орик. - Пардон за нервный
срыв, буду пить боржоми, если жив останусь.

- Значит, так, - продолжил Ляпунов. - Я посмотрел по карте то место, где
нас могут ждать, и вообще все обстоятельства. Конечно, там есть хороший
обрыв у самого выхода речки на поверхность, и если б в задачу этих граждан
входило покосить всех и пустить катамаран на дно - лучшего места не
придумаешь. Но я четко знаю, что Магомад им нужен только живым. На
катамаране мы, если усядемся вшестером, будем сидеть почти вплотную друг к
другу. К тому же скорость будет очень приличная. Самый хороший снайпер не
рискнет стрелять, если ему скажут: "Смотри, не попади в дедушку с
папахой!".

- Правильно рассуждаешь! - одобрил Магомад.

- Надеюсь... Теперь смотрим дальше. Река проходит перекат, огибает утес,
начинает постепенно расширяться и метров через пятьсот в общей сложности
выходит на очень широкое и мелкое место. Шесть маленьких плоских островков
из щебня и гальки, а между ними - мелкие протоки, через которые катамаран,
по крайней мере, с таким грузом, как шесть человек,. просто не пройдет.
Сейчас дождей нет, и шансов на то, что воды прибудет, мало. Стало быть,
ребята рассчитывают, что мы вылезем из катамарана и понесем его на ручках
пехом через эту отмель. Вот тут-то они нас и должны почикать. Укрыться
негде, бежать некуда, мы как на ладони. Отстреливаться - полная безнадега,
с обеих сторон к реке подходят зеленка, обрывчики, мы их даже не увидим ни
хрена. Дедушку они по папахе определят, а нас постреляют за шесть секунд.

- Приятно... - Как видно, и у Топорика совсем уж минорное настроение
пропало. - Значит, как я понял, если мы где-то на протяжении этих пятисот
метров скромно слезем на берег, то у этих хлопцев кое-что нежно обломится?

- В общих чертах угадано верно. Но, обрати внимание, я их полными дураками
не считаю. На том самом - обрыве напротив места впадения подземной речки
они наверняка посадят наблюдателя, который будет и обычный бинокль иметь, и
инфракрасный, и рацию, чтоб доложить коллегам: "Клиенты прибыли". Сектор
наблюдения оттуда просто классный. За одним исключением - нас не видно в
тот момент, когда мы уходим за утес. Вот тут - если нам, конечно, удастся
туда зарулить! - есть что-то типа бухточки на левом берегу. Она отделена от
реки большим валуном или небольшой скалой - как хотите считайте. Если мы
сможем там высадиться, а потом быстро проскочить по этой вот ложбине -
ребята нас не дождутся. Войдем в зеленку и у них за спиной окажемся. Кроме
того, есть у меня нехорошее ощущение, что вот на этой ровной поляночке
метрах в трехстах от берега эти братишки оставят вертолет. Потому как в
ихнем деле, как и в нашем, самое главное - вовремя смыться.

- Чужой транспорт угонять - это не есть хорошо! - комически поморщился
Топорик. - Тем более если его там вообще не окажется.

- Давай представим себе, что он там оказался. Ты заведешь, если что? Умел
ведь когда-то...

- "Ми-2", возможно, и подниму. "Восьмуху" - уже без гарантии. А если ночью
- худенько получится.

- Вот поэтому, дорогой, мы до ночи тянуть не будем. Сейчас по моим
командирским - 10.34 утра. Уважаемый Магомад, посидите здесь, поскучайте
немного.

- Хорошо, пожалуйста! - невозмутимо произнес аксакал.

- Остальные - за Ольгердом!

Юрка, конечно, правильно понимал свое место в данной компании и в
"обсуждении" участия принять не посмел. Он послушно встал на свое место в
"колонну" - то есть позади Милки - и пошел вниз по ручью, не говоря ни
слова. Однако, сказать по правде, в успехе предстоящего мероприятия он
очень сильно сомневался. И не потому, что не верил в силу, сноровку и
разные там морально-волевые качества братьев-"мамонтов", а потому, что весь
этот сумасшедший вариант строился на сплошных "если бы да кабы".

Начать с самого простого. Ведь Ольгерд, этот подземный ас, и тот толком не
знает, куда течет тот ручей, по которому собирается вести "мамонтов".
Конечно, он тут много лазил, и, наверное, у него в голове уже имеется нечто
вроде трехмерной схемы всех этих подземных лабиринтов, нарытых
матушкой-природой. И ежели он еще где-то не проползал в натуре, то может
достаточно точно предсказать, куда выведет та или иная дыра. Но ведь может
он ошибиться? Как нечего делать! Конь о четырех ногах, да спотыкается... И
в результате этой ошибки весь план накроется медным тазом уже на начальной
стадии.

Дальше. Допустим, что Ольгерд не ошибся и этот ручей действительно впадает
в ту самую речку, по которой можно проехать на катамаране. Но только не на
пятьдесят метров ниже грота, где остался катамаран, а, допустим, на двести
или триста. Короче, на таком расстоянии, что веревки у Ольгерда попросту не
хватит. Опять полный, выражаясь культурно, облом. Правда, он, конечно,
"человек-паук", может небось и без веревки по потолку пройтись, но как его
потом заарканивать, когда он помчится на катамаране почти со скоростью
автомобиля? Таран лично никогда не пытался заарканивать автомобиль, идущий
на хорошей скорости, и другим этого тоже не посоветовал бы.

Было и еще одно "но", связанное с катамараном. А что, если федералам придет
в голову протиснуться через шкуродер со стороны выхода "Ручейный" и
спуститься в "колодец"? Ясно ж как божий день, что катамаран они без
присмотра не оставят! И Ольгерд попросту попадет к ним в лапы.

Ладно, пусть и тут все сложится успешно. И веревка окажется нужной длины, и
засады у катамарана никто не поставит, и сил хватит, чтобы вчетвером
подтянуть катамаран к "устью" ручья. Конечно, мог его Ольгерд видеть, это
"устье", раз он уже проезжал по этой речке до самого выхода на поверхность.
Но даже если катамаран удастся удержать на таком месте, где два потока
сливаются в один, и даже если трое смогут дождаться, пока деда Магомада
принесут, как погрузиться и сесть в это хлипкое корыто из двух "стручков" с
сеткой посредине?

Хрен с ним, допустим, как-то уселись и поехали. Конечно, надо будет еще
нигде не перевернуться, не распороть поплавки, не повылетать за борт и,
главное, не утопить драгоценного дедушку Магомада. Но это все мелочи жизни.

Стало быть, можно считать, что благополучно доехали до выхода на
поверхность и впадения в нормальную реку. Но где гарантия, что те самые
"хлопцы" поставят свою засаду именно там, куда ее поместил Ляпунов? И
вполне возможно, например, что они - совсем не дураки! - просчитали такую
хитрость, как высадка в бухточке (куда, кстати, далеко не просто будет
зарулить!). Высадишься там - и тут же попадешь под пулю.

Ну, и самый финиш, конечно. С каких рыжиков Ляпунов взял, что у "хлопцев"
на такой-то поляне будет стоять вертолет? Они ему что, докладывали? Навряд
ли! Конечно, приятно полетать по воздуху после подземно-водных путешествий,
но, насколько Тарану помнилось, Топорик в течение этого последнего года на
вертолете не летал. А даже очень опытный пилот после такого перерыва без
всяких там вывозных-провозных полетов за штурвал не садится. Тем более что
Топорик гарантировал взлет только на "Ми-2". Ладно, можно поверить, что он
и на "Ми-8" улетит (хотя улететь мало, надо еще и сесть где-нибудь). А если
там вообще будет "Белл", "Чинук" или "Ирокез" какой-нибудь, которые
Топорик, может, и видел где-нибудь, но понятия не имеет, как их поднять?

Но даже если Топорик сумеет взлететь и справится с машиной в полете, это
еще ничего не гарантирует. Например, от "стингера", который могут запустить
с какой-нибудь горки или от очереди из "ДШК" либо "утеса". Необязательно,
что это сделают уцелевшие бойцы Ахмеда, - тут и другие бродят. Кроме того,
и федералы, обнаружив в приграничной полосе неведомо чей вертолет, могут
прислать "мигаря" или "сушку". Даже если у них есть приказ сперва
принуждать к посадке, а лишь потом мочить, ничего хорошего в таком разе не
произойдет. К тому же предстоит проходить на этом вертолете две границы.
То, что при полете сюда бывшую досаафовскую "аннушку" азербайджанские и
грузинские ПВО "не заметили", - это одно. Там, должно быть, "все было
схвачено, за все заплачено". Но вот насчет вертолета им покамест никто
ничего не сообщал. Тем более что вертолет этот мог прилететь с российской
территории и в сопредельных государствах его никто не ждал. Конечно, с
борта, наверное, можно связаться с той площадкой, откуда вылетали на
"Ан-2", но вот хватит ли горючего, чтобы туда допорхать?

В общем, как ни прикидывал Таран, все выходило хреново. Но ничего другого,
как надеяться на лучшее, не оставалось.

Итак, они дошли до слияния двух ручьев, и Ольгерд повернул налево, туда,
куда и сам еще ни разу не добирался. Как уже говорилось, воды тут было по
бедра, а через десяток шагов она поднялась до пояса. Течение подпирало, и,
как казалось Юрке, плыть было бы гораздо проще, чем идти. Правда, вскоре
трещина, по которой тек ручей, расширилась до полутора метров, а уклон
уменьшился. Стало намного мельче, вода опустилась до колен, и сила течения
тоже уменьшилась. Вверху сходившиеся в острый угол края трещины
раздвинулись, округлились и превратились в свод.

По такому относительно спокойному ручью потопали еще метров пятьдесят, и
тут сквозь его мирное журчание откуда-то спереди стал отчетливо доноситься
буйный гул реки. А вот в русле самого ручья появилось множество крупных
камней, отчего, конечно, удобнее не стало.

- Похоже, не ошибся Сусанин! - пропыхтела через плечо Милка. Таран на это
никак не ответил. Во-первых, потому, что не был уверен, что это та самая
речка, а во-вторых, сильно сомневался насчет того, что Ольгерду удастся
провернуть свой финт с веревкой и катамараном.

Прошли еще десяток шагов и, оказавшись за поворотом ручья в мотающемся из
стороны в сторону свете фонарей, увидели то, что Ольгерд обозвал "устьем".

- Это то самое, что нам нужно! - перекрикивая гул воды, радостно проорал
Ольгерд. - Я здесь мимо на катамаране проплывал.

Когда остальные четверо подтянулись к нему поближе, Ольгерд, уже не
надсаживая горло, начал объяснять:

- Ручей впадает в речку не напрямую, а со ступеньки полуметровой высоты,
верхнее ребро у нее водой сглажено, через него можно даже втащить катамаран
сюда, в ручей. Ручей здесь вполне тихий, главное - не поскользнуться и не
свалиться в речку. Ну и чтоб веревкой не сдернуло невзначай. Короче, я
сейчас обвязываюсь, делаю первый крюк и выхожу на стенку туннеля. Вы
страхуете и понемногу травите веревку - как обычно. Держитесь дальше от
речки! Если смайнаете - реанимация не поможет. Связь попробую держать по
рации, но, если не будет доходить, запомните: три коротких подергивания -
трави веревку! Четыре - выбирай!

Ольгерд обвязался, Топорик взялся держать бухту веревки, а Ляпунов -
придерживать Топорика. Таран с Милкой пока остались в резерве.

"Пан Сусанин" не спеша проверил, все ли у него на поясе закреплено как
следует, легко ли молоток вынимается, хорошо ли крюки с кольцами снимаются
с проволочного кольца-связки. Потом Топорик вытравил ему немного веревки
для свободы действий, и Ольгерд осторожно подошел почти к самому краю
каменной ступеньки, с которой ручей стекал в речку. Снял крюк со связки и,
вынув молоток, стал вбивать крюк в стену поблизости от угла, разделявшего
туннели речки и ручья. Конечно, этот угол вовсе не был прочерчен по
линейке. Там и выступы были, и выбоины, и сколы. Вот в один из сколов,
почти у самого свода туннеля, по которому тек ручей, Ольгерд и вколотил
первый крюк с кольцом. Подергал, проверил, крепко ли держится, выбрал
немного слабины с веревки, сделал на этой слабине полупетлю и продернул
полупетлю через кольцо. Топорик вытравил ему еще несколько метров веревки.

После этого Ольгерд пристегнул к полупетле карабин своего пояса и махнул
рукой Топорику:

- Выбирай!

Топорик и Ляпунов потянули веревку и подняли Ольгерда почти на метр вверх.
"Спайдермен" поставил правую ногу на выбоину со стороны ручья, а левую - на
уступ со стороны речки, обхватил угол ногами, а затем, сняв левой рукой со
связки второй крюк, правой выдернул молоток. Затем Ольгерд принялся
забивать этот крюк в стену, но уже "речного" туннеля. Когда крюк был забит,
"пан Сусанин" сунул молоток в петлю на поясе, подергал кольцо для пробы и
скомандовал:

- Трави!

Топорик вытравил немного веревки, Ольгерд потянул к себе полупетлю, которой
не давал соскользнуть пристегнутый к ней карабин, продернул ее через кольцо
второго крюка, перецепил карабин - и скрылся за углом. Что и как он там
дальше делал - Тарану, да и всем остальным не было видно. Правда, вскоре
сквозь шум реки долетело слабое "тук-тук-тук" - Ольгерд вколачивал третий
крюк. Потом он три раза подергал за веревку - Топорик вытравил еще
несколько метров...

ОПЕРАЦИЯ "КАТАМАРАН"

Таран всегда считал, что нет ничего хуже, чем ждать и догонять. Тем более
когда лично от тебя почти ничего не зависит. Если Топорик и Ляпунов хотя бы
принимали участие в качестве "страховщиков-травильщиков", как выразился
Топорик, то Юрке и Милке вообще некоторое время пришлось просто так стоять
и ничего не делать. Причем ни услышать, ни увидеть того, как Ольгерд
продвигается вперед по стенке туннеля, они не могли. Если то, как "пан
Сусанин" забивает третий и четвертый крюки, они слышали более или менее
отчетливо, то удары по пятому прослушивались почти на уровне глюка, а как
он забивает остальные, не было слышно вообще, О том, что Ольгерд жив и
продолжает свой путь "человека-паука", напоминали только подергивания
веревки - "трави!" и "выбирай!".

- Может, нам за дедом сходить? - предложила Милка. - Все время бы
сэкономили.

- Ну да! - проворчал Ляпунов. - Покамест мы еще не знаем, будет у нас
катамаран или нет. Здесь такая сырость, что он за три минуты промокнет, а
нам его еще на катамаране везти. Врежет дуба старичок - неприятно будет.

- Вообще-то горцы - они живучие, - заметил Топорик.

- Он такой же горец, как и ты, - хмыкнул капитан. - Родился и до пятнадцати
лет прожил где-то в Дагестане, а потом своровал коня в колхозе - и ту-ту на
четыре года! Ну а дальше пошло-поехало: украл, выпил, в тюрьму... А, зона,
как лично тебе известно, здоровья не прибавляет.

- Все равно гены должны сказываться, - не согласился Топорик.

- Выбирай давай! Травить после будем... - скаламбурил капитан.

- Короче, нам с Юриком не хрена тут делать, - сказала Милка. - Разве что
потрахаться, да и то холодно.

- Опять же из резины надо вылезать, - сочувственно произнес Топорик. -
Куда, блин, конструкторы смотрели? Нет бы сделать такие гидрокостюмы...
хм-м... с отростками и чтоб эти отростки выворачивать можно было в нужном
направлении. Мужику - вперед, бабе - унутрь... Идеальное средство против
СПИДа!

- Клево! - воскликнула Милка. - Топорик, возьмешь в соавторы? Я буду типа
манекенщицы, ладно?

- Хватит фигню молоть! - рассердился Ляпунов. - Забыли, что ли, где
находитесь? Вот выползем отсюда живыми - тогда хоть все языки исчешите!

Таран, конечно, промолчал. Ему эти шуточки были как-то не по нутру. Он
догадывался, что Топорик и Милка хохмочки отпускают, чтобы нервы унять. Но
самому ему хохмить что-то не хотелось. Вот сорвется Ольгерд - и все, не
выйдут они отсюда нипочем. Впрочем, Юрке не шибко хотелось и того, чтобы у
Ольгерда все получилось. Ведь тогда придется садиться в этот гребаный
катамаран и совершать еще одну поездочку по подземной речке. Причем почти
со стопроцентной гарантией, что на свежем воздухе тебя расстреляют, как
цыпленка.

Неожиданно заговорила рация, которую Ляпунов держал на приеме:

- Капитан, слышишь меня? Ответь.

- Ага, нормально слышу, Сусанин! - порадовался Ольгерд. - Ты где? Прием.

- На месте. Сейчас начну спихивать эту штуку в речку. У вас сколько веревки
в бухте осталось? Прием.

- Точно не мерял, но примерно столько, сколько вытравили. Даже чуть больше,
по-моему.

- Нормально! Значит, сейчас вытягиваешь из бухты свободный конец, и вы все
четверо за него беретесь. Когда бухта начнет разматываться - не мешайте,
смотрите только, чтобы не захлестнула никого и не перепуталась. Как поняли?

- Четко поняли, не волнуйся!

- Слушай дальше. Как только вся слабина уйдет, начинайте выбирать. Без
разницы, доеду я до вас или нет. Веревку ни за что не отпускайте, понятно?

- Понятно, - пробормотал Ляпунов.

- Сообщи, когда возьметесь за веревку. Жду на приеме. Ляпунов выдернул
из-под бухты свободный конец веревки, остальные подобрались и ухватились за
него.

- Взялись! - коротко сообщил он в рацию.

Через минуту или две - наверное, столько потребовалось Ольгерду, чтобы
спихнуть катамаран и запрыгнуть в него, - веревка начала медленно
отматываться. Таран сначала удивился, потому что думал, что это будет
происходить гораздо быстрее, но потом вспомнил, что там, где оставался
катамаран, в озерце, течение совсем небольшое, и лишь после того, как
катамаран войдет в туннель, начнет усиливаться.

Именно так и произошло. Минуты через две веревку дернуло, и виток за
витком, шурша по камням и звякая в кольцах, она стала быстро исчезать за
углом.

- Приготовьтесь! - прохрипел из рации почти неузнаваемый голос Ольгерда.
Когда катамаран меньше чем через минуту стремительно вынырнул из-за угла,
чуть ли не до потолка подскакивая на бурунах речки, бухта уже размоталась
почти полностью. Правда, веревки хватило даже на то, чтобы катамаран
проскочил чуточку ниже устья ручья, но зато потом, когда слабины не
осталось, ее так дернуло, что все четверо с трудом удержались на ногах.

- Выбирайте! - заорал Ольгерд, которого налетавшая сзади вода едва не
сшибала с сетки.

- Э-эх - р-раз! Взяли! - взревел Ляпунов. - Еще - взяли! И еще-е - взяли!
Скользкая веревка так и рвалась из рук, сила четырех не самых слабых
человек противостояла мощи водного потока. "Лишь бы не лопнула!" -
прямо-таки молился Юрка, который уже забыл обо всех своих сомнениях и думал
сейчас только о том, как бы оттянуть назад всего метра на три эту
неповоротливую, хотя и легкую "дуру" - катамаран.

И им удалось-таки отвоевать у реки эти несколько метров. Даже чуть больше.
Но катамаран прижало к противоположному берегу. Должно быть, сталкиваясь с
течением ручья, течение речки создавало какие-то завихрения, и как ни
пытался Ольгерд, упираясь веслом, отодвинуть катамаран от скалы, ничего не
получалось.

- Узел! - заорала Милка. - Надо на кольце узел завязать!

- Давай! - прорычал капитан. - Напряглись, мужики! Баба ушла!

Мужики напряглись, а Милка, подхватив самый хвост веревки, отважно полезла
туда, где Ольгерд в свое время вбил первый крюк с кольцом. При этом ей надо
не только постараться самой не слететь, но и не захлестнуть петлей кого-то
из мужиков. Последние надрывались, перехватывая скользкую гадину, а Зена с
пятиметровым "хвостом" в руке подобралась-таки к кольцу, перекинула его
через натянутую веревку выше кольца и продернула сквозь полупетлю.

- Топор! Перехватывайся, помогай ей! - заорал Ляпунов. В то время как Милка
и Топорик тянули "хвост", затягивая узел, капитан с Юркой, упираясь изо
всех сил, придерживали петлю, чтобы не отдать на узел слишком много
веревки. При этом им аж пришлось прижаться к стене.

- Бросай! - крикнул им Топорик. - Четыре метра - вот так хватит!

Ляпунов и Юрка дружно отпустили руки, перескочили на помощь Милке и
Топорику, потянули - и мокрый узел крепко обвил кольцо.

Катамаран по ходу этой операции сдвинулся примерно на метр вниз по течению,
но никуда дальше теперь уползти не мог. По крайней мере, до тех пор, пока
из стены не вылетит крюк с самым дальним от ручья кольцом - сейчас основная
нагрузка приходилась на него. Но ждать этого, конечно, никто не собирался.

- Кидайте конец! - крикнул Ольгерд, имея в виду тот "хвост" длиной в четыре
метра, который остался ниже узла.

Глазомер у Ольгерда, как, впрочем, и у Топорика, оказался отменным - от
устья ручья до катамарана было два с половиной - три метра, так что должно
было хватить с избытком.

- Лови! - заорал Топорик, с размаху кинув веревку от угла. Веревка-то
долетела, и Ольгерд ее сумел поймать, но вот Топо