- Я не уполномочен это делать, - запротестовал полковник.

- Капитан, не убирайте пока меч в ножны.

- Но, генерал, этим занимается прислуга его величества. Они будут вне себя
от гнева, если я превышу свои полномочия.

- Я все объясню его величеству, полковник, - сказал Атеска. -
Обстоятельства несколько необычные, но я уверен, что он одобрит ваши
действия.

Полковник колебался, в глазах его застыла нерешительность.

- Делайте что вам приказано, полковник! Немедленно!

- Сейчас я обо всем позабочусь, генерал, - ответил полковник, вытягиваясь
по команде "смирно". - Следуйте за мной, - обратился он к солдатам,
держащим носилки Сенедры.

Гарион машинально двинулся вслед за носилками, но Польгара крепко взяла его
за руку.

- Нет, Гарион, с ней пойду я. Ты сейчас все равно ничем не поможешь, а
Закет, как мне кажется, хочет с тобой поговорить. Будь с ним осторожен. - И
она последовала за носилками.

- Как я вижу, в маллорейском обществе все еще существуют некоторые
разногласия, - вежливо обратился Шелк к Атеске.

- Ангараканцы, - проворчал тот, - иногда испытывают небольшие затруднения,
пытаясь осмыслить современный мир. Извините, принц Хелдар. Я хочу известить
его величество о нашем прибытии.

Он прошел к внушительных размеров полированной двери в другом конце
комнаты, что-то кратко сказал одному из охранников и вернулся на место.

- Императору сообщат о том, что мы здесь. Он должен принять нас с минуты на
минуту.

К ним приблизился лысый, круглолицый человек, одетый в простой, но,
по-видимому, дорогой плащ, с тяжелой золотой цепью на шее.

- Атеска, дорогой мой, - приветствовал он генерала, - мне сказали, что ты
находишься в Рэк-Веркате.

- У меня дело к императору, Брадор. А что ты делаешь в Хтол-Мургосе?

- Жду у моря погоды, - ответил круглолицый. - Уже два дня дожидаюсь
аудиенции у Каль Закета.

- А кто управляет делами дома?

- Я все устроил так, что они идут сами собой, - ответил Брадор. - Мое
донесение его величеству настолько важно, что я решил доставить его сам.

- Что же такое из ряда вон выходящее могло оторвать министра внутренних дел
от прелестей жизни в Мал-Зэте?

- Мне кажется, что его императорскому величеству пора оставить Хтол-Мургос
с его развлечениями и вернуться в столицу.

- Осторожно, Брадор! - Губы Атески дрогнули в улыбке. - Твои мельсенские
предрассудки дают о себе знать.

- Положение в столице становится все более угрожающим, Атеска, - веско
проговорил Брадор. - Я должен поговорить с императором. Ты поможешь мне
увидеться с ним?

- Постараюсь.

- Спасибо, друг мой, - сказал Брадор, сжимая руку генерала. - От того,
удастся ли мне убедить Каль Закета вернуться в Мал-Зэт, зависит, может
быть, судьба всей империи.

- Генерал Атеска, - громко произнес один из стоящих у полированной двери
охранников, - его императорское величество желает видеть вас и ваших
пленников.

- Очень хорошо, - ответил Атеска, не замечая зловещего слова "пленники". Он
взглянул на Гариона.

Глава 2

Каль Закет, император безбрежной Маллореи, сидел, развалясь на красных
подушках, в дальнем углу большой, но скромно обставленной комнаты. Он был
одет в белую полотняную мантию, простую и без украшений. Хотя Гарион знал,
что императору по меньшей мере под пятьдесят, волосы того еще не тронула
седина и кожа была гладкой. Лишь глаза выдавали смертельную усталость - в
них не было ни радости, ни интереса к жизни. Беспородная кошка дремала,
свернувшись клубочком, у него на коленях, время от времени поглаживая бедра
императора передними лапками. Хотя сам император был одет предельно просто,
на каждом из выстроившихся вдоль стен охранников поблескивали стальные
лампы, богато инкрустированные золотом.

- Мой император, - произнес генерал Атеска с глубоким поклоном, - имею
честь представить вам его королевское величество, короля Ривы Бельгариона.

Гарион сдержанно кивнул, Закет в ответ наклонил голову.

- Нам уже давно следовало встретиться, Бельгарион. - Голос его был так же
мертв, как и его глаза. - Ваши подвиги потрясли мир.

- Ваши, Закет, несомненно, тоже произвели впечатление. - Еще до выхода из
Рэк-Верката, Гарион решил, что не будет произносить этого нелепого "Каль",
которым маллореец сам себя наградил.

Губы Закета тронула слабая улыбка.

Попытка Гариона казаться почтительным явно не ввела в заблуждение
императора. Легким кивком он приветствовал остальных, внимание его привлек
дед Гариона, выглядевший довольно неряшливо и неопрятно.

- А вы, насколько я понимаю, Бельгарат, - заметил он. - Я несколько удивлен
тем, что у вас такая заурядная внешность. Все маллорейские гролимы считают,
что в вас сто или даже двести футов росту, а за спиной хвост с кисточкой.

- Я замаскировался, - в тон императору ответил Бельгарат.

Закет хихикнул, хотя его смешок был почти механическим. Затем, слегка
нахмурившись, огляделся.

- Мне кажется, здесь кого-то не хватает, - сказал он.

- Королева Сенедра заболела во время путешествия, ваше величество, - пришел
на помощь Атеска. - Госпожа Польгара присматривает за ней.

- Заболела? Серьезно?

- Сейчас трудно сказать, ваше императорское величество, - елейным голосом
пропел Сади, - но мы дали ей все необходимые медикаменты, а в опытности
госпожи Польгары у меня нет ни малейшего сомнения.

Закет посмотрел на Гариона.

- Вам надо было послать вперед гонца, Бельгарион. У меня есть своя личная
знахарка - далазийка с потрясающими снадобьями. Я сейчас же пришлю ее в
покои королевы. Нам нужно прежде всего позаботиться о здоровье вашей жены.

- Спасибо, - искренне поблагодарил Гарион. Закет дернул за шнурок звонка и
отдал распоряжения немедленно явившемуся на его зов слуге.

- Прошу вас, - произнес он, - присаживайтесь! Я не любитель церемоний.

Пока охранники поспешно подносили стулья, кошка, спавшая на руках у Закета,
приоткрыла желтые глаза. Встав на лапки, она выгнула спину и зевнула.
Затем, громко мурлыча, тяжело соскочила на пол, покачиваясь, подошла к
Эрионду и обнюхала его руки. Закет с легкой ухмылкой наблюдал, как
беременная кошка не спеша, с достоинством шла по ковру.

- Как видите, моя кошка мне изменила - уже в который раз, - вздохнул он с
шутливой покорностью. - Знаете ли, это происходит очень часто, однако она
нисколько не чувствует себя виноватой.

Кошка прыгнула на руки Эрионду, свернулась клубочком и довольно
замурлыкала.

- Ты вырос, мальчик, - обратился Закет к молодому человеку. - Тебя уже
научили говорить?

- Я кое-чему научился, - ясным голосом произнес Эрионд.

- С остальными я знаком - по крайней мере понаслышке, - продолжал Закет. -
С достопочтенным Дарником мы встречались на равнинах Мишрак-ак-Тулла,
конечно же я слышал и о драснийской графине Лизелль, и о принце Хелдаре,
который стремится стать самым богатым человеком в мире.

Бархотка ответила на слова элегантным реверансом, а Шелк - напыщенным
поклоном.

- А это, конечно, Сади, - продолжал император, - главный евнух при дворе
королевы Салмиссры.

Грациозно поклонившись, Сади произнес мягким контральто:

- Должен сказать, что ваше величество очень хорошо информированы. Мы для
вас как открытая книга.

- Мой начальник разведки пытается держать меня в курсе, Сади. Он, может
быть, не столь талантлив, как бесценный Дротик, но ему известно почти обо
всем, что происходит в этой части света. Он также сообщил мне и о великане,
который сидит вон там, в углу, но имени его пока что установить не сумел.

- Его зовут Тоф, - ответил Эрионд. - Он немой, поэтому разговаривать за
него приходится нам.

- К тому же он далазиец, - заметил Закет. - Очень любопытно.

Все время Гарион пристально наблюдал за этим человеком. За его изысканными,
безупречными манерами чувствовалось что-то похожее на скрытую проверку.
Дежурные приветствия, произнесенные, казалось бы, лишь из вежливости, чтобы
настроить их на непринужденный лад, имели свою подоплеку. Он смутно
чувствовал, что каким-то образом Закет подвергает испытанию каждого из них.

Император выпрямился.

- У вас удивительно разношерстная компания, Бельгарион, - сказал он, - и вы
проделали долгий путь. Интересно знать, что привело вас в Хтол-Мургос.

- Сожалею, но это наше личное дело, Закет. Император приподнял брови.

- Боюсь, что в данной ситуации такой ответ меня вряд ли устроит,
Бельгарион. Я, например, должен точно знать, являетесь ли вы с Ургитом
союзниками.

- Если я дам слово, что нет, вас это устроит?

- Нет. Сначала я должен выяснить обстоятельства вашей поездки в Рэк-Ургу.
Ургит уехал оттуда весьма неожиданно - очевидно, в вашем сопровождении, - а
затем так же неожиданно появился в долине Морч, где вместе с одной молодой
особой ему удалось вывести свои войска из западни, которую я так долго и
тщательно готовил. Признайтесь, довольно странное стечение обстоятельств.

- Вовсе нет, если знать, как все было на самом деле, - ответил Бельгарат. -
Это я принял решение взять Ургита с собой. Он узнал, кто мы такие, а у меня
не было желания иметь на хвосте армию мургов. Мурги сообразительностью не
отличаются, но иногда они могут причинять определенные неудобства.

Закет выглядел удивленным.

- Он был вашим пленником?

- Да, если можно так выразиться, - пожал плечами Бельгарат.

Император принужденно засмеялся.

- Но вы же знаете, что я пошел бы на любую уступку, если бы вы доставили
его мне в руки. Почему вы его отпустили?

- Нам он был больше не нужен, - ответил Гарион. - Мы достигли берегов озера
Хтака, и он уже не представлял для нас угрозы.

Закет прищурился.

- Произошло еще кое-что, - заметил он. - Ургит всегда был известным трусом,
гролим Агахак и генералы его отца вертели им как хотели. Но он не проявил
большой робости, когда выпутывался из расставленной его войскам ловушки, и
все просочившиеся из Рэк-Урги донесения свидетельствуют о том, что вел он
себя воистину по-королевски. Вы случаем в этом никак не замешаны?

- Вполне возможно, - ответил Гарион. - Я несколько раз беседовал с Ургитом
и указал на его ошибки.

Закет постучал пальцем по подбородку, в глазах его появился хитрый блеск.

- Все же льва вам из него сделать не удалось, Бельгарион, - сказал он, - но
на кролика он тоже уже не похож. - Маллореец холодно улыбнулся. - В
каком-то смысле я этому даже рад. Мне никогда не доставляла удовольствия
охота на кроликов. - Он прикрыл глаза ладонью, хотя комната была еле
освещена. - Но чего я не могу понять, так это того, как вам удалось
выманить его из дворца Дроим и из города. У него же целый полк
телохранителей.

- Вы кое-что упускаете из виду, Закет, - ответил ему Бельгарат. - У нас
есть некоторые преимущества, не доступные другим.

- Вы имеете в виду колдовство? Неужели оно вам так помогло?

- Время от времени нам кое-что удается. Во взгляде Закета вдруг вспыхнул
неподдельный интерес.

- Мне говорили, Бельгарат, что вам уже пять тысяч лет. Это правда?

- На самом деле семь тысяч или немногим больше. Почему вы спрашиваете?

- И за все эти годы вам не приходило в голову захватить власть? Ведь вы же
могли стать королем всего мира.

- А зачем мне это нужно? - удивленно спросил Бельгарат.

- Все люди стремятся к власти. Это в природе человеческой.

- А вас власть сделала счастливым?

- Она дает определенные преимущества.

- Настолько большие, чтобы смириться со всеми неизбежными мелкими
неудобствами?

- Я могу их вытерпеть. До крайней мере, мне в моем нынешнем положении никто
не указывает, что и как я должен делать.

- Мне тоже никто ничего не указывает, и я к тому же не скован по рукам и
ногам утомительным грузом ответственности. Ладно, Закет, давайте к делу.
Каковы ваши намерения относительно нас?

- Я еще, собственно, не решил. - Император окинул взглядом всю группу. -
Полагаю все же, что в сложившейся ситуации мы все будем вести себя
цивилизованно?

- Что значит "цивилизованно"? - спросил Гарион.

- Я поверю вам на слово, что никто из вас не попытается убежать или
совершить опрометчивый поступок. Я знаю, что вы и некоторые из ваших друзей
обладаете особенными дарованиями. Так что не вынуждайте меня
противодействовать им.

- У нас есть довольно неотложное дело, - осторожно заметил Гарион, -
поэтому мы можем задержаться только на непродолжительное время. Однако в
настоящий момент, мне кажется, мы согласимся вести себя благоразумно.

- Хорошо. Мы с вами должны потом еще побеседовать и познакомиться поближе.
Для вас и ваших друзей приготовлено удобное жилье. К тому же я прекрасно
помню, что вы беспокоитесь за свою жену. А сейчас прошу меня извинить, мне
нужно нести "утомительный груз ответственности", о котором упомянул
Бельгарат.

Хотя резиденция и была очень большой, она не являлась дворцом в строгом
смысле слова. Здание было построено по приказу мургского
генерал-губернатора Хапи, который, в отличие от правителей Урги, не страдал
манией величия, поэтому оно носило строго функциональный, а не декоративный
характер.

- Прошу прощения, - обратился к пленникам генерал Атеска, когда они вышли
из комнаты для аудиенций. - Я должен представить его величеству подробный
отчет о разных делах, а затем незамедлительно вернуться в Рэк-Веркат. - Он
взглянул на Гариона. - Мы встретились не при самых удачных обстоятельствах,
ваше величество, - сказал он, - но все равно не поминайте лихом. - Атеска
сдержанно поклонился, а затем передал пленников в распоряжение члена
императорского штаба.

Человек, который вел их по длинному темному коридору к центру здания, явно
не был ангараканцем, ибо не обладал ни раскосыми глазами, ни суровой
надменностью, отличавшими этот народ. В его жизнерадостном круглом лице
угадывалось что-то мельсенское, и Гарион вспомнил, что чиновники,
контролирующие все основные сферы жизни в Маллорее, были почти
исключительно мельсенского происхождения.

- Его величество попросил меня заверить вас, что ваше жилье ни в коем
случае не является тюрьмой, - произнес сопровождающий их чиновник, когда
они подошли к обитой железом двери, запертой на тяжелый замок. - Прежде чем
мы заняли город, этот дом принадлежал мургам, поэтому у него довольно
необычная планировка. Ваши комнаты находятся на бывшей женской половине, а
мурги до фанатизма ревностно оберегают своих женщин. По-моему, это связано
с их понятием о расовой чистоте.

Приготовления ко сну мало занимали Гариона. Он беспокоился лишь о Сенедре.

- Вы случайно не знаете, где я могу найти свою жену? - обратился он к
круглолицему чиновнику.

- Вон там, в конце коридора, ваше величество, - ответил мельсенец, указывая
на синюю дверь.

- Благодарю вас. - Гарион взглянул на остальных своих спутников. - Я скоро
вернусь, - сказал он и размашистым шагом направился в конец коридора.

Он вошел в слабо освещенную комнату. Пол ее был покрыт толстыми, с
затейливым узором маллорейскими коврами, а на узких высоких окнах висели
мягкие, бархатные зеленые занавески. В комнате было тепло. Сенедра лежала
на высокой кровати у противоположной от входа стены, рядом с ней сидела,
нахмурившись, Польгара.

- Есть какие-нибудь изменения? - спросил ее Гарион, мягко закрывая за собой
дверь.

- Пока нет, - ответила она. Лицо Сенедры было бледным, а волосы
беспорядочно разметались по подушке.

- Но с ней все будет в порядке, правда? - спросил Гарион.

- Я в этом уверена.

У кровати сидела незнакомая женщина. Плечи ее укутывала светло-зеленая
накидка с капюшоном; капюшон был спущен, скрывая лицо. Сенедра пробормотала
что-то и беспокойно заметалась во сне. Женщина в капюшоне озабоченно
спросила:

- Это ее обычный голос, госпожа Польгара?

Польгара сурово посмотрела на нее.

- Нет, - ответила она. - Конечно нет.

- Лекарство, которое вы ей дали, каким-то образом влияет на тональность ее
речи?

- Нет, не должно. Она, собственно, вообще ничего не должна говорить.

- Ага, - произнесла женщина, - теперь я, кажется, понимаю.

Она склонилась над Сенедрой и нежно коснулась пальцами ее губ. Затем,
понимающе кивнув, убрала руку и пробормотала:

- Я так и думала.

Польгара тоже протянула руку к лицу Сенедры. До Гариона донесся слабый
шепот ее заклинаний; свеча у изголовья кровати ярко вспыхнула, а затем
пламя снова уменьшилось до размеров булавочной головки.

- Я должна была догадаться, - с досадой сказала Польгара.

- Что такое? - встревоженно спросил Гарион.

- Какой-то дух хочет завладеть вашей женой и подчинить ее своей воле, ваше
величество, - ответила ему женщина в капюшоне. - Иногда таким способом
действуют гролимы. Они открыли его давно, еще в третьем веке.

- Это Андель, Гарион, - сказала Польгара. - Закет прислал ее сюда, чтобы
она помогла позаботиться о Сенедре.

Гарион кивнул женщине.

- Что именно вы подразумеваете под словом "завладеть"? - спросил он.

- Тебе это должно быть известно лучше, чем кому бы то ни было, Гарион, -
сказала Польгара. - Ты наверняка помнишь Ашарака, мургского гролима.

По спине Гариона пробежал холодок, когда он вспомнил о неведомой силе,
которая с раннего детства пыталась вот так же обрести власть над его
сознанием.

- Изгоните его, - с мольбой произнес он, - кто бы это ни был. Освободите ее
разум.

- Пока не буду этого делать, Гарион, - холодно сказала Польгара. - У нас
есть прекрасная возможность. Не будем ее терять.

- Я не понимаю.

- Сейчас поймешь, - ответила она. Затем поднялась, присела на край кровати
и мягко положила руки на виски Сенедры. Снова послышался шепот, на этот раз
более громкий, и снова все свечи, вспыхнув на мгновение, померкли. - Я
знаю, что ты там, - сказала она. - Теперь ты можешь говорить.

Лицо Сенедры стало осмысленным, она замотала головой из стороны в сторону,
как бы пытаясь освободиться от сжимающих ее виски рук. Польгара с
посуровевшим лицом удерживала руки на висках Сенедры. Светлая прядь в ее
волосах засветилась, и комнату наполнила странная прохлада, исходящая,
казалось, от самой кровати.

Сенедра внезапно закричала.

- Говори! - приказала Польгара. - Ты не скроешься, пока я тебя не отпущу, а
я не отпущу тебя, пока ты не заговоришь.

Глаза Сенедры внезапно открылись. В них горела ненависть.

- Я не боюсь тебя, Польгара, - произнесла она хриплым скрипучим голосом, в
котором слышался странный акцент.

- А я тебя и подавно. Итак, кто ты?

- Ты знаешь меня, Польгара.

- Возможно, но ты сама назовешь свое имя. - Последовала длинная пауза,
исходивший от Польгары волевой поток усилился.

Сенедра снова закричала. Крик был исполнен муки, заставившей Гариона
вздрогнуть.

- Хватит! - вскричал хриплый голос. - Я буду говорить!

- Твое имя, - настойчиво потребовала Польгара.

- Я - Зандрамас.

- Так. Чего ты пытаешься этим добиться? Сенедра зловеще усмехнулась.

- Я уже похитила ее ребенка, Польгара, ее сердце. Теперь я заберу ее разум.
Если бы я захотела, могла бы без труда убить ее, но мертвую королеву можно
похоронить, а могилу ее - позабыть. А сумасшедшая доставит вам немало
хлопот и отвлечет от поисков Сардиона.

- Я могу прогнать тебя щелчком пальцев, Зандрамас.

- А я могу тут же вернуться.

Ледяная улыбка заиграла на губах Польгары.

- А ты далеко не так умна, как я думала, - сказала она. - Полагаешь, я лишь
для развлечения добивалась, чтобы ты произнесла свое имя? Разве ты не
знаешь, какую власть над тобой мне это дало? Власть имени - самая главная.
Теперь я могу изгнать тебя из сознания Сенедры. Я могу еще очень многое.
Например, я знаю, что ты сейчас в Ашабе и как жалкое привидение бродишь
среди летучих мышей по развалинам дома Торака.

Удивленный возглас эхом наполнил комнату.

- Я бы тебе еще кое-что сказала, Зандрамас, но мне это уже начинает
докучать.

Она встала, по-прежнему держа руки на голове Сенедры. Белая прядь на лбу
излучала яркое сияние. Легкий шепот перешел в оглушительный рев.

- А теперь сгинь! - приказала она.

Сенедра застонала, ее лицо исказилось мукой. Ледяной зловещий ветер с воем
пронесся по комнате, задувая огонь свечей и мерцающи