кинг
безжалостно сбросили на пол. Таран, в котором явно разбудили зверя, даже не
спихнув с себя свои дорогие ботиночки, вполз на кровать с ногами и
перетащил обеих партнерш (тоже не разувшихся!) подальше от края - пискнуть
не успели!

- "Молнию" не сломай! - пролепетала Надька, когда ее законный и вроде бы
давно привычный к ее телесам супруг с необычным пылом взялся расстегивать
платье на спине. Ш-ших! "Молнию" не заело, голубовато-зеленая ткань
распахнулась, Юрка сбросил с Надькиных смуглых плечиков бретельки, а затем
лихо стянул вниз всю верхнюю часть платья, под которой у Надьки обнаружился
еще и черный бюстгальтер, державшийся на одной тесемочке поперек спины и
застегнутый на одну пуговку спереди, между чашечек. Трык! - пуговка
отлетела, Надькины яблочки вывалились на свет божий, а Таран, запустив обе
руки ей под подол, уже стягивал с ошеломленной женушки трусы.

- Ой! Порвешь! - завопила Надька, однако трусы все-таки благополучно
доехали до туфелек, немного зацепились за высокий острый каблук, но все же
уцелели и шлепнулись куда-то поверх смокинга. Ж-жик! - "молнию" на
собственной ширинке Таран тоже сумел распахнуть благополучно, выпростал
оттуда весь струмент с прибором, а затем, не тратя время на то, чтобы штаны
снимать, нырнул к Надьке под подол...

Полина, в общем, ничего против этого не имела, но на всякий случай чуточку
отодвинулась. Хоть и дармовое платье, а жалко будет, если этот
"освобожденный раб" его раздерет в порыве страсти. Если он сейчас в свою
родную бабу, с которой два года спит, вцепился, как в любовницу, которая
его три года за нос водила и наконец отдаться соизволила, то что-то у него
в голове сдвинулось. Надо было в этом сдвиге разобраться, как говорится,
поглядев со стороны. Поэтому Полина сочла за лучшее вообще слезть с кровати
и спокойно раздеться. Стараясь не обращать внимания на то, что за спиной
яростно скрипит кровать, пыхтит Таран, сладко постанывает и повизгивает
Надька, Полина освободилась от платья, туфель и даже белья, а заодно
повесила в шкаф Юркин пиджак.

После этого Полина уселась на кресло и стала любоваться трахающейся парой,
вяло поглаживая животик и ляжки, а также изредка шевеля пальцами курчавые
волосики. Как говорится, "поддерживала нужную температуру тела". Однако при
этом она не забывала прощупывать то Юркины, то Надькины мозги, пытаясь
разобраться в тех неожиданных странностях, которые проявились в их
поведении.

То, что у Тарана вдруг пробудилась отчаянная страсть к собственной жене,
объяснилось сравнительно легко. Просто Надька, одетая в дорогое вечернее
платье и необычное для себя бельишко, с колье и сережками, с макияжем на
лице и новой прической на голове, не говоря уже о целом букете непривычных
запахов, произвела на Юрку впечатление, которое производит на мужчину
незнакомая красавица. С Надькой произошло примерно то же, но несколько
позже, уже после того, как Таран, выражаясь языком любовных романов, "вошел
в нее" (правда, так и не сняв ботинок!). Она тоже почуяла и запахи
незнакомые, и ощутила под руками непривычную для, Тарана рубашку, но
главное - эту самую Юркину страсть, которая, извините, даже на прочности
пениса сказывается. Фактически сейчас - и это Полине было даже приятно
сознавать! - супруги снова друг другу изменяли.

Значительно сложнее оказалось выяснить, с чего это вдруг Таран и Надька
стали понимать иностранную речь. Во-первых, потому, что Таран с Таранихой
сейчас уже и думать забыли о лилипутах, изображавших семью Клинтонов,
Монику с сигарой и кандидатов в президенты США, а во-вторых, потому, что
сама Полина не могла сосредоточиться на серьезных мыслях. Уж очень
возбуждающе на нее действовал вид задранных кверху Надькиных ножек в туфлях
на высоком каблучке и интенсивно ерзающей между ними Юркиной задницы, туго
обтянутой белыми брюками.

Тем не менее Полина доискалась до корней этого таинственного явления.
Причиной тому послужила покупка "Феррари". Дело в том, что тогда, как уже
говорилось, слабо разбирающаяся в автомобильных делах Полина подсознательно
пожелала, чтобы Таран мог сам понимать то, что ему говорит итальянец. И в
мозгу у Юрки "проснулся" некий "спящий центр", который позволил ему
считывать информацию с мозга продавца. Примерно то же, однако несколько
позже, произошло с Надькой, но уже тогда, когда они прихорашивались перед
посещением ночного клуба. Только вот в какой конкретно момент Полина
подсознательно передала ей приказ понимать невысказанную речь - неясно.
Может, в ходе разговоров с визажисткой, а может, с маникюршей или
парикмахершей. Так или иначе, но у Надьки тоже "проснулся" этот самый
"спящий центр", и теперь Тараны на какое-то время стали способны читать
мысли.

Полина этому отнюдь не обрадовалась. Почти так же, как заведомый монополист
не радуется появлению конкурента. Одно дело, когда только ты читаешь чужие
мысли, другое - когда и твои мысли тоже могут прочесть. Кроме того,
неприятно было сознавать, что ее собственное подсознание может выдать некий
приказ как бы помимо ее воли. Полина могла управлять другими людьми, в том
числе и подавить у них всякие подсознательные реакции, контрсуггестию и
прочее, но ее собственное подсознание было ей непокорно.

Конечно, когда она доискалась причин поначалу непонятных и даже пугающих
явлений в головах своих "подопечных", ей стало полегче, она быстро
"усыпила" те самые "центры", которые позволяли Таранам читать чужие мысли,
и смогла сосредоточиться на созерцании завершающих мгновений акта
супружеской любви.

Когда Надька, восторженно выдохнув, бессильно уронила ноги на постель, а
Таран все еще продолжал шурудить в топке, Полина решила, что Таранихе
вполне достаточно, а потому дала ему команду: "Ко мне, мальчик!"

Юрка оторвался от устало распластавшейся Надьки, слез с кровати и подошел к
креслу, где в донельзя откровенной позе, пристроив колени на края
подлокотников, возлежала нетерпеливо сопящая Полина. Подчиняясь ее
неслышным приказам, Юрка стал торопливо сдирать с себя все, что на нем еще
оставалось из одежды. А потом встал на колени перед креслом, нагнул голову,
мягко растянул в стороны влажные курчавинки и погрузил язык в распахнутую
дырочку. Язык дотянулся, условно говоря, до "пимпочки" и стал ее ласково
полизывать...

Надька еще немного полежала, изредка посматривая в ту сторону, где
происходила эта процедура для гурманов, а потом, лениво поднялась с
кровати, разулась, стянула немного помявшееся платье и тоже, как и Полина,
позаботилась, чтобы повесить свой халявный прикид в шкаф. Далее, уже совсем
голенькая, Надька приблизилась к креслу, присела на корточки за Юркиной
спиной, обняла его коленками и ляжками, а потом, выпятив грудки, стала
плавно тереться ими о мужнину спину. Но ладошки пристроила на раскинутые в
стороны округлые колени Полины... Всем было хорошо!

СОВСЕМ СЕРЬЕЗНЫЕ ЛЮДИ

Пока эти великовозрастные детишки в игрушки играли, в другом полушарии - в
северном или восточном, как хотите считайте - за большим строгим столом
собралось человек десять очень серьезных людей. Собрались они не пировать,
а заседать. И поводом для этого заседания до некоторой степени служило то,
что происходило в данный момент на очень далеком отсюда тропическом
острове.

Вел заседание двухметровый бородач в солидных профессорских очках,
восседавший за отдельным, так сказать, директорским столом, являвшимся как
бы перекладиной буквы "Т". А по обе стороны "ножки" этой самой буквы сидели
семеро солидных мужчин в возрасте от 35 до 50 лет и две строгие дамы.
Возможно, хмурый вид всех участников этого заседания объяснялся не только
тем, что им предстояло обсуждать весьма сложные проблемы, но и тем, что
мероприятие происходило в шестом часу утра.

- Все налицо? - обведя суровым взглядом тех, кто сидел вдоль "ножки" буквы
"Т", произнес бородач.

- Все, кого приглашали, Сергей Сергеевич, - подтвердила темноволосая
рябоватая дама, сидевшая ближе всех к директорскому столу, по правую руку
от бородача.

- Начинаем экстренное заседание дирекции ЦТМО, - объявил Сергей Сергеевич.

- Извините, что поднял всех в пять утра, тем более что многие и вовсе спать
не ложились. Вопрос в повестке дня единственный: ход расследования ЧП -
побега из стационара спецсубъекта Полины Нефедовой. Владимир Николаевич,
докладывайте. Только сжато и только последнюю информацию за сутки. Можно
сидя.

Владимир Николаевич, мужчина массивный и увесистый, наверное, порадовался
разрешению не вставать.

- Вчера утром пришла информация через СППК от МКП известной области,
зашифровано Максимовым, Колосовой, Птицыным. По их данным, Нефедова пробыла
два дня на территории области, предположительно побывала на территории села
Васильева, изъяв нужные ей документы, и позавчера в 9.30 вылетела в Москву
рейсовым "Ту-134" в сопровождении двух захваченных ею сотрудников МАМОНТа -
супругов Юрия и Надежды Таран. Дальнейшая отработка по данным этой
информации подтвердила прибытие Нефедовой и контролируемых ею лиц в
аэропорт Шереметьево-1 и вылет их из Шереметьево-2 рейсом "Ил-62" Москва -
Мадрид...

- Вот этого-то и надо было бояться! - не стерпев, проворчал один из
заседающих.

- Прошу не перебивать выступающего! - возвысил голос Сергей Сергевич. - У
вас будет время высказаться...

- Собственно, у меня уже все, - вздохнул Владимир Николаевич. - Сведений из
Мадрида пока не поступало. Сеанс будет только через час, так что к концу
заседания может что-то прибыть. Я приказал сообщать прямо сюда, если вы не
возражаете...

- Правильно приказали, - кивнул Сергей Сергеевич. - Ладно, спасибо и на
этом. Так. Теперь прошу вас, Лариса Григорьевна. Вы провели расшифровку
записей, снятых аппаратурой объективного контроля?

- Да, провели, - кивнула вторая из дам, присутствовавших на заседании,
светловолосая, в сером брючном костюме. - Выводы таковы. Она управляет
внешними показателями своего самочувствия. То есть может снижать и повышать
температуру тела, артериальное давление, частоту пульса. Это раз.
Сотрудники, наблюдавшие за ее состоянием, контролировали ее в основном по
той информации, которая выводилась на мониторы. Как уже отмечалось, каждая
смена в ходе работы подвергалась воздействию Полины и видела на мониторах
те показатели, которая она им задавала. Более того, Нефедова настроилась на
рабочие частоты ГВЭПа, которым мы контролировали ее мозговую деятельность в
течение этого года, и умело имитировала почти полное отсутствие таковой.
ГВЭП снимал только то, что она позволяла. Мы полагали, что после
энергетических выбросов, происходивших весной, летом и осенью, она уже не
может восполнить свой потенциал, и считали, что какое-либо восстановление
мозговой деятельности попросту невозможно. Из того, что показывали ГВЭП и
данные с мониторов приборов, контролировавших биотоки мозга, следовало, что
летальный исход неизбежен. Мы его прогнозировали примерно на октябрь -
ноябрь...

- А девушка взяла да и ожила в июне! - сердито сказала темноволосая.

- Татьяна Артемьевна! - строго поглядев на нее, произнес Сергей Сергеевич.

- Надо быть сдержаннее. Продолжайте, Лариса Григорьевна.

- Спасибо, - бросив сердитый взгляд на Татьяну Артемьевну, кивнула
блондинка. - Сейчас, конечно, над нами можно сколько угодно иронизировать,
но никто до нас ни с чем подобным не сталкивался. Нигде в мире!

- Насчет "нигде в мире" вы явно заблуждаетесь, - с явной издевкой
произнесла рябоватая. - По-моему, случаи управления внешними показателями
жизнедеятельности у йогов неплохо описаны еще покойным Джаббар-сингхом в
80-х годах. Перечитайте, если забыли.

- Ничего я не забыла. Джаббар-сингх ровным счетом ничего не писал о том,
как йоги настраиваются на частоты ГВЭПа, - парировала Лариса Григорьевна. -
Потому что ГВЭПов как таковых еще не было. К тому же записи уважаемого гуру
лишь чуть-чуть более научны, чем вся остальная литература о йоге,
написанная до него.

- Лариса Григорьевна, - строго поглядел на блондинку Сергей Сергеевич, - мы
сейчас не обсуждаем научное наследие Джаббар-сингха. Меня лично заботит
другое. Вы можете дать гарантию, что нет оснований подозревать сотрудников
8-го сектора, который вы возглавляете, в содействии побегу Полины Нефедовой
или по меньшей мере - в преступной халатности?

- Если вы так ставите вопрос, - возмутилась Лариса Григорьевна, - то я
прошу освободить меня от занимаемой должности! Это означает, что вы мне не
доверяете.

- Лично вам я доверяю, - нахмурился Сергей Сергеевич. - Но вы руководите
сектором, а не группой, которая изучала феномен Нефедовой. Это девять
человек, которые в течение года посменно вели круглосуточное наблюдение за
спецсубъектом. И, согласно известному правилу Козьмы Пруткова, не должны
были "при железной дороге забывать двуколку", то есть не ограничиваться
глазением на монитор, а раз в неделю просматривать ленты старых добрых
самописцев. Раз в неделю, Лариса Григорьевна! И они, если что-то не
вписывается, должны были информировать вас, а вы - меня. Полина находилась
в центре 55 недель и, как выяснилось, все это время нас дурачила. То есть
либо сотрудники этой группы попросту не выполняли своих обязанностей, а вы
это лично не контролировали, то ли вы злонамеренно скрывали от меня доклады
ваших сотрудников. Но я, еще раз повторяю, отношусь к вам с полным
доверием. И вы, допускаю, возможно, полностью доверяете вашим людям. Тогда
у вас должны быть достаточно четкие объяснения, почему ваши люди не
вычитали по лентам самописцев то, что вычитали вы и члены комиссии на пятый
день после побега.

- У меня есть такое объяснение, - с волнением произнесла Лариса
Григорьевна. - Во-первых, я все-таки напомню, что и прошлой весной, когда
Нефедова только поступила в центр, и летом, и осенью показатели, визуально
наблюдаемые с мониторов, не расходились с тем, что регистрировалось
записывающей аппаратурой. Мы зарегистрировали энергетические выбросы
спецсубъекта и даже смогли установить соответствие между временем выбросов
и энергетическими воздействиями Полины на отдельных лиц. Согласитесь, если
бы среди лиц, осуществлявших контроль, был некто, условно говоря,
заинтересованный в том, чтобы мы получали необъективную информацию, то нам
уже удалось бы его выявить. Тем более что выбросы шли в период работы всех
трех смен. А во-вторых, почему бы не допустить, что Полина контролировала
сотрудников не только во время наблюдения за мониторами, но и в момент
просмотра лент самописцев? Такие возможности у нее есть!

- Убедительно, - кивнул Сергей Сергеевич. - Так. Теперь попрошу вас,
Василий Васильевич. Вы согласны с выводом о том, что мозг Нефедовой
настроился на частоту контрольного ГВЭПа и выдавал ему те показатели,
которые задавала госпожа Полина?

- В принципе есть такая возможность, - подтвердил не очень хорошо
причесанный гражданин, чувствовавший некую неловкость от необходимости
ношения рубашки с галстуком. - ГВЭП-16ст, который там имел место, в течение
почти 13 месяцев работал только в режиме "С", то есть считывал информацию.
Иными словами, поглощал энергию от спецсубъекта, преобразовывал ее в
картинки и звуки. Можно допустить, что мозг, привыкший отдавать часть
энергии, каким-то образом научился восполнять эту недостачу, а заодно и
выдавать ГВЭПу некую суррогатную картинку. Если бы догадались .поменять
частоты или поставить 23-ю модель с повышенной селективностью, то мы бы
имели возможность избежать подмены информации. К сожалению, я лично о том,
что вы наблюдаете такую опасную девушку, узнал только позавчера, когда меня
пригласили в состав комиссии как эксперта. Напомню, что я в этом самом
кабинете не один раз пытался доказать, как опасно эксплуатировать
устаревшие ГВЭПы. Я не берусь судить, что у вас стоит на том МКП, откуда
пришло сообщение насчет отъезда Нефедовой в Москву, но убежден, что если
там стояла 16-я стационарная, то Колосова не смогла , ,бы обнаружить Полину
даже в соседней комнате...

- Спасибо, Василий Васильевич, - остановил Сергей Сергеевич разошедшегося
спеца по ГВЭПам. - Вашу точку зрения на модернизацию оборудования местных
контрольных пунктов я разделяю. Но вообще-то сейчас мы возлагаем гораздо
больше надежд на ваш большой 154с. Он когда-нибудь будет готов?

- Да он уже готов! - обиженно вскипел конструктор.

- Я знаю. Но мне он на орбите нужен, а не на стенде. Решили вопрос с
габаритами?

- Решили. Но вес все равно перебрали. На 14 килограммов. Может, вы лучше
новую ракету закажете?

- Василий Васильевич, на "Протон" или "Союз" у меня денег нет. И на аренду
Байконура, Плесецка, Свободного - тоже. Так что будьте добры лопать, что
дают, и согнать эти 14 кило. В течение двух недель, не более! Иначе,
извините, придется вам отдохнуть от руководящей работы, товарищ Лопухин.
Все!

Василий Васильевич хотел еще что-то вякнуть, но тут на директорском столе
зазвонил телефон.

- Баринов слушает! - сказал в трубку Сергей Сергеевич, а все остальные
притихли. - Понял, подключаюсь...

Взгляды всех присутствующих устремились в сторону директорского компьютера.

- Это Мадрид? - спросил Владимир Николаевич, и Баринов утвердительно
кивнул.

Потянулись томительные минуты ожидания, в течение которых директор ЦТМО
принимал, распаковывал и расшифровывал сообщение.

- Совсем приятно, - помотал головой Сергей Сергеевич. Однако по его лицу
было видно, что произошло нечто отнюдь не приятное.

- Ну, что там? - нетерпеливо поинтересовалась Татьяна Артемьевна.

- Могу поздравить. По данным из мадридского аэропорта, несколько
полицейских видели похожие лица. Один даже сообщил, что они проходили
контроль на рейс Мадрид - Сан-Исидро. Но на самом контроле, как и следовало
ожидать, никто их не припомнил, и все как один утверждают, что на борт
"Боинга-747", который этот рейс обслуживает, никто из них не поднимался.

- А Сан-Исидро - это где? - спросил Лопухин.

- В Караганде! - ответил Баринов, сердито улыбнувшись. - Идите вес сгонять,
товарищ Вася! Заседание дирекции закрыто. Владимира Николаевича и Татьяну
Артемьевну прошу задержаться, остальные свободны. А вы, Глеб Арсеньевич,
попросите сюда подняться Аню Петерсон из вашего отдела.

Крупный мужик, выходивший последним, согласно кивнул, и в кабинете остались
только трое.

- Интересно знать, что вы обо всем этом думаете, господа-товарищи? - сложив
из своих лап нечто вроде домика, произнес Сергей Сергеевич. - Случайно это
или нет? Я спрашиваю вас: случайно или нет эта овца поперлась на Хайди, да
еще и двух "мамонтят" с собой увела?

- Боюсь, неспроста... - вздохнул Владимир Николаевич.

- Ты не бояться должен, "семерочник" несчастный! Ты должен знать загодя!
Быстро перечисли всех, кто осведомлен о нашей поездке на Хайди.

- Во всех подробностях - только те, кто в этом кабинете. Ну, а так, без
особых деталей, чисто как о турпоездке - Вредлинский, Крикуха, Манулов,
Ларев, Света с приложением Никиты и Люськи, Шура Казан с Нинкой, ну и все
эти, импортные...

- Девочка, которую я сейчас пригласил сюда, Аня Петерсон, насколько в
курсе?

- Это ко мне вопрос, а не к нему, - заявила Татьяна Артемьевна. - Аня
ничего не знает.

- Но она была с Полиной в контакте?

- Да, но очень недолго. Сперва в центре у господина Соловьева, потом в
вертолете, когда их оттуда вывозили. И с пареньком, которого зачем-то
увезла Полина, они тоже были в контакте. Паренек вообще-то очень сопливый,
но знает не по годам много. Последнее дело, в котором он участвовал, -
вывоз нашего бесценного Магомада Хасановича.

- О! - поднял вверх палец Баринов. - Вот что значит наша школа!
Почувствуйте разницу, товарищ полковник! Все досье - вот тут, в башке. А
ты, кроме как стеклить за тем, кого покажут, ничему не научился... Ладно,
не обижайся, это у меня шутки такие пошли со злости. Какие будут мнения?
Отменяем наш "саммит"?

- Вам виднее, - вздохнул Владимир Николаевич. - Я бы лично воздержался от
поездки до тех пор, пока вопрос с этой Нефедовой не уладится. Может,
поднять там, на Хайди, старые ко