аться, быстро
увеличиваясь в размерах. Очень скоро стало ясно, что это человеческая
фигура или человекообразная, по крайней мере, то есть прямоходящая, с
головой, руками и ногами. На первых порах очертания фигуры выглядели
размытыми, и больше всего она походила на привидение, по крайней мере
такое, какими их изображают в фильмах ужасов. Кроме того, Манулову на
досуге не раз доводилось играть в компьютерные игры, и похожие фигуры он
видел в "Doom" или других подобных трехмерных стрелялках.

По мере того, как фигура приближалась к Павлу Николаевичу, он чувствовал
неуклонно нарастающий, хотя и совершенно безотчетный страх, примерно такой,
какой бывает у маленьких детей перед темной комнатой. Между тем с каждым
мгновением очертания голубовато-белой фигуры становились все более четкими,
просматривались все новые, более мелкие детали, ощущалось, что фигура
трехмерна. Когда от Манулова до фигуры оставалось, условно говоря, 20
метров по крайней мере, в пропорции к росту "мистера Пола", ибо каков его
реальный рост в виртуальном мире, Павел Николаевич не знал, - стало
отчетливо видно, что это не двуногий монстр, не инопланетянин, а в самом
худшем случае призрак земного человека. Кажется, с бородой и в очках.

Вообще-то Манулов не верил в призраков, поскольку, как старый киношник,
знакомый к тому же с современными компьютерными спецэффектами, хорошо знал,
что в нынешние времена можно создать любой, самый фантастический образ и на
большом экране, и на мониторе компьютера. Но рациональное мироощущение
отступало перед тем подсознательным страхом, который нагоняла на Павла
Николаевича таинственная фигура. Тем не менее он продолжал идти ей
навстречу как завороженный, несмотря на то, что вроде бы управлял теми
виртуальными конечностями, которые видел не то глазами, не то мозгом
напрямую.

- Стой! - приказала фигура, когда Манулов приблизился к ней на расстояние
около трех метров. Это был первый членораздельный звук, который Павел
Николаевич услышал через наушники, метроном сразу же стих.

Манулов остановился, и в этот момент фигура переменилась, голубовато-белое
свечение и расплывчатость очертаний окончательно исчезли, четко
обозначились черты лица, само лицо, волосы и борода приобрели естественный
цвет. Стало видно, что бородач одет в серый костюм и рубашку с галстуком.
Даже фактура ткани хорошо различалась.

В следующее мгновение что-то мигнуло, примерно так, как на киноэкране,
когда меняется кадр, и красноватый коридор исчез, а вместо него возник
интерьер какого-то кабинета или даже камеры для допросов, где виртуальный
бородач восседал за столом, а Манулов - на стуле, посреди комнаты, как
подследственный в фильмах про НКВД или гестапо. Господи, это явь, что ли?
Какие-то воспоминания о том, что его погрузили в виртуальный мир, у Павла
Николаевича еще сохранились, но очень смутные.

- Не бойтесь, гражданин Манулов, - произнес бородач. - Сохраняйте
спокойствие и хладнокровие. В вашем возрасте уже вреден избыток адреналина.

- Может быть, вы объясните мне, что происходит? - спросил Павел Николаевич,
отнюдь не перестав волноваться. - Хотя бы кто меня похитил и почему?
По-моему, все похитители чего-то хотят от своих жертв...

- Наверно, вы полагаете, что я собираюсь требовать выкуп? - осклабился
бородач. - Нет, я не нуждаюсь в лишних деньгах. А у вас их просто нет. То
есть кое-какие суммы, и даже внушительные, на ваших счетах еще лежат, но
они не менее виртуальны, чем то, что вы видите вокруг себя. Вы наделали
долгов, Павел Николаевич, и пошли ва-банк. Но уже проиграли, и вскоре
кредиторы обдерут вас как липку.

- Если бы вы не похитили меня, то у меня были шансы перенести сроки
расчетов! - зло произнес Манулов.

- Вы имеете в виду тот обнадеживающий "e-mail" из Нью-Йорка, который
получили накануне? - ехидно произнес бородатый. - Спешу вас разочаровать:
его организовал я, чтоб иметь возможность объяснить ваше отсутствие на
заседании клуба "Русский Гамлет".

- Я отменил заседание...- ответил магистр-председатель. Он уже понял, что
имеет дело с человеком, который просветил его жизнь как рентгеном.

- И правильно поступили, - одобрил собеседник.- Без вас вся эта масонская
забегаловка - просто карнавал пустобрехов. По крайней мере на данном этапе.
В самой Калифорнии, надо думать, сидят более серьезные и деловые люди, а
вот российский филиал пока еще сыроват. Зачем вы потащили туда бедолагу
Вредлинского и еще с десяток подобного рода творческих импотентов? Зачем
набрали какую-то чиновную шпану - третьестепенных министерских клерков, а
также шелупонь от бизнеса - бывших комсомольцев, кое-как раскрутившихся в
эпоху ускоренной "прихватизации", а затем севших на мель после дефолта? Вам
разве это заказывали, Манулов?

"Он чекист! - встревоженно подумал Павел Николаевич. - Прекрасно
осведомленный и в чине не менее чем генерал-майора. Но куда он клонит?
Такое впечатление, что набивается в долю! Ой, Паша, держи ухо востро!"

- Мне никто и ничего не заказывал, - попытался возразить Манулов. - Клуб
формировался сам по себе...

- Сами по себе даже сосульки с крыш не падают, - улыбнулся бородач.
Денежки, которые вы взяли у нью-йоркских банкиров под гарантии ваших
калифорнийских "братьев", должны были пойти на создание качественно иного
"Гамлета" - по-настоящему мощной, хорошо законспирированной, глубоко
разветвленной организации, способной влиять на крупномасштабные события
российской экономики и политики. А вы создали нечто похожее на "Рога и
копыта" - для отмаза. Верно?

- Вам виднее, - желчно ответил Манулов, чувствуя, что этот тип знает о
своем собеседнике всю подноготную.

- Да, нам виднее, - без ложной скромности подтвердил бородач. - Потому что
у вас были свои планы, дерзкие, даже безумные, но вместе с тем, как ни
странно, вполне продуманные. Во всяком случае, по сравнению с вашей сводной
кузиной, у которой возникли аналогичные идеи, ваши наметки выглядели более
реалистичными. И потому, как это ни печально сознавать, более опасными.

- Я не знаю никакой сводной кузины, - пробормотал Манулов, - и вообще не
понимаю, о каких "наметках" вы говорите.

- Оставим пока в стороне вопрос о кузине, хотя именно она мечтала
подставить вас под удар, убрав Вредлинского. А вот о наметках, точнее о
достаточно серьезно разработанном и приведенном в действие плане захвата
власти в России, мне просто не терпится вам рассказать. Как и о том, почему
он провалился и никогда не будет осуществлен.

- С детства любил слушать фантастические истории! - саркастически
воскликнул Павел Николаевич. Но в душе он уже отдавал себе отчет в том, что
вся его задумка закончилась крахом. Теперь оставалось лишь выслушать то,
что нарыл этот старый чекист со своими подручными, и понять, что теперь
грозит "мистеру Полу". Отправка в иностранную зону на территории республики
Мордовии, где придется лет десять отсидеть в обществе нигерийцев,
вьетнамцев, афганцев и прочей "высококультурной" публики? В принципе это
еще неплохо. Можно выйти на свободу с чистой совестью, вернуться в
российское подданство и пойти собирать бутылки на ближайшую свалку.
Конечно, если в 72 года это будет еще возможно и здоровье к этому времени
не претерпит необратимых изменений...

Гораздо хуже получится, если насквозь гуманное и демократическое российское
правительство вернет американского гражданина по месту жительства.
Возможно, что кто-нибудь из кредиторов, ознакомившись с сопроводиловкой,
написанной под диктовку этого бородатого чекиста - если он, конечно,
существует не только в виртуальном, но и в реальном мире, - не пожалеет 100
тысяч баксов, чтоб Манулова выпустили под залог. Но сделает он это лишь с
одной целью пустить с молотка все имущество "мистера Пола", раздеть его
догола и выбросить в бомжатник клатинос и ниггерам. Впрочем, не исключено,
что поступят и более круто. Растворят в серной кислоте, сожгут в печи для
экологически чистой переработки мусора...

Тем временем Борода - Манулов именно так про себя обозвал собеседника начал
излагать свои данные о задумках Павла Николаевича:

- Я не буду подвергать критике ваши представления о своем происхождении,
хотя есть основания сомневаться в том, что с вашей подачи сочинил господин
Вредлинский. Так же, как и версию о том, что Александр III был отравлен по
наущению императрицы Марии Федоровны ядом, изготовленным предками нынешнего
кинорежиссера Георгия Петровича Крикухи. Во-первых, там еще не все ясно, а
во-вторых - это не имеет прямого отношения к тому, что вы затеяли.

- Рад, что вы на меня не повесили это дело, - выжал улыбку Манулов.

- Утешайтесь этим, - жестко сказал Борода. - Ибо все остальное ничем вас не
утешит. Итак, весной прошлого года некий Петр Петрович Негошев,
специализирующийся на посредничестве между наркодельцами разных стран,
принес вам на хвосте ошеломляющую новость о том, что где-то в родной, но
распроклятой и варварской России изобрели некий препарат, сулящий
сверхсумасшедшие прибыли.

- Я не занимаюсь торговлей наркотиками! - быстро открестился Павел
Николаевич.

- Тем не менее Негошев обратился именно к вам. И когда вам стало ясно, о
каком препарате идет речь, вы уполномочили Негошева вести переговоры с
неким Дядей Вовой, возглавлявшим криминал в хорошо известной вам губернии.
Правда, переговоры эти сильно затянулись. Дядя Вова вел переговоры не
только с вами, но и еще с несколькими партнерами, а затем, как это ни
печально, пал жертвой роковой случайности, от которой в блатном мире никто
не застрахован...

- Его убили ваши люди?! - Манулов понимал, что терять ему уже нечего, и не
боялся задавать нахальные вопросы.

- Не буду ни подтверждать, ни опровергать ваши предположения, - осклабился
Борода. - Не скрою, что уход Дяди Вовы из большого бизнеса меня очень
устроил. А вас, напротив, разочаровал. Тем более что именно в то время у
вас более-менее четко оформилась идея сесть на Руси царем. Правда, осенью
прошлого года главные надежды вы стали связывать не с препаратом, а с иным
спецсредством, о котором вам намекнул ваш новый знакомый господин Антон
Соловьев. Речь шла о так называемом нейролингвистическом программировании.
Правда, сам господин Соловьев не соображал в этом ни уха ни рыла. Ему
наскоро объяснили общие принципы такого рода воздействий на психику, а он,
ничтоже сумняшеся, решил поискать компаньонов, ибо сильно поиздержался в
период после 17 августа. В качестве возможных партнеров он рассматривал не
только вас, но и некоего господина Мещерского (он же Мизевецкий), бывшего
сотрудника моего старого, но не очень хорошего знакомого по фамилии
Куракин. Надо сказать, что на тот момент эти господа очень близко подошли к
обладанию препаратом, ибо нащупали связь с преемником Дяди Вовы, которого
лучшие друзья знали под кличкой "Трехпалый". Увы, опять вкралась досадная
случайность, и Трехпалый потерял возможность как-либо влиять на события.
Это случилось минувшей зимой, когда люди, которым вы заплатили при
посредстве Соловьева, попытались выкрасть принципиально новые
нейролингвистические программы, разработанные одной милой девушкой под
руководством более опытного и талантливого товарища. К сожалению, этого
товарища нам уберечь не удалось, но программы к вам не попали. Насчет того,
что программы конструировала девушка, вы узнали только через несколько
месяцев. И вам даже удалось ее похитить.

- Я абсолютно не в курсе того, о чем вы говорите! - заявил Манулов тоном
оскорбленной невинности.

- Да, - хмыкнул Борода, - согласно конституции США никого нельзя принуждать
давать показания против самого себя. Я тоже не стану этого делать, тем
более что мне нет нужды что-либо доказывать.

Павлу Николаевичу резко поплохело. И посадка на мордовскую инзону, и даже
возвращение в Америку стали ему казаться чем-то вроде прекрасной, но
несбыточной мечты. Борода, возможно, и состоял когда-то на госслужбе, но
сейчас явно не был связан с российским законодательством. А это означало,
что он поступит с Мануловым так, как ему это будет удобно.

- Идея, которую вы пытались осуществить, была проста, как юбка на
крестьянке, - осклабился Борода. - Состряпать с помощью Вредлинского и
Крикухи более-менее приличный фильм о судьбе Александра III и Николая II и
вмонтировать в него несколько нейролингвистических программ, разработанных
той самой приятной девушкой, от которой вы нынче открещиваетесь.
Действительно, сейчас этой девушки у вас под рукой нет, но вы нашли
нескольких программистов, которые попытались разобраться в ее антихакерских
разработках. К сожалению, они потратят время зря, а при особом усердии
приобретут психические расстройства, ибо нейролингвистическая компонента в
этих программах как раз на то и рассчитана, чтобы знаковые комбинации,
проникая в память хакера - не в компьютер, а непосредственно в мозг! -
создавали устойчивые связи между знаками и образами, звуками, болевыми
центрами и так далее. Грубо говоря, эти комбинации подобны хорошо
известной: "тройка - семерка - туз", от которой свихнулся пушкинский
Германн.

- Значит, меня надули с вашей помощью?

- Конечно! - улыбнулся Борода.

ПРОСВЕЩЕНИЕ ПРОДОЛЖАЕТСЯ

- Более того, могу вас еще больше "ущекотить", - продолжал Борода, радуясь
произведенному впечатлению. - Препарат, который вы ищете, был изобретен при
моем непосредственном участии. Он действительно обладает рядом весьма
неординарных свойств, но, к сожалению, до сих пор недостаточно изучен.
Технологический пакет, который вам собирался продать Евсеев, - это
подстава. Сам Евсеев, царствие ему небесное, об этом ни черта не знал. Ему
втюхали рецепт производства одной из самых первых, очень опасных
модификаций. Хотя после первой инъекции самостоятельность субъекта сводится
к нулю и он беспрекословно подчиняется командам, примерно через пять-шесть
часов наступает нечто вроде депрессии, когда субъект отключается от внешних
восприятий и вообще не воспринимает никаких слов. Еще через пару часов эта
депрессия переходит в крайне агрессивное состояние, когда субъект все
крушит и готов разорвать любого себе подобного- этот аффект мы называем
"берсерк", по аналогии с тем состоянием, в которое впадали некоторые
древние викинги. Согласитесь, что приобрести эту модификацию препарата не
менее опасно, чем поставить себе в автомобиль радиомину и подключить ее
взрыватель к мобильному телефону.

- Значит, вы использовали Евсеева, а потом его убрали? Василиса была вашим
агентом?

- Увы, нет. Тут, как часто бывает, вмешался случай. Стаса и Василису вы
сами подобрали, для того чтоб шпионить за своим старым другом Вредлинским.
Стас вообще был вне поля нашего зрения, а Василису мы знали, потому что она
работала сперва у главы фирмы "Малекон" господина Колтунова, а потом у
одного старого кавказского авторитета по имени Магомад. Колтунова весной
этого года взорвали на одном из пустырей известного вам облцентра, а
Магомад по не зависящей от нас причине потерял рассудок. Пытаемся его
вылечить, но пока ничего не выходит.

- Василису мне рекомендовал Негошев! - не сумел сдержаться Павел
Николаевич. - Так вот кто вас обо всем информировал!

- Это ваши личные выводы, - усмехнулся Борода. - У нас иная информация на
этот счет. Негошев действительно имел в прошлом контакты и с Колтуновым и с
Магомадом, мы о них знали. Но Василиса к этим делам никакого отношения не
имела. Никаких особых обязанностей на нее не возлагали, разве что в бане
спинку потереть. Послушная, исполнительная и безотказная девочка.

- Тем не менее она стащила у Вредлинского мою визитную карточку! И у нее
откуда-то появился телефон Евсеева, которого не было даже у Вредлинского!

- На самом деле все происходило так, - досадливо поморщившись, произнес
Борода. - Негошев, который во исполнение вашего поручения вел переговоры с
Евсеевым, почуял за собой слежку. Не нашу, а людей некоего Гната, он же
Гнатюк Петр Тарасович, старого друга господина Мещерского, о котором я имел
честь вам докладывать. Причем Негошев случайно высмотрел и самого Гнатюка,
обнаружив, надо думать, к собственному ужасу, что Гнат живет рядом с ним в
511-м номере гостиницы "Турист". Видимо, и Гнатюк догадался, что сосед к
нему присмотрелся, и демонстративно "выехал" из гостиницы, чтоб усыпить
бдительность Негошева. На самом деле он вскоре вернулся в гостиницу,
пользуясь благосклонностью одной из дежурных по этажу, соврав, что, мол,
случайно опоздал на поезд и не хочет лишний раз переоформляться на одни
сутки, обещав, что заплатит лично дежурной. У него был свой ключ от номера,
изготовленный по слепку, и номер числился пустым...

- Ну, а при чем тут Василиса? - недоуменно пробормотал Манулов.

- Не спешите, - строго сказал бородач, - и до нее дойдет. Так вот, Гнат,
обеспечив себе алиби, решил тихо ликвидировать конкурента. Пролезть через
нижнее отделение стенного шкафа, встроенного в общий проем - для этого
требовалось только фанерку вынуть, - а затем выстрелить в Негошева иголкой
с ядом. Но дружки Гната обломили, не пришли на условленное место, и он
остался без авторучки, стреляющей ядовитыми иголками. Опасаясь ждать еще
сутки, Петро Тарасович решил просто придушить своего тезку подушкой. В том,
что это у него получится, Гнат не сомневался. Он был килограмм на двадцать
тяжелее и намного здоровее физически. Однако пан Гнатюк не учел, что
Негошев спит чутко и имеет на вооружении баллончик с очень крепким
парализантом. Опять же Петро Тарасович решил загодя выдавить фанерку между
шкафами, а Петр Петрович это приметил. В общем, когда Гнат сунул голову в
обувное отделение шкафа, Негошев его встретил струђй газа и вырубил на
двадцать минут. После этого он очень быстро сориентировался, перебрался в
511-й, затащил Гнатю-ка в ванну, раздел догола и перерезал глотку опасной
бритвой. Тот, как видно, так и не успел очухаться. Налил в ванну горячей
воды, протер бритву, а потом бросил в воду. Потом, выйдя из санузла, при
помощи проволоки закрыл задвижку двери как бы изнутри, чтоб придать смерти
вид самоубийства. Но все же чуть-чуть прокололся: вгорячах не заметил, что
там, в ванной, у Гнатюка в стаканчике стояла безопасная бритва. И пол
протер, потому что боялся оставить свои следы. Вообще-то, милиция этим
обстоятельствам значения не придала, но Петр Петрович о них вспомнил и
заволновался... Из гостиницы выехал, едва дождавшись утра, и начал мотаться
по городу как неприкаянный. Наконец, он сел на первый попавшийся поезд и
уехал в Москву. Там он спрятался на квартире, о наличии которой вы не
знали, и чуть-чуть перевел дух...

- А потом решил позвонить Василисе? - догадался Манулов.

- Совершенно верно! Вы, конечно, удивлены, что он не позвонил напрямую вам,
но у него на то были два довольно убедительных соображения. Первое: он не
знал, какие возможности у соратников того человека, которого отправил на
тот свет, и всерьез опасался, что они прослушивают телефон Ма-нулова в
Москве. Второе: Негошев опасался сообщать вам о том, в какую ситуацию
угодил. И, думается, справедливо опасался, потому что вести дела в губернии
через гражданина, совершившего убийство, крайне неосмотрительно.

- Но он же имел и другие возможности связаться со мной...- помрачнел
Манулов.

- Имел, но это были опосредованные связи. Причем у него не было никакой
гарантии, что эти "посредники" не получат от вас приказ избавиться от него.
Между тем у него уже была назначена встреча с Евсеевым, который обещал
продать ему шесть доз 331-го препарата.

- Каналья! - скрежетнул зубами Манулов. - И он ничего мне не сообщил?!

- Естественно, - развел руками Борода, - он сообщил бы о нем позже, когда
уже заполучил его в руки. Тогда у него сохранялся шанс поторговаться за
свою жизнь.

- Идиот! - Павел Николаевич хорошо знал характер своего подручного и почти
не сомневался в том, что Борода говорит правду.

- Вам виднее. Вообще говоря, учитывая его психологическое состояние,
неадекватность поведения вполне объяснима. Дело в том, что он хоть и
назначил встречу Евсееву, но идт