь
завладеть троном? У меня было десяток братьев - все родные сыновья
Таур-Ургаса. Если бы я некоторым из них сохранил жизнь, то впоследствии мог
бы выдать их ненасытному Закету. Возможно, когда он пресытился бы кровью
отпрысков Ургаса, то утратил бы к ней вкус?

Двери распахнулись, и на пороге возник дородный мург с замысловатой золотой
цепью на шее.

- Необходима ваша подпись вот здесь, - грубо бросил он Ургиту, ткнув королю
под нос свиток пергамента.

- Что это, генерал Крадак? - кротко вопросил Ургит.

Лицо офицера потемнело.

- Ну-ну, - примирительно забормотал король, - не стоит так волноваться.

Король с пергаментом в руках подошел к столику, на котором стояла
серебряная чернильница и лежало гусиное перо. Он обмакнул перо в чернила,
нацарапал на документе свое имя и вернул пергамент генералу.

- Благодарю вас, ваше величество, - бесстрастно сказал генерал Крадак,
повернулся на каблуках и направился прочь.

- Один из отцовских генералов, - с кислой миной объяснил Ургит Сади. - Все
они обращаются со мною одинаково. - Король вновь заметался по комнате, то и
дело спотыкаясь о ковры. - Что известно тебе о короле Бельгарионе, Сади? -
внезапно спросил он.

Евнух пожал плечами.

- Ну, я встречался с ним раз или два.

- Ты сказал, что почти все твои слуги - алорийцы?

- Да, причем они заслуживают доверия и совершенно незаменимы в случае
неожиданных стычек с противником.

Король мургов поглядел на Бельгарата, который мирно клевал носом, сидя на
стуле.

- Ты, старик! Встречался ты когда-нибудь с Бельгарионом из Ривы?

- Да, и не единожды, - спокойно ответил Бельгарат.

- И что он за человек?

- Искренний, и делает все от него зависящее, чтобы быть добрым королем.

- А насколько он могущественен?

- Ну, его поддерживает весь Алорийский Совет, к тому же он законный
Повелитель Запада, хотя толнедрийцы все равно гнут свою линию, а арендийцы
предпочитают сражаться друг с другом.

- Я не это имел в виду. Насколько силен он в волшебстве?

- Почему вы спрашиваете об этом именно меня, ваше величество? Неужто я
похож на человека, знающего толк в такого рода вещах? Да, ему удалось
сразить Торака - и, полагаю, для этого пришлось порядком потрудиться.

- А как насчет Бельгарата? Существует ли он на самом деле или это всего
лишь миф?

- Нет, не миф, Бельгарат существует.

- И ему на самом деле семь тысяч лет от роду?

- Да, семь тысяч или около того, - ответил Бельгарат. - Плюс-минус
несколько веков.

- А его дочь Польгара?

- Она также совершенно реальная персона.

- И ей тоже несколько тысяч лет? - Да вроде того. Я мог бы
поинтересоваться, если бы знал, что мне это понадобится, хотя приличный
мужчина не спрашивает женщину о ее возрасте.

Ургит рассмеялся. Смех у него получился короткий, страшноватый, какой-то
лающий.

- Понятия "приличный мужчина" и "мург" совершенно несовместимы, друг мой.
Как ты полагаешь, Бельгарион примет моих послов, если я надумаю отослать их
в Риву?

- В настоящий момент короля нет в стране, - правдиво ответил Бельгарат.

- Не слышал об этом.

- Он покидает пределы страны время от времени. Частенько ему наскучивают
придворные церемонии, и он уезжает просто проветриться.

- Как же это ему удается? Как может король просто вот так взять да уехать?

- Но кто посмеет оспорить решение короля?

Ургит принялся нервно грызть ноготь.

- Даже если дагашу Кабаху удастся умертвить Закета, все равно рано или
поздно ма