аться
равнодушной к страданиям незнакомой бабы - и начала палить, а Таран не
сумел ее удержать, стало быть, оба виноваты. Наверно, можно было бы сказать
в оправдание, что, мол, граждане, подвергавшие Василису изнасилованию,
могли случайно забраться в пустой кузов "буханки", расшвырять сиденья,
добраться до люка, проникнуть в подземный ход и в конечном итоге отыскать
узника, но Птицын не любил, когда ему излагали события в сослагательном
наклонении.

Так или иначе, но Юрка прямо-таки всей шкурой ощущал нервозность ситуации.
С одной стороны, каждая лишняя минута пребывания здесь могла оказаться
роковой, с другой - не хотелось принимать какое-нибудь поспешное решение,
чтоб потом хуже не стало.

К числу таких поспешных решений можно было отнести горячее желание Тарана
пристрелить без долгих расспросов последнего бандюка, вытащить из бункера
пленника, погрузить его и Василису в "шестерку" и полным ходом дунуть
отсюда прямо на базу "мамонтов".

В общем и целом такое решение могло показаться наилучшим, но только на
первый взгляд. А при более пристальном рассмотрении - Таран все-таки еще не
потерял способности к трезвому взгляду на вещи! - вышеописанная идея
содержала в себе массу потенциальных неприятностей.

Начать с того, что машина была чужая. То есть, нарвавшись где-нибудь
посреди просеки на ГНР, отправленную райотделом разбираться по поводу
стрельбы, или на самый простой пост ГИБДД, даже при отсутствии какого-либо
иного криминала Милка и Юрка попадали в категорию угонщиков. Пистолеты со
свежим нагаром, даже при наличии удостоверений на право ношения и хранения,
могли вызвать массу ненужных вопросов. Ну, а заложник - про него и говорить
смешно... Вряд ли его удастся настолько запугать, чтоб он сидел и не вякал.
Тем более если Тарана с Милкой выведут из машины и заставят положить руки
на капот. Кроме того, машину скорее всего не пропустят через КПП дивизии,
на территории которой базировались "мамонты". То есть пришлось бы вызывать
из отряда какой-то транспорт и пересаживать в него пассажиров, причем
делать это на глазах наряда.

Но даже если ментов и гаишников удастся благополучно миновать, а затем без
приключений добраться до базы, все равно не избежать больших неприятностей
с Птицыным. Прежде всего, как ни странно, из-за пассажиров. Таран прекрасно
понимал, что Ляпунов не стал бы прятать заложника здесь, если б можно было
увезти его на базу "мамонтов". Ну а Василисе, как женщине посторонней, тем
более там нечего было делать. Юрка мог предположить, что, доставив их на
базу, он создаст для Птицына столько лишних проблем, что и заложника, и
Василису, и Милку с Тараном заодно придется срочно убирать.

Куда ни кинь, всюду клин. Разве тут время придумывать, какие задавать
вопросы связанному бандюге? Тем более ежели окажется, что они всего лишь
побаловаться захотели. Пригласили на улице симпатичную бабенку без
комплексов у Василисы эта раскомплексованность на роже написана! - и
повезли сюда, чтоб спокойно потрахать в извращенной форме...

Последнюю сентенцию Юрка, конечно, легко опроверг. Ребята, которые сейчас
лежали на полу, выглядели вполне крутыми для того, чтоб купить себе аж по
две таких бабы, как Василиса. Ну уж по одной-то обязательно. А на
маньяков-извращенцев они были не очень похожи. Во-первых, маньяки, как
правило, стаями не держатся, а во-вторых, маньяки, как правило, народ
нетерпеливый и дрючат своих жертв там, где поймают. Во всяком случае,
специально увозить Василису за город только для того, чтобы поиметь, эти
бойцы не стали бы. Просто решили, так сказать, совместить приятное с
полезным. Сперва отдрючить дружно, чтоб добро не пропадало, а затем, если
баба не расколется, применять к ней всякие иные средства воздействия. Так
что самый главный вопрос, который следовало задать уцелевшему братку, надо
было сформулировать по-иному, не "почему насиловали?", а "что вы у нее
выпытывали?".

В общем, выяснять то, о чем Василиса должна была рассказать своим
похитителям, Таран считал необязательным. Тем более что можно было случайно
узнать что-нибудь лишнее, и это лишнее знание могло сильно осложнить
дальнейшую жизнь.

Когда Таран подошел к стреноженному собственными штанами парню, тот
беспомощно ворочался на полу со связанными руками и глухо матерился без
конкретного адреса. Услышав приближающиеся шаги, он притих и перевернулся
на спину, а затем кое-как сумел сесть, оперевшись спиной о крыло
облупленного "жигуля", с которого давным-давно сняли колеса, и дверцы,
вынули лобовое стекло, а заднее почему-то разбили.

Ясно, что мужик волновался за свое будущее. Милка и Василиса были скрыты от
него темнотой, а также кузовами и прочим хламом. Напарника, которого
застрелила Милка первым, он тоже видеть не мог, но вот двое бездыханных
товарищей - "каратист" и "спасатель" - находились в его поле зрения. Таран,
приближаясь к нему с фонариком, очень хорошо осветил убиенных со всеми
аппетитными подробностями. Само собой, боец уже не питал иллюзий насчет
того, что угодил к ментам, собирающимся отвезти его в контору, провести
дознание, найти основания для возбуждения уголовного дела, а затем
упаковать в СИЗО до суда. Нет, перспектива отсидеть полгода в крытке,
выслушать приговор и поехать отдыхать от свободы на срок от четырех до
десяти по 131-26 УК-97 - далеко не самой уважаемой в блатном мире! -
казалась этому молодому человеку исключительно радужной. Чем-то вроде
турпоездки на Канарские острова.

Чуть менее отрадной перспективой выглядела в глазах братка судьба его трех
покойных товарищей. Конечно, печально, но зато относительно быстро - даже
"каратист" недолго промучился. Теперь все проблемы (земные, во всяком
случае) ребят уже не волнуют. Насчет того, что их ждет в загробном мире, он
особо не волновался. Его больше заботило, зачем в живых оставили его.
Хорошо еще, если что-то узнать хотят - тогда замочат сразу после того, как
он расколется. А вот если просто душу отвести пожелают... Мороз по коже.

- Здорово, - сказал Таран, рассматривая при свете фонаря капитально
ободранную морду клиента. Скользящий проезд рожей по асфальтовому полу,
конечно, красоты не прибавляет. - Как самочувствие?

- Издеваешься?

- Не, интересуюсь. Догадываюсь, что, когда вы бабу натягивали, оно у тебя
получше было.

- А что, нельзя?! - с явным вызовом прошипел браток. Похоже, он был
настроен поскорее выпросить себе летальный исход.

- Почему? - флегматично произнес Таран. - Трахаться даже аллах не
запрещает. Но зачем так оригинально? В смысле, чтоб в подвешенном
состоянии? По-моему, это мучение одно и никакого удовольствия для
партнерши. Да еще и руки упаковочной веревкой связали... Гурманы вы,
однако!

- Может, она мазохистка по жизни и сама попросила?!- огрызнулся боец,
немного удивляясь, что Таран еще не врезал ему ботинком по морде. - Может,
она кайф от этого ловит по-черному?!

- Запросто, - кивнул Юрка, не меняя этакого рутинного тона. - Ты сам-то
никогда такого кайфа не пробовал? Тем более что уже наполовину подготовлен:
руки связаны, штаны спущены. Осталось только подвесить и вставить...
Правда, я лично свой струмент поганить не стану. Подручными средствами
обойдемся. Вон, видишь, там у стены ломик стоит? Как раз твой калибр,
по-моему. И длина нормальная, до самых гланд доедет, если постараться...

Мужик бросил нервный взгляд в сторону гнутого и ржавого лома, какими
дорожные рабочие ковыряют асфальт, после чего его аж передернуло. Должно
быть, неплохое воображение имел. Как ни удивительно, но он сразу поверил в
то, что Юрка осуществит это мероприятие. Возможно, если б Таран проорал ему
об этом резким голосом, с обилием мата и сделав страшное лицо, то боец
сообразил бы, что его скорее всего просто пугают и берут на пушку. Но
спокойный и хладнокровный монолог Юрки испугал братка именно своей
бесстрастной деловитостью. Нахальничать ему сразу расхотелось, глаза
забегали, а все тело начала бить мелкая, неуемная дрожь.

- Да чего я тебе сделал? - срываясь на истерику, завопил подследственный. -
Это твоя баба, что ли?

- Моя, - ответил Таран все тем же ледяным тоном, особо не погрешив против
истины.- А я по жизни, между прочим, очень ревнивый. Хуже Отелло.

- Откуда ж я знал?! - взвыл мужик, еще раз поглядев в сторону лома. Это у
него, конечно, очень глупо и даже смешно получилось, но Таран ржать не
стал.

- Короче, - процедил Юрка. - Быстро рассказывай, кто велел ее утащить,
зачем и как все проходило. Не уложишься в десять минут -будешь договаривать
с ломом в заднице. Время пошло!

- Не знаю я, кто велел утащить, - почти прохныкал "подследственный". - Я
кто? Водила! Мое дело - баранку крутите. Утром Тимур позвонил: "Подгони
тачку к вокзалу в шесть вечера!" Я подогнал...

- Тимур - это который? - перебил Таран, кивая головой в сторону трупов.

- У которого ногу зажало...

- Дальше!

- Ну, подъехал я на вокзал, встал там, где бомбилы пасутся. Потом пришел
Тимур с этой бабой, она московским поездом приехала...

- С одной сумочкой? - спросил Юрка.

- Нет, у нее еще большая сумка была, типа спортивной. Мы ее в багажник
поставили - если хочешь, можешь проверить.

- Значит, вы с вокзала втроем ехали? Откуда еще двое взялись?

- Красаню и Ларика по дороге подобрали. Около тренажерного зала "Атлет".

- Леоновская, 23? - уточнил Таран, хотя адрес этого заведения не смог бы
забыть по гроб жизни. - И кто ж там теперь хозяин после Вани Седого?

- Толя Сидоров, он раньше тренером по боксу работал, - в глазах у детинушки
промелькнула какая-то надежда. Как-никак, общие знакомые нашлись.

- Дальше!

- Тимур сказал бабе, что друзей надо подвезти, они подсели на заднее
сиденье. Ну а потом погнали сюда. Пока по городу ехали, Тимур ей мозги
полоскал, а когда за город выбрались и она волноваться начала, пушку
приставили... Привезли в карьер, завели в сарай...

- А почему именно сюда поехали? Ты здесь бывал уже?

- Не-а... Тимур говорил, куда ехать, я и ехал...

- Потом он сказал, что надо бабу отдрючить, и ты стал дрючить? - Таран
нехорошо прищурился.

- Да я вообще ее не трогал! - испугался водила. - Мы с Тимуром сперва
сходили в сарай, поглядели. Вроде никого нет. Потом Ларик с Красаней ее
затащили и привязали. Ну, Тимур решил... А больше никто не успел.

- Теперь рассказывай, о чем вы у нее допытывались. Вы ж еще в машине с ней
толковать начали. Минут пятнадцать из "жигуля" не вылезали. И помни, время
идет! - Таран демонстративно глянул на часы.

- Ну, когда приехали, - наскоро облизнув пересохшие губы, заторопился
"подследственный", - Тимур спросил у этой бабы: "Сама расскажешь, что
должна передать Евсееву, или тебе помочь?" Она ответила, что никакого
Евсеева знать не знает. Тогда Тимур полез к ней в сумку и вынул записную
книжку. Полистал и нашел телефон. Там фамилии не было, только три буквы:
"Е.Б.В", сам номер не помню. Тимур ей по роже смазал и рявкнул, мол, врешь,
зараза, вот телефон Евсеева Бориса Витальевича у тебя записан. Она,
конечно, заревела. Тогда Тимур ей еще плюху отпустил и опять спросил, что
она должна была передать. Она только ревела и головой мотала. Ну, Тимур
сказал: "Это мы с тобой, сука, еще по-хорошему говорили!" И говорит мне:
"Пошли, Клепа! Поглядим сарай..." Вот и все, что в машине говорилось, бля
буду...

- Что-то маловато для пятнадцати минут! - засомневался Таран. - Может,
Тимур еще что-то спрашивал? Время твое, кстати, о птичках, вышло...
Вставай!

Таран сцапал Клепу за ворот и рывком поставил на ноги.

- Пошел! Ну! Клепа взвыл:

- Я еще скажу! Мне просто времени не хватило!

- Двигай, двигай не спеша! Мелкими шажками...

По-иному Клепа не смог бы идти при всем желании. Штаны, съехавшие ниже
колен, широко шагать не позволяли. В любую минуту он мог грохнуться,
поэтому Тарану пришлось его подстраховать и взять за локоть. Так и прошли
несколько метров до того места, где Милка беседовала с Василисой, которая
уже более-менее отошла от пережитого. Хотя расстояние было совсем
небольшое, ни Таран, ни Клепа не разобрали, о чем шептались бабы, а вот
Милка и Василиса, напротив, весь "мужской разговор" прослушали от и до.

- Так, - объявила Милка, - насчет использования этого гражданина при помощи
лома предлагаю временно отложить. Тачка твоя, господин Клепа?

- Моя... - обалдев от возникшей надежды на спасение, пролепетал водила.

- Права, документы в порядке?

- Все в ажуре! - торопливо закивал Клепа. Таран понял: Милку посетила та же
мысль, что и его несколько минут назад. То есть о том, что нечего здесь
сидеть и ждать у моря погоды, когда можно дождаться ментов. Тем более что
положение сильно облегчается - машина законная, и за рулем будет ее
легальный хозяин. Насчет всех остальных сомнений Юрка решил больше не
мучиться и не забивать башку.

Но не больно это получалось...

ВОЛК, КОЗА И КАПУСТА

Когда и в каком из учебных пособий для внеклассного чтения впервые
появилась задачка о мужике, которому требуется перевезти через реку волка,
козу и капусту, пожалуй, не каждый специалист припомнит. И автора ее
оригинала не знал даже создатель "Занимательной математики" Я.И. Перельман,
которого с удовольствием читали советские школьники на протяжении почти
всей истории СССР. Правда, не все читали внимательно. Иначе бы они, став
взрослыми и отрекшись от коммунизма, не влетели бы в "МММ", "Чару",
"Властилину" и прочие "пирамиды". У Перельмана было очень подробно
рассказано, как такая "пирамида" строится. Должно быть, еще по опыту нэпа.
Но это так, к слову. Тарану и Милке пришлось иметь дело не с "пирамидой", а
именно с ситуацией, похожей на задачку про волка, козу и капусту.

Для тех, кто не помнит, надо сообщить, что, по условиям задачи, лодочка, в
которой мужик собирался переезжать на другой берег, кроме него самого,
могла принять на борт только одно "место багажа" - или волка, или козу, или
капусту. В присутствии мужика все жили дружно, но ежели оставить хищника
наедине с козой, а травоядную наедине с капустой, то ни хрена хорошего не
дождешься. Единственное, что приемлемо, - волк наедине с капустой. Поэтому
мужику пришлось сначала перевезти козу, порожняком вернуться обратно и
забрать оттуда капусту. Затем он оставил капусту, а козу перевез обратно,
взял в лодку волка и отправил его сторожить капусту. Наконец он съездил за
козой, и на сем переправа была успешно завершена.

Конечно, полной аналогии с тем, что предстояло проделать Тарану и Милке,
хрестоматийная задачка не выдерживала, но основной принцип - не оставлять
наедине тех, кто может сожрать своего визави, - был, несомненно, одинаков.

Осложнялась задачка еще и тем, что, кто конкретно "волк", "коза" и
"капуста", в данном случае было неизвестно. Пожалуй, на роль "капусты",
которая в классической головоломке была самым безопасным предметом и никого
скушать не угрожала, больше всего подходил связанный и стреноженный
собственными штанами Клепа. "Козой" могла бы считаться Василиса. Оставлять
ее рядом с Клепой без присмотра было рискованно. Вполне могло случиться,
что у нее разгорится желание поквитаться. Насчет того, чтоб Клепе лом
впендюрить, она, возможно, и не додумалась бы, но вот башку ему прошибить -
запросто. А Таран считал, что этот хлопец вполне может рассказать еще
немало интересного. "Волком" следовало считать того, кто находился в
бункере. Он уже должен был отойти от укола, то есть скорее всего находился
в здравом уме и даже, возможно, в трезвой памяти. Везти его на базу
"мамонтов" проснувшимся, даже завязав глаза, не стоило. Можно было,
конечно, сделать ему еще один укол, но для этого нужно было идти вдвоем и
Тарану, и Милке. Во-первых, "пациента" надо было как следует зафиксировать
- он даже в наручниках мог крепко подрыгаться! А во-вторых, после укола его
требовалось выносить из бункера на руках, что ни Юрке, ни Милке в одиночку
было не под силу.

Однако все это были только ближние прикидки. Клепа, например, вполне мог
оказаться не "капустой", а "волком". То есть существом, опасным для
"козы"-Василисы. Ремень, которым Милка стянула ему запястья, - это не
наручники. Есть шанс, что, оставленный без надлежащего присмотра, Клепа
сумеет его распутать, а затем, пока Милка и Таран будут возиться с тем
анонимом в подземелье, быстренько придавит Ваську и смоется. Нельзя было
исключать и такой, казалось бы, не-. вероятный вариант, как сговор. Хрен
его знает, какие там заморочки между Василисой и братками покойного
Тимура?! И Клепа, и Васька могут быть заинтересованы в том, чтоб об их
разборках не знала "третья сторона". А это уже база для того, чтоб
совместно удрать.

Наконец, надо было подумать и о том, как избежать контакта Василисы и Клепы
с гражданином из бункера. Можно им видеть его или нет - Тарану с Милкой
было неизвестно, и никаких инструкций на этот счет не было. Но исходя из
принципа "береженого бог бережет", было бы лучше, чтоб они его не видели.
То, что Клепу с базы "мамонтов" живым не выпустят, - однозначно, а вот
насчет Василисы - неизвестно. С одной стороны, если она и сейчас работает
на Магомада, поддерживающего с Птицыным деловые контакты, то ей ничего
особо ужасного не грозит, с другой, если она увидит похищенного, то может
стать человеком, который слишком много знает. А такой статус обычно
неблагоприятно отражается на здоровье.

Впрочем, пока Таран "сумлевался", решительная Милка уже начала действовать.
Она быстро обшмонала карманы Клепы и реквизировала у него ключи от машины.

- Берем! - приказала Милка Тарану, и они подхватили Клепу под локти. Вася,
шагай за нами!

Клепу почти что волоком потащили к машине, а Василиса, охая и вздыхая,
заковыляла следом, подобрав сумочку.

"Шестерка" стояла на том же месте, никуда не делась. Клепа, поди-ка, думал,
будто его в кабину посадят, но фиг угадал. Милка, продолжая левой рукой
держать его под локоть, правой отперла багажник. Выдернула оттуда
спортивную сумку и спросила у Василисы:

- Твоя?

- Ага...

- Забирай и садись на заднее сиденье. Быстро!

Ясно, что два раза повторять не пришлось. Не только по причине Милкиного
тона, но и по случаю продолжавшего моросить дождя.

- А ты, - Милка обращалась к Клепе, - покамест тут полежишь. Временно!

И указала клиенту на багажник.

- Да я сюда не влезу... - пролепетал Клепа. - Там запаска лежит, трос,
инструменты всякие...

- Юрик, очисти ему место!

Таран вытащил запасное колесо, а также все иные прибамбасы. Клепу, невзирая
на вялую бормотню - упираться и дрыгаться по-серьезному он не решился, -
Милка с Юркой запрессовали в багажник и заперли на замок.

Милка хотела было возвратиться в сарай, но неожиданно остановилась.

- Нет, - произнесла она, должно быть, полемизируя сама с собой. - Нельзя
ее, блин, одну оставлять... Вдруг сбежит сдуру?

- Запри покрепче, - предложил Таран.

- Стекло выдавить может...

Не дожидаясь дальнейших возражений Юрки, она распахнула дверцу и решительно
сказала:

- Оставь сумки и идем с нами! Василиса покорно вылезла и даже не стала
ворчать. Вернулись в сарай, туда же, откуда уходили, то есть в тот угол,
где лежали покойники.

- Садись! - Милка указала Василисе на уже знакомую ей покрышку. - И сиди
смирно, никуда не отходи. Нам с Юрой кое-что вынести надо.

Таран прикинул: отсюда кузов, под которым был устроен бункер, не
просматривался, а выбраться ко входу в сарай без фонаря, минуя Милку, почти
невозможно. Во всяком случае, бесшумно. Пришлось бы лезть через кузова и
груды металлолома, а сделать это без грохота и бряканья никак не получилось
бы. Юрка сразу понял, что Милка тоже играет в "волка, козу и капусту",
только посвоей раскладке.

Пристроив Ваську, подошли к кузову "буханки". Милка отперла дверь, и они
быстренько сдвинули сиденья, наваленные на крышку люка. Затем спустились
вниз и осветили фонариком дверь бункера. Из-за этой двери поначалу никаких
особых шумов не слышалось, но едва Милка стала отпирать дверь, как
донеслось какое-то шуршание.

- Как только открою - будь готов! - пред