как не слезет... - хмыкнул более высокий.- Его, блин, надо за
смертью посылать, а не за водкой.

Двести лет, блин, проживешь! Что он там, за восемь часов не натрахался еще?

- Время терпит. Ладно, прогоним еще круг, если что, подождет немного. Все
равно другие не подберут.

НА УЗКОЙ ТРОПЕ

Охранники уселись в свой "Хаммер" и покатили дальше. Таран подождал
немного, убедился, что машина укатила за поворот, и перескочил дорогу.
Теперь ему хотелось держаться подальше не только от асфальта, но и от
тропки. Обмен фразами, состоявшийся между экипажем "Хаммера", дал Юрке
немало ценной информации. Например, о том, что дорожка представляет собой
кольцо, по которому катаются такие вот патрули, причем, как видно, на
нескольких машинах. И еще о том, что в этом патруле было три бойца, один из
которых направился за водкой и прочими удовольствиями к какой-то подруге.
Из этого, кстати, следовало, что охранники проживают тут на казарменном
положении и, видать, не часто имеют возможность ходить в увольнения. На
солдат срочной службы мужики не походили им было явно за двадцать пять.
Стало быть, за подчинение такой суровой дисциплине им должны хорошо
платить. Наконец, самое главное. Поскольку коллеги дожидались своего
приятеля у тропы, он собирался по этой тропе вернуться. То есть если Юрка
сейчас пойдет по тропе, то запросто может с этим парнем столкнуться.
Конечно, вряд ли он брал собой автомат - за бутылками с автоматом только на
Север ном Кавказе ездят, - но фиг его знает, что может произойти Может, и
разойдутся, как в море корабли, тем более что боец в самоходе и не захочет
после задержания Тарана объяснять, почему он так далеко от охраняемого
объекта находился. Но ведь может и выступить с дурной башки, особо если еще
принял на посошок. Получится драка, а следовательно, шухер. Могут подвалить
те самые, что дожидались пузырей. От трех таких жлобов Таран даже со свой
"мамонтовской" спецподготовкой навряд ли отмашется, а удрать на усталых
ногах не сумеет. К тому же эти мальчики, может, и драться не будут, а
просто пристрелят его на месте. Хрен его знает, какие у них тут полномочия.
Так что от тропы во избежание неприятностей надо держаться подальше.

С другой стороны, тропа явно вела куда-то, где продают водку и обитают
бабы, то есть туда, где идет относительно нормальная, по российским
понятиям, жизнь. Поэтому шибко далеко от нее уходить не стоило.

Юрка принял решение топать параллельно тропе, приглядываясь и
прислушиваясь, пропустить мимо себя самовольщика, а затем мирно и никого не
трогая двинуться дальше.

Поначалу все шло вполне нормально. Таран, держась метрах в двадцати от
тропы, осторожно двигался через лес, ощущая, что заметно согрелся и брюки
тоже начали помаленьку просыхать. К тому же появилось солнце, и небо от
облаков очистилось. Создавалось впечатление, что через какое-то аремя
станет тепло, а может, даже и жарко. Росистая трава, которая местами уже
здорово подросла, счистила со штанов и ботинок основную массу болотной
грязи, и, по деревенским понятиям, Юрка стал выглядеть совсем прилично.
Пожалуй, в любом сельмаге, даже в частном, на него не стали бы коситься,
как на бомжа. Наоборот, приняли бы за "нового русского". По верхней части
одежды. Ну, а штаны - дело такое... С каждым может случиться. У нас даже
президенты в речки падают.

Юрка уже протопал вдоль тропы метров двести, и ему даже стало казаться, что
ежели он и столкнется на ней с охранником, то никакого конфликта не
получится. Мало ли кто тут в лесу гуляет, в конце концов, здесь никакой
таблички нет, что это дело запрещается.

Тем не менее Таран протопал еще сто метров, не вылезая на тропу, прежде чем
решился выйти на нее. Тропа, конечно, еще не до конца просохла, но грязь на
ботинки помногу не налипала - чего не идти? Тем более что тропка свернула
на косогор, должно быть, пошла по склону оврага, на дне которого ?)рка
колупался ночью. Постепенно она начала уходить вниз, нo Таран был убежден,
что ни,в какое болото он больше не влетит, даже если придется переходить
речку. Небось самовольщики, раз такую тропу протоптали, позаботились о том,
чтоб какие-нибудь бревнышки через нее перекинуть.

Так оно и оказалось. В конце концов тропа привела Юрку на дно уже знакомого
оврага, все к той же речке, разлившейся уже метров до пяти, но здесь оба
бережка были повыше, заросли кустами, а между ними действительно был
перекинут мостик - то есть пара не очень толстых сосновых бревен. Таран уже
собрался было переходить на ту сторону, как вдруг услышал впереди глухой
топот. Похоже, кто-то на том берегу явно бежал бегом, намереваясь как можно
скорее выбежать на мостик. Юрка мгновенно прикинул, что поди-ка тот самый
самовольщик, чуя, что шибко засиделся в гостях, со всех ног мчится, дабы не
получить нагоняй - а то и по морде! - от своих друзей-товарищей.

Таран, конечно, вовсе не собирался бежать навстречу, дабы столкнуться с
бегуном на мосту и еще раз искупаться. К тому же при этом столкновении
могла пострадать бутылка, которую о идее тащил боец, а может быть, и две.
Тогда б уж точно без мордобоя и прочих неприятностей не обошлось бы.

Поэтому Юрка отошел с тропы и присел за ближайший куст.

Примерно через десять секунд после этого топот тяжелых ботинок перешел с
мягкой тропы на бревна. Как видно, гражданин самовольщик даже на мосту не
стал сбавлять шаг - до того торопился. Таран едва успел подумать, что это,
видать, ловкий и хорошо обученный мужик, как тут же понял, что сглазил.

В прямом смысле сглазить самоходчика Юрка, конечно, не мог. Он на этого
мужика не смотрел и вовсе не мог его видеть через кусты. Поэтому, что
конкретно произошло там, на бревнышках, так и осталось для Тарана тайной.
То ли "гонец" за что-то запнулся - например, за сучок какой-нибудь, - то ли
у него нога с бревна соскользнула, но, короче, раздался отчаянный вопль
"Ой, бля-а-а!", вслед за тем послышался шумный плеск, а после этого
истошный, прямо-таки нечеловеческий вой на весь лес:

- У-о-о-а-а-а-а!

Юрку аж мороз по коже пробрал. Потому что он сам несколько часов назад
проваливался в холодную воду, но никакого позыва так дико заорать не
испытывал. Нет, там что-то похуже вышло! Так орут в кинофильмах, когда на
кого-то акула нападает или крокодил, по крайней мере. Но откуда, на хрен, в
этой северной речке крокодилы возьмутся? Может, гадюка кусанула? Они-то
небось уже повыползали, апрель теплый был.

Таран, конечно, испытал чисто мальчишеское желание как можно скорее задать
стрекача. Но не бежать же обратно к дороге? Даже если Юрка, дождавшись
очередногспратруля, начнет орать, что, мол, мужики, там с вашим братком
чего-то случилось, они его все равно заберут до выяснения обстоятельств. А
поскольку Тина попалась, то выяснить, что он был четвертым человеком,
ехавшим в белой "Ниве", будет очень просто. Что тогда будет - неизвестно.

Между тем вслед за криком с речки донесся тяжелый стон и вслед за тем - не
то хлюпанье, не то бульканье, а затем менее громкий плеск воды и... тишина.

Это Тарана озадачило больше всего. По идее, выбравшись из воды, мужик
должен был поматериться от души, особенно если бутылки раскокал, а затем
под этот матерок вылезать на берег. Версия насчет гадюки тоже была лажовая.
На хрена гадюке ползать по бревнышкам, когда они плавать умеют? Небось не
дура, если б услышала, как этот тип топал, то поскорее убралась в кусты или
в траву, пока не раздавили. Она ж не анаконда, чтоб на людей охотиться!
Нет, тут, сидючи в кустах, ни хрена не высидишь, надо идти разбираться в
ситуации.

Таран вылез из-за куста, вышел на бревна и увидел справа от себя очень
невеселую картинку, нагнавшую на него жуткую тоску и печаль по поводу того,
как хрупка человеческая жизнь и какие трагически-дурацкие обстоятельства
могут способствовать ее прекращению. Хотя Юрка уже немало смертей повидал,
из которых большая часть были, мягко говоря, преждевременными, все те
покойники, которых он видел до этого, никогда не вызывали у него подобных
ощущений. Разве что прошлой зимой, когда Таран погнался на "Ниве" за
"Газелью", которой управлял его ровесник по кличке Вязига. Таран подозревал
его в том, что тот увел чемоданы с деньгами. Тогда этот Вязига вместо того,
чтоб остановиться и показать Юрке пустой кузов, с перепугу погнал по
обледенелому шоссе, не вписался в поворот, слетел с насыпи и убился. Что-то
похожее, тогда Таран чувствовал, но не так остро, как сейчас.

Как именно мужик полетел с бревен, Таран, как уже говорилось, не усек. Там
и полметра высоты не было, и глубина рядом с мостиком была не больше.
Ничего особо страшного не случилось бы, если б в воде, в метре от бревен,
не лежал толстый обрубок бревна или пень с торчащим вверх острым и длинным,
как олений рог, сучком. Вот на этот сук и сподобился напороться животом
несчастный самовольщик. Кривая, обломанная на конце, заморенная в воде, а
потому очень крепкая деревяшка вонзилась ему под ребра и проткнула сердце.
Он еще сумел судорожно дернуться и вырвать из себя сук, но на большее сил
не хватило. Охранник откинулся навзничь, и лежал поперек речки, прикрытый
тонким слоем воды. На поверхности торчал только задранный вверх подбородок
и оскаленный рот, а глаза и нос были уже под водой. Большое багровое пятно
кровяной мути отнесло течением вниз по речке, и из раны на животе уже
ничего не вытекало. Но еще большее впечатление на Тарана произвело то, что
через прозрачную, почти ключевую воду речки на каменистом дне просвечивал
пластиковый пакет, в котором, в свою очередь, просматривалась целехонькая
литровая бутылка водки. Причем скрюченные пальцы судорожно вцепились в
ручки этого веселенького пакета с изображением пасхального яичка и алой,
прямо-таки "первомайской" надписью: "Христос Воскресе!"

Потрясение от этой нелепой, идиотской гибели человека было настолько
велико, что Таран повел себя нелогично. Во всяком случае, так, как не
поступил бы полминуты назад, когда хотел удрать отсюда побыстрее.

Он спрыгнул с мостика, пробрел по колено в холодной воде до чурбака с
сучком, подхватил охранника под мышки и, пятясь, выволок мертвеца через
кусты на берег, вместе с пакетом и бутылкой. Странно, но Тарану показалось,
будто этот мужик еще может очухаться, хотя разумом он прекрасно понимал,
что тащит труд, который реанимации не подлежит. Наверно, он даже попытался
бы сделать этому мертвецу искусственное дыхание, если б не услышал сверху,
со склона оврага, приближающийся топот нескольких пар ног.

Этот звук резко вернул Юрку в рассудочное состояние и заставил посмотреть
на ситуацию другими глазами. Точнее, глазами тех, кто услышал предсмертный
вопль охранника и мчался теперь к нему на помощь. Ясно, что никаким
объяснениям Тарана насчет того, что мужик сам упал, они не поверят. Да и
рта раскрыть не дадут, пожалуй. Просто налетят и с ходу начнут пинать
ботинками, такими же тяжеленными, как на этом мертвом парне. Просто, чтоб
отвести душу. А разбираться начнут потом, когда от Тарана мало что
останется. Это ж Россия, а не япона мать!

- Павлуха-а! - орали сверху. И топотали все ближе. Собака, правда, не
лаяла, но вполне могла быть такая же молчаливая, как та, что без гавканья
догнала Тину прошлой ночью.

Таран уже собрался бежать, но взгляд его скользнул по распростертому телу и
наткнулся на пистолетную кобуру. Хрен его знает, но Юрка не пожалел пяти
секунд, чтоб выдернуть оттуда "Иж-71" и запасную обойму. А уж потом махнул
за речку. Наверно, гораздо быстрее, чем покойный Павлуха. И помчался,
насколько сил хватало, по продолжению тропы, вверх по склону оврага.

Правда, сил этих оставалось, сказать по правде, совсем немного. Ведь всю
ночь пробегал и утром ни хрена не передохнул. Да еще и в холодную воду два
раза окунался. Мышцы заломило, казалось, вот-вот сведет...

А самое главное, Юрка, бросившись удирать по тропе, не сообразил, что с той
стороны, с противоположного склона, его будет неплохо видно.

- Вон он! - заорал кто-то. - Стой, гад! Стой, стрелять буду!

Tax! - одиночный из автомата был произведен-вверх, в качестве
предупреждения. Таран обернулся. Двое, похоже, те самые, что дожидались
Павлуху у выхода с тропы, торопливо спускались к речке с автоматами в
руках. Возможно, что они со склона уже увидели труп. От них до Тарана было
метров двести по прямой. Хотя Юрка знал, что с такого расстояния из
укороченного "калаша" палить не больно удобно - он эффективно только на
пятьдесят метров работает, - но все же свернул с тропы и полез напрямик, по
кустам, хватаясь руками за что покрепче.

Та-та-та! Та-та-та! - с того склона приложились уже прицельно, по тому
месту, где заметили шевеление веток. Фить! Фить! - просвистело не так
далеко от Юрки, и с рябинки в полутора метрах от него с шелестом отлетела
верхушка.

- Уйдет! - долетел крик с той стороны, откуда стреляли. - Уйдет, сука!

- Не уйдет! - отозвался другой. - Ребят вызвал, перекроют...

Юрка, уже не заботясь о чистоте костюмчика - бедный Гуссейн, какой товар
пропал! - по-пластунски выполз на более-менее ровное место, пробежал с
десяток метров в глубь леса и... чуть не взвыл от досады.

Он выскочил на просеку, по которой тянулось проволочное заграждение,
выражаясь по-армейски, "в три кола". То есть в землю были вбиты три ряда
кольев, а между ними и вдоль, и поперек, и наискосок, и по диагонали была
напутана паутина из ржавой, местами провисшей, но явно еще крепкой
проволоки. И вправо, и влево этот ряд казался бесконечным. За проволокой с
внутренней стороны тянулась потрескавшаяся и, видать, давно не хоженная
асфальтовая дорожка, а дальше густо стояли сосны, и понять, что там дальше
- свободное пространство или очередная запретная зона, было невозможно.

Таран, однако, помнил, что тропа, когда он с нее соскочил, осталась где-то
слева. Может быть, там проход есть? Ведь вряд ли этот злополучный Павлуха
через проволоку перепрыгивал?! И Юрка на своих жалобно гудящих ногах сделал
рывок влево, вдоль заграждения. Меньше чем через десять секунд он добежал
до того места, где тропа выходила на просеку, и опять испытал
разочарование.

Да, там был проход, по которому тропа, возможно, выходила к тому месту,
"где продают водку и бабы живут". Но проволочное заграждение там отнюдь не
заканчивалось. Оно сворачивало примерно под углом 90 градусов на более
широкую просеку. А по другой стороне этой просеки, оставив узкий проход
шириной полтора метра, тянулось точно такое же заграждение "в три кола". И
тоже сворачивало под углом в 90 градусов на просеку, идущую вдоль оврага.

Таран с ходу сообразил, что если тот, кто успокаивал приятеля словами:
"Ребят вызвал, перекроют..." - сказал это столь убежденно, то потому, что
знал: не будет у Юрки иной дороги, чем через этот узкий проход между двумя
полосами колючки. А там, где-то впереди, его уже будет ждать очередной
"Хаммер" или "Ниссан" с охранниками...

Вправо или влево вдоль оврага бежать можно было километр, а то и два. Конца
и краю этой проволоке не виделось, а те, кто жаждал мести за Павлуху, были
уже на этом берегу речки и теперь лезли на склон, матерясь и чертыхаясь.

ПЯТЫЙ КВАДРАТ

На занятиях в МАМОНТе такое заграждение преодолевали по-разному. И рвали
специальным зарядом, и ножницами резали, и штык-ножи, шарнирно скрепленные
с ножнами, вместо ножниц употребляли, и с шестами перемахивали. Да не с
бамбуковыми или фибергласовыми, а с обычными, из какой-нибудь осины-рябины,
лишь бы вес держал, да был более-менее гибким. Был бы у Юрки топор да пять
лишних минут, чтоб такой шест соорудить! Но ни хрена такого у него не было.
Еще был способ перелететь с помощью "тарзанки" - тоже можно было бы здесь,
на просеке, применить, если б было у Тарана метров пять крепкой веревки и
время, чтоб соорудить из нее "тарзанку". Наконец, совсем эффектный был
способ, когда два бойца присаживались, скрестив мощные лапы в "замок" (то
есть ухватив друг друга за запястья), на этот замок становился третий, а те
двое потом резко распрямлялись и рывком подбрасывали товарища в воздух.
Совершив кульбит в полутора метрах над проволокой, боец перелетал ее и
приземлялся на полусогнутые ноги. Красиво! Только вот где взять еще двух
бойцов? Разве что тех, кто догоняет, попросить?!

Но был и такой способ, который всего этого не требовал. Его сержант Зайцев
назвал "перекопским". Дескать, когда красные Перекоп брали, то набрасывали
на проволоку свои шинели и телогрейки, и кого сразу не убивало, глядишь, и
перебирался

И-эх! - прощай, шикарная курточка! Юрка содрал ее с себя и набросил поперек
верхних ниток проволочного заграждения, поверх полутораметровых кольев.
Теперь лишь бы эта ржавчина не полопалась и колья не завалились. Не шибко
они прочные, блин! Если провалишься и запутаешься в проволоке, как Милка
прошлой зимой, - ни в жисть не выпутаться. Если кто и распутает, так те, от
кого Юрка удирает...

Уцепившись руками за свободный от колючек верх столба, Таран поставил
правую ногу на четвертую снизу нитку проволоки, постаравшись, чтоб подметка
ботинка попала в промежуток между колючками, занес левую ногу повыше, на
вторую сверху ржавую нитку, а затем отжался от верхушки столба и, удачно
избежав зацепа, поднял правую на самый верх. Выдержала, ржа бурая! Крепко
при коммунизме колючку делали, хрен порвешь! Чуя, как позванивает и
качается под ногами проволока, Юрка, придерживаясь за верхушку ближнего
столба правой рукой, ухватился левой за прикрытую курткой верхушку столба
во втором ряду. Затем перенес левую ногу на верхушку первого столба,
поставил вторую ногу на куртку и рискнул выпрямиться. Держит! Остальное
Таран делал намного быстрее. Оперся левой ногой на столб в первом ряду,
правой дотянулся до столба во втором, перенес центр тяжести на правую ногу,
молниеносно перекинул левую на третий кол, а затем, оттолкнувшись, скакнул
вперед, перелетел асфальтовую дорожку и приземлился на упругую, засыпанную
хвоей почву. Есть!

Жалко курточку, но снимать ее с проволоки времени не было. Едва Таран успел
отмахать метров тридцать между соснами, как голоса преследователей
послышались уже с просеки:

- Смотри, Дема! Через проволоку махнул, гаденыш! - это орал тот, что,
помнится, был поменьше ростом. - Просек, что на тропе перехватят!

- Ну и что? - все тем же успокоительным басом рыкнул Дема. - Сам себя в
мышеловку посадил. Обратно он так не перескочит, даже если до трусов
разденется... А ворота на пятом квадрате одни. Сейчас скажу ребятам...

Таран это расслышать успел, а то, что Дема забубнил в рацию ребятам, не
разобрал. Впрочем, и не старался особо. Теперь он только на одно надеялся:
успеть к воротам этого самого "квадрата" раньше, чем туда доберутся эти
самые ребята.

Впереди между тем появилось новое препятствие: земляной вал пятиметровой
высоты, окружавший небольшую поляну. Взбежав на вал, Юрка увидел, что он
имеет форму, похожую на подкову или скорее на латинскую букву "G". Больше
всего это походило на позицию ракет ПВО. То ли она числилась запасной, то
ли законсервированной, а всего вернее - ее просто забросили. Остались
только бетонный фундамент, на котором стояла ракетная установка, да
наполовину ушедшая в грунт дорога из бетонных плит, по которой сюда
подъезжали ракетовозы.

Таран догадался, что бетонка и ведет к единственным воротам, через которые
можно выскочить из этого проволочного "квадрата". И, собрав остатки сил,
бегом ринулся с вала.

Миновав проезд через вал, он пробежал еще около ста метров, чувствуя, что
ноги вот-вот откажут. После этого он оказался рядом с какими-то
приземистыми, явно растащенными и разграбленными строениями. Таран даже
прикинуть не смог, что это было в прежние времена: караульное помещение,
пункт управления или еще какое заведение. Во-первых, потому, что о службе
ПВО знал только по старому-престарому фильму "Ключи от неба", а во-вторых,
потому, что в это самое время спереди, как раз оттуда, куда он собирался
бежать, послышался шум автомобиля, а затем донеслось несколько невнятных,