международной братвы МАМОНТ - не бог весть что. Наводить шороху в
губернии, конечно, и одним батальоном можно, а вот в мировом масштабе -
увы. Тем более что кое-какие дотации от своего суперпахана Генрих наверняка
получает. А это значит, что ему надо этого дядечку слушаться и не вякать,
пока он другого полковника на место командира МАМОНТа не нашел. Вообще,
кстати, неизвестно, чем эта история для самого Птицына кончится. Вполне
возможно, что и самого Генриха уберут.

Себя, Юрка, конечно, жалел, Надьку тоже, но пуще всего жалел Алешку и
Надькиных родителей - дядю Мишу и тетю Тоню. Своего отца не жалел, потому
как он все равно в тюрьме и о смерти сына узнает только после того, как на
волю выйдет.

Ну а на волю он вряд ли выберется - слишком больной, чтобы шесть лет
отсидеть до звонка. Матери нет, царствие ей небесное, - не расстроится. А
вот Надькины родители, которые Юрке за эти два года роднее родных стали,
конечно, все изведутся, даже если им соврут, будто ничего о Надьке и Юрке
неизвестно. Наверное, это немного получше будет, чем откровенное сообщение,
что, мол, их акулы сожрали в Карибском море. Все-таки дядя Миша с тетей
Тоней смогут жить надеждой на чудо, на то, что придут как-то раз с работы
домой, а там дочка с зятем сидят, живые и здоровые. Или вдруг телефон
позвонит, и до их ушей родные голоса донесутся... Внука они, конечно, не
бросят, вырастят, воспитают. Правда, когда Лешка вырастет и сам
зарабатывать сможет, им уже за шестьдесят будет. Фиг его знает, смогут ли
они его удержать от всяких глупостей? Таран, конечно, для сынка не шибко
хороший пример для подражания, но все-таки не алкаш, не наркоман и не
пидор. Почему-то Юрке казалось, будто это самые главные опасности, которые
могут угрожать молодому человеку.

Конечно, Таран не хотел, чтобы его сын стал настоящим бандитом и даже
таким, как сам Юрка, полувоенным-полубандитом. Впрочем, Тарану не хотелось
видеть своего сына и богатым бизнесменом, отстегивающим за "крышу"
бандитам, и работягой, который живет от получки до получки, и каким-нибудь
несчастным учителем, издерганным начальством и учениками, и журналистом,
который пишет то, что угодно его работодателю, хотя ни фига не верит в
собственные слова. Вообще, задумываясь над тем, кем бы он хотел видеть в
будущем своего сына, Таран не мог придумать ничего такого, что бы его
полностью устраивало. Во всяком случае, все профессии и специальности,
которые приходили Юрке на ум, были сопряжены либо с опасностями, либо с
неприятностями. По крайней мере, в условиях нынешней России. А Тарану
мечталось о какой-то другой судьбе для Лешки. И мысль о том, что ежели
через несколько часов их, Юрку и Надьку, убьют, то они уже ничем не помогут
своему маленькому Таранчику-Тараканчику, Тарана просто бесила. Бесила его и
мысль о том, что он, вроде бы такой здоровый, сильный и хорошо обученный
драться, сейчас ничем не может помочь ни себе, ни Надьке.

Конечно, две стальные двери никак не вышибить. Их только пластитом взорвать
можно. Вентиляционные трубы узкие - кошка только-только протиснется. Так
что удрать в принципе никак невозможно. Впрочем, если бы и была возможность
выбраться отсюда, то куда потом денешься? Через бухту не уплывешь, через
скалы не перелетишь, а через ограду и ворота так просто не пропустят.
Ладно, можно себе представить, что выбрались каким-то образом с виллы, а
дальше что? Куда деваться? Без паспорта, без денег, в одних плавках...
Вернуться в отель, забрать вещички? Если их побег обнаружат, то первым
долгом туда бригаду пошлют. И наверняка на машинах раньше успеют, чем Юрка
с Надькой пешком добегут по здешним джунглям. А Полины нет, чтобы она всем
головы заморочила. Так что возьмут их в отеле за шесть секунд. Можно,
конечно, не ходить в отель, а поискать какое-нибудь российское
представительство. Но тут, на этом островишке, небось даже консульства нет,
не то что посольства. В полицию сдаться? Тут же продадут Вове. Наверняка
они тут тоже кого-нибудь обашляют.

В общем, положение казалось до упора безвыходным. Сиди и жди, когда потащат
на съедение крокодилам.

Нет, конечно, Юрка пытался себя заставить думать о том, что он шибко
сгущает краски. Может быть, действительно стоило поверить этому Володе? В
конце концов, если он попросту собирался от них отделаться, то что ему
мешало, приведя сюда Таранов, просто пристрелить обоих и спихнуть в
выгребную яму? Да ровным счетом ничего. Значит, они с Надькой в самом деле
нужны в живом виде, и, возможно, их даже вывезут отсюда домой.

Но этого оптимизма Тарану хватало ненадолго. Просто Володя сам по жизни не
верхний и кое-какие решения должен был сперва согласовать. А времени на это
согласование у него не было, небось надо было разбираться с теми, кто под
прикрытием химдыма напал на грузовик и украл сейф, похожий на холодильник
(Таран все еще не догадывался, что там внутри находилась Полина). Поэтому
он и затащил парочку куда поближе, запер на ключ и побежал с братвой в
погоню. А потом, когда отобьют сейф у налетчиков, Володя созвонится со
своим паханом, протрет и согласует все вопросы. Ему объяснят, что Тараны
знают слишком до фига для своего возраста, а крокодилы с утра не кормлены,
кушать просят...

Юрка, конечно, не умел читать мысли, как Полина, но догадывался, что и
Надюха примерно так же размышляет. Все-таки головенка у нее умненькая, если
в нормальном состоянии.

Так вот и сидели. Тела дрожали от холода, а души то в жар, то в холод
бросало. То чуть-чуть оптимизма прибывало, то, наоборот, все казалось
безнадежно-хреновым. С течением времени периоды надежд на лучшее
становились все более короткими, а пессимистические - все более длинными. И
главным фактором тут было то, что время текло, а жрать не приносили.
Конечно, насчет жареной бониты, приготовленной Мауро Санче-сом по своей
личной спецтехнологии, Юрка давно перестал волноваться, но сейчас он был бы
рад даже селедке с черным хлебом, хотя бы такой, какой зэков на этапе
кормят. Даже если бы после этого пить ничего не дали. Но никто не торопился
принести хотя бы самый мелкий хавчик, и это нагнетало черные мысли. Таран
отчетливо понимал, что кормят людей, которым собираются сохранить жизнь. А
на фига переводить жратву на тех, кого через пару часов нужно почикать?

Надька встала и зашлепала своими вьетнамками в направлении очка. Присела,
пописала и, поежившись, пробормотала:

- Как тут дует... Прямо из дырки.

Это были первые слова, прозвучавшие в камере после того, как их сюда
заточили. Таран на них поначалу и внимания не обратил.

- Надо тоже отлить, - сказал он, когда Надька вернулась и снова взобралась
с ногами на топчан.

- Только побыстрее, а то мне холодно! - попросила она.

- Ну да, у меня мочевой пузырь на три литра! - проворчал Таран и направился
к дыре. Насчет трех литров он, конечно, пошутил, но лил довольно долго. И
по ходу этой процедуры быстро убедился в справедливости Надькиных слов.

Действительно, из очка крепко сифонило холодным и даже не очень вонючим
воздухом. Вытяжка, установленная над этой дырой, организовала капитальный
сквозняк. Но, как ни странно, Таран подумал вовсе не о перспективе
заполучить пневмонию.

Голова у него, окончательно избавившись от дурацкой мешанины и покончив с
иждивенчеством, теперь работала неплохо.

- Действительно дует, - не очень уверенно пробормотал Юрка. - Слышь,
Надюха, если оттуда дует, это значит, что там какая-то дыра имеется,
правильно?

- Да-а... - пробормотала Надька скорее испуганно, чем удивленно. - У нас-то
в Стожках из очка так не поддувало...

- Конечно! - воскликнул Юрка. - Потому что там просто яма была, а тут
что-то типа канализационного люка!

- Ну и что? Ты думаешь, отсюда вылезти можно? - догадалась Надька без
всякой телепатии.

- Хрен его знает... Может, и можно, - произнес Таран. Он постарался получше
рассмотреть дощатый щит, закрывавший люк, потрогал доски за торцы,
поглядел, как в них гвозди вбиты.

- Крепко сколочено! - оценил Юрка и, преодолев некоторую брезгливость,
сунул голову в дыру. Конечно, впечатление от этого эксперимента нельзя было
сравнивать с впечатлением от экскурсии на парфюмерную фабрику, но ни
задохнуться, ни блевануть Тарану все же не довелось. Правда, оптимизма у
него малость поубавилось.

Во-первых, он полностью подтвердил все свои выводы, сделанные при внешнем
осмотре щита. Собственно, это был даже не щит, а плотно пригнанная
деревянная крышка площадью метр на метр, закрывавшая бетонную шахту
квадратного сечения площадью 70х70 сантиметров. Основой крышки служила
крепкая рама из деревянных брусков, вцементированных в бетон по обрезу
шахты, а сама крышка была сколочена из толстых досок-сороковок, плотно
скрепленных между собой крепкими деревянными шипами и прибитых к брускам
очень солидными гвоздями. Оторвать доски без помощи лома, фомки или хотя бы
топора было почти невозможно.

Во-вторых, хотя свет от лампочки, освещавшей камеру, и не давал возможности
как следует разглядеть, какова полная глубина шахты, Таран сразу убедился,
что в ней нет никаких скоб, по которым можно было бы спуститься вниз. То
есть даже если бы Юрке удалось голыми руками оторвать доски и открыть люк,
то слезать вниз пришлось бы, что называется, "враспорку" по голым, сырым и
скользким бетонным стенкам. Может, какой-нибудь ас-спелеолог вроде Ольгерда
и решился бы на такую авантюру, но Таран точно знал, что лично ему это не
под силу, а Надьке тем более. Наверное, если бы дно шахты находилось на
виду, в двух-трех метрах от уровня пола, Юрка бы, возможно, и рискнул
просто спрыгнуть вниз, а потом поймать на руки Надьку, если бы она,
конечно, отважилась на такой прыжок. Но свет проникал через очко как раз на
глубину около трех метров, а дна колодца не просматривалось. Если бы
наверняка знать, что там, в темноте, прячется всего лишь метр глубины, а на
самом дне всего лишь по колено дерьма. Таран все же решился бы попытать
счастья. Но, во-первых, никто не гарантировал, что дно колодца не находится
на десяти - или даже пятнадцатиметровой глубине, а на дне его не скопилось
метра три жижи, в которой можно утонуть не хуже, чем в болотной трясине.

Таран сразу вспомнил прочитанную прошлым летом повесть-сказ - творение
покойного дедушки Полины по материнской линии, Бориса Сергеевича Сучкова, в
которой Наполеон, захватив Москву, якобы погиб, провалившись в старый
нужник, построенный во времена царя Алексея Михайловича. Одновременно с ним
в этот же сортир попал и мародер-маркитант, корсиканец Палабретти, который
как две капли воды был похож на своего великого земляка. Маркитанту
повезло, он уцелел, его вытащили, отмыли и, даже узнав, что он не настоящий
император, все равно оставили на престоле, поскольку нации нужен был вождь.

Юрка, конечно, на место императора не претендовал и к тому же был уверен,
что Борис Сергеевич все придумал, но ни под каким видом тонуть в трясине из
дерьма не собирался. Поэтому он с легким сердцем отказался от идеи
выбраться отсюда через эту вонючую шахту. Конечно, оттуда продолжало тянуть
холодным воздухом и слышалось какое-то отдаленное журчание. То есть можно
было предположить, что внизу проложена какая-то труба, имеющая выход на
поверхность, а по этой трубе течет ручеек. Однако канализационные трубы,
как известно, бывают разного диаметра. Одно дело, если это такая же труба,
как та, по которой Юрка с Милкой проникали в бывший пионерлагерь, где Ваня
Седой содержал тайную тюрьму, - по той трубе можно было идти пешком и даже
бегать, пригнувшись. По такой трубе и впрямь можно было куда-нибудь
выбраться. Совсем другое дело, если сечение трубы примерно такое, как у
сортирного очка. Тогда через нее ни Юрке, ни Надьке даже ползком не
пробраться.

Печально вздохнув, Таран уже решил было возвращаться на топчан, где,
скукожившись, сидела Надька, как вдруг сквозь тихое журчание откуда-то со
дна колодца долетел далекий, но отчетливый чавкающий плеск. Такой, какой
издает нога, шагающая по жидкой грязи: чап! Следом послышался другой: чап!
А потом еще и еще: чап-чап! чап-чап! чап-чап! И с каждым разом все громче.
Не было никакого сомнения - кто-то там внизу топал и явно приближался к
сортиру. А еще через несколько минут довольно глубоко внизу - конечно, не в
пятнадцати метрах от поверхности, но в семи наверняка - шахту справа налево
пересек луч яркого света. Примерно такого, который испускал мощный
аккумуляторный фонарь Ольгерда во время пещерной экспедиции.

ГОСТИ

- Ну что там? - нетерпеливо позвала Надька.

- Тихо! - прошипел Таран. - Там кто-то ходит внизу! Сразу после этого он
постарался отодвинуться подальше от люка. Так, чисто инстинктивно, на
всякий случай.

Вообще-то ничего ужасного в том, что по канализационному коллектору ходят
какие-то люди, не было. Просто-напросто это могли быть работники
коммунальной службы, какого-нибудь местного "Водоканала", проверяющие
состояние коллектора или посланные устранить неисправность. Впрочем, здесь,
на территории виллы, у богатенького хозяина (в том, что им являлся "дон
Алехо", Таран уже серьезно сомневался) могла существовать и какая-то своя
обслуга, не подчиняющаяся муниципальной конторе. Не исключалось и то, что
после налета с применением химии здешняя охрана решила проверить, не заполз
ли какой вредитель в канализацию. Наконец, могло быть и так, что эти самые
коллекторы постоянно патрулировались, особенно тут, в районе восьмого
флигеля, где наверняка регулярно содержали таких же бедолаг, как Юрка и
Надька.

Естественно, что в этих условиях всякие мысли о побеге через колодец у
Тарана отпали окончательно и бесповоротно. Но совершенно неожиданно ему в
голову пришла гораздо более тревожная мысль. А что, если это те, что сперли
"сейф"? Ведь наверняка после того, как эти самые налетчики в гидрокостюмах
укатили свою добычу куда-то в сторону пирсов, они понимали, что удрать
через бухту, захватив какой-нибудь из катеров, им не удастся. Потому что
пришлось бы прорываться через боны, а там уже наверняка их поджидала бы
здешняя вооруженная охрана. Вот они и нырнули в бухту вместе со своим
трофеем, вскрыли его там - Таран, напомним, не знал о всех связанных с
"холодильником" нюансах, известных Лареву! - вынули золотишко и камушки
(еще раз напомним, что Юрка вовсе не думал, что в контейнере находится
Полина), распихали их по мешкам, а потом заплыли на очистные сооружения
здешней канализации. После чего забрались в коллектор и в данный момент
удирают по нему за пределы виллы.

Вообще-то лично Юрке и Надьке по этому поводу вроде бы не стоило
тревожиться. Они с этими братками никак не связаны, и заподозрить их в том,
что они как-то помогали налетчикам, гражданин с надписью "Вова" на пальцах
навряд ли сможет. Сами налетчики - если это действительно они, а не мирные
золотари! - тоже, по идее, ничем не угрожают. Пройдут себе своей дорогой.
На фиг им сюда, наверх, подниматься, тем более что они небось знают, что
этот подвал еще на территории виллы находится? Им сейчас удирать надо, пока
полицию на ноги не подняли...

Впрочем, насчет полиции Юрка только так, теоретически подумал. Вполне
возможно, что золотишко и брюлики уже ворованные. Просто здешняя братва
чего-то зажилила и не поделилась, а другие бандюганы решили должок вернуть.
Так что полицию вмешивать никто не будет, по-семейному разберутся.

Итак, никакого рационального повода для волнения не было, но Юрка все равно
отчего-то волновался. Он насторожил уши и напряженно ловил каждый звук,
доносившийся снизу.

Чавкающие шаги слышались очень отчетливо. Похоже, что те, кто находился в
коллекторе, подошли совсем близко к шахте. Потом некоторое время шагов не
было слышно, зато в сор-тирной дыре на несколько секунд мелькнул свет
фонаря. Должно быть, его луч направили вверх, чтобы осмотреть шахту. Тарану
это очень не понравилось, хотя в принципе, даже с точки зрения мирных
коммунальников, дело было вполне естественное. Всякий гражданин, проходя
под очком нужника, имеет законное право побеспокоиться, чтобы ему не
насрали на голову. Однако, по идее, после того, как эти самые граждане
убедились, что ничья задница через очко не просматривается, они должны были
двинуться дальше своим маршрутом. И мирные коммунальники, осматривающие
канализацию, и лихие налетчики, удирающие от возмездия с мешками золота, по
разумению Тарана, не имели никакого повода для того, чтобы задерживаться у
данного санитарно-технического устройства. Тем более что конструкция
здешнего сортира была настолько проста и примитивна, что в ней практически
ничего не могло поломаться.

Однако же прошла минута, две, три, а удаляющихся шагов, свидетельствующих о
том, что пришельцы миновали шахту и двинулись дальше по своим делам, не
было слышно. Юрка уловил только некое топтание на месте, а также негромкий,
очень невнятный говор. По тому, что говорили тихо, явно не желая, чтобы их
услышали наверху, Юрка понял, что это отнюдь не коммунальщики. Тем нечего
стесняться. Если бы там, внизу, была бригада из российского "Водоканала",
то мат-перемат был бы отчетливо слышен не только в подвале, но и наверху, в
наземном помещении восьмого флигеля. Здешние ребята, хотя Таран за время
пребывания под контролем Полины и не общался с туалетными работниками, тоже
выглядели довольно горластыми. Поэтому можно было не сомневаться, что ихнюю
испанскую абракадабру - теперь Юрка ни словечка бы не понял! - тоже было бы
хорошо слышно. Версия с охранниками виллы тоже отпадала: они у себя дома,
на фига им тишину соблюдать? Стало быть, там, внизу, те самые братки, что
скоммуниздили "холодильник".

Может, они плохо знают здешний коллектор и в данный момент спорят,
выбрались они за ограду виллы или нет? Навряд ли. Обычно, когда на такие
дела ходят, загодя все просчитывают и точно знают, через какую дыру надо
вылезать. Конечно, могла быть какая-то неувязка, когда тот люк, через
который планировалось бегство, оказался завален или перекрыт охраной, что
заставило налетчиков наскоро искать другой выход. Но и это выглядело
сомнительно. Во-первых, солидные налетчики, которые в своей работе аж
авиацию и химию используют, всегда по нескольку вариантов прорабатывают, а
во-вторых, они наверняка имеют на руках подробный план всей здешней
канализации и точно знают, через какую дыру можно вылезать, а какая ведет в
тупик.

И тут до ушей Тарана долетел еще один звук. Не то лязг, не то бряканье -
короче, внизу возились с чем-то металлическим. На несколько секунд
вернулось предположение о том, что внизу орудуют охранники. Возможно, этот
краснорожий Вова повелел им установить в шахте решетку, вспомнив, что есть
хоть и незначительная, но возможность побега через сортир.

Однако для того чтобы поставить решетку в бетонную шахту - Таран в
строительных делах кое-что понимал, - надо было продолбить в плитах дыры,
обнажить арматуру и приварить к ней металлические прутья или уже готовую
решетку, ежели таковая имелась. Так или иначе, вскорости должен был
послышаться стук какого-нибудь шлямбура или скарпели, отбивающих куски
бетона, а затем треск электросварки, сопровождающийся яркими отсветами,
которые Юрка непременно должен был увидеть через очко, даже находясь от
него на расстоянии нескольких метров.

Металлическое бряканье слышалось еще неоднократно, но ни ударов по бетону,
ни треска электросварки не последовало. Вместо них до ушей Тарана долетел
какой-то странный звон, будто кто-то случайно задел пальцем за толстую
басовую струну гитары, а затем короткий глухой удар чего-то железного
почему-то деревянному. Потом еще с минуту все было тихо, а затем Юрка
услышал некое тихое шуршание, изредка сопровождавшееся все тем же
металлическим бряканьем. Причем бряка - нье это вдруг показалось Тарану
знакомым... Он, правда, лишь через минуту вспомнил, где ему доводилось
слышать такие звуки, но когда вспомнил, то ему сильно поплохело.

Именно так брякала спелеологическая лестница из тросиков и стальных
уголков, по которой чуть больше недели назад Таран